Какой приятный сюрприз! он шагнул вперед и искренне обнял Ванью. Ты здесь, просто чтобы навестить нас? поинтересовался он, когда объятие закончилось.
Да, или еще кое для чего. Если мне будет позволено.
Ты хочешь вернуться назад? с надеждой в голосе спросил Торкель, указывая Ванье обратно на диван. Ванья села. Ты хочешь этого? Начать сначала? Торкель опустился в кресло напротив Ваньи.
Да, я хочу вернуться, подтвердила она, не в силах сдержать улыбку, глядя на то, как радуется Торкель.
Мы тебе более чем рады, ты знаешь. Добро пожаловать! сказал он. Казалось, лишь усилие воли удерживает его от того, чтобы выпрыгнуть из кресла и захлопать в ладоши. Но мне казалось, тебе и в Уппсале неплохо работается?
Ванья сделала глубокий вдох. Чем больше она размышляла, тем более невероятным ей это казалось. Семь регионов, тридцать районов и несчетное множество муниципалитетов. Преступления совершаются и расследуются по всей стране. Тем не менее Себастиану Бергману удалось оказаться именно там, где работала она.
Так и было, начала она свой рассказ. У нас появился серийный насильник. Нападения
Разве? прервал ее Торкель. Я ничего об этом не слышал.
Это лишь вопрос времени.
Сколько их?
Пока что три. Все в течение месяца, так что будут еще.
Торкель, посерьезнев, кивнул. Нападение, сопряженное с изнасилованием. Безусловно, сильнее всего пострадали жертвы преступника, однако подобные преступления вдобавок весьма существенным образом влияют на настроения в обществе: как минимум половина населения пребывает в страхе. Ни поджигатели автомобилей, ни бандитские разборки, ни организованная преступность не оказывают такого влияния. Они могут вселять в людей чувство неуверенности, раздуваемое прессой и политиками, жаждущими набрать побольше очков, но большинство населения все же осознает, что речь идет о внутренних проблемах в стране. Что же касается изнасилований Если ты женщина, значит, когда угодно и где угодно ты можешь стать следующей жертвой.
Ну а теперь попробуй догадаться, продолжала Ванья, кого моя начальница пригласила помогать с расследованием.
Торкель мог вообразить себе только одного человека, чья персона могла заставить Ванью оставить свой пост посреди сложного расследования. Несмотря ни на что, она оставалась одной из лучших полицейских в Швеции.
Не может быть, сказал он.
Да, утвердительно кивнула Ванья.
Себастиан? Торкель вынужден был переспросить, чтобы быть точно уверенным, что они ведут речь об одном и том же человеке.
Собственной весьма раздражающей персоной. Анне-Ли спросила, смогу ли я с ним работать, да или нет, и вот я здесь, слегка пожав плечами, завершила свой рассказ Ванья.
Напомни мне отправить ей цветы, пошутил Торкель.
Он понимал Ванью. С тех самых пор, как Торкель принял Себастиана обратно в ряды Госкомиссии тогда, в Вестеросе, тот являлся источником напряжения для всей группы, но сильнее всех пострадала Ванья.
Он в буквальном смысле изменил всю ее жизнь.
Так я могу вернуться назад? поинтересовалась Ванья. Ты никого еще не взял на мое место?
Не было причины. Мы все это время работали только с «висяками», но ничего крупного, собственного у нас не было.
Ванья выдохнула. Покинув Уппсалу, она помчалась прямо в Госкомиссию, гонимая страхом не прервалась ли эта связь, сможет ли она рассчитывать на эту работу?
Как вы тут все? спросила она, выражая готовность быть более коммуникабельной и говорить на личные темы, когда самые важные вопросы были улажены.
Думаю, неплохо, отозвался Торкель, глядя сквозь прозрачную перегородку. Билли только что пришел, бросил рюкзак на стол и теперь стаскивал с себя куртку.
Сегодня день опозданий или я что-то пропустила? спросила Урсула, поглядывая на Билли, который только что повесил куртку на спинку своего стула.
