Подошел к двери и прислушался. Таня тихо постанывала в руках троглодита. Может, ей нравятся огромные чешуйчатые мужики с маленькими сальными глазками?
О вкусах не спорят.
Я мысленно усмехнулся: самая красивая девчонка факультета и по совместительству главная недотрога, отшивающая парней вроде меня, извивается в объятьях инопланетной твари. Так ей и надо!
И все же я приоткрыл дверь и выглянул. Эх, вовсе не от удовольствия Татьяна стонет. Да он ее сейчас задавит своей тушей!
Свирепая горничная, вооруженная шваброй, что-то не спешила спасать мою одногруппницу. Дело принимало скверный оборот.
Если сейчас я не заступлюсь за Таню, то когда мы вернемся в наш мир, весь институт узнает о том, что я трус и слабак.
Но что я могу против этого монстра!
Я еще сильнее затряс колокольчик и заорал в полный голос: «Пожар! Горим! Спасите!»
Троглодит ослабил хватку и обернулся на меня. Таня попыталась вдохнуть, но вместо этого затряслась в рыданиях.
Я ожидал, что чудовище размажет меня по стене, но троглодит миролюбиво сказал:
Иди спать, парень, а то своими завываниями весь отсек перебудишь. За девчонку не волнуйся. Как видишь, я могу ей дать то, на что ты не способен.
Отпусти, прохрипела Татьяна, видимо, насильник немного повредил ей связки.
Уверена? троглодит сжал ей грудь.
Девушка поморщилась. В ее глазах стояли слезы.
Уходи, повторил монстр. Я дам твоей подружке то, что она хочет. На самом деле хочет, и никто мне не помешает. Сегодня ночь Лесного бога, и все наши гуляют в парке. Замок пуст. Ори, сколько влезет. Так что на сегодняшнюю ночь она моя.
Таня подняла голову, и я увидел, что слезы на щеках высохли.
Какой парк может быть в скале? У вас тут сплошные нелепицы и несовместимости.
Молодец, девочка, заболтай его. Вдруг передумает насиловать и отпустит.
Троглодит сжал ее подбородок двумя пальцами и приподнял, заставляя взглянуть в глаза:
Да, в скалах почти нет растительности. Парк создали синкретисты. Лучшие синкретисты нашего клана.
А затем он впился губами в губы Тани.
Я все же набрался смелости и подошел к троглодиту. Несколько раз сжал кулаки, вспоминая уроки тхэквондо. Говорил же мне сенсей, что не надо лениться и прогуливать тренировки. Постараюсь настроиться и представить себя на татами.
Закрываю глаза и делаю глубокий вздох. Этого странного мира не существует. Я дома, стою в спарринге со своим лучшим другом. Именно, что стою. В защите, прикрываясь руками, а ногами парирую его удары. Не могу я биться с приятелем, которого знаю с пеленок. Даже на тренировке по тхэквондо боюсь причинить боль, ударить слишком сильно
До сих пор в голове его насмешливый голосок: «Санек, что за балет? Тебе надо идти в институт благородных девиц, ты и сам, как девчонка».
Это была моя последняя тренировка. Получилось, как и предсказывал друг. Через несколько лет я поступил на филфак в институт для девиц. Правда, не мне судить об их благородности и целомудрии.
Открываю глаза. Бью троглодита с бокового! Я не слабак, а, может, все же слабак?
Чудовище оторвалось от Тани. Наши глаза встретились. И, к сожалению, я не увидел в его взгляде ничего, кроме насмешки и пренебрежения.
Троглодит даже не соизволил ответить на мой удар. Он вернулся к губам Тани, и огромные ручищи заскользили по ее телу по груди, талии, попе
К глазам подступают слезы. Но не время быть слабым.
Я еще крепче стиснул руками колокольчик. Глиняный колокольчик, который принадлежал стихии Земли. Глина, лес, Ночь древнего Лесного Бога.
Мне бы сейчас хоть веточку в руки Хоть листочек. Но откуда он в городе, выдолбленном в скале?
Почему я об этом думаю? Такого не бывает. Я обычный девятнадцатилетний парень, студент филологического факультета, который уснул в автобусе, переутомившись от педагогической практики.
Да только сейчас мою одногруппницу трахнет огромной елдой чешуйчатый двухметровый троглодит.
