«Мужик» лежал на Манином постельном белье под Маниным одеялом в сине-желтом пододеяльнике и на Маниной подушке в такой же наволочке. Без ничего. Абсолютно голый. Так велел его оставить дед-хирург, после того, как они его вдвоем раздели и уложили под одеяло.
Но Мане теперь было все равно. Она уже все видела, на все посмотрела когда его раздевала.
Она больше не краснела и не смущалась.
Это был просто «больной», «пациент».
Грешный человек. Как и все мы на этой грешной Земле.
А она, Маня, в этой ситуации типа нянечки или медсестры. «Мать Тереза», своего рода.
Маня вздохнула, успокоившись на этой мысли, и опять пошевелила занемевшими пальцами.
«Пациент» протяжно и расслабленно вздохнул. Маня тихонько отвела руку.
«Больной» спал глубоким сном.
Маня осторожно встала и вышла, стараясь ступать неслышно. Подойдя к компьютеру, прежде чем закрыть файл, взглянула на часы в правом нижнем углу.
Ого!.. Она просидела рядом с «больным» полтора часа.
Ладно. Уже поздно. Пора спать. Завтра разберемся со всем.
Тут Маня вспомнила, что привезла «на дачу» всего два комплекта постельного белья, одним пользоваться, другой на смену. Этот «второй» как раз сейчас и был «в стирке», то есть лежал в пакете и ждал своего часа руки еще не дошли.
Когда же она только вчера белье поменяла.
Так. Маня огляделась и полезла в Татьянин шкаф что-то такое она там вроде видела на верхней полке, и
Точно. Достала пожелтевшее, ветхое, в самодельных заплатках, белье, которым, скорее всего, несколько лет уже никто не пользовался.
Рассмотрела, потрясла, даже понюхала.
Ничего. Сойдет. Чистое, главное.
И пошла стелить себе постель на такой же железной кровати, изголовьем упирающейся в окно, в углу, рядом со столиком, на котором стоял Notebook.
Устроившись, Маня немного посидела сверху постеленной постели задумалась.
И вдруг грудная боль, «ночная жаба» обожгла, грубо повернулась внутри, раздирая все вокруг.
Маня качнулась и стиснула зубы.
Ну, зачем это все?
Зачем вообще все? Если
Маню опять замутило.
Нет. Срочно, срочно таблетку!.. или
Маня вскочила, забыв осторожность и немилосердно скрипя полами, схватила обойму и непослушными пальцами выдавила капсулу.
Запила. И снова уселась на кровать, тускло глядя перед собой.
Правильно, что быстро приняла лекарство, надо ведь хоть как-то заснуть.
Завтра сложный день.
Минут через тридцать Маня решительно поднялась, сняла сарафан и натянула ночную рубашку, встав так, чтобы ее не было видно из комнаты «больного» дверь к нему была открыта.
Маня забралась под одеяло и блаженно вытянулась. Но через минуту опять вскочила «Лешу» проверить. Замерла, глядя на него и прислушиваясь к его дыханию.
Тот спал, достаточно спокойно, даже ресницы не двигались.
Очень тихо и осторожно Маня вернулась к себе, на мгновение задумалась, и с решительным видом направилась на веранду.
Взяла с полки большой кухонный нож-секач, два других ножа, торчащих из банки вместе с ложками и вилками, вынула и спрятала под клеенку. Поискала глазами топор где-то он тут все время болтался, она все время на него натыкалась
Ага. Вот он в углу, за веником и шваброй, большой деревенский топор, чуть ржавый и с почерневшей рукоятью. Маня его спрятала в кухонный шкаф, прикрыв большим куском облезлой клеенки.
И направилась с ножом в комнату. Но и с полпути вернулась, снова достала топор, и, завернув его в клеенку, вышла на улицу.
Постояла на крыльце темень. Когда глаза привыкли, спустилась с крыльца и спрятала топор в клеенке за перевернутую бочку недалеко от крыльца, максимально замаскировав травой и какими-то полусгнившими полешками, валяющимися рядом с бочкой.
Быстро взбежала обратно, заперлась изнутри и, подхватив со стола нож-секач, пошла к себе и легла.
Нож сначала сунула под кровать. Передумала спрятала под подушку. Опять передумала закопала рядом с собой, вдоль стенки.
Немного полежала с открытыми глазами, глядя в темноту. Повернулась на живот, рука под грудь любимая, самая комфортная Манина поза для сна потянулась, расслабилась и заснула. Не то чтобы сладко, конечно, но как-то вполне уверенно.
