Есть, по-моему, еще одна Саванна, кроме той, из королевской семьи, я уверена О, знаю! У моей младшей дочери Бруки есть подруга, которая только что родила ребенка, и я на девяносто процентов уверена, что девочку назвали Саванной или, может быть, Самантой.
Тут Джой вспомнила, что малышке на самом деле дали имя Поппи, а оно не имело ничего общего с Саванной или Самантой. Как стыдно, но упоминать об этом ни к чему.
Сама Бруки пока не готова заводить ребенка, потому что начала собственную физиотерапевтическую практику, а это восхитительно.
Ничего восхитительного, скорее уж действует на нервы, но, как говорил дедушка Джой: «Не порти хорошую историю фактами».
Она вся сосредоточена на этом. Фирма называется «Физиотерапия Делэйни». У меня где-то есть карточка. Она и правда очень хорошая. Бруки, я имею в виду. Моя дочь. Очень спокойная и терпеливая. Это интересно, потому что мы никогда не думали
Джой, оборвал ее Стэн. Передохни.
Мы никогда не думали, что в нашей семье будет медик. Джой замолчала, приложила руку к шее и наткнулась на наушники, которые так и висели там гигантским говорящим ожерельем. Я слушаю подкаст, объяснила она, как дура.
Мне нравятся подкасты, сказала Саванна.
Мы до сих пор не представились! Я Джой. Она сняла наушники и положила их на стол. А это мой сварливый муж Стэн.
Спасибо, что починили меня, Джой. Саванна указала на свою заклеенную бровь. Хоть у вас и не семья медиков, думаю, вы все сделали тип-топ.
Тип-топ. Какое смешное словечко. Будто прошлым дохнуло.
О, что ты, спасибо тебе, сказала Джой. Я никогда ну Она заставила себя остановиться.
Мне понравился этот дом. Саванна огляделась. Как только я его увидела. Он кажется очень теплым и безопасным.
Тут безопасно, подтвердила Джой, избегая смотреть на своего супруга. Хочешь есть, Саванна? Ты голодна? Возьми банан! Или я могу подогреть тебе остатки нашего обеда. Не давая девушке возможности принять одно предложение, Джой тут же выпаливала новое. А потом ты, конечно, останешься на ночь.
Хорошо, что сегодня приходила уборщица, старая добрая Барб, и они вместе пропылесосили бывшую спальню Эми.
О произнесла Саванна и неуверенно перевела взгляд со Стэна на Джой. Я не знаю. Я могла бы только
Но было ясно, что в такое время идти ей некуда, да и Джой ни при каких условиях не выставила бы эту босую девушку на холод.
Глава 4
Сейчас
Мы пытаемся отыскать следы той девушки, что жила у мамы и папы в прошлом году.
Косметолог, одетая во все безупречно белое, встала на колени у гигантских ступней своего клиента и мягко опустила их в ножную ванну, наполненную ароматной теплой водой с плавающими на поверхности розовыми лепестками и с гладкими овальными камушками, имитирующими дно горного потока.
Она объявилась на пороге их дома. Однажды вечером.
Клиент, для которого заказали СПА-люкс-педикюр, «роскошный опыт для занятых руководителей», потер ступни о камушки и продолжил разговор к счастью, на приемлемой громкости. Он даже вежливо поинтересовался, не возражает ли она, если он сделает несколько звонков во время процедуры. Большинство людей просто начинают безостановочно трезвонить и орать.
Она, вероятно, тут вовсе ни при чем, сказал он. Просто мы обзваниваем всех знакомых мамы.
Телефон лежал у клиента в нагрудном кармане не очень свежей белой рубашки, а в уши были вставлены беспроводные наушники. Отец педикюрши говорил, что люди, которые носят такие, похожи на орешки арахиса. Ее отцу недавно исполнилось пятьдесят, и было забавно наблюдать, что он до сих пор считал свои замечания ценными. Клиент вовсе не походил на арахис. Но был очень симпатичный.
Просто это странно для мамы так долго не выходить на связь. Обычно она перезванивает мне через две минуты, запыхавшись и переживая, что пропустила мой звонок.
