Ты, наверное, ждешь не дождешься.
Ага. Персефона взглянула на Валери: А ты? Сколько тебе еще учиться?
Еще два года, ответила Валери.
А как долго ты здесь?
Около года, улыбнулась она.
Планируешь остаться здесь после выпуска?
В этом здании, да, но на несколько этажей выше в креативном агентстве «Дуб и Орел», усмехнулась она.
А, так ее ждала рекламная компания Зевса.
Валери постучала по открытой двери кабинета в дальней части зала:
Деметрий, Персефона пришла.
Спасибо, Валери, кивнул Деметрий.
Девушка повернулась к Персефоне, улыбнулась и удалилась. Богиня вошла в кабинет и впервые взглянула на своего нового босса, Деметрия Аэтоса. Он был старше, но, очевидно, в свое время разбил не одно сердце. Его волосы были коротко стрижены по бокам, чуть длиннее сверху и отливали сединой. Очки в черной оправе придавали ему ученый вид. Черты его лица Персефона назвала бы утонченными тонкие губы и маленький нос. Он был высоким и худым. Одет Деметрий был в голубую рубашку, широкие брюки цвета хаки и с галстуком-бабочкой в горошек.
Персефона, сказал он, обойдя стол и протянув ей руку. Рад снова тебя видеть. Мы счастливы, что ты теперь с нами.
И я счастлива быть здесь, мистер Аэтос, девушка пожала ему руку.
Зови меня Деметрием.
Хорошо Деметрий. Она не сдержала улыбки.
Пожалуйста, присаживайся! Он кивнул в сторону стула, и она села. Деметрий присел на край своего стола, засунув руки в карманы. Расскажи мне о себе.
Когда Персефона только переехала в Новые Афины, она ненавидела этот вопрос. В тот момент она могла говорить лишь о своих страхах замкнутых пространств, ощущения загнанности в ловушку, лифтов. Спустя время она набралась опыта, и ей стало проще определять себя тем, что ей нравилось.
Я студентка Университета Новых Афин. Моя специальность журналистика, и я заканчиваю учиться в мае начала она, но Деметрий взмахнул рукой:
Нет, не то, что уже есть в резюме.
Он встретился с ней взглядом, и она заметила, что у него голубые глаза.
Деметрий улыбнулся:
Какая ты? Какие у тебя хобби, интересы?
Ох! Она покраснела и на секунду задумалась. Я люблю печь. Это помогает мне расслабиться.
Правда? Продолжай. Что именно тебе нравится печь?
Да, по правде говоря, что угодно. Сейчас я оттачиваю искусство приготовления сахарного печенья.
Он поднял брови, не переставая улыбаться:
Искусство приготовления сахарного печенья? Вот, значит, как?
Да, я вам покажу.
Она достала телефон и нашла несколько фотографий. Конечно же, она снимала только лучшие свои творения.
Деметрий взял телефон и пролистал снимки.
О, как здорово. Они великолепны, Персефона.
Он встретился с ней взглядом, возвращая телефон.
Спасибо. Персефона отругала себя за дурацкую улыбку, появившуюся у нее на лице, но кроме Лексы ей еще никто этого не говорил.
Итак, ты любишь печь. А что еще?
Я люблю писать, призналась она. Рассказы.
Рассказы? В смысле, художественные?
Да.
О любви? предположил он.
Так думали большинство людей, и румянец на щеках Персефоны ей, прямо скажем, не помогал.
Вообще-то, нет. Мне нравятся детективы.
Брови Деметрия снова взлетели вверх.
Неожиданно, сказал он. Мне это нравится. Чего ты ждешь от этой стажировки?
Приключений, не удержалась она. Слово слетело с ее губ, но Деметрий, кажется, был доволен.
Приключений Он отошел от стола. Если ты жаждешь приключений, «Новости Новых Афин» тебе их обеспечат, Персефона. На этой позиции ты сможешь заниматься тем, чем захочешь, все в твоих руках. Захочешь делать репортажи делай репортажи. Хочешь редактировать редактируй. Хочешь приносить кофе приноси.
Персефона не собиралась приносить кофе никому, кроме себя, но не стала говорить ему об этом. Она и не думала, что может прийти в еще больший восторг, но пока Деметрий говорил, ее накрыло всепоглощающее чувство, что эта стажировка изменит ее жизнь.
