В грустном молчании подошли они к дому Мурова. Тетка нашего героя, отложив шитье и грозно выпрямившись, встретила их со сдержанной стервозностью: холодно кивнув в ответ на их приветствие, стегнула не поддающимся истолкованию взглядом.
Уважаемая Марья Федоровна, справившись с волнением, заговорил Елпидов, могу поклясться на 45-м томе Ильича, что не имею к тому, что случилось с Ильей Алексеевичем, никакого отношения!
И я, подал голос Семиржанский, тоже могу присягнуть то есть поклясться Умолк, покраснел и уточнил: Но на Библии
Взгляд Марьи Федоровны не то чтобы смягчился, но скорее утвердился в некой мысли, что сделало его менее тягостным, более сносным, как бы даже терпимым. В известных пределах, разумеется.
Ой! обрадовалась племянница Ильи Алексеевича, видя такую перемену. У нас, кажется, и Ленин есть, и Библия имеется И, вспорхнув, скрылась из кухни в направлении внутренних покоев.
Гости недоумевающе переглянулись.
Я в том э-э смысле, Марья Федоровна уважаемая, пересилил себя Семиржанский, что все случившееся с Ильей Андреевичем стало для меня такой же внезапной в своей огорчительности неожиданностью, как если бы у нас тут вдруг произошло извержение вулкана, землетрясение или столкновение с Тунгусским метеоритом
Не надо! пискнула вернувшаяся с двумя объемистыми книжками племянница. Не продолжайте, Аркадий Иванович, а то накличете! Луна в фазе Марса, Солнце в доме Юпитера, дядя Иля в больнице, а вы
Уймись, коза! цыкнула на внучатую племянницу Марья Федоровна. Нахваталась всякой оккультизмы из своих дурацких сериалов! Как есть скоро в одной палате с дядькой своим окажешься
Я не коза, я Юлия! возразила племянница и с чувством грохнула о стол принесенными томами, что, впрочем, не произвело ни на кого из присутствующих (кроме, разумеется, вздрогнувшего учителя и, само собой, нервно поморщившегося подполковника) особого впечатления.
И никакой такой новостью для меня то, что Илюха в психушку угодил, не стало, заявила Марья Федоровна, как бы продолжая прерванный незначительным событием разговор. Ежели мужик на старости лет ведет себя как дитё малое, всякой мутью зачитывается да невесть кем себя воображает, то дорога ему одна в дурдом!
Ну что вы, Марья Федоровна, попытался урезонить хозяйку Елпидов. Какая же это психушка? Обыкновенная больница. Там и аппендиксы удаляют, и роды принимают
И психов лечат, не позволила сбить себя с толку Марья Федоровна.
Ну хорошо, решился на обходный маневр подполковник, ну допустим А в чем эта психическая анормальность выражалась?
Как в чем? озадачилась старуха. Да в нем во всем и выражалась. И, умолкнув, внимательно вгляделась сперва в Елпидова, затем в Семиржанского: дескать, чем черт не шутит, вдруг Илья не один умом тронулся, вдруг они всей компанией крыши лишились?
Ну вот, например, на скрипке он не пытался играть? пришел на помощь подполковнику учитель.
Вау! Как Шерлок Холмс? обрадовалась собственной догадливости Юлия.
Не, не пытался, не дала увести разговор в сторону Марья Федоровна. А вот окурком в сарай залепить это пожалуйста. Почитай, цельный вечер на это убил.
Окурком в сарай? изумился Аркадий Иванович. Зачем?
А за тем, что умом повредился, начала развивать тему Марья Федоровна, но была беспардонно перебита подполковником.
Попал? спросил Елпидов и, дабы упредить всяческое недопонимание, уточнил: В сарай
Вот и я грешным делом подумала, что по пожарам соскучился, моментально вникла в суть тетка нашего отставника. Молодость вспомнить захотелось, потушить какой-нибудь очаг возгорания приспичило Подошла, чтоб пристыдить, гляжу, а на стенке сарая глаз намалеван, и он, значит, в этот глаз окурком-то и метит, как заведенный. Всю пачку скурил
Человечий? уточнил учитель географии.
Кто?