Педикюрша энергичными круговыми движениями терла пятку правой ноги клиента отшелушивающим средством из абрикосовых косточек.
Я знаю, но она раньше не исчезала, не сказав ни слова. Она прислала нам всем эсэмэски на День святого Валентина. Он помолчал. Я скажу тебе точно, что в них говорилось. Подожди секунду. Он стал листать сообщения в телефоне большим пальцем. Вот оно. Он громко прочел: «Ухожу ИЗ СЕТИ ненадолго! Я дума анаграмма Хорьки 21 дом кто бы прикончить лаком тетек. Подпоите коня! Люблю, мама». Сердечко-эмодзи. Бабочка-эмодзи. Цветочек-эмодзи. «ИЗ СЕТИ» прописными буквами.
Мама педикюрши тоже использовала в сообщениях много эмодзи. Мамы любят эмодзи. Женщина задумалась: что может означать этот конь, которого зачем-то нужно подпоить?
Это просто означает, что она набирала текст без очков, сказал клиент тому, с кем разговаривал по телефону и кто, вероятно, заинтересовался тем же. Ее эсэмэски всегда полны странных, случайных фраз.
Педикюрша попыталась массировать его икроножную мышцу все равно что мять гранит. Наверное, он бегун.
Ага, сказал клиент, теперь я собираюсь поехать туда и поговорить с отцом, вдруг удастся выяснить что-нибудь еще, хотя едва ли он мне скажет
В этот момент в его ступне возник внезапный спазм, пальцы растопырились под странными углами.
Судорога! крикнул клиент.
Педикюрша едва успела отвернуть голову.
Глава 5
Прошлый сентябрь
Джой прикрыла дверь их супружеской спальни с тихим, извиняющимся щелчком, словно Саванна могла услышать и решить, будто они делают это, потому что она здесь. Всю свою совместную жизнь они со Стэном спали с распахнутой настежь дверью, чтобы беспокойные маленькие дети могли залететь прямо к ним в постель после ночного кошмара, чтобы сами они услышали подростков, вваливающихся в дом навеселе, но, слава богу, живыми, чтобы могли кинуться и оказать медицинскую помощь, дать совет, утешить, чтобы подскочить с кровати утром и сразу ринуться в свою деятельную, важную жизнь.
Раньше закрытие двери было сигналом, что кто-то считает секс неплохой идеей. Теперь это было сигналом, что у них гости.
Нежданная гостья.
Будем надеяться, Саванне тепло и уютно в старой спальне Эми и в ее же старой пижаме. Эми их старшая, их «вольный дух», как нравилось называть ее Джой, их «проблемный ребенок», как нравилось называть ее Стэну. В следующем году ей стукнет сорок, и она формально не жила в этом доме уже два десятка лет, но продолжала использовать свою спальню как постоянное хранилище, потому что никогда не могла задержаться по одному адресу на достаточно долгий срок, чтобы перевезти туда все свои вещи. По общему мнению, это довольно странное поведение для женщины в возрасте под сорок, и было время, когда Джой и Стэн обсуждали, не пора ли им топнуть ногой, и друзья советовали сделать это, как будто волевого усилия родителей достаточно для того, чтобы превратить Эми в обычного человека. Эми есть Эми, но в данный момент у нее была работа и номер телефона, ногти, как правило, чистые, а волосы, пусть и голубые, не выглядят так, будто в них кишат вши. Джой только этого от нее и добивалась, хотя было бы приятно, если бы Эми иногда их расчесывала.
Она легла? спросил Стэн, выходя из ванной в боксерах и белой футболке с V-образным вырезом, из которого выпрыгивали белесые волоски на груди.
Он до сих пор оставался крупным, мускулистым, представительным мужчиной, но в пижаме всегда казался Джой таким уязвимым.
Думаю, да, ответила она. Девочка была совсем сонная после ванны.
Джой настояла на том, что сама приготовит ее для Саванны. Вентили у крана уж больно хитро устроены. Она добавила в воду немного персиковой пены, подаренной ей кем-то на День матери, и достала два самых пушистых гостевых полотенца, какие сумела найти. И как же приятно было видеть выходящую из ванной Саванну, розовощекую и зевающую, с мокрыми кончиками волос и в халате Эми, волочившемся за ней по полу.
