Не желаете проводить. Поинтересовался наш жандарм.
Нет уж вы сами, а то я одна тут. Барыня встанут, нужно обед готовить.
Пожалуйте ключики. Наш герой протянул руку.
Владимирский спустился в подвал, где стояли две печи, при помощи которых обогревался зал. Вдоль стен ровными рядами были уложены дрова, к которым по полу бежали солнечные дорожки, из двух маленьких окон под потолком. Из котельной одна дверь выводила наружу, другая была закрыта на внутренний замок. Наш исследователь подойдя к двери ведущей внутрь, подобрал нужный ключ и отворил её. Затем зажёг керосиновою лампу и войдя в помещение, по запаху понял что здесь хранятся продукты. Сквозь ряды полок и бочек, он двинулся к следующей двери, открыв которую увидел сводчатый коридор выложенный из кирпича. По краям коридора стояли пустые бочки. Спереди была мощная дубовая дверь, с металлической петлёй через всю поверхность двери, которую амбарный подвесной замок соединял с другой петлёй. Открыв замок, наш герой в целях предосторожности сунул его в карман, сразу же ощутив дискомфорт от его тяжести. Зайдя в сводчатую галерею, Владимирский поднял лампу над головой, свет которой выхватывал из мрака стеллажи с бочками и бутылками вина. Там где были бутылки, большая часть полок была уже пустой. Владимир приблизился к бочкам, прочитав на них надпись, вино греческое фряжское, на другой бочке, фарерское, далее мальвазия. Пустые бочки были с открытыми краниками, но все же большинство бочек были с вином, причём возраст самого молодого был тридцати пяти летней выдержки. Значит правда говориться в легенде, что дед Зинаиды, и отец Наталии Фоминичны, будучи знатоком и ценителем хороших вин, потратил все своё состояние на приобретения этой коллекции. Правда он и кончил закономерно, циррозом печени. Мать Зинаиды вышла замуж за простого служащего, дворянина во втором поколении, тоже прошедшего свой жизненный цикл до цирроза печени, буквально за десять лет. Так рассуждал наш герой двигаясь под сводчатыми арками, разглядывая значительные остатки крымских вин. Вдруг он остановился, прислушался и засунул лампу себе под бушлат. Через некоторое время он стал различать какое-то движение в соседней галерее. В кромешной темноте, он все же различил крадущуюся фигуру, и даже топор в её руке. Владимирский резко распахнул бушлат и лампа снизу осветила лицо нашего героя, с его жутким шрамом через весь лоб и щеку. Стоящая перед ним ключница, от неожиданности закричала во весь голос:
Аааааа! И стало слышно, как звякнуло лезвие топора об каменный пол.
Что, котлет решила нарубить топориком к обеду? Прошелестел Владимирский, жутким голосом.
Я, нет! Глаза ключницы наполнились ужасом.
Да милая, это только первый раз страшно убивать. Покайся как на духу? Каким-то утробным голосом вещал жандарм.
Клянусь Богом я её не убивала! Я Татьяна испуганно зажала себе рот рукой.
А откуда тебе известно что она убита!? Я тебе об этом не говорил. Поздно, рот разевать словно рыба, ты уже на крючке и если хочешь горячей сковородки избежать, колись как было дело? Что молчишь словно рыба об лёд? Не поделили любовника? В глаза смотреть!
Татьяна, бухнувшаяся на коленки, все так же зажимая рот руками закивала головой, затем затрясла отрицательно, по её щекам покатились большие слезы.
Страшно? Голос жандарма значительно смягчился. Ключница закивала головой: Страшно на каторге. После такого замечания нашего героя, обильность слез Татьяны увеличилась в двое: Ты что кивала? Не поделили пана Стаса с Зинаидой Ивановной? Наша онемевшая ключница активно закивала головой в знак согласия: А не согласна с чем? Хочешь сказать, что не причастна в смерти госпожи Федькиной? Ключница вновь закивала головой в знак согласия. Как же тебе верить, раз ты врёшь всё время? Татьяна отрицательно закрутила головой. Владимирский погладил её по голове как маленькую: Разберёмся. Откуда узнала, что Федькина мертва?