Глаз нарисованный
Скорее поросячий. Больно уж мелкий
Елпидов с Семиржанским понимающе переглянулись, но о чем не поведали.
А то еще взял и замок в сарае сменил, продолжала углубляться в историю болезни Марья Федоровна. Заместо амбарного квартирный врезал. Думала, самогон гнать замыслил, а он Уж лучше бы самогон
И что он там прятал? не скрыл своей проницательности учитель.
Прятал? изумилась старуха. Ни шиша он там не прятал. Замок приладил, дверь запер и давай в нее ногами биться, как припадочный. Пока не сломал, не успокоился
Дверь сломал?
Нет, замок вышиб. Напрочь
И вновь Елпидов с Семиржанским переглянулись понимающе. И вновь умолчали о чем.
Вот так сразу, как вставил замок, так и выбил? выразил сомнение подполковник.
Нет, не сразу. Сперва он в ём проволокой долго ковырялся, должно, отомкнуть, как ключом, хотел. А уж когда не вышло, тогда ногами
Подполковник с учителем не скрыли своего облегчения.
Не волнуйтесь, Марья Федоровна, это он просто тренировался. Сперва замок отмычкой отпирать, а потом запертые двери ногой вышибать
Как же не волноваться, когда в голове у него такая окрошка, что ни бельмеса не разобрать. То говорит, я де сыщик, честный милиционер, а сам в лиходейском рукомесле натореет, в замках ковыряется
Не честный милиционер, а частный детектив, встряла внучатая племянница. Я же тебе объясняла
Не трещи, цыкнула Марья Федоровна. Тогда зачем он в доме заикание устроил, ежели он детектив? Нешто детективы с электричеством на службе балуются?
А-а, расплылся в понимающей улыбке Елпидов. Таинственное событие, называемое коротким замыканием, процитировал он как бы к слову, то есть невпопад, как это нередко случается с заядлыми книгочеями, для которых весь мир исполнен персонажей, коллизий, аллюзий и метафор прочитанных ими книг.
Это когда на подстанции предохранитель полетел и всех нас на весь вечер без света оставил? догадался учитель.
Вот видишь, бабуля, и Аркадий Иваныч о том же. Не устраивал дядя Иля никакого замыкания. У всех тогда замкнуло
Так я тебе, козе, и поверила, не согласилась Марья Федоровна с девушкой. Он, Илюха это заикание устроил. Как тогда с лампочкой вот в этой самой кухне. Забыла?
Но это же совсем другое, бабушка! запротестовала племянница. Он же тогда просто проверял, сработает этот фокус с фольгой в лампочке. И сколько времени она будет гореть до того как перегорит А когда настоящее замыкание случилось, тогда он просто случаем подходящим воспользовался, чтоб потренироваться
В чем? воскликнули в один голос оба гостя.
В дурости, поспешила опередить племянницу тетка. Бог не даст соврать, стою я тут вот возле плиты, щей навариваю, вдруг слышу, кто-то вот эту дверь входную, которую мы летом только на ночь запираем, захлопнул и на ключ снаружи замкнул. Я и сообразить ничего не успела, как опять в нее ключ вставили, да как распахнут настежь и кубарем в кухню. Гляжу, а это Илюха окончательно ума лишился: кувыркается на полу как в падучей и во все стороны из детского пистолетика водой так и брызжет, так и брызжет! Ну псих, прости меня Господи, психом Я ему: что же ты, нехристь, тут выкомаривашь? А он мне: молчи, мол, старая, не мешай, я вход в запертое помещение при фигс-дежурных обстоятельствах отрабатываю
Форс-мажорных, наверное? робко уточнил Семиржанский.
Да хоть и мажурных, а у меня заместо щей какая-то бурда получилась Вот что с человеком эти проклятущие книжонки творят: и ума лишают, и стыда, и родной речи Да и вы хороши! перевела старуха стрелки с любимого племянника на его корешей. Вместо того, чтобы отвадить его от этой муры, небось приваживали, книжонками этими обменивались, турусы разводили
Марья Федоровна, вы правы только отчасти, выступил вперед подполковник. Да, каюсь, обсуждали мы с Ильей Алексеевичем некоторые шедевры детективной литературы. Но только классические. В духе романтического меланхолика Дюпена. До триллеров и прочей блокбастерной крутизны не опускались, продолжал Елпидов, виясь и оправдываясь. И поверьте, из уместных реплик и дельных замечаний Ильи Алексеевича обнаружить симптомы его заболевания было никак не возможно. Я даже пытался приобщить Илью Алексеевича к настоящей литературе: к историческим трудам военных историков, мемуарам прославленных полководцев, увы, безуспешно Однако мне и в страшном сне не могло присниться, что он вдруг вообразит себя оседлым рыцарем справедливости и двинется на детективные подвиги по проселкам и буеракам!