Лекарство подействовало.
* * *
Бодрое, утреннее июньское солнышко било в окно через хиленькие, вполокна, тюлевые занавески, заливало комнату.
Еще не до конца проснувшись, Маня приоткрыла глаза и с наслаждением перевернулась на другой бок с бессмысленным ощущением радости существования.
Окончательно вынырнув из сладкой дремы и наслаждаясь, вновь поразилась этому чувству, во второй раз со вчерашнего дня посетившему ее чувству «из прошлого», из прежней ее жизни. Непередаваемому и благостному
Пусть хоть ненадолго, но, все равно блаженство.
И вдруг вскочила, не попадая в шлепанцы и в рукава халата, и ринулась в соседнюю комнату.
«Мужик» лежал неподвижно, в той же позе, на спине.
Он внезапно распахнул глаза Маня буквально наткнулась на его взгляд и от неожиданности застыла в замешательстве, резко затормозив в дверях.
Ну и ресницы у него!.. «Мне б такие!» невольно вспомнились Мане слова из какой-то дурацкой песни. Не ресницы, а Живут самостоятельной жизнью, можно сказать.
Зрачки значительно меньше почти в норме.
Серые глаза и очень черные ресницы.
Впрочем, осунулся сильно, потому так глаза и выделяются.
Вы как? Маня маялась в дверях.
Порядок, низким голосом с хрипотцой ответил «мужик». С хрипотцой но не таким ужасно хриплым и сиплым, как вчера. Заходи. Не стесняйся.
Что?
Леша поморщился.
Подойди, говорю. Не укушу.
Маня подошла и села на стул, приняв строгий вид поджала губы. И смелой рукой «медсестры» потрогала лоб «больного», на предмет температуры.
Да. Вроде ничего, констатировала она, убрав руку. Я сейчас в аптеку, на станцию
Мань
Не перебивайте. Итак: я на станцию, а Вы Или нет аптека откроется через два часа. Так. Сейчас мы
Мань, верни руку обратно. И подержи как вчера ночью. Больно все-таки. А так легче
Ночью-то, оказывается, он просыпался Маня нахмурилась.
Вы опять меня перебили. И не надо сцен жалости устраивать очень прошу. Я не собираюсь обливать слезами Ваши раны это не входит в мои планы.
Мань, ты безжалостная
Маня пожала плечами.
Это ж надо у постели умирающего
Прекратите паясничать, Леша! рассердилась Маня. Давайте по делу.
Давай. Леша вздохнул.
И вздохнул как-то опять сипло, с трудом по-вчерашнему плохо. И сморщился.
Ему очень больно, поняла Маня.
И с видом суровой, но сердобольной медсестры, Маня положила ладошку «больному» на лоб.
Не волнуйтесь, Леша. Я пойду и все куплю Вам станет легче и все у Вас пройдет Вы выздоровеете, и
Леша моментально опустил, смежил свои невозможные ресницы и смирно замолчал.
Маня посмотрела под глазами синяки с кулак, под левым особенно фиолетовый подтек за ночь увеличился вдвое, скулы зеленоватые, в утренней щетине
Бритва есть? процедил «мужик», прочтя ее мысли.
У меня? Нет
Купи лезвия. Когда на станцию пойдешь. Одноразовые, любые, велел «мужик».
Да, конечно
Деньги есть? сквозь зубы цедил он с закрытыми глазами.
Маня тихонько убрала руку.
Есть немного.
Леша открыл глаза и уставился на Маню.
А глаза почему разные?
Что?!..
У тебя. Глаза разные совсем. Правый конкретно синий, левый реально зеленый. Или у меня «глюки»?
Просто
Вчера еще заметил. И волосы разноцветные. Думал, брежу. Красишься так? Под панка косишь? И линзы носишь?
Да нет, объяснила Маня, поначалу слегка сбитая неожиданным вопросом и столь резкой сменой темы. Не бредите. Это так и есть глаза разные. Радужки по-разному окрашены с детства. Такая особенность, какой-то генетический сбой, в общем. И волосы тоже пигментация нарушена.
«Маня-панк» машинально пригладила свои стриженные в довольно короткую стрижку волосы, в данный момент, после сна, торчавшие во все стороны. У нее были светлые, пепельно-русые волосы, с тремя прядями неожиданно рыжеватого, почти черного и каштанового цветов и небольшая, слегка разноцветная челочка над ровным, нежным лбом.
А толстая такая почему? Тоже «генетический сбой»?