Я был дома вместе с Мю, нам нужно было кое с чем разобраться, солгал Билли и, пошарив в рюкзаке, достал ноутбук. Истина же заключалась в том, что он не мог заснуть до полшестого, а проснулся через два часа, когда Мю уже убежала в спортзал, чтобы успеть потренироваться до первого клиента. Отчаяние и страх, с которыми он боролся всю ночь, никуда не исчезли, и он посвятил еще час утра повторной и даже третичной перепроверке электронного следа, который Йеннифер оставляла за собой, пока не «исчезла».
Урсула подавила вздох. И так ясно, что Билли был с Мю. Не так уж давно она была единственной в их группе, у кого имелись прочные отношения. С Микке. Определенно скачкообразные и ограниченные: она регулярно была ему неверна, он был явно несчастлив, но тем не менее.
Торкель был в разводе с Ивонн.
Ванья и Билли одиночки.
Так все обстояло совсем недавно.
Теперь Торкель каждое утро расписывал минувший вечер так, словно это было восьмое чудо света, даже если на самом деле они с подругой просто поужинали и посмотрели телевизор. У Билли была Мю. Урсула никогда с ней не встречалась, но заметила, что Мю очень ловко вьет из него веревки, и было просто удивительно, почему Билли не звонит ей, чтобы посоветоваться, прежде чем высказать мнение по какому-то вопросу.
Теперь и Ванья вернулась.
Примерно час назад, когда Ванья возникла на пороге, Урсула как раз собиралась выпить кофе. Они успели пообщаться, и Урсула довольно быстро сделала раздражающее открытие: даже Ванья довольна своей жизнью. Ванья была не из тех, кто чересчур выставляет напоказ личную жизнь, но даже из услышанного минимума об европейском отпуске и Юнатане, с которым Ванья теперь будет вынуждена съехаться, так как ее собственная квартира еще полгода будет занята квартиросъемщиками, Урсула сделала свои выводы.
А чем сама Урсула занималась помимо работы?
Обычно лежала на диване с бокалом вина, поглядывая какой-нибудь сериальчик на Нетфликсе. Иногда бралась за книгу. Нужно называть вещи своими именами она была одинока.
Она всегда была одинока, даже живя вместе с Микке и Беллой. Возможно, это был ее собственный выбор. Так что она не завидовала счастью коллег. По большому счету, не так много времени она посвящала мыслям о них вне работы.
Кроме Торкеля.
О нем она иногда думала.
Между ними, так или иначе, было что-то. Не то, чего бы ему хотелось. Лишь то, что она могла дать. Чего, конечно же, было недостаточно. Ни для кого бы не было достаточно.
За одним исключением.
И этим исключением был Себастиан.
Зазвонил мобильник. У Билли. Она слышала звонок, слышала его ответ, но не зафиксировала. Годы, проведенные в условиях открытого офисного пространства, привили Урсуле привычку фильтровать то, что лично к ней отношения не имело. Однако в этот раз было в голосе Билли нечто новое, что пробудило в ней любопытство.
Чего он хочет?
Всего три коротких слова, но его голос уже звучит иначе. Напряженно.
Почему?
Урсула бросила взгляд в сторону Билли. Он выпрямил спину, словно готовясь в любой момент вскочить со стула. Готовясь к бегству.
Он сейчас здесь?
Определенно напряжен, об этом говорит как голос, так и сигналы его тела.
Нет, нет, я спускаюсь.
Он повесил трубку, встал с места и направился к двери. Урсула проводила его взглядом. Кто бы ни ждал Билли внизу, с этим человеком он точно не хотел встречаться.
* * *
Билли прошел через автоматическую дверь-вертушку и очутился в приемной. Он кинул быстрый взгляд на Тамару за стойкой, и она указала ему на мужчину лет пятидесяти пяти на вид, в джинсах и бордовой куртке-бомбере, надетой поверх вязаного свитера. Он сидел на одной из прикрепленных к стенам скамеек возле входа, держа на коленях портфель, шапку, шарф и варежки. Посетитель встал сразу, как только заметил Билли, а Билли в тот же момент понял, кто перед ним. Он подошел к посетителю вплотную и протянул ему руку.
Здравствуйте. Билли Русэн. Вы искали меня?
Да, я Конни Хольмгрен, отец Йеннифер.