Вот-вот, подхватила воодушевленно племянница. Я тоже хотела дядю Илю на настоящую прикольную литературу подсадить на «Властелина колец», «Гарри Поттера», на «Игру престолов» и все без толку
Прикольную детективную литературу говорите! поднялась с табурета Марья Федоровна, вся такая осанистая да неумолимая. Сверкнула очами, стукнула наперстком по столу и тоном, не терпящим ничего, кроме беспрекословного повиновения, потребовала:
А ну, Юлька, тащи эти книжонки во двор на расправу!
Что это вы, Марья Федоровна, задумали? обеспокоились гости. И тоже вдруг оказались на ногах посреди кухни.
А то, молвила старуха непреклонно, анафеме их предам! Сожгу к чертям собачьим!
Как сожжете? всплеснул руками учитель. Но это же сущее варварство книги сжигать!
Смотря какие, рассудительно заметил подполковник.
А писать хренотень всякую не варварство? возмутилась Марья Федоровна возмущению учителя. Да если бы не они, проклятые, мой племяш сейчас бы дома по хозяйству хлопотал, а не с проломленной башкой в психушке прохлаждался! И, не сдержав сердца более, Марья Федоровна дала вою своим стародевичьим слезам: один глаз увлажнился, другой сморгнул
А не лучше ли, бабуль, сдать их в макулатуру? внесла предложение самая молодая из присутствующих. А на вырученные деньги хороших книг купим. Толкиена, например, Джоан Роуллинг, Пабло Куэлью
Еще чего! Хрен редьки не слаще! мигом отреагировала старуха и, стремительно миновав коридорчик, вошла в комнату Ильи Алексеевича, в которой, помимо застеленной железной кровати с громоздившимися к потолку подушками, стола, двух стульев и старинного платяного шкафа, все остальное место занимали полки с книгами. Было этих книг на глазок великое множество, может быть, даже тысяча штук. Всякого размера, объема и степени зачитанности. В твердых переплетах, мягких и вовсе без оных. Изданных еще во времена лучшего друга всех первопечатников страны Советов, выгодно отличавшихся от нынешних угрюмой серьезностью крышек, и кое-как, на скорую руку состряпанных кооперативных ублюдков перестроечного безвременья.
Ишь, сколько вас тут развелось! воскликнула Марья Федоровна, останавливаясь посреди комнаты и пытаясь охватить негодующим взором всю тысячу.
Книги затаили дыхание.
Бабуленька, позвала племянница, опасливо заглядывая из коридора в растворенную дверь, миленькая, вернись, не стой там. Сюда без священника нельзя! Пусть батюшка сперва их святой водицей окропит, молитвой обезвредит, а то еще материализуется какой-нибудь из маньяков, головорезов или серийных убийц, которыми кишмя кишат эти книжки, и всех нас порешит
Кто-то из гостей, следовавших за племянницей неотступно и сгрудившихся теперь перед дверью, громко прыснул, а кто-то голосом Елпидова назидательно возразил:
От полтергейстов, Юленька, ни святая вода, ни псалмопение уберечь не могут, но только холодный душ по утрам и вечерам, здоровый образ жизни и строгая научность материалистического мировоззрения
Это я их порешу! коротко обдумав доводы племянницы, вынесла свой вердикт Марья Федоровна.
Вряд ли Илья Алексеевич будет в восторге, пробормотал Семиржанский, бочком, вслед за Елпидовым, протискиваясь мимо застывшей в мистической нерешительности Юлии в комнату.