Правой рукой я звонил в глиняный колокольчик, левой крутил в руках деревянный крестик.
Мне нужен аварский алфавит! Буква «Кье»!
Нет сил кричать, горло горит, как у придушенной Татьяны.
Я шепчу:
«Кье»!
Сначала ничего не меняется.
Я произношу громче:
«Кье»!
Таня вдруг встречается со мной взглядом и повторяет:
«Кье», «Кье»!
Троглодит уже заканчивает прелюдию, если это была она. Он стянул футболку с моей одногруппницы.
Какой ужас! Не замечал, что Таня не носит бюстгальтер. Или она его не надела только сегодня по закону подлости?
Троглодит отстраняется от Татьяны и смотрит на нее с довольной улыбкой. Да, там есть на что посмотреть: грудь четвертого размера стоит, как два мяча для волейбола.
«Кье»!
Я хочу обрести силу, чтобы размазать по стене этого чертового троглодита. Я ненавижу себя за то, что учил алфавиты вместо того, чтобы ходить на тхэквондо.
Троглодит отходит еще на полшага, рассматривая грудь девушки. Он уже не торопится и растягивает удовольствие.
Таня распрямляет спину и даже кажется немного выше. И все же, какая она маленькая, особенно в сравнении с двухметровым монстром.
«Кье»! голос Татьяны крепнет. Не подходи ко мне!
Ну, где же сила? Я же попаданец, по законам жанра я должен угрохать этого урода одной левой.
Сила в буквах. Сила в словах. Сила в синкретизме.
Между Татьяной и троглодитом вырастает деревянная стена.
Слишком мало для защиты Мне страшно. Наверное, впервые с момента попадания в этот мир.
Троглодит бухается на колени, затем заваливается на бок.
Я подхожу к нему и трясу за мощное плечо:
Эй, чувак, ты потерял сознание?
Татьяна стоит за деревянной стеной, не шевелясь.
Я поглаживаю крестик: если Бог есть, то это Лесной бог, защитник девичьей чести.
Троглодит не реагирует на мои действия, и я обливаю его кувшином холодной воды.
Он очнулся, но вставать не торопится, только стонет и хнычет:
Синкретисты, синкретисты Умоляю, не говорите принцессе. Умоляю.
Таня не шевелится. Видимо, еще не отошла от шока, хотя ясно, что в таком состоянии насильник не обидит и сопливого троглодёнка.
Я мечусь то к поверженному чудовищу, то к остолбеневшей одногруппнице. И решаю сначала все же помочь подруге.
Кое-как натягиваю на девушку свою толстовку. Ее порванная футболка теперь годится только для мытья полов в замке. Надо будет попросить кастеляншу выдать нам хоть какую-то одежду. Затем беру Таню под локоть и тащу в спальню:
Милая, хватит изображать «стояние Зои». Тебе надо лечь. А с зеленым придурком я сейчас разберусь.
Девушка упирается. Какая она тяжелая, хоть и маленькая. Видимо, сиськи весят под два килограмма каждая.
Наконец, я довожу одногруппницу до ее покоев и укладываю в постель. Она выглядит такой несчастной и беззащитной. Это уже не та гордая отличница, которая посылала всех студентов, никого не подпуская к своему телу.
Я пытаюсь застегнуть толстовку на ее груди. Не сходится, зато в плечах кофта болтается. Ничего, ей в моих шмотках не на бал идти, а пережить одну ночь. Всего одну тяжелую ночь.
Укрываю одеялом, подтыкая со всех сторон, как делала мама в детстве. Только целовать ее не буду, не хватало нам здесь еще одной деревянной стены. За такие изменения архитектуры замка Ульрика нас по головке не погладит.
Спи, ты в этом гнездышке в полной безопасности, говорю я Тане, обращаясь с ней, как с ребенком.
Филологов учат куче бесполезных вещей: древним языкам, на которых никто не говорит. Философии, о которой все забыли. Картине мира, которая давно устарела.
Но никто не учит словам для девушки, которую едва не изнасиловала инопланетная чешуйчатая тварь.
Я тихо закрываю за собой дверь, попутно отмечая, что девушке выделили куда более приличную комнату, чем мне. А я-то думал, что смог покорить сердце Ульрики. Размечтался
Троглодит на том же месте. Он в сознании: плачет и бьется в судорогах.