Точно, я так и подумал, когда вас увидел, ответил Билли как можно непринужденнее. Я видел вас на фотографии дома у Йеннифер.
Очень неплохо упомянуть о том, что он бывал там. Пусть все выглядит как нормальные товарищеские отношения между коллегами. Самая удачная ложь та, что ближе всего к правде. Подтверждать все, особенно если нужны будут доказательства. Молчать или отрицать как можно меньше, только то, что абсолютно необходимо обойти молчанием или отрицать.
Как, например, если ты задушил кого-то по пьяни во время секса.
Конни кивнул, словно подтверждая, что это было весьма вероятно, а затем поднял на Билли глаза, полные печали и отчаяния. Билли только сейчас обратил внимание, что они опухли от слез.
Ты, может быть, слышал о том, что случилось
Да, я вчера узнал. Это ужасно. Я не знаю, что сказать. Это так страшно
Конни ничего не ответил, просто кивнул, больше для себя.
У вас нет новой информации? спросил Билли, с правильно, как ему хотелось бы верить, подобранной интонацией в голосе.
Нет, ничего нет, покачал головой Конни. Начальство Йеннифер в Сигтуне на связи с французской полицией, но пока что
Он не закончил предложение, словно на мгновение растворился в собственных мыслях, а Билли не знал, что сказать.
Ужасно повторил он, чтобы заполнить возникшую паузу и, возможно, подтолкнуть Конни к тому, чтобы он изложил причину своего визита. Это не помогло. Мужчина продолжал стоять молча, устремив взгляд вдаль.
Могу я чем-то вам помочь? еще через несколько наполненных тягостным молчанием секунд спросил Билли.
Ты ведь знал ее, правда? Вы общались, начал Конни, вновь отыскав взглядом глаза Билли. Билли подумал, не является ли слово «общались» эвфемизмом для «были любовниками» в устах Конни. Глаза последнего, однако, не давали подсказки.
Да, она работала с нами несколько раз, и впоследствии мы поддерживали контакт, подтвердил Билли.
Конни, похоже, остался удовлетворен ответом. Билли немного расслабился, не похоже было, что ее отец в курсе. Было бы странно, если бы был. Какая взрослая женщина станет рассказывать отцу о своей интимной жизни?
Она говорила о тебе, продолжил Конни.
Билли кивнул. Говорила что? Как много? Она не упоминала его ни в смс, ни в Мессенджере в чате с родителями, это Билли было доподлинно известно. А вот о чем Йеннифер говорила, когда они с родителями виделись физически, он не имел понятия. Ему придется двигаться дальше осторожно, наощупь.
Да, мы поддерживали контакт, как я и сказал, иногда пересекались.
Она говорила, ты здесь занимаешься техническими вопросами, сказал Конни, сопровождая слова жестом, как бы заключающим здание в круг. Компьютеры и все такое.
Да, так и есть. В основном.
Я хотел бы показать тебе кое-что, пояснил Конни и повернулся к скамье, на которой оставил свой портфель. Мы можем куда-нибудь пойти? Я рассказал это ее начальнику в Сигтуне, но там не слишком заинтересовались, сказал Конни, открывая портфель.
Они выбрали место у окна в кафе на Польхемсгатан. Билли заказал две чашки кофе, к которым никто из них, однако, не притронулся. Конни отодвинул вазу с цветами, и положил на стол два листа бумаги.
Посмотри вот сюда, поманил он Билли и, когда тот подался вперед, развернул к нему первый лист. Это была распечатанная фотография из Инстаграма Йеннифер. Одна из тех, что Билли выкладывал на той неделе в конце июня, когда был один в Стокгольме.
Селфи. С острова Лонгхольмен[5].
Улыбка Йеннифер в нижнем правом углу, на заднем плане мост Вестербрун и бликующая вода.
А теперь взгляни сюда, подвинул Конни другой лист. Тоже фото Йеннифер, только более раннее, сделанное ею самостоятельно. Билли сразу же его узнал. Это было весной, в Осло. Тоже вода на заднем плане, поэтому Билли и выбрал его, чтобы вырезать изображение Йеннифер, а потом приклеить его на картинку с Лонгхольменом. Билли немного его уменьшил, настроил подходящий свет и зеркально отобразил ее фигуру, но это была по сути одна и та же фотография.