А что если обменять их на классику? задался вслух вопросом подполковник. И весь вдруг загорелся этой блистательной идеей. Нет, действительно, Марья Федоровна, все-таки, как ни крути, но книги собственность Ильи Алексеевича. Их нельзя ни продать, ни тем более сжечь, ни даже обменять, скажем, на культиватор. А вот если на хорошую литературу обменять Под хорошей литературой я разумею произведения тех авторов, которые если и любят человечество, то до того странною любовью, что наотрез отказываются принимать близко к сердцу интересы читательских масс, появившихся благодаря обязательному образованию, и совершенно не надеются, подобно иным бумагомаракам, своими россказнями об убийствах, погонях, драках, перестрелках, членовредительстве и прочих противоправных действиях привлечь внимание своих неусыпных читателей к романам Федора Достоевского, рассказам Антона Чехова и стихам Осипа Мандельштама.
Елпидов наконец умолк и торжествующе оглядел присутствующих.
Если я правильно вас понял, Владимир Антонович, подал голос учитель, то уж кому-кому, но Достоевскому в обновленной библиотеке нашего друга не место. У него же почти в каждом романе, что ни убийство, то тайна, что ни тайна, то расследование Да и Чехову там делать нечего. По крайней мере, некоторым из его рассказов. «Шведской спичке», например. Хоть и иронический, но все равно детектив, самим же автором помеченный как «уголовный рассказ». Уж не говорю о полной мрачного насилия и изощренного садизма повести «В овраге»
Остался один Мандельштам, судьба которого после 17-го года вполне заслуживает жанрового определения «триллер», усмехнулся Елпидов. Затем посерьезнел и командно продолжил:
Черный список запрещенных к обмену авторов мы уточним позже. А сейчас наша цель решить, каким образом можно оперативно, без неоправданных потерь времени и сил, выполнить поставленную задачу.
Может, дать объявление в газету? донеслось из коридора предложение племянницы.
Через газету слишком долго, не согласился Елпидов. Боюсь, Илью выпишут раньше, чем мы успеем обменять хотя бы половину библиотеки.
И накладно, поддержала подполковника тетка нашего отставника.
Тогда объявить по радио. Местная волна «На семи буераках» каждые два часа вместо новостей частные объявления зачитывает, не унималась племянница в коридоре. Мол, по такому-то адресу всяк желающий может обменять тягомотную классику на прикольную развлекуху
Ни в коем случае! воскликнул учитель. А вдруг Илья Алексеевич услышит, разволнуется, попытается сбежать из больницы, чтобы
Нет у них там никакого радио, сообщила Марья Федоровна. И телевизоров тоже нет. И этими заушными тарахтелками доктора им уши затыкать запрещают. И никаких газет не пропускают. Заворачивайте, говорят, ваших курей с котлетками в цылуфаны, а не в периодику. Дескать, желудки у черепно-мозговых крепкие, а головенки слабые
Значит, решено: через радио. Оперативность стоит риска, тем более минимального, подытожил Елпидов. Как с этими буераками связаться вы в курсе, Юленька?
В ку пролепетала племянница, показываясь в проеме и отчаянно румянясь от смущения и удовольствия, поскольку никак не могла привыкнуть к церемонному «вы», с которым к ней, как к взрослой, стал обращаться с недавних пор подполковник. А именно, с поры ее шестнадцатилетия
Вот и славно. Не мешкая, связывайтесь. Только ради Бога, обойдитесь без этих ваших жаргонизмов вроде «развлекуха», «тягомотина» и прочее. Объявление должно быть кратким, четким, доскональным и информативным. Вопросы?
Это что же получается? охотно задалась вопросом тетка нашего героя. Это ж весь город сюда набежит, весь двор вытопчут, грязи нанесут
Исключено! Обмен будет производиться через входную калитку. Во двор будут пропускаться только известные своей интеллигентностью и чистоплюйством граждане
То есть никто, тяжко вздохнув, скорбно подытожил Семиржанский. Придется, значит, самим туда-сюда с книгами бегать
Кидайте их в окошко, нашла выход Марья Федоровна. А я пока пойду ямку быстренько выкопаю.
Зачем ямку? почуял недоброе учитель. Ямка им без надобности. Достаточно газеток постелить Да и кидать их нельзя, переплеты повредятся, кто их тогда на обмен возьмет