Сани перед крыльцом.
Она?
Её одёжа.
Врать мне не будешь, спасу от цугундера.
Все как на духу.
Ступай.
Владимирский гонимый азартом, вновь приступил к исследованию погреба, обнаружив там почти столетние коньяки, пока до его чуткого слуха не донёсся некий звук. Наш герой не раздумывая кинулся на зад и обнаружил что дверь в погреб закрыта снаружи, и он теперь пленник этого подземелья, которое может стать ему склепом, если его не обнаружат вовремя.
Топор. Вдруг она не взяла его с собой. Наш пленник вернулся назад и обнаружил на полу лежащий топор.
Дверь оказалась на удивление крепкой и нашему узнику пришлось неустанно потрудиться около часа, что бы прорубить небольшое отверстие, между металлическими полосами, которыми была обита вся дверная поверхность. Владимирский прислушался. Тишина. Посветил в отверстие, никого. И только после этого засунул туда руку. В задвижку за место замка, была засунута кочерга. Наш затворник не без усилий вынул кочергу и подвесная петля звякнув, предоставила ему свободу. Владимирский взлетел по ступеням на верх, очутившись в зале, сразу почувствовал запах гари. Он бросился к спальням, где из двери комнаты хозяйки дома, сочился едкий дым. Заскочив в помещение, взору его предстал ужасный вид того, как заживо горит на кровати Наталия Фоминична. Владимирский поднял с пола ковёр и накинул его на огонь. Затем схватил какой-то халат и стал им сбивать пламя. Оборвав загоревшиеся занавески, затоптал огонь. Наконец с трудом сбив огонь, вытащил обгорелое тело из под ковра и положил его на диван. Затем позвал урядника и мужиков топтавшихся перед домом, которые залили тлеющую кровать водой.
Как же такое случилось, где ж Таньку бесы носят? Возмущался местный староста.
Действительно где? Произнёс Владимирский, заглядывая в её спальню. То что он там увидел, ему не понравилось совсем. Там на люстре висела ключница, удавившаяся прямо на шнуре спуска и подъёма люстры, нужного при зажигании свечей. С её ноги свалился башмак и лежал на полу. За спиной он услышал голос урядника:
Надо же, какое совпадение.
Вы верите в совпадение?
Пожалуй нет ваше высокоблагородие. Задумчиво ответил урядник.
Странная картина происходит Силантий Петрович. Произнёс Владимирский не глядя на урядника, в голове же его происходили логические построения: С утра обнаруживаем тело утопленницы. Везём на опознание, где меня запирают в погребе. Не освободись я из заточения чудесным образом, пламя поглотило бы весь дом. А тут у нас ещё и висельник. И так удачно, что все концы в воду.
Уж больно как-то всё С сомнением ответил урядник и сразу перешёл к делу: А какой у нас мотив?
Мотив у нас любовь. Некий художник, загадочная личность.
Так, так, так. Урядник задумчиво зачесал подбородок.
Выкладывайте коль есть мысли. Подбодрил Владимирский.
Вы думаете подпихнула соперницу с крутого бережка? Затем испугавшись вашего появления, вас же закрыла в подполе. Опять же, для какой надобности старуху поджигать, раз сама решила повеситься? Не резон.
Вопрос. Наш жандарм посмотрел, на лежащий на боку стул, обтянутый потёртым бархатом и подняв его подставил под ноги висящей Татьяны. Ноги свободно доставали до стула. Затем он вернул стул на прежнее место, пояснив уряднику: Ничего не трогать, сначала нужно все сфотографировать.
В соседней комнате послышались крики и вбежавший староста сообщил о том, что хозяйка очнулась. Владимирский поспешил туда. Та лежала на диване, её тело практически полностью обгорело, покрывшись ужасными волдырями, а на лице и руках, вовсе отсутствовала кожа. Жандарм опустился перед ней на колени:
Наталия Фоминична, вы меня узнаете!?
