Спасите! Уберите ее от меня, а то я за себя не отвечаю!
Так и вспомнил русский язык. Потом с Воздвиженским до третьего часа ночи на кафедре водку пили, там потихоньку и заночевали. В университете пить было нельзя, но охрана там нормальная. Пить нельзя, но если культурно, то немножко можно.
Чего ты мою водку наливаешь? Ты свою горилку наливай! говорил Воздвиженский.
Вiдчепися, москаль! отвечал Олексiй Максимов и плакал.
ПУШКИН И ДАНТЕС
Однажды один ученый изобрел машину времени и вытащил Пушкина из прошлого за три секунды до того, как Дантес его ранил.
Разгоряченный Пушкин в бой так и рвется, пистолетом размахивает и требует, чтобы изобретатель его назад вернул. А у того как назло машина испортилось. Пришлось оставить Пушкина в настоящем.
Бродит Пушкин по Москве, впечатлений набирается, к лифтам и автомобилям привыкает. Стал было по издательствам ходить, но там не поверили, что он Пушкин и говорят ему: «Хватит у классиков списывать. Идите еще потренируйтесь, наработайте свою стилистику!» Расстроился Пушкин, стал работу искать. Хорошо, что он французский в совершенстве знал. Устроился в МИД.
Мидовцев обычно из ромгерма набирают. И много там таких, у кого французский язык третий. Английский и немецкий они нормально знают, а французский не особо. Первые годы чаще пальцем показывают и говорят «пардон». Но французы народ понимающий. «Политика, мадмуазель, это такая грязь! Но вы не волнуйтесь, мы сами все слова напишем, а вы только подпишитесь, что ознакомлены!» А тут Пушкин им всю политику испортил, потому что, оказалось, французы какую-нибудь хитрость напишут, типа им русские денег должны, а наши только подписываются. А Пушкин им говорит: «нет, вы свои глупости сотрите, а просто напишите: «Дантес хам!» и хватит с вас. В общем, очень Пушкина в МИДе ценили, платили ему зарплату и даже поселили его в служебном семейном общежитии в Одинцово.
Однажды Пушкин услышал, что доцент Югов его творчеством занимается, заинтересовался и решил его навестить. А для начала, чтобы не быть узнанным, сбрил бакенбарды, очки темные надел и пришел к Югову. Видит, Югов сидит у окошка в 918 аудитории, ножку на ножку закинул и на закат грустит.
Увидел он Пушкина, от окошка отвернулся и спрашивает:
Вы ко мне по какому вопросу?
Экзамен сдавать! говорит Пушкин.
А почему я вас на лекциях не видел?
Я болел, отвечает Пушкин.
Бедняжка! сочувствует Югов. Ну так и быть: я у вас приму. Тяните билет!
Вытянул Пушкин билет и читает на билете: «Творчество А.С.Пушкина». «Ну, думает, это пустяки. О себе-то я много чего рассказать могу».
Сел он перед Юговым, а тот спрашивает:
Какова периодизация творчества поэта?
Пушкин от неожиданности растерялся и бормочет:
Ну, так сразу и не скажешь. Помню, еще когда-то в детстве нянюшка
Неправильно! обрывает его Югов. Вы, юноша, демагогией занимаетесь, а надо все точно знать! Существует лицейский период, есть вольный, гражданский, романтический, затем Болдинская осень и зрелая лирика. Каждый из периодов в свою очередь делится на три подпериода. Ну-ка какие подпериоды лицейского?
Тут Пушкин совсем в замешательство пришел. У него всегда с датами напряженно было.
И этого вы не знаете! морщится Югов. А кто у Пушкина был дедушка, это вам известно?
Пушкин обрадовался, что сумеет хотя бы на один вопрос правильно ответить, но только он рот открыл, как доцент его перебивает:
Его дедушка был Ганнибал! Повторяю по слогам: Ган-ни-бал!
Я знал! сердится Пушкин.
Ничего ты не знал, не знал, не знал! дразнится Югов. Ты небось даже не помнишь, как его по имени-отчеству звали!
Абрам Петрович! выпал Пушкин, пока Югов его снова не перебил. Да только доцент ему опять язык показывает:
А вот и нет. Не Абрам Петрович, а Александр Сергеевич! Я не про деда, а про самого поэта спрашивал!
Понурился Пушкин, понял, что снова впросак попал. А доцент Югов завелся, вскочил, стал ногами топать и на него кричать:
Ты совсем неподготовленный пришел! А все потому, что на мои лекции не ходил! Противный! Не буду тебя больше спрашивать! Давай свою зачетку!