Джой слышала округлые нотки счастливого удовлетворения в ее голосе. И испытала давнишнее первобытное удовольствие, как от кормления и купания голодного усталого ребенка с последующим укладыванием чистенького, одетого в пижаму малыша прямо в постель.
Халат Эми был ей слишком длинен Джой замолчала. Какого черта?! У нее отпала челюсть. Ну и ну Что за дурь?
Куча всевозможных предметов в беспорядке была навалена на комод: древний ноутбук Стэна, который, Джой почти не сомневалась, был сломан; ее айпад, к которому она ни разу не прикасалась; их настольный компьютер с монитором; их телевизор, которому было уже лет десять; калькулятор; старая банка с двадцатицентовыми монетами, в которой накопилось, наверное, долларов двадцать.
Я просто проявил осторожность, стал защищаться Стэн. Мы ничего о ней не знаем. Она может обокрасть нас среди ночи, и мы будем выглядеть идиотами, когда утром вызовем полицию. «Да, верно, сержант, мы накормили ее обедом, приготовили ей ванну, уложили в постель, а утром проснулись глядь, а наши вещички-то, все, что нажито, тю-тю!»
Не могу поверить, что ты крался по дому и отключал от розеток все то, «что нажито». Джой провела пальцами по спутанным пыльным проводам, которые свешивались с комода.
О бог мой! Тут был и его бесценный ламинатор, подаренный Троем на прошлое Рождество. С этого началась одержимость Стэна ламинированием всего подряд: инструкций по пользованию пультами от телевизора (допустим, это небесполезно), статей из местной газеты о продаже фирмы Делэйни, вдохновляющих цитат о спорте, которые он распечатывал из Интернета и хотел запомнить. Он бы закатал в пленку и саму Джой, если бы ему выпал шанс.
Погоди, это что, DVD-плеер? Стэн, она не взяла бы DVD-плеер. Никто уже не пользуется DVD-плеерами.
Мы пользуемся, сказал Стэн.
Люди ее возраста не смотрят DVD, возразила Джой. Они все стримят.
Ты даже не знаешь, что такое стриминг.
Знаю, заявила Джой и пошла в ванную чистить зубы. Это просто смотреть «Нетфликс» по телевизору, разве нет? Или стриминг это что-то другое?
Стэн не имел права изображать, будто лучше ее разбирается в технологиях. У него даже мобильника не было, из принципа и упрямой гордости. Ему нравилось, когда люди испытывали шок, узнав, что он никогда не пользовался мобильным телефоном и не собирается этого делать. Стэн искренне верил, что это дает ему моральное превосходство, чем просто бесил Джой, потому что, извините, но это не так. Когда Стэн говорил о своем отношении к мобильным телефонам, можно было подумать, он единственный человек в толпе, не поднимавший руку в нацистском приветствии.
До того как они отошли от дел, Стэн гордо заявлял всем и каждому: «Мне не нужен телефон, я тренер по теннису, а не хирург. В теннисе не бывает срочных вызовов». Но они были, и Джой не один раз в году страшно злилась, когда не могла связаться с ним и оказывалась в сложных ситуациях, которые легко могли бы разрешиться, будь у него мобильник. Впрочем, принципы ничуть не мешали Стэну пользоваться проводным телефоном и звонить Джой на ее мобильный, когда она ходила по магазинам, спрашивать, долго ли еще ее ждать, и говорить: «Купи, пожалуйста, еще крекеров с перцем чили». Но когда Стэн уходил куда-нибудь, то уж он уходил, и если Джой слишком много думала об этом и возникала угроза не на шутку разъяриться, она просто не думала.
Вот в чем секрет счастливого брака избегать вспышек ярости.