«Мужик» хамил. Раздухарился не к добру. Маня грозно пошевелилась на стуле. Коварный стул под ней предательски заскрипел, издав какой-то неприличный длинный звук.
Вот. Сейчас стул сломаешь, эхом стулу подтвердил «мужик». Не выдержит тебя, Мань, эта рухлядь.
Маня вздернула брови.
Вы решили мне хамить? Это не в Ваших интересах, Леша.
Вес-то какой? наглел «мужик», серые глаза смеялись. Центнер, небось? А, Мань?
Маня сжала губы, но тут же сменила тактику решила «не вестись», и заговорила с «пациентом» как с идиотом «тяжелобольным», которого нельзя волновать.
Я вешу 90 кг. Рост 167 см, терпеливо доложила Маня.
«Мужик» не успокоился. Весело и напористо, с манерой, вынуждающей собеседника отвечать, он продолжил свои нахальные расспросы.
Так полегчало ему, что ли? Или притворяется хитрит?!..
А лет тебе сколько, Мань? Тридцать или около того? Да?
Да. Вы угадали, Леша, спокойно подтвердила Маня. Мне 30 лет.
И ни мужа, ни детей. Я правильно вчера понял? А, Мань?
Да.
Что с тобой, Мань? Ты чего так в лице-то изменилась, а?!
Маня молчала.
Успокойся, сказал! Извини. Извини, Мань. По больному, видать, задел.
«Мужик» чуть прищурился, сочувственно и весело глядя Мане в лицо.
Ладно, Мань. Не переживай. И не вешай нос. Дело наживное. Ты б только сбросила малость постаралась, Мань. Серые глаза опять смеялись. Для дела. Глядишь, и полюбил бы кто. Кавалера-то тоже нет, по всему? Да, Мань?
Маня сцепила зубы и не прерывала «больного» хама. Положительные эмоции большой плюс в деле лечения, напомнила она себе стоически.
Пусть себе разливается и хохмит в свое удовольствие.
Да ради Бога!.. «На больных» не обижаются, пожала она про себя плечами, вернувшись к прежней устойчивой мысли.
На больных и «увечных» не обижаются, мигнул он ей вдруг, непостижимым образом вновь практически дословно озвучив ее мысли.
Застигнутая врасплох Маня несколько дико на него посмотрела. Тот насмешливо и забавно сложил губы.
Уж больно тебя много, Мань. На любителя. Толстеньким трудно замуж выйти, пустился он философствовать своим хрипловатым низким голосом. Желающих мало я ж понимаю, Мань. Стройных навалом выбирай не хочу. Ты б, Мань, об этом подумала. И за собой последила. Фитнес там, то, се И ешь поменьше, в упор, наглым взглядом, рассматривая Маню, нес «мужик», сочувственно вздыхая, как бы от полноты чувств. А сюда зачем приехала, а, Мань?
На лето, невозмутимо ответила Маня.
Правильно, Мань, одобрил «мужик». Верно мыслишь. В городе, в Москве особо Ты ж из Москвы, как я понял? Да, Мань?
Да.
Так вот я говорю, Мань В Москве шансы твои практически равны нулю невелики шансы, Мань. Мужик в Москве балованный пошел. И то ему не так, и это Фиг кого себе найдешь с такой с такими резвился «больной», видимо испытывая неодолимую потребность в бойком утреннем трепе как возвращению к обычной жизни.
Маня уступчиво молчала, не противоречила.
Здесь, значит, думаешь ухажера сыскать. В точку, Мань, размышлял вслух «Леша». Народ тут попроще. Любит водку и все натуральное.
Да. Трудный случай. Маня обреченно вздохнула, покорившись судьбе. «Больной» оказался беспокойный. Ничего не поделаешь.
Ты как трактористом уже каким-никаким обзавелась или нет пока? А, Мань?
Маня смотрела на него и думала о своем.
На, огонек, говорю, ближе к ночке, кто-нибудь захаживает? Чего молчишь-то?! Ну! поднапер вдруг «мужик».
Не Ваше дело, Леша. Успокойтесь.
Угадал, Мань? смеялся тот глазами. Что не Витек ли вчерашний? А, Мань?
Мысль свербела, не давая Мане покоя.
Как же быть-то?
Здесь трактористов нет, Леша, в основном дачники, пояснила она буднично. А постоянно живут или старики, или Короче, есть кто постоянно живет, но чем они зарабатывают не знаю. До Москвы 3 часа, туда, наверное, ездят или в другие места. Ничего сельскохозяйственного тут давно нет. А «Витек» друг Толика и Веры из Москвы. Он в прошлые выходные с женой приезжалили с подругой, не знаю.
