Не думаю, что все так просто, возразила Джой. Начинается с мелочей. Сперва ты миришься с мелкими обидами, а потом мелочи постепенно начинают укрупняться.
Стэн молчал, и ее слова слишком долго висели над их постелью.
Сперва ты миришься с мелкими обидами, а потом мелочи постепенно начинают укрупняться.
Как лягушка, которую сварили заживо, произнес Стэн.
Что? Джой услышала, что ее голос прозвучал немного скрипуче.
Стэн глядел в книгу. Он перевернул лист не в том направлении, и у Джой мелькнула мысль, что муж не собирается отвечать ей, но потом он сказал, не отрывая глаз от страницы:
Ты же знаешь эту теорию: если положить лягушку в теплую воду и постепенно увеличивать нагрев, она не выскочит наружу, так как не осознает, что ее медленно варят.
Я уверена, это городской миф. Сейчас загуглю. Джой потянулась за своим телефоном и очками.
Гугли молча. Мне нужно сосредоточиться. Этот тип только что на трех страницах рассусоливал о своих воспоминаниях про чью-то улыбку.
Дай мне прочесть, попросила Джой. Я подведу итог. И объясню тебе суть.
Так нечестно, ответил Стэн.
Это не тест, вздохнула Джой, но Стэн, похоже, считал это тестом, устроенным Эми, и хотел доказать ей свою любовь.
Эми не раз устраивала им тесты, проверяя на прочность их родительские чувства.
Джой не стала утруждать себя поисками в Интернете сведений о бедной вареной лягушке. Она просмотрела сообщения и подумала, не послать ли эсэмэску кому-нибудь из детей или всем им о приблудившейся к ним девушке, которая поздно вечером оказалась на пороге их дома, но почувствовала, что эта новость может быть встречена с неодобрением или даже с испугом. С тех пор как они продали теннисную школу, дети все громче и настоятельнее стали советовать родителям, какую жизнь им теперь следует вести. Они предлагали туристические поездки, жизнь в деревне, круизы, мультивитамины и судоку. Джой терпела эти интервенции, хотя ни разу не упомянула об очевидной нехватке в ее жизни внуков.
Одно сообщение вечером пришло от Каро:
Ты выполнила домашнее задание?
Имелся в виду курс по написанию мемуаров. Они должны были осуществить «спуск на лифте», то есть описать свою жизнь вкратце, всего в нескольких абзацах. Придется заняться этим, хотя она и не собиралась заканчивать курс. Джой не хотела задевать маленькие бодрые чувства маленького бодрого учителя.
Отвечать Каро сейчас нет смысла, она спит. Саванна ни за что не выбрала бы дом Каро как безопасную гавань, потому что свет в нем каждый вечер гасили ровно в девять.
Вместо этого Джой кликнула по ссылке на статью, которая, как предсказывал телефон, заинтересует ее: «Сорок счастливых моментов между отцом и сыном, принцем Уильямом и принцем Джорджем».
Она добралась до семнадцатого счастливого момента между принцами Уильямом и Джорджем, когда Стэн с тяжелым вздохом отложил книгу и взялся за свой айпад, который несколько месяцев назад подарил ему на день рождения Трой.
Все считали, что Стэн из принципа не станет им пользоваться, ведь айпад это почти то же самое, что айфон? Очевидно, нет. Стэн полюбил свой айпад так же, как ламинатор. Он каждый день читал на нем новости, так как мог укрупнить размер шрифта, чего нельзя сделать с газетой. Трой безмерно обрадовался, что угодил отцу с подарком. Для него было важно всегда выходить победителем в конкурсе на лучший презент.
Джой поглядела через плечо Стэна что он там читает? зашла на тот же сайт и прокрутила подборку новостей, чтобы ознакомиться с той же статьей и быть готовой поправить его, когда он попытается поправить ее в споре по этом вопросу.
«Хватит нудить, папа», сказала однажды Эми за семейным обедом, когда за столом возникла подобная принципиальная дискуссия между отцом и матерью. «Он не нудит, а стэндит», переиначила слова дочери Джой, и это вызвало дружный смех.