Схватил со стола зачетку и, к удивлению Пушкина, поставил ему жирную пятерку.
Имей в виду, говорит Югов, я тебе ее не за знания поставил. Просто у меня принцип такой: я всем пятерки ставлю, чтобы они не пересдачу не приходили! У меня здоровья не хватит ваши пересдачи принимать! Брысь отсюда и не нервируй меня больше!
ТВОРЧЕСКИЕ ДЕТИ
У доцента Мымрина были очень творческие дети. А творческие дети отличаются от нетворческих тем, что обычно до десяти лет не умеют завязывать шнурки, читать, писать, нос вытирать, вообще ничего.
И вот серым утром понедельника сонный Мымрин думает о чем-то своем и дети думают о чем-то своем и слушают аудиокниги в наушниках. А за окном идет дождь, и снег, и ворона сидит на проводах.
Мымрин возьмет какого-нибудь сына, наденет на него одни трусы, потом другие трусы, потом третьи трусы и так пока трусы в доме вообще на закончатся. Потом погладит по головке и скажет:
ФЕНЕЧКА
Аспирант Костя Бобров мечтал влюбиться. И чтобы ему родили дочку, а он назвал бы ее Фенечка. Когда какая-нибудь девушка начинала ему нравиться, он приходил к ней на страницу вконтакте и тщательно проверял, не цитирует ли она где-нибудь Иосифа Бродского или Ричарда Баха. И если оказывалось, что цитирует, Костя говорил с тоской:
Эх! Опять плакала моя Фенечка!
ОПЯТЬ ОПОЗДАЛ!
Доцент Мымрин был очень необязательный. Например, лекция у него стоит в десять тридцать, а он придет в одиннадцать пятнадцать. Староста курса Лена ему звонит в тревоге, а Мымрин ей:
Лена, вы там меня не выдавайте! Займитесь чем-нибудь!
А в буфет можно? спрашивает староста.
А вас там никто не увидит? Только давайте тихо, разрешит Мымрин.
На кафедре Мымрина за это ругали, но не очень.
Творческий человек! Что с него взять? говорила Маргарита Михайловна и звонила домой мужу, бывшему подполковнику.
Ты суп выключил? Уже 13:57. А я тебе когда велела?
Так точно! В 13:55 еще! отвечал муж.
ФРАНЦУЖЕНКА
Косте Боброву поручили заниматься с французской аспиранткой Софи. Она разложит перед собой ноутбук, телефон, какой-нибудь планшет-переводчик, а сама в блокнотике пишет. Костя ей что-то говорит час, другой. А Софи слушает. Глаза такие медовые, лицо умное. «Насколько она лучше всех этих Лен, Рит! А, главное, чувствует сам дух нашей литературы! Надо будет ее как-нибудь в буфет пригласить!» мечтает Костя.
Закончит консультировать и спросит:
Вопросы какие-то у вас, девушка, имеются?
Софи заглянет в ноутбук, в блокнотик, в планшет. Глаза поднимет:
«Льев Толстой»? Это значит толстый, кви? Большой?
Большой и толстый лев! Да! А «лев» это такой зверь. Понимаешь, кви? Хищник! Р-р-р! скажет Костя и, умиленный, погладит Софи по голове.
ДИАЛОГ КУЛЬТУР
Однажды доцент Мымрин и профессор Щукин вели совместную лекцию по диалогу культур.
Тут надо вот какой отличительный момент понять. Французская революция это ничего не значит. Это как мои дети. Попсиховали, все на пол покидали, квартиру разнесли. Потом сами же все собрали, поцеловались и смотрят Миядзаки, сказал доцент Мымрин.
ПОЦЕЛУЙ ВАМПИРА
Однажды профессор Щукин пришел на кафедру и видит, что аспирантки Лена и Рита спрятались под столом, и Лена читает Рите ужастик: «Вампир обнял девушку холодными руками и поцеловал ее. Его дыхание было горячим, а глаза горели!»
Увидели Рита и Лена Щукина, испугались и перестали ужастик читать.
СЛОЖНЫЙ ЧЕЛОВЕК
Однажды доцент Воздвиженский пришел на кафедру и видит, что профессор Щукин метает в стену топор.
Что ты делаешь? спрашивает Воздвиженский.
Я очень сложный, я сам в себе запутался! Я от этого страдаю! Счастье в простоте, в амебности, а я дефективный какой-то! жалуется профессор Щукин. Я летом в селе живу, и там люди ясные, понятные. Двинешь его он тебя двинет. Обнимешь он тебя обнимет. А я во всем вижу дополнительные смыслы! Например, для всех нормальных людей кошка это кошка. В нее ботинком швырять надо, пока она цыплят не сожрала, а для меня кошка это символ свободы и воплощения внутреннего «Эго»! Для других женщина это символ плодородия и вовремя приготовленного обеда, а меня пять жен уже бросили! И все мне что говорили: «Будь проще!» Я так больше не могу!
Тут Щукин опять метнул топор и попал в шкаф, где у Маргариты Михайловны хранились конфеты, которые студенты за зачеты приносили. Щукин с Воздвиженским переглянулись, топор спрятали и бежать со всех ног, пока Маргарита Михайловна не вернулась.
Вот она тоже человек простой! И я ей дико завидую! В ней ней невротизма, нет противоречивости! Она живительное начало, антагонистическое моей внутренней аморфности, бормочет на бегу Щукин.
ИЗВЕЧНЫЙ ЗАКОН
У доцента Мымрина дети дрались в машине во время длинных переездов. Как не посадишь дерутся. Он как не изощрялся, и мусорное ведро между драчунами ставил, и старших детей сажал все равно дерутся. До того доходило, что сам Мымрин из машины выскакивал и бежал куда глаза глядят.
И тут как-то дочка Рина ему говорит:
Вот смотри, что я заметила! Когда подерутся два ребенка, то от тебя потом почему-то получает самый нормальный и вменяемый.
Мымрин задумался.
Да, говорит, странно. Получается, чем меньше ты виноват, тем больше получаешь. Но тут, наверное, есть какой-то высокий философский смысл. Например, родитель наказывает того ребенка, у которого есть мозги и который в силу наличия мозгов в состоянии хоть что-то воспринять А второго его хоть ругай хоть шлепай все бестолку!
Как-то это нечестно, говорит Рина.
Совсем не честно, соглашается Мымрин. Выходит, что выгодно быть ненормальным и невменяемым. Но вообще, сказать тебе по секрету, во взрослой жизни то же самое!.. Смотри! Опять дерутся! Разнимай их! Оттаскивай того, который с мозгами, а я другого!
Глава 5
ЗАГАДКА ПРИРОДЫ
В одном подъезде с Мымриными жила учительница младших классов Анна Ивановна Кнопина. Каждое утро она вставала в пять утра и бежала за десять километров купаться в проруби. А когда возвращалась, кричала Мымриным в окно:
Вы еще здесь? Форму погладили? Пуговицы пришили? Быстрее! Быстрее в школу!
СВИДАНИЕ С ПИСАТЕЛЕМ
Однажды профессор Щукин и доцент Воздвиженский случайно узнали, что аспирант Костя Бобров пригласил аспирантку Лену на свидание и решили ее отговорить. Спрятали ее за штору, а сами пригласили на кафедру Костю и спрашивают у него:
Костя, вы ведь, говорят, книжки пописываете?
Ну это, собственно, не книги. Это, собственно, рассказики, краснеет Костя.
Осторожнее, молодой человек! Вам ведь известно, что все писатели психи? говорит Щукин.
И я я псих! поспешно говорит Костя.
И все страдают пограничным расстройством, говорит Воздвиженский.
И я! Я тоже пограничник!
И все алкоголики, добавляет профессор Щукин.
И я алкоголик!
И они все невротики!
И я! Я невротик! кричит Костя, и на одном месте прыгает, так ему хочется настоящим писателем стать.
Тут Воздвиженский штору отодвигает и говорит Лене:
Вот смотри, Лена! И с этим вот сокровищем ты хотела идти на свидание! Давай ты лучше у нас на кафедре посуду помоешь. А то много ее, понимаешь, накопилось.
ПРО ЖЕНУ МЫМРИНА
Жена доцента Мымрина была скульптором. До шести утра она обычно творила что-нибудь монументальное, а потом ложилась спать. А в семь уже приходилось собирать детей в школу. Жена отрывала голову от подушки и спрашивала у детей:
У вас ничего не болит? А вчера вы не кашляли? А позавчера? А позапозавчера? А когда-нибудь вообще?
И дети сразу начинали мучительно кашлять.
Вот видишь! Может, пусть сегодня полечатся? говорила жена.
Нет! Так дело не пойдет! Если они останутся дома, они мне вынесут мозг! В школу! Все живо в школу! кипел доцент Мымрин и начинал искать во всем доме хотя бы один чистый носок. Ничего найти не мог и искал место, где можно топнуть ногой, потому что повсюду была разбросана творческая глина.
Мы что, нищие? Есть у нас какая-нибудь одежда?!
Спроси у детей, куда они все положили, советовала сквозь сон жена.
Угу. Сейчас спрошу, отвечал Мымрин и начинал наматывать детям портянки и крепить их скотчем.
НЕПРАВИЛЬНАЯ ОБЕЗЬЯНА
Доцента Мымрина и его жену достали вайбер-группы школы, кружков и так далее. Их было много, и во всех каждый день по 30-40 сообщений. Фотки какие-то по пять мегабайт, смайлики, картинки, собрания всякие, жалобы на родительский комитет, что они куда-то потратили 29 рублей 56 копеек без чека. А если чего-то не ответишь потом ругаются, что упускаешь важную информацию и не проявляешь интереса к учебе.
Жена Мымрину говорит:
Давай купим обезьяну, чтобы она отвечала на вайберы! Научим ее посылать смайлики и делать фотки.
Давай! говорит Мымрин, а потом спохватился.
Нет, говорит, не надо. Я заранее знаю, что это будет неправильная обезьяна. И будет она делать не то, что от нее ожидают.
У Мымриных всегда так. Купят они, например, собаку, чтобы она дом охраняла. А собака будет добрая, толстая, ленивая и только будет красть все со стола. А потом лежать в детских кроватях, детей под одеяло не пускать и рычать.
СЛОЖНЫЙ ВЫБОР
Аспирантка Лена решила влюбиться в футболиста, но у нее не получалось. Она подойдет к какому-нибудь футболисту, походит вокруг него, улыбнется, но как только футболист разговаривать начнет, она за голову схватится и бегом от него.
Пожаловалась она аспиранту Косте Боброву.
А ты как хотела? говорит Костя. Футболисты это типичные представители группового мышления. То есть в составе команды мыслят хорошо, а по отдельности не очень Ты лучше влюбись в боксера. Боксеры эти хоть и чаще футболистов по голове получают, но почему-то гораздо умнее. В целом, если между футболистом и боксером выбирать, то тут вообще выбирать нечего. Боксер твою внутреннюю сложность уравновесит.
Обрадовалась Лена и убежала влюбляться в боксера. А Костя смотрит ей вслед и грустно думает:
СТОПКА КНИГ
Однажды доцент Воздвиженский пришел в университет, а ему навстречу аспирантка Лена. Щеки красные, лицо круглое. В руках огромная стопка книг. Воздвиженский поманил ее к себе пальцем и говорит:
Леночка! Что это у тебя?
Книжки! говорит Лена.
Выбрось это сейчас же вон в ту корзину и беги отсюда, пока ты еще молода!
Но Лена никуда не побежала.
А где мне тогда искать? жадно спросила она.
В религии.
Лена испытала искреннее разочарование.
Но это же узко и наивно!
Воздвиженский вздохнул.
Ну тогда ступай, деточка, еще почитай! сказал он.
ЛЕКЦИЯ НЕ ПО ТЕМЕ
Профессор Щукин опять стал читать лекцию не по теме.
Я не совсем понимаю вопрос про муз. По моему мнению, это симулякр. Копия, не имеющая отражения в реальности! заявил он.
Как симулякр? всполошилась аспирантка Лена.
А так. На самом деле писатели не выносят, когда музы даже близко подходят к их компьютеру. Некоторые, конечно, вежливо улыбаются, но сразу отсылают музу за чаем. Вот когда текст отвердеет, тогда уже хоть прыгай на книжке, хоть критикуй чихать! А пока книга пишется ни-ни! Это как ребенка в животе у матери руками трогать и с замечаниями лезть! «Ой, глазки какие-то неоткрытые! Ой, ножки какие-то не такие!»
А хвалить можно? морщится Лена.
Хвалить нужно. Но тоже без перегрева и никаких советов! Да это как, допустим, жена художник, а муж такой с бензопилой «Дружба». «О, елки-палки! Давай я буду твоим музеем!» «Мастер и Маргарита» вот уж симулякр в квадрате. Мастер пишет, а она ему рукописи ноготочком отчеркивает! И на его стуле любимом, небось, сидит! Это, конечно, приятно, но если б на самом деле так было, Мастер взял бы так рукопись потолще, подкрался и так эдак по-доброму не читай!
Но там о другом совсем! О том, что писатель никому не нужен. На улице темень, дожди, снег, депрессия, государство лезет, чего-то хочет. А писатель кому-то должен быть нужен. Человек не может без одобрения, внимания и прикосновений он дохнет. И вот эта Маргарита в одном лице и читатель, и любовница, и жена, и муза, сказала Лена.
Ну тогда понятно Тут можно и ноготочки потерпеть, уступил Щукин.