Джой надела свою самую красивую пижаму, раз уж в доме гости, и нырнула в постель рядом со Стэном. Ее движения выглядели несколько театральными, словно за ней кто-то наблюдал. Они немного полежали молча, на спинах, зажав стеганое одеяло под локтями, как хорошие дети в ожидании сказки на ночь. Верхний свет был потушен, но лампы у кровати горели. На тумбочке со стороны Джой стояла свадебная фотография в рамке. Обычно Джой смотрела на нее, не замечая, как на мебель, но иногда, без предупреждения, при взгляде на снимок вдруг оказывалась в том самом моменте, когда он был сделан: ощущала легкое царапанье кружева на вырезе платья, руку Стэна, намеренно низко лежавшую у нее на спине, и невольное трепетное ожидание того, что это дикое счастье будет всегда и по первому требованию доступно, потому что она получила этого парня парня с низким голосом и мощной подачей, а скоро последуют и призы: дети, пикники и дорогие рестораны по особым случаям, может быть, собака. Все в то время рябило сексом: теннис, тренировки, еда, даже облака в небе.
Годами она испытывала смущение, слыша, как люди говорят, что они знают день, когда был зачат их ребенок. Откуда им это известно? Сама она блаженно и восторженно верила, что все супружеские пары занимаются любовью каждый день.
Но в какой именно день они зачали младшую дочь, она знала.
И тогда поняла.
Джой ждала, что Стэн возьмет в руки книгу, или включит радио, или погасит свет, но он ничего этого не делал, и она решила, что он хочет поговорить.
Хорошо, что у нас осталась запеканка из курицы. Было чем накормить ее. Она выглядела совсем голодной.
Саванна ела, как беженка времен войны. Посреди еды она вдруг заплакала, даже разрыдалась, но продолжала совать в рот кусок за куском, хотя по щекам ее лились слезы. Смотреть на это было неловко и грустно. А потом она запихнула в себя не один, а два банана!
Запеканка не особенно удалась. В ней не хватало пряностей, полагаю. Джой всегда слишком долго готовила курицу. Из ужаса перед сальмонеллой. У меня и еще осталось дать Штеффи на завтрак.
Джой предпочитала не ставить Штеффи в неловкое положение, предлагая ей собачью еду, так как Штеффи, похоже, не считала себя собакой. Каждое утро после завтрака Штеффи подолгу разговаривала с Джой, издавая странные, протяжные, скулящие звуки, которые хозяйка с горечью принимала за невнятные попытки собаки имитировать английский. Единственный раз они попытались отвести Штеффи в местный собачий парк, но псина пришла в ужас и сидела у ног хозяев с застывшим на морде высокомерным выражением, как светская дама, попавшая в «Макдоналдс».
Стэн взбил подушку и положил ее себе под голову:
Штеффи предпочла бы на завтрак экземпляр «Сидней морнинг геральд».
Она напомнила мне одну маленькую девочку.
Штеффи?
Нет, Саванна.
Немного помолчав, Стэн спросил:
О какой маленькой девочке ты говоришь? Из теннисной школы? Она хорошо играла?
Джой фыркнула:
Из сказки о девочке, которая пыталась продавать спички морозной ночью. Мама читала мне. Кажется, в конце девочка замерзла насмерть.
Похоже на твою мать выбрать сказку с трупом в развязке.
Мне нравилась эта история.
Стэн потянулся за очками и книгой. Он не особенно любил чтение, но пытался одолеть роман, подаренный ему Эми на Рождество, потому что она все спрашивала: «Папа, тебе понравилась книга?» Жене Стэн признался, что был вынужден начать с начала, поскольку ничего не понял.
Ужасно думать, как поступил с ней ее парень, сказала Джой. Просто ужасно. Представь, что это была бы одна из наших девочек.
Стэн не ответил, и она мысленно обругала себя за то, что предложила мужу представить их дочерей в подобной ситуации. В четырнадцать лет Стэн видел, как его отец толкнул мать и та, отлетев на другой конец комнаты, ударилась головой и потеряла сознание. Это был, предположительно, первый и единственный раз, когда его отец совершил нечто подобное, но, вероятно, на четырнадцатилетнего мальчика сцена произвела ужасное впечатление. Стэн отказывался говорить о своем отце. Если дети задавали вопросы про дедушку, он отвечал: «Я не помню», и со временем они перестали спрашивать.
Наши девочки спортсменки и росли с братьями. Они не потерпели бы такого.