Уверен, ты знаешь, что нас нередко упоминают в новостях. Он криво усмехнулся. Иронично, с учетом того, что мы и сами новостной источник.
«Новости Новых Афин» были известны большим количеством поданных против них исков. Их постоянно упрекали в распространении порочащих сведений, клевете и вмешательстве в личную жизнь. Тем не менее это были еще не самые страшные обвинения, выдвинутые против компании.
Я не могла поверить, когда Аполлон обвинил вас в том, что вы члены Триады, помотала головой Персефона.
Триада была группой смертных-безбожников, активно выступавших против богов и опирающихся на честность, добрую волю и свободу. Зевс объявил их террористической организацией и угрожал смертью всем, кто будет пойман на их пропаганде.
О да. Деметрий поднял брови и потер заднюю часть шеи. Полный абсурд, конечно, но люди все равно в это верят.
Пожалуй, худшее во всем этом было то, что в результате решения Зевса верующие организовали культы, начали охоту на своих же и убили нескольких человек, открыто заявлявших о своем безбожии. При этом их не волновало, были те членами Триады или нет. Это было ужасное время, а Зевс выступил против культов с большим опозданием. «Новости Новых Афин» сами об этом рассказали.
Мы ищем правду, Персефона, произнес Деметрий. В правде сила. Ты хочешь силы?
Он даже не представлял, о чем спрашивал.
Да, сказала она. Я хочу силы.
На этот раз, улыбнувшись, Деметрий обнажил зубы.
Тогда ты здесь преуспеешь.
Деметрий показал Персефоне ее стол, который стоял рядом с его кабинетом. Она положила сумочку и начала обустраиваться: проверила ящики, отметила, что из канцтоваров для работы ей нужно попросить или купить. На стеклянной поверхности стола лежал новенький ноутбук. Его поверхность была прохладной, и когда девушка его открыла, на темном экране отразилось лицо мужчины позади нее. Она повернулась на стуле и встретилась взглядом с парой округлившихся от удивления глаз.
Адонис, произнесла она.
Персефона. Он выглядел так же привлекательно, как и прошлой ночью, но более профессионально: в лавандовой рубашке и с кружкой кофе в руке. Я и не знал, что ты наш новый стажер.
А я не знала, что ты тут работаешь, улыбнулась она.
Я старший репортер, в основном занимаюсь развлечениями, самодовольно произнес он. Нам тебя не хватало, прошлым вечером ты так неожиданно ушла.
О да, прости. Я хотела подготовиться к своему первому дню.
Не буду тебя за это винить. Ну, добро пожаловать.
Адонис, обратился к нему Деметрий, возвращаясь к себе в кабинет, ты не мог бы устроить Персефоне экскурсию по нашему этажу?
С удовольствием. Парень улыбнулся ей: Готова?
Персефона последовала за Адонисом, готовая окунуться в динамичную обстановку своего нового офиса. Она была рада увидеть знакомое лицо, даже несмотря на то что она встретила его только вчера. Благодаря этому ей здесь было как-то комфортнее.
Это рабочая комната. Здесь изучают поступающую информацию и проводят расследования, сказал он.
Люди поднимали взгляды от своих экранов, когда они с Адонисом проходили мимо, махали и улыбались Персефоне. Адонис указал на застекленные комнаты:
Это комнаты для проведения интервью и конференций. Столовая. Комната отдыха. Он указал на огромный зал с удобными зонами отдыха и теплым приглушенным светом. Пространство было очень уютным, и там уже сидели несколько людей.
Ты, возможно, предпочтешь писать здесь, когда появится такая возможность.
Адонис показал ей шкаф с канцтоварами, и она взяла ручки, стикеры и блокноты. Помогая Персефоне отнести все обратно к ее столу, он уточнил:
А какой вид журналистики тебе интересен?
Я склоняюсь к журналистским расследованиям, ответила она.
О, детективы, да?
Мне нравится исследовать.
Какой-то конкретный объект? спросил он.
Аид.
Имя бога внезапно всплыло в ее голове, и она поняла, что это из-за метки у нее на запястье. Она страстно желала снова попасть в «Неночь» и выяснить, что она значила.