Ее большой палец остановился.
Характерное сочетание букв было таким знакомым, что выпрыгнуло с экрана, как ее собственное имя: Гарри Хаддад.
Джой подождала. Это тянулось вечность. Она подумала: неужели Стэн пропустит? Но вот наконец его тело замерло.
Ты видишь это? Он приподнял айпад. О Гарри?
Да, бесстрастно ответила Джой. Важно было притвориться, что их бывший звездный ученик Гарри Хаддад не болезненная тема для разговора, вовсе нет, и что она не пытается сменить ее или, не дай бог, утешить или выразить сочувствие. Я видела.
Я знал, сказал Стэн, знал, что этот день наступит. Я знал, что это еще не конец.
Да? Если это правда, в чем Джой сомневалась, то он никогда об этом не упоминал, но она не стала ничего говорить. Ну что ж Это будет очень интересно.
Выждав момент, Джой осторожно положила телефон вниз экраном на прикроватную тумбочку рядом с наушниками. Блестящий металлический чехол мобильника, тоже подарок Троя, мерцал под лампой, как зеркальный шар.
Джой зевнула. Начал со лжи, а закончил искренностью. Она закинула руки за голову. Стэн выключил айпад и снял очки.
Интересно, когда проснется Саванна? Джой выключила лампу и повернулась на бок. Слава богу, эта бедная девушка постучалась именно в их дверь и именно сегодня вечером. Она отвлечет их от чертова Гарри Хаддада. Как тебе кажется, она жаворонок?
Стэн ничего не сказал. Он положил свой айпад, выключил лампу и перекатился на бок, как обычно утягивая за собой одеяло. Джой, как обычно, вытащила его обратно. Теплая спина Стэна давала ощущение покоя, однако Джой чувствовала охватившее мужа напряжение.
Наконец он произнес:
Джой, я не знаю, ранняя она пташка или нет.
А в другом конце коридора их нежданная гостья лежала на спине на аккуратно застеленной узкой постели, сложив руки на груди, как у трупа или как хорошая маленькая девочка, дверь ее спальни была широко открыта, словно для того, чтобы показать скрывать ей нечего и не от кого.
Глава 6
Сейчас
Барб Макмэхон беспощадно стерла пыль со свадебной фотографии Джой и Стэна Делэйни, подумав про себя, какой же красивой парой они были. Замуж Джой выходила в платье с высоким вырезом и пышными рукавами. Стэн был одет в рубашку с жабо и широким отложным воротником и фиолетовые брюки клеш.
Барб присутствовала на их свадьбе. Проходила она шумно. Некоторые гости считали жениха и невесту странной парой: Стэн огромный длинноволосый детина и Джой хрупкая блондинка, принцесса из сказки. Но Барб полагала, что эти злые языки, вероятно, просто завидуют очевидной сексуальной химии между ними, заметной до неприличия, бьющей в глаза. Разумеется, в то время никто не называл это химией. Барб была почти уверена, что выражение это изобрели издатели журнала «Холостяк».
Через год после этой свадьбы сама Барб вышла замуж за Даррина, и особой химии она не помнила одни только серьезные разговоры о целях для накоплений. Когда десять лет назад Даррин умер от удара, Барб для приработка начала заниматься уборкой. Она убирала только в домах друзей, вроде Джой, и других людей своего круга и поколения. Дочь считала Барб странной. Мама, неужели тебе приятно этим заниматься? А почему ей должно быть неприятно? Барб нравилось делать уборку для друзей и друзей друзей женщин, у которых никогда не было прислуги и которые смущались, считая это невероятной роскошью, а потому с радостью брались за дело вместе с ней, болтали за работой, и Барб получала от этого удовольствие, поскольку время пролетало незаметно.
Но сегодня Джой не было, и время не летело.
Она уехала, сообщил Стэн.
Выглядел он ужасно. Еще бы, раз Джой не присматривает за ним. Он, наверное, и яйцо себе сварить не умеет. Подбородок зарос снежно-белой щетиной, а на щеке две длинные царапины вроде железнодорожных путей.