Я легонько его пинаю, вымещая остатки страха и злости. А так не привык никого бить, даже насильников. Пацифист по призванию. Гуманитарий по прихоти судьбы.
Нет у родителей денег на топовые вузы и востребованные специальности.
Как тебя зовут? я делаю попытку поднять троглодита, но безуспешно. Сил так и не прибавилось.
Лот, Ваше Синкретство.
Ваше Сиятельство, поправляю этого невежу.
Вы же господин синкретист, поэтому Синкретство, настаивает троглодит. Простите, умоляю, только не говорите принцессе. Я год в должности телохранителя, на женщин времени нет, а в отгулы не отпускают. Ульрика чего-то боится. Слухи ходят по королевству о разных
Я рявкаю:
То, что женщин не видишь это не оправдание! Всегда есть возможности для хм самостоятельной работы. Я же как-то справляюсь, хотя мне в сто раз тяжелее, чем тебе. Учиться в окружении ста красавиц, которые тебя не замечают вот это испытание для нервов. А у тебя тут и соблазнов нет. Одни зеленоватые толстухи в париках. Одна принцесса вроде ничего, после двух кальянов потянет.
Господин синкретист, умоляю, не рассказывайте Ульрике, повторил Лот. Я не знал, что вы гости из другого мира. Думал, очередное отребье, которое пригрела наша добродушная принцесса. Я отплачу Отдам половину денег, скопленных за год на службе. Или же защиту.
От кого это? В школу мы пойдем караваном, вместе с Ульрикой. Нам ничего не угрожает.
В критической ситуации телохранители вспомнят о вас в последнюю очередь, покачал головой Лот. Если на кону жизнь принцессы, вас свои же и оглушат щитом, чтобы не орали. А я обещаю защищать тебя и твою подругу.
Но сначала позаботишься о себе и принцессе? Тогда нас тысячу раз прикончат.
Ты просишь невозможного, вздохнул троглодит. Ладно, я обещаю, что в первую очередь буду защищать принцессу, потом вас и себя.
Договорились, я протянул Лоту руку для пожатия.
Тот взглянул на меня с недоумением и исчез в темном коридоре.
Я завистливо вздохнул. Наверное, сейчас снимет стресс бутылкой троглодитского вина, если чешуйчатые, конечно, его варят. Или подцепит красотку на празднике.
А я лягу спать, как и всегда, в одиночестве. Буду вертеться с боку на бок, не в силах уснуть и раздумывая о фантастических событиях прошедшего дня.
Хотя у меня есть проверенное средство: алфавиты разных языков. Как выяснилось, они помогают не только от бессонницы, но и в самых безнадежных ситуациях.
Глава 4
Мне снились огромные черные птицы в сером небе. Я наблюдаю за ними и что-то пытаюсь вспомнить. А может, задать вопрос, но кому?
И вдруг небо падает на меня. Начинается землетрясение, я готовлюсь к смерти, которая все расставит по местам. Кто я? Студент иль синкретист? А может, я валяюсь в коме, и троглодиты, и магия, и город, выдолбленный в скале лишь плод воображения умирающего мозга.
Да вставай же, дурень! Нам завтрак принесли, кто-то трясет меня за плечо, прижав к лицу две подушки.
Танюха и ее огромная грудь. Так вот, почему мне снилось землетрясение и падающее небо.
С утра настроение на нуле, и я ворчу:
Ты ненормальная? Хватит наваливаться. Сейчас придушишь меня своими сиськами.
Таня подскакивает, как ошпаренная, и пересаживается на край кровати:
Значит, я толстая. Ах ты, хамло малолетнее.
Я ныряю под одеяло и шепчу:
Не толстая, а аппетитная.
Да, я самоубийца.
На меня обрушивается удар, от которого ребра прилипают к спине. Троглодитские подушки в разы тяжелее земных. В них что, камни запихали?
Второй удар приходится по спине. Танюша разбушевалась. Я ору и пытаюсь дать ей сдачи.
Но девушка оказывается проворнее и забирается мне на спину, продолжая колошматить подушкой.
Я молю о пощаде:
Танечка, ты самая красивая в мире. В этом уж точно. Не бей меня, умоляю.
Та сжаливается и слезает с меня.
А вдруг ловлю себя на мысли, что был бы не прочь продолжить нашу возню в кровати. Надо когда-нибудь взять реванш и подмять одногруппницу под себя.