Нет, мне просто нравится решать загадки, пожала плечами девушка.
Ну, тогда, возможно, ты поможешь нам выяснить, кто ворует еду из холодильника в столовой.
Персефона рассмеялась.
У нее появилось чувство, что ей здесь понравится.
Глава IV. Контракт
Меньше чем через час после ухода из Акрополя Персефона уже стояла перед зданием «Неночи» и стучала в безупречную черную дверь. Она приехала сюда на автобусе, и эта поездка едва не свела ее с ума. Она не могла спокойно сидеть. В голове перемешались все виды страхов и тревог, касающихся метки. Был ли этот браслет каким-то притязанием? Был ли он чем-то, что теперь связывало ее душу с подземным царством? Или это был один из его ужасных контрактов?
Она собиралась это выяснить, если кто-нибудь уже наконец откроет эту чертову дверь!
Ау! крикнула она. Есть там кто-нибудь?
Она продолжала барабанить в дверь, пока у нее не заболели руки. И когда она уже готова была сдаться, дверь вдруг распахнулась. На нее злобно воззрился огр, стоявший вчера на входе. При свете дня он выглядел еще более ужасающе. Толстая кожа свисала складками вокруг его шеи, и он смотрел на нее своими маленькими сощуренными глазками.
Чего тебе надо? прорычал он, и от нее не ускользнуло, что он мог бы одной рукой раздавить ей череп.
Мне нужно поговорить с Аидом, произнесла она.
Огр уставился на нее, а потом просто захлопнул дверь.
Это ее по-настоящему взбесило.
Она снова заколотила в дверь.
Придурок! Впусти меня!
Она всегда знала о существовании огров и читала о некоторых их слабостях в книгах Библиотеки Артемиды. Одна из них заключалась в том, что огры ненавидели, когда их обзывали.
Огр снова распахнул дверь и зарычал на Персефону, обдав ее лицо гнилым дыханием. Он наверняка думал, что это ее отпугнет, ведь, вне всяких сомнений, это всегда срабатывало, но только не на Персефоне. Метка на запястье вела ее вперед. На кону была ее свобода.
Я требую, чтобы ты впустил меня! Она вдавила ногти в свои ладони. Поразмышляла, сколько свободного места есть в дверном проеме. Сможет ли она проскользнуть мимо огромной твари? Если она будет двигаться достаточно быстро, из-за своих размеров он, возможно, потеряет равновесие.
Кто ты такая, смертная, чтобы требовать аудиенции у бога мертвых? спросило существо.
Твой лорд оставил на мне метку, и мне надо с ним серьезно поговорить.
Существо рассмеялось, и его глаза-бусинки заискрились.
Тебе с ним надо серьезно поговорить?
Да, мне. Впусти меня!
С каждой секундой она все больше выходила из себя.
Мы закрыты, ответило существо. Придется тебе прийти в другой раз.
Я не уйду. Впусти меня сейчас же, ты, большой уродливый огр!
Персефона осознала свою ошибку сразу, как только слова слетели у нее с губ. Лицо твари изменилось. Он схватил ее за шею и поднял над землей.
Кто ты? рявкнул он. Коварная маленькая нимфа?
Девушка вцепилась ногтями в стальную кожу огра, но он лишь глубже вдавил свои мясистые пальцы ей в горло. Она не могла дышать, на глазах проступили слезы, и единственное, что ей оставалось, сбросить свои чары.
Когда ее рога стали заметны, создание тут же выпустило ее из лап, словно она его обожгла. Персефона покачнулась и сделала глубокий вдох. Она прижала руку к своему нежному горлу, но устояла на ногах и гневно воззрилась на огра в своем настоящем облике. Он опустил глаза, не смея посмотреть на нее и встретиться взглядом с ее неестественно яркими глазами.
Я Персефона, богиня весны, и если ты хочешь сохранить свою скоротечную жизнь, ты подчинишься мне.
Ее голос дрожал. Ее все еще трясло после того, как огр чуть не задушил ее. Слова, что она использовала, принадлежали ее матери. Та произнесла их, угрожая сирене, которая отказалась помочь ей найти потерявшуюся Персефону. Малышка сидела всего в нескольких шагах от них, прячась за кустом. Она услышала резкие слова матери и запомнила зная, что без магических сил слова будут ее единственным оружием.
Дверь позади огра распахнулась. Тот сделал шаг в сторону и упал на колени, увидев в проеме Аида.
У Персефоны перехватило дыхание. Весь день его образ стоял у нее перед глазами, она вспоминала его элегантные, но мрачные черты. И тем не менее то, что она сохранила в памяти, было лишь бледной тенью его реальной внешности. Персефона была уверена, что на нем тот же костюм, что и накануне, но галстук болтался на шее развязанным, а пуговицы рубашки были расстегнуты на шее, слегка обнажая грудь. Как будто его отвлекли во время раздевания.
Потом она вспомнила женщину, что обнимала его за талию, Минфу. Возможно, она прервала их любовные игры. От этой мысли она испытала огромное удовлетворение, хоть и знала, что ей должно быть все равно.
Леди Персефона, его голос был низким и соблазнительным, так что она поежилась.
Богиня заставила себя открыто взглянуть ему в глаза в конце концов, они были равны, и она хотела, чтобы он знал это, ведь она собиралась предъявить свои требования. Она обнаружила, что Аид изучает ее, склонив голову набок. Под его взглядом ее настоящая внешность вдруг стала для нее чем-то очень личным, и ей захотелось снова спрятаться за чарами. Она совершила ошибку впала в гнев и отчаяние, выдав себя.
Лорд Аид, выдавила Персефона, коротко кивнув. Она испытала гордость за себя, потому что ее голос не дрожал, хотя внутри ее всю трясло.
Милорд, огр опустил голову, я не знал, что она богиня. Я готов понести наказание за свои действия.
Наказание? переспросила Персефона, чувствуя себя беззащитной, стоя в дневном свете рядом с клубом. Аид неохотно перевел взгляд с богини на огра.
Я поднял руку на богиню, сказал монстр.
И женщину, раз уж на то пошло, безрадостно добавил Аид. Я разберусь с тобой позже. Прошу, леди Персефона. Он отступил, пропуская ее в «Неночь».
Она шагнула в темноту, и дверь позади нее закрылась. Воздух был тяжелым, заряженным напряжением, которое она чувствовала у себя внутри, и насыщенным запахом Аида. Ей хотелось сделать вдох и наполнить им свои легкие. Вместо этого она задержала дыхание.
Он заговорил прямо у ее уха, и она ощутила на своей коже легчайшее касание его губ.
А вы полны сюрпризов, дорогая.
Персефона сделала резкий вдох и развернулась к нему лицом, но Аида рядом с ней уже не было. Он открыл дверь и ждал, когда она войдет в клуб.
После вас, богиня, сказал он. Это слово прозвучало без насмешки, но в его голосе сквозило любопытство.
Девушка прошла мимо бога и ступила на балкон, выходящий на пустой главный зал. Там царила идеальная чистота, полы отполированы, столики натерты до блеска. Казалось невозможным представить, что еще вчера вечером это место было забито людьми.
Она повернулась и увидела ждущего ее Аида. Когда они встретились глазами, он пошел по ступенькам вниз, и она последовала за ним.
Он пересек зал и направился к винтовой лестнице, ведущей на второй этаж. Персефона остановилась в нерешительности.
Куда мы идем? спросила она.
Он повернулся к ней:
В мой офис. Я подумал, то, что вы хотите мне сказать, требует приватности.
Она открыла и закрыла рот, окинув взглядом пустой клуб.
Кажется, здесь достаточно приватности.
Нет, ответил Аид и двинулся вверх по ступенькам, ничего больше не говоря. Она пошла следом.
Когда они поднялись, он свернул направо в противоположную сторону от того зала, где она побывала прошлым вечером, к черной стене, искусно украшенной золотом. Персефона не могла поверить, что не заметила ее прежде. Золотой рельеф на двух больших дверях изображал лозы и цветы, обвивающие двузубец Аида. Остальные части стены были расписаны золотым цветочным узором.
Ей, наверное, не следовало так удивляться, что бог мертвых предпочитал украшать интерьер цветами в конце концов, его символом был нарцисс.