Уехала? (Джой ни разу не уезжала. Да и куда ей ехать?) А когда?
По словам Стэна в День святого Валентина. Восемь дней назад.
Она не упоминала, что куда-то собирается, сказала Барб.
Решилась в последний момент, сухо ответил Стэн, как будто Джой было свойственно принимать решения в последний момент.
Очень странно.
Со вздохом сожаления Барб поставила фотографию на место, включила в розетку пылесос и попыталась вспомнить, собирались ли они пылесосить под кроватью? Давно ли они делали это? Джой нравилось, чтобы они отодвигали кровать в сторону и хорошенько все вычищали под ней по крайней мере раз в месяц.
Встав на четвереньки, Барб заглянула под кровать. Пыли не много. Подождем возвращения Джой. Барб собиралась уже подняться на ноги, как вдруг ее глаз зацепился за что-то. Блестящее.
Барб распласталась на животе и дотянулась до заинтересовавшего ее предмета кончиками пальцев. Она хорошо дотягивается до мячей. Джой говорила так, когда Барб играла на вечерних женских теннисных турнирах. Она подтолкнула вещицу к себе. Это был мобильный телефон Джой. Барб сразу его узнала из-за блестящего чехла, похожего на театральные сумочки из мелких металлических пластинок, которые все любили в семидесятые.
Поднявшись на ноги, Барб села на кровать Джой и Стэна. От затраченных усилий она немного запыхалась. Телефон разрядился.
Выходит, Джой уехала без своего телефона? Барб слегка затошнило.
Она пошла на кухню, где сидели за столом Стэн и его сын Трой. Они разговаривали, но были похожи на двух незнакомцев, случайно оказавшихся за одним столиком в столовой, хотя перед ними не стояло ни чашек, ни тарелок с едой.
Трой держал наушники Джой, которые были ей так дороги. Барб испытала странное чувство, ее будто холодом обдало. Это было так интимно, словно бы Трой взял в руки что-то безраздельно принадлежавшее его матери парик или зубной протез.
Привет, Барб, бодро произнес Трой. Давно не виделись. Симпатичная прическа. Как
Я только что нашла телефон твоей матери. Она показала его.
Улыбка исчезла с лица Троя мгновенно, словно Барб дала ему пощечину. Взгляд переметнулся на отца.
Стэн молчал. Ни словечка. Он даже не выглядел удивленным. Просто встал и тупо протянул руку за телефоном.
«Должна сказать, реакция Стэна показалась мне необычной, позже говорила Барб знакомым, потом делала паузу и тяжело вздыхала, отчего щеки у нее опадали, отягченные ужасающим грузом ее внутреннего знания. Даже, можно сказать, подозрительной».
Глава 7
Трой только что звонил, сказал, что Барб нашла мамин телефон под кроватью.
Голос физиотерапевта доносился до того места, где сидела пациентка, читавшая журнал о здоровом образе жизни. Это был ее третий визит на реабилитацию после хирургической операции по поводу разрыва передней связки, ставшего следствием неудачного падения во время пробежки. Явившись на пятнадцать минут раньше, пациентка не стала жать на звонок в приемной на тот случай, если Бруки так звали физиотерапевта, очень милую, заботливую и спокойную женщину, занята с другим больным.
Ей хотелось быть полезной, так как Бруки только недавно открыла свой кабинет и у нее пока не было администратора.
Во время первой консультации они сошлись на том, что обе имеют опыт изнурительных мигреней.
Бруки Делэйни объяснила, что решила стать физиотерапевтом, пообщавшись с таким врачом в детстве. «Он сказал, что, вероятно, сможет помочь мне с мигренью, если она вызвана напряжением в верхнем шейном отделе, поделилась воспоминанием Бруки. Моя шея не была виновницей, но я до сих пор думаю, что он был одним из немногих медиков, которые восприняли меня всерьез. Знаете, люди часто считают, что другие преувеличивают свою боль? Особенно маленькие девочки».
Ох, пациентке это было прекрасно известно.
Она перевернула страницу и попыталась не слушать явно личный разговор.