Возможно, даже в нашем мире. Мы же вернемся?
Татьяна протягивает мне кувшин:
Выпей и умойся. А то выглядишь, как алкаш после недельного запоя.
Я не обращаю внимания на колкость. В конце концов, Таня хорошо держится для девушки, которая попала неведомо куда и которую чуть не трахнул огромный чешуйчатый троглодит.
Даже слишком хорошо.
Что ты говорила насчет завтрака? Там каша?
Таня качает головой:
Не совсем. Сам попробуй. Я уже поела.
Я с опаской тыкаю пальцем в нечто, напоминающее кусок мяса. Затем зачерпываю холодное варево, нечто среднее между кашей и салатом. Так и есть. Неизвестные травы, перемолотые до состояния крупы.
Вполне съедобно. По крайней мере, живот после знакомства с троглодитской кухней не болел.
Через час нас ожидают в агатовом зале. Состоится аудиенция с принцессой, сообщает Таня.
Я отхлебываю напиток и разглядываю кувшин. Красивый, изготовлен из фиолетового полудрагоценного камня. Аметист? Но разве из них делают посуду?
Затем смотрю одногруппнице в глаза, и та отводит взгляд. Так и хочется взять ее за подбородок и приказать ответить на все мои вопросы.
Почему ты такая спокойная и рассудительная? Слишком спокойная для попаданки в другой мир. Что ты скрываешь, Танюшка? Может, знаешь, как нам выбраться отсюда? Я так понимаю, ты что-то слышала о синкретизме.
Девушка вскакивает. И я инстинктивно закрываюсь руками: еще как начнет опять драться подушкой.
Спокойная? Спокойная?! Да знал бы ты, чего мне это стоит! Я полночи рыдала от ужаса, а еще полночи придумывала план, как нам отсюда выбраться. Мне очень-очень страшно. Так страшно, что тошнит. А еще больше давит мысль, что мы тут живем из милости троглодитов. И они могут с нами сделать все, что захотят. Пока мы ценные пленники, будут кормить своим варевом и вежливо разговаривать. А как надоедим, бросят в темницу, закуют в цепи или сотворят, что похуже
Я подсел ближе и погладил Таню по плечу:
Мне тоже очень страшно. И я вдруг понял, как мне дорога наша жизнь. Студенты, надоедливые школьники, преподы-зануды. А еще я люблю заучивать алфавиты, играть в комп и смотреть аниме.
Таня захихикала:
Какое аниме? Хентай? А у тебя девушка есть? Была хоть одна? Или ты не целованный ходил по нашему филфаку обители благородных девиц?
Обязательно поцелую каждую девушку на нашем факультете, как только вернемся. Расскажи, откуда знаешь про синкретизм?
Из лекций по философии. Надо было их посещать, а не прогуливать, усмехнулась одногруппница. А вместо этого ты смотрел хентай, лежа на диване и
Ладно, ладно, расскажи уже, как было.
Да нечего рассказывать, пожала плечами Татьяна. Я вообще-то не люблю «капустники», студвёсны и прочие общественные мероприятия. Но на одно меня все же затащили. С парнем рассталась: так плохо было, что жить не хотелось.
И вот сидим мы на чьей-то грязной кухне впятером. Я глушу шампанское, уже вторую бутылку приканчиваю. Подружка, с которой пришли, в это время хлещет воду. Она непривычна к алкоголю. На табуретке в углу примостилась парочка, слившаяся в поцелуе. На столе восседает наша староста и вещает что-то о взносах в профсоюз.
Серьезно? Даже пьяная в дрова?
Именно. Ответственная девушка.
А затем пришел он. Странный. Чужой. Одет в мешковатый костюм, будто из шестидесятых годов, на голове шляпа с полями. Отобрал у меня бутылку шампанского, налил чаю. Как сейчас помню, «Гиту». Крепкий получился, в голове сразу прояснилось. Обнял за плечи и сказал, что не стоит плакать о мудаке и предателе. А затем начал толковать о синкретизме. Якобы если совмещать несовместимое или наоборот подходящее идеально, то можно менять реальность.
Я посмеялась, конечно. Что за старая магия на новый лад? А он включил магнитофон, налил мне еще чайку и приказал взглянуть в чашку. Да, приказал, и я послушалась. В этом чужаке в шляпе была сила и власть.