Для своего времени этот проект был амбициозным, а кроме того, он предвосхитил всеобщий призыв к действию в стране, исполненной страха во время холодной войны. Летом 1961 года президент Джон Кеннеди эмоционально заявлял: «Признать возможность ядерной войны, но не объяснить нашим гражданам, что они должны делать и куда им идти, когда начнут падать бомбы, было бы безответственностью». Обстановка в мире была напряженной, и угроза войны с Советским Союзом казалась вполне реальной. Поэтому Кеннеди поручил Конгрессу выделить средства на проект, который должен был «определить и разметить места и существующие конструкции, общественные или частные, которые можно было бы использовать в качестве противорадиационных убежищ в случае атаки», то есть требовалось создать больше таких мест, как Або. Затем эти убежища полагалось укомплектовать «пищей, водой, аптечками первой помощи и другими предметами первой необходимости».
Выполняя указания Кеннеди, Корпус инженерных войск США обследовал места потенциальных убежищ на национальном уровне. Чтобы создать указатели для новой национальной системы укрытий, Корпус обратился к администратору Роберту Блейкли. Блейкли участвовал в двух войнах, работал в Министерстве по делам ветеранов, а также в 1950-е годы изучал ландшафтную архитектуру в Калифорнийском университете в Беркли.
Став ответственным за проект, Блейкли подошел к задаче прагматично. Он решил, что для долговечности знаки нужно изготовить из металла, а изображения на них сделать простыми, но заметными чтобы они указывали направление даже в темноте мегаполиса, охваченного паникой перед угрозой ядерной атаки. Он опробовал разные рисунки, используя светоотражающие краски. В конце концов он придумал символ из трех желтых треугольников в черном круге, который сильно напоминал знаки радиационной опасности, также имевшие форму трилистника и часто раскрашенные в такие же цвета. Ниже шли слова печатными буквами: FALLOUT SHELTER (противорадиационное убежище). Также на знаке имелось место, где указывалась вместимость конкретного убежища. Даже если не считать использования букв и цифр, можно предположить, что использование такого символа может создавать проблемы, поскольку предупреждение о радиации по сути противоположно приглашению в противорадиационное укрытие, и смешивать два этих символа может быть крайне опасно. Но если у кого-то в то время и возникли такие опасения, их проигнорировали, и знак пустили в производство.
Вскоре было изготовлено более миллиона таких знаков; их крепили к постройкам по всей стране школам, церквям, офисам, жилым комплексам и правительственным зданиям. Даже среди обычных граждан всплеск интереса к укрытиям от радиации, находящимся во дворах и в подвалах, был столь высок, что торговцы ходили по квартирам и продавали эти таблички. Предприятия, имевшие опыт строительства таких объектов, как плавательные бассейны, увидели возможность заработать и занялись земляными работами и возведением убежищ гражданской обороны. Тем временем таблички, разработанные Блейкли, широко использовались для обозначения как уже существующих, так и специально построенных сооружений, которые в случае опасности могли бы послужить убежищем для толп перепуганных американских граждан.
В эпоху, когда мир, казалось, был обречен на ядерную войну, эти символы противорадиационных убежищ оказались осязаемыми и повсеместными признаками надежды или отчаяния в зависимости от точки зрения. По мере распространения в городской среде эти таблички стали толковаться и использоваться по-разному. Для одних они были частью важной профилактической программы, которая могла помочь спасти жизни в случае катастрофического сценария; в случае неминуемой угрозы эти знаки привели бы людей в укрытия, где есть предметы первой необходимости. Для других они стали символом контркультуры, используемым в антивоенных протестах. Критики видели в таких убежищах предвестников более милитаризованной Америки страны бетонных лачуг, которая превратится в апокалиптическую пустыню, даже если некоторые люди выживут после ядерной атаки. Этот символ был знаком своего времени, как и символ ядерного разоружения, более известный как символ мира или пацифик.
Самые неожиданные и экстремальные убежища вроде школы Або подверглись острой критике со стороны тех, кто был обеспокоен эскалацией холодной войны. Высказался даже Советский Союз: одна московская газета осудила город за то, что он воздействует на своих жителей, внушая им мысли о неизбежности войны. Но расчет Артижи был довольно незамысловатым. Город собирался построить школу, а Управление гражданской обороны соглашалось оплатить дополнительные расходы по созданию сооружения, которое могло бы одновременно служить убежищем гражданской обороны; и это предложение было принято. Большая часть школьников не подозревала, насколько необычен проект их учебного заведения. В жизни Роберта Блейкли разработанный им символ тоже не был значительным событием это был лишь очередной проект в его долгой военной и гражданской карьере, который, к счастью, так и остался не более чем символическим жестом.