Маня пыталась сбить «больного» на нормальный, человеческий тон, нервно соображая как бы у него спросить, как подступиться-то И и главное, что делать после «положительного ответа»?!..
И тут облом, Мань. Жуть. Так как же ты теперь, Мань? Хотя лето длинное
Вероятно, Манино лицо, что-то такое отразило какую-то борьбу чувств.
Ты чего мнешься-то, Мань? Всколыхнулась вся. Значит, все же Витек?!
Да причем здесь какой-то Витек! достал ее все-таки неугомонный «пациент», заклинило его на этой ужасной чепухе!.. Как тогда могла пройти версия, что Вы мой муж, приехавший из Москвы меня навестить, пьяный и избитый? Маня усмехнулась. Хамите Вы, Леша, глупо и бездарно. Увлеклись рассуждениями обо мне, лишенными элементарной логики, тонко подловила его интеллигентная Маня.
Версии, Мань, ничуть не сбившись, парировал тот, проходят разные в жизни. Такие «версии» случаются с ума сойдешь. А тут че? Муж в городе вкалывает на свободе. А ты, Мань жена, в смысле тут отдыхаешь на свежем воздухе тоже на свободе. С Витьком, допустим. Когда он без жены приезжает. Нормальный расклад. Обычное дело. Житейское, Мань, хрипло крякнул «больной» и вздохнул.
Маня решилась сейчас спрошу, хватит трепаться, чушь несусветную нести!.. Ей на станцию пора, и проблему надо урегулировать прямо сейчас, отступать некуда.
Все равно придется.
Одинокая толстая женщина в самом соку, с глазами, правда тут «Леша» как-то споткнулся и не договорил. В общем. А сколько вас таких, толстых или страшных по России-матушке! патетичным сипом взвыл он неожиданно Маня вздрогнула. Никому не нужных. Зазря пропадающих! Страшно подумать. И горько вздохнул.
Так. Его уже на обобщения потянуло. Ударился в соображения «высшего порядка». О Родине задумался под этим углом.
А время идет.
Идиот.
Пошел к черту! вдруг взорвалась Маня, припертая к стенке неотвратимостью предстоящего «действа», и от этого накаленная, как утюг.
Вот, обрадовался «больной». Другой разговор. Здоровая реакция. Боевая. Как у людей. А то все: «Извините да простите!..», да «Как Вы?!..», «Не могли бы Вы» как с умалишенным. Будь проще, Мань, мигнули ей нахально, и мужик к тебе потянется. Так держать. Молодец.
Вы напрасно со мной фамильярничаете, Леша, высокомерно, с металлом в голосе начала Маня и осеклась.
Устыдилась.
Ему же это все еще более неприятно и унизительно, скорей всего. Вот и балагурит, ерничает, дурака валяет Ко мне прицепился с вопросами да расспросами, и вообще несет околесную Бог знает что, от неловкости!..
На самом-то деле, если кому и было сейчас неловко то это ей!..
Маня вспыхнула и попыталась придать лицу максимально тактичное и одновременно твердое, «медсестринское» выражение. Она открыла уже было рот, но «мужик» ее опередил буквально на долю секунды.
Мань, мне по нужде нужно. По малой, спокойно сказал он. Но что-то такое мелькнуло в спокойных мужских глазах, Маня заметила.
Нет, не только легко читаемая физическая боль, которую «мужик», надо отдать ему должное, неплохо «контролировал»
Но что-то еще, едва уловимое
Беспомощность.
Очень глубоко припрятанная, злая чисто мужская, но беспомощность.
«Медсестра Маня» строго взглянула на «пациента».
Вот и я о том, отрезала она бестрепетно, официальным голосом медработника, сочтя этот тон единственно возможным выходом из положения.
Но все равно в воздухе висела неловкость, корчила рожи и сучила ножками!..
Маня резко встала и строевым шагом, на деревянных ногах, направилась на веранду. Там с полминуты постояла оцепенело, прижав руки тыльной стороной к пылающим щекам.
«Мужик», т. е. «пациент» лежал в ее комнате, на ее кровати, под ее одеялом совершенно голый, из существенного на нем была только мощная голда массивная золотая цепь с не менее увесистым золотым крестом на ней.
И все.
Максимум, чем она рискует что он «вич», но это уже неважно
Да какой, блин, «вич»!..