Это объясняет, почему мама не отвечает на звонки. Голос Бруки звучал свободнее, громче и как будто моложе, чем тот утешительный, тщательно выверенный тон, каким она разговаривала с пациентами. Просто мы считаем, что дело может быть более серьезным, чем нам сперва показалось.
О боже! Пациентка закрыла журнал. Теперь она уже жалела, что не позвонила в звонок.
Я знаю. Вне Сети значит вне Сети, но просто это на нее не похоже оставить телефон дома.
Пауза.
Конечно, но помнишь, ты сказал, что вы с мамой поссорились, когда разговаривали в последний раз.
Пауза.
Да-да, я знаю, папа, просто подумала Я подумала, была ли это нехорошая ссора?
Слово «нехорошая» сопровождалось сейсмическим тремором эмоций.
Пациентка встала. Бросила журнал в корзину. Такой разговор точно нельзя подслушивать. У всех есть свои секреты. У пациентки, порвавшей связку во время пробежки, их, вообще-то, не было. Она в жизни не бегала. А выпала из такси после двух бокалов шампанского и трех мартини, выпитых на обеде по случаю ее пятидесятилетия. Женщина подозревала, что Бруки Делэйни догадывается: никакого бега трусцой не было. И ценила, как деликатно та не затрагивала лишний раз эту тему.
Пациентка быстро встала и вышла из приемной. Она вернется через пятнадцать минут. Ей ни к чему узнавать, предположительно, ужасные семейные тайны своего милого физиотерапевта.
Глава 8
Прошлый сентябрь
В понедельник утром Бруки Делэйни ехала на работу в машине с тихо мурлычущим радио и опущенными солнцезащитными козырьками. Время от времени она негромко постанывала, эффекта ради. Для кого она старалась, и сама не знала. Вероятно, для себя. На ней были поляризационные очки от солнца, но утренние яркие лучи, лившиеся в салон сквозь тонированные стекла, все равно причиняли боль какого-то неопределенного свойства, как легкая обида, нанесенная незнакомцем.
Бруки остановилась у пешеходного перехода, чтобы пропустить маленькую девочку-школьницу. Та благодарно помахала ей рукой, как взрослая, и торопливо перешла на другую сторону. У нее плоскостопие. Сердце Бруки заныло. «Ты в порядке, сказала она самой себе и надавила на газ, при этом ее глаза наполнились слезами. Ты чувствуешь себя странно, тебе хочется плакать, ты вот-вот развалишься, все вокруг сюрреально, но ты в порядке».
Она потрогала свой лоб.
Боль это лишь воспоминание о боли, а не сама боль.
Мигрень атаковала ее зверским ударом в правый глаз рано утром в субботу. Она была готова к этому. Знала, что пытка приближается, а потому в предчувствии худшего отменила все, что было запланировано. И провела выходные одна в своей спальне с закрытыми жалюзи и холодным полотенцем на лбу. Никого только она и мигрень.
Это был первый приступ с тех пор, как Грант уехал от нее шесть недель назад. Никого, кто принес бы лед или стакан холодной воды, никого, кто заглянул бы к ней, проявил бы заботу или положил бы ей на лоб крепкую руку. Но она и сама справится. Мигрень не роды. Хотя она читала одно исследование, в котором говорилось, что женщины, испытавшие и то и другое, ставили боль при мигрени выше родильной, что странным образом вселяло бодрость.
Бруки помнила рассказ своей подруги Инес о том, что после развода она сама собрала стол из «ИКЕА» под песню «Im woman» Хелен Редди, но, когда закончила сборку, ей хотелось одного позвонить своему бывшему и рассказать об этом.
Такое же желание испытывала и Бруки позвонить Гранту и рассказать ему, что она справилась с мигренью одна. Глупо и смешно! Ее мигрени ему больше не интересны. А может, никогда и не были.
«У тебя постдром[1], моя дорогая?» сказала бы мать, если бы увидела ее сегодня утром, потому что теперь благодаря своему подкасту она легко распознавала симптомы мигрени и с небрежной легкостью пользовалась профессиональным жаргоном.