Указатели и вывески
Подавляющее большинство предметов графического дизайна в поле нашего зрения это реклама. Большую ее часть, пожалуй, можно игнорировать. Для подкаста 99 % Invisible это нетипичный совет, но если вы не отгородитесь от всего этого мусора массового производства, вы можете не заметить действительно оригинальный коммерческий дизайн, который придает городу особый характер и энергетику.
Графика ручной работы, неоновые вывески и указатели мест киносъемок
Широкие мазки
Ручная работа
Большую часть двадцатого века изготовители вывесок формировали облик городов своими руками. Здание за зданием, вывеска за вывеской они тщательно создавали надписи в витринах парикмахерских, на рекламных щитах и даже на муниципальных дорожных знаках. Таких специалистов называли ремесленниками, а не художниками, поскольку они создавали знаки, которые выполняли практическую, а не эстетическую функцию. В некоторых случаях визуальная привлекательность может быть частью функции знака, но в большинстве бытовых ситуаций (например, для знаков ограничения скорости или остановки) решающее значение имеют четкость, ясность и простота.
Эксперты и энтузиасты способны понять по вывеске уровень мастерства ее автора. Мастер-шрифтовик может нарисовать округлую букву вроде «О» кистью из беличьей шерсти всего за несколько штрихов, в то время как новички сделают десятки мазков и потратят на ту же самую задачу гораздо больше краски. Для выполнения проектов имеет значение и скорость. При сдельной работе ремесленнику приходилось думать в первую очередь о заработке: часто он рисовал вывески, вися у стены здания в ненастную погоду. Это была очень тяжелая работа и не только с физической или эстетической точки зрения. Для создания вывесок нужно было иметь пробивной характер и уметь продавать. Некоторые художники разъезжали по разным городам, предлагая местным предприятиям свои услуги. Как правило, в каждом крупном американском городе имелось несколько десятков профессионалов, владевших определенными стилями и приемами ремесла и навыками переноса небольших изображений на более крупные поверхности.
С распространением программного обеспечения для создания иллюстраций и прочих новых технологий рисование вывесок вручную не исчезло полностью, но применение винила и плоттеров перевернуло эту индустрию. С появлением крупномасштабных принтеров изготовление вывески стало относительно простым делом. Теперь пользователь мог ввести ряд букв и получить на выходе в точности эти буквы, крупно написанные любым желаемым шрифтом. Виниловые наклейки, пожалуй, проще в обслуживании: они не изнашиваются при регулярной мойке окон, как буквы, нарисованные от руки. К середине 1980-х в сфере создания знаков и вывесок стали доминировать машины, понизив планку мастерства: теперь разработка и производство знаков и вывесок стали доступны всем вне зависимости от того, способны ли они создать красивый знак. Так или иначе облик городов изменился, и следы этого явления можно видеть в фильмах, снятых до, во время и после изменения парадигмы.
Тем не менее многие старые вывески ручной работы сохранились до сих пор. «Старые вывески обладают особой долговечностью», говорит Лаура Фрейзер в статье для Craftmanship Quarterly. По ее словам, вывески «в значительной степени формируют эстетический характер наших городов и ландшафтов, создавая визуальную археологию места, где мы живем». Даже утратив свою коммерческую функцию, они рассказывают историю минувших эпох. «Облик каждого десятилетия и региона уникален: шрифты доски Уиджа для спиритических сеансов, жирные буквы черной эмали, подмигивающие персонажи мультфильмов, пестрые вырезки, пузырьки и звезды, завитки и вьющиеся цветы или глянцевый минималистичный дизайн».
Но каждая новая технология вызывает ответную реакцию, а за каждой новой тенденцией следует противоположная. Сегодня все чаще и чаще встречаются новые вывески ручной работы модные бутики, уютные кофейни, передвижные закусочные, магазины продуктов высокого качества. Эти естественные буквы обладают ностальгической привлекательностью, но, возможно, за их популярностью стоит что-то еще. Несовершенства, следы мазков и индивидуальность вывески наводят зрителя на мысль, что за ее созданием стоял живой человек, который стремился сделать ее и функциональной, и красивой.
Трубогибы
Неоновые огни
Днем панораму красивого центра города Окленд в Калифорнии формируют различные небоскребы, но ночью один из них сияет намного ярче остальных. Высокая и узкая башня Трибьюн-Тауэр сложена из кирпича и увенчана мансардной крышей, покрытой медью. Но по-настоящему отличает эту башню от других построек сияющий неон. На каждой из ее четырех сторон яркими красными буквами написано слово TRIBUNE. Кроме того, четверо часов показывают время с помощью светящихся чисел и стрелок. Хорошо заметные неоновые элементы сейчас привлекают внимание не только своей яркостью, но и тем, что в современном строительстве они применяются редко. Но когда-то неон был обыденностью: его мерцание освещало города по всему миру, а следы этих времен сохранились до нынешних дней.