Больно. Дайте мне выпить. Едва разборчиво просипела пострадавшая обгорелыми губами и она выпучила глаза, со сгоревшими веками в сторону секретера.
Владимирский махнул рукой уряднику и тот мигом подскочив к секретеру, открыв его обнаружил пол дюжины пыльных бутылок шотландского виски, как мы уже знаем невероятной выдержки.
После того как обгоревшая с жадностью выпила целый стакан, наш жандарм задал ей вопрос:
Наталия Фоминична, с кем уехала ваша дочь?
Одна в город. Еле слышно произнесла пострадавшая, указывая глазами на бутылку.
Наталия Фоминична, а художник когда уехал?
Стасик? Никуда не уезжал. По просьбе Зиночки, я оставила его истопником. Зиночка его очень ценила. Зиночка, была всегда такой не посредственной. Как меня всегда это умиляло, когда она была ребёнком
Заговаривается. Наталия Фоминична, так значит художник и теперь находиться в усадьбе?
Месье Вольдемар? А ведь это вы погубили мою девочку Пострадавшая стала нести всякую ахинею и потихоньку затихла.
Представилась сердечная. Крестя лоб сказал урядник.
Да. Жаль. Мало что от неё узнали. Силантий Петрович, найдите мне этого истопника и немедля.
Через двадцать восемь минут, он делал снимки в комнатах с покойницами, когда к нему ввели истопника барского дома. Это был среднего роста невзрачный мужичок, с округлым лицом и хрящеватым тонким носом, лет двадцати восьми. Одет он был в плисовые штаны заправленные с сапоги и стёганый кафтан. Было очевидно, такой фрукт что-то не тянул на красавца любовника.
Нашему герою из его усадебного дома доставили фотоаппарат и он делал снимки, так как криминалисты из Новгорода прибудут только завтра. В его жандармском отделении был заведён строгий порядок, обязательное фотографирование мест происшествия, снятия отпечатков пальцев, если есть труп, осмотр его патологоанатомом, всего этого ещё не было принято повсеместно в правоохранительных органах царской империи.
Вот ваше высокоблагородие, доставили. Истопник Колчин. Доложил урядник, добавив: Скрывался в баньке.
Значит истопник? Собирая треногу спросил наш жандарм.
Выходит что так.
Да ты не робей, подойди. И когда истопник подошёл ближе, Владимирский добавил с иронией в голосе: Да ты у нас ещё и художник. Как тебе такое художество. Колчин растерянно уставился на висящую Татьяну, Владимирский же продолжал: Говорят вы с ней были чрезмерно близки.
Кто говорит?
Давайте снимем тело. Обратился Владимирский к истопнику: Ну же, придерживайте тело. У истопника заметно дрожали руки, когда тело клали на пол: Ну что господин Колчин, так таки и не хотите рассказать о ваших художествах с покойницей. Зря молчите, вы у нас подозреваемый в убийстве.
Погодите! В каком убийстве!? Она ж Вы думаете что это она из-за меня в петлю полезла? Клянусь, я здесь ни с какой статьи. Ну да, в художествах мы с ней участвовали, так то когда было. Я обычно ранним утром начинаю топить, сначала снизу зал, а уж как все встанут так и в доме. Стало быть однажды подкидываю я дровишки в печь, те что под домом, чуть только воздух прогрелся, глядь а передо мной ключница Танюха. Я аж зевоты лишился, от такого дивного представления. Как она капот распахнула, а там Колчин с грустью покосился на труп лежащий на полу.
А там шибко роскошное тело. Помог рассказчику Владимирский.
Откуда вы Но увидев что жандарм смотрит на фотографии на стене, стал каяться: Клянусь, не устоял я. Как себя не бранил, а поделать не в силах чего. Танюха она девка ничего, да вот с изъяном, из-за того изъяна и старой девой осталась. Я вроде как вначале себя обманывал, дескать Танюху жалко, а потом вижу привык к её срамному поведению, да к тому же и сам стыд потерял. И то сказать, почитай три годка она меня навещала, даже Надюха моя почувствовала неладное.
Постойте Колчин, вы с покойницей три года знакомы?