Это одно и то же фото, слова Конни прозвучали как эхо мыслей Билли.
Что вы имеете в виду? Билли не смел поднять голову и встретиться взглядом с Конни. Они же совершенно не похожи.
Это одно и то же изображение Йеннифер.
Я не уверен, что понимаю вас выдавил из себя Билли и отважился поднять глаза. Голос его не дрогнул, так, может, и лицо не подведет?
Кто-то подделал фото, заявил Конни, указывая на селфи Йеннифер с Лонгхольмена. Посмотри на волосы. Они развеваются точно таким же образом, только здесь он показал на фотографию из Осло ветер дует справа, а на другой фотографии слева. Изображение отзеркалено.
По той причине, что сигтунское начальство Йеннифер явно не поверило Конни, Билли также окинул его скептическим взглядом, прежде чем склониться над двумя фотографиями для более тщательного изучения. Теперь он видел ясно. Ветер сзади придал волосам Йеннифер характерный и, нужно признать, легко узнаваемый вид. Как он мог это упустить? Билли проклинал себя. Это ведь так легко можно было исправить.
Так что вы пытаетесь этим сказать?
Конни замялся. Билли прекрасно знал, к чему тот ведет, но понимал при этом, что Конни приходится быть осторожным в своих формулировках, так как то, что он пытался донести, звучало достаточно безумно. Сигтунская полиция уже умыла руки.
Я хочу сказать вот что. Мы с Карин, моей женой, обсуждали это, когда заявили об исчезновении Йеннифер в августе. Мы не разговаривали с Йеннифер с конца июня. Мы трижды ей звонили, она ни разу не ответила, а вместо этого выходила на связь через смс, но никогда не перезванивала.
И? поторопил Билли.
Я разговаривал с некоторыми из ее друзей тогда, в начале августа, и еще вчера и сегодня. Никто не видел ее с 25-го июня.
Билли не ответил. Конни снова поставил указательный палец на распечатки.
Если они в самом деле фальшивые, с ней могло что-то случиться уже в конце июня.
Что, например? поинтересовался Билли и вопросительно глянул на отца Йеннифер. Она по собственной воле скрылась, или
Нет. Конни ухитрился объединить в тоне своего голоса оживление и разочарование. Если бы она добровольно скрывалась, не было бы причин подделывать фотографии.
Конни глубоко вздохнул, прекрасно осознавая, что выглядит как человек, не желающий смириться с гибелью своей дочери, во всяком случае, не с такой, и хватающийся за малейшую соломинку, лишь бы убежать от правды.
Я понимаю, как это звучит, но он снова отыскал взглядом глаза Билли и впервые с начала их беседы как будто снова был готов заплакать. Она любила адреналин. Любила вызов, но никогда не стала бы нырять одна в неразведанной пещере во Франции. Она не была безответственной.
Билли только кивнул, а про себя быстро анализировал ситуацию. Определенно, ему чертовски повезло, что отец Йеннифер пришел именно к нему. Конни не производил впечатление человека, который быстро опускает руки. Рано или поздно кто-то поверил бы ему и стал бы копаться в обстоятельствах исчезновения и смерти Йеннифер. Теперь этим кем-то станет Билли. Единственное, что Конни было о нем известно, это то, что работа Билли в Госкомиссии связана с техническими вопросами. «Компьютеры и все такое», если быть точным. Тот факт, что Конни ни на мгновение не мог допустить, что Билли мог быть замешан в этом деле, Билли мог объяснить лишь тем, что он служил в полиции. А большинство людей справедливо полагают, что полицейские не совершают жестоких преступлений. Билли пока еще не знал, что будет с этим делать, но если он согласится помочь Конни, то сможет выиграть немного времени.
Это звучит довольно убедительно, задумчиво произнес Билли, словно продолжая размышлять, принимать на веру слова Конни или же нет. Мне на самом деле нравилась Йеннифер, так что я могу посмотреть на них повнимательнее и подумать, что с этим можно сделать.