Неон открыли в 1898 году сэр Уильям Рамзай и Моррис Траверс. Свое имя газ получил от греческого слова νέος («неос») новый, и вскоре это открытие стало широко применяться в новых технологиях. Пионером в использовании неона в вывесках стал французский изобретатель Жорж Клод, который в начале XIX века создал вывеску одной из парикмахерских в Париже. В 1920-е годы его компания Claude Neon представила неоновую рекламу в США. К 1930-м годам неон распространился по всему миру: только на Манхэттене и в Бруклине было 20 тысяч неоновых вывесок, большинство из которых изготовила Claude Neon.
Компоненты неоновой вывески просты: стекло, электроэнергия и газы, большая часть которых взята из воздуха, которым мы дышим. В вывесках популярен красный цвет в частности, потому, что это естественный цвет светящегося неона. Синий цвет тоже популярен, но он достигается за счет использования аргона с добавлением ртути, так что формально это не «неоновая вывеска». Другие цвета получают, смешивая другие газы или добавляя люминесцирующее порошковое покрытие на внутреннюю поверхность стеклянных трубок.
Изначально неон использовался для декорирования элитных заведений и модных ресторанов, но по мере его распространения культурные интерпретации менялись. Спустя десятилетия, по мере расширения пригородов и упадка центров, неон все больше становится признаком второсортных заведений и мерцающей метафорой городского одиночества. Крикливая яркость над сомнительным ночным клубом или потрескивающие лампы на стене закусочной ассоциируются с пороком и упадком. На снимках 1950-х годов Маркет-стрит в Сан-Франциско выглядит такой же яркой, как Лас-Вегас-Стрип. Затем, в 1960-х, стремление очистить и украсить этот район привело к тому, что большинство неоновых трубок убрали. То же самое происходило и в других городах, в том числе в Нью-Йорке, который раньше тоже был неоновым мегаполисом. В некоторых местах например, в Гонконге свой вклад в постепенное удаление и замену многих неоновых вывесок внесли ограничительные законы.
В то же время многие историки, сторонники сохранения памятников старины, художники и другие творческие личности продолжают защищать неон на исторических и эстетических основаниях. «Ничто не сравнится с неоном», размышляет Джон Винсент Ло, который много лет занимается изготовлением неоновых вывесок в Окленде и помимо прочего обслуживает вывески на Трибьюн-Тауэр. Он утверждает: «Другие источники света не дают такого расплывчатого потустороннего зрелища, как неон». Но он понимает и критиков неона, признавая, что некоторые люди «считали его безвкусным и уродливым представителем того умирающего коммерческого духа, который им так неприятен».
Несмотря на современный процветающий рынок светодиодов, неон переживает определенное возрождение. «Трубогибам» мастерам, которые вручную нагревают и изгибают прямые стеклянные трубки, превращая их в буквы и иные формы, пока еще есть чем заняться. Эти специалисты, как правило, получают от производителей трубки четырехфутовой длины (примерно 120 сантиметров), а затем рисуют схему, по которой будут их изгибать, как правило, двигаясь от центра буквы или другой формы наружу. Затем они нагревают трубки, удаляют из них примеси, наполняют газом и подсоединяют к источнику тока. Это трудная и дорогостоящая работа, и отчасти именно поэтому сломанные неоновые вывески обычно заменяют светодиодами.
Большинство крупных неоновых знаков на улицах городов изготовляются кропотливо, по одной букве, и, как правило, местными трубогибами. Даже вывескам, которые в массовом порядке производятся в Китае, по большей части придают форму вручную. Когда они ломаются, обращаться за ремонтом или заменой дорого, поэтому неработающие неоновые знаки можно увидеть чаще, чем работающие. Даже знаменитая башня Трибьюн-Тауэр годами стояла темной. В конце концов новые владельцы отремонтировали и восстановили циферблаты часов, а для поддержания неоновых огней, сияющих путеводной звездой в центре Окленда, был приглашен Джон Ло.
Небесные танцоры
Надувные фигуры
Они танцуют как безумные по улицам и тротуарам у автосалонов, бензоколонок и торговых центров, возвещая грандиозные распродажи и торжественные открытия. Игнорировать этих анимированных рекламщиков, то взлетающих, то размахивающих руками, то опадающих, почти невозможно. У них разные имена и разные формы, но обычно такие надувные фигуры-аэромены с тонкими руками и нарисованным лицом представляют собой колонну из винила, установленную на вентиляторе. В зависимости от чьих-то вкусовых предпочтений они могут быть и красочными, и совершенно невзрачными. В одних городах их множество, а другие например, Хьюстон вообще запретили их. Как гласит местный указ 2008 года, они «создают визуальный шум в городе, что неблагоприятно сказывается на эстетической среде».