Ну да, как пристроил меня сюда бывший управляющий. Я то в семье самый младший. Тятя со старшими братьями землицу пашут, теперь то вы им землю то дали без процентную, а я все равно в семье лишний рот. А тут какой никакой приработок
Так вы живете здесь в деревне?
А где ж ещё?
Почему же три года знакомы с покойницей?
Три, как Садом с Гамморою, апосля того как Надюха моя взбеленилась, я уж к Танюхе ни ногой. Почитай с весны прошлой. Да я с тех пор и видел её редко. Утром пришёл натопил, если нужно дров натаскал и ушёл. По указанию барышни, в доме я вовсе не топлю.
По указанию барышни, или барыни?
Барышни. Они ещё с опрошлого года, как ночи студёные стали, повелели.
Владимирский посмотрел на изразцовую печь в комнате, и спросил:
А эти печи кто топил?
Раньше я справлялся, апосля господа совсем затворниками жить стали. А мне это на руку, лишний раз с Танюхой встречаться нет нужды.
Выходит, что эти печи внутри дома топил другой истопник?
Выходит так.
Что ты можешь сказать о другом истопнике?
Ничего я о нем не слышал.
Так что же выходит, барыня с прошлой осени жила в доме только с ключницей?
Не ведаю. Только в доме у них гостил какой-то франт, деревенские сказывали, то глядь в саду, или там в леску, с этим как его.
С мольбертом.
Во, во, очень уж похоже природу малевал. Да я слыхал иной раз, будто энтот франт, к девкам нашим приставал. Ему парни наши хотели бока намять, да куда там, бугай здоровенный оказался. Мишке задире вдарил знатно, тот аж чувств лишился. А когда его ребята хотели кольями отходить, сунул руку в карман, этак угрожая, коли кто первый колом замахнётся, тут то он и вынет револьвер и пальнёт в кого. А был у него там револьвер, не было, кто теперь знает. Тёртый калач, коли наши сдрейфили.
Выходит он мог жить в доме и топить печи.
Выходит мог.
Дом был обследован целиком, только в доме ничего подозрительного не обнаружили, впрочем как и художника-истопника. По описаниям садовника и истопника, это был лет около тридцати, светло-русый, и холеный господин, плотного телосложения, с тонкими пальцами аристократа, без бороды и усов.
Пока повсюду искали художника, Владимирский аккуратно исследовал спальню ключницы, что бы не испортить отпечатки пальцев. Шкатулка на тумбочке оказалась пустой, странно здесь женщины всегда хоронят какие-нибудь безделушки, размышлял наш герой: Выходит их кто-то забрал. Тот кто задушил ключницу. Для чего? Что бы молчала. Я с ней говорил здесь о Владимирского осенила догадка: Я в начале подумал, что она не хотела впускать меня в спальню из-за этих двух, слишком смелых для этого времени фотографий. Как же, этот не поддельный испуг. Наш жандарм взял лампу и откинув покрывало посветил под кровать, затем он это сделал с другой стороны. Забравшись сам под ложе, он обнаружил приличный слой пыли, и только с его стороны пыль отсутствовала: Вот почему она с удивлением смотрела в комнату, через него, её таинственный дружок нырнул под кровать. Кто же это такой, я хочу с ним познакомиться.
Художника нигде не нашли, но зато урядник доложил:
В лес ведёт свежий след. Он прихватил с собой санки.
На конюшню. Владимирский достал из кармана золотой брегет, подарок жены, открыв крышку сказав: У него фора более четырёх часов.
Заседлав лошадей, наши правоохранители бросились в погоню. Хоть и стемнело, наш урядник легко находил след в лесу, будучи хорошим охотником и следопытом. Местами следы вели в чащу, где нашим конным приходилось спешиваться, но затем вышли на тропинку и тут наши конники прибавили ходу, перейдя вскачь. В результате, наконец следы их привели к соседней усадьбе, прямо к барскому дому, где на громкий лай собак, дверь им отворил лакей в ливрее с серебряными позументами. Лакей окинув их взглядом, не спешил впускать в дом: