Василий Панфилов
Эффект бабочки
Василий Сергеевич Панфилов
* * *
Глава 1
Пытаюсь удержаться на ногах посреди перепуганной толпы и самому не сорваться в панику. Мечущиеся во все стороны люди то и дело сталкиваются, а масса у некоторых более чем солидная! Упавшим не помогают и часто не дают возможности подняться, втаптывая в плитку.
Добавляют проблем многочисленные уличные кафе с вынесенными на тротуары пластиковыми столиками и стульями, да валяющиеся под ногами потерянные предметы одежды, женские сумочки и зонтики.
Баррикады! Заорал истошно, срывая голос, спортивного вида мужчина лет пятидесяти впереди, мы должны остановить шахидов!
Подавая пример, он кинул на дорогу урну, о которую тут же споткнулась толстая немолодая женщина и упала, обдирая ладони и лицо. У мужчины тут же нашлись последователи, под ноги бегущим полетела пластиковая мебель, урны, велосипеды и пакеты с покупками.
Пока что лёгкая, но громоздкая пластиковая мебель задерживала только бегущих от грузовика людей Сам же метатель, в котором я опознал популярного ведущего одного из немецких телеканалов, убежал вперёд, с силой расталкивая людей и вопя о необходимости сопротивления.
Съездил, блять, в Германию, сука! Заорал неподалёку спортивный темноволосый мужчина под сорок, с лёгкость перепрыгивая баррикаду, но врезаясь в дебелую немку, неожиданно шарахнувшуюся в сторону. С трудом удержавшись на ногах, мужчина ещё раз выругался, без замаха ткнул немку кулаком в бок и принялся пробираться вперёд, оглядываясь на виляющий из стороны в сторону грузовик.
Фрицы сраные! К вам, блядям, только на танке надо!
Через несколько секунд из толпы на звук русской речи к черноволосому пробился крепкий белоголовый мужчина под пятьдесят.
Вбок надо! Возбуждённо закричал он, так всё равно затопчут, не успеем уйти!
Черноволосый кивнул, и русские начали вдвоём пробиваться в нужном направлении. Задумавшись на секунду и глянув на мечущихся людей, присоединяюсь к ним. Втроём мы быстро пробились к краю человеческой реки.
Переулок, выдыхаю прерывисто, метров через двадцать можно.
Дойти до переулка не успели, огненная вспышка накрыла улицу.
* * *
Не понял, осторожно сказал черноволосый несколько секунд спустя, открывая глаза, что за хуйня?!
Присоединяюсь, нервно сказал белоголовый, протирая запотевшие очки полой грязной майки, мы вроде как от грузовика убегали? Убежали, только вот куда?
Вопрос оказался к месту, мы сидели в узком просвете меж домов и никаких следов толпы не наблюдалось. Нервно смеясь, темноволосый прошёл к выходу из переулка.
Ноги не держат, пожаловался мне второй.
Аналогично, сажусь рядом, не обращая внимания на чистоту переулка, Да и не стоит дёргаться, в такой ситуации мы могли не заметить рану, адреналина-то хватанули с избытком.
Бывало! С видом знатока согласился немолодой мужчина, у нас в ВДВ
Парни, прервал их разговор вернувшийся спутник, пойдёмте со мной, понять не могу.
Не понял, высказал я полминуты спустя общую мысль, это какой-то неправильный Берлин.
Правильный, с тоской сказал белоголовый, снова протирая снятые очки дрожащими руками, просто не наш. Не наше время.
Тряхнув головой, вгляделся, будто от этого могло что-то измениться. Всё те же старинные автомобили, изредка проезжающие по ночной улице, тускловатые фонари непривычного образца и прохожие в одеждах, будто вышедшие из гангстерских фильмов о Великой Депрессии.
Фильм? С надеждой спросил сам себя старший из попаданцев.
Хуильм, нервно отозвался черноволосый, грузовик помнишь? Что тогда хуйню несешь? Бля извини братка, на взводе.
Ничего.
Пройдусь немного, роняю сквозь зубы, пытаясь удержать нервную дрожь, разузнаю.
Мельком оглядев явно неподобающую для такого времени одежду, делаю первые шаги из переулка. Пятнадцать минут спустя вернулся, пребывая в сильном замешательстве.
Не первый год проживаю в Германии и третий год как в Берлине. Судя по характерным строениям, мы в Шарлоттенбурге, а многочисленные русские вывески с характерными Ятями подтверждают выводы Германия двадцатых годов двадцатого века.
Попали, тоскливо сообщаю, заходя в переулок, вот уж попали, так попали.
Блять, не томи! Взорвался черноволосый, ясно что попали, конкретику можешь или так и будешь сопли жевать?!
Несколько секунд померявшись взглядами с хамом, отвожу глаза.
Всё тот же Берлин, но примерно двадцатые годы двадцатого века. Стоп! Договорить дайте! Если это не какой-то вовсе уж параллельный мир, то да отвечаю! Одежда, машины, здания, отсутствие рекламы и вот Май тысяча девятьсот двадцать седьмого.
Старая газета, украдкой вытащенная из урны, изучена досконально.
Кроме даты, ни хера не могу прочитать, с досадой сказал черноволосый.
Я немецкий в школе учил, но потом подзабыл основательно, по жизни больше английский нужен был, развёл руками белоголовый, ты как, разбираешься?
Кивнул, начав читать малотиражную берлинскую газетёнку явно жёлтой направленности, на ходу переводя статьи.
Продам, куплю херота, а не информация, бухтел черноволосый, грызя ногти.
Кстати, мы до сих пор не представились, нервно хихикнул старейший из попаданцев, Постников Аркадий Валерьевич.
Максим Парахин, отозвался черноволосый, Сергеевич. Но лучше Максом или Максимом.
Саша Александр Викторович Сушков.
Так что, Александр Викторович, светски осведомился Аркадий Валерьевич, вы немецкий неплохо знаете, как я погляжу?
Просто Саша, поправляю его, и давайте хотя бы наедине по именам, долго иначе. Немецкий свободно, английский чуть похуже. Иняз, плюс по Европе много мотался.
Старший мужчины переглянулись
Так, братиш, нам похоже вместе держаться нужно, начал Макс, ты вот языки знаешь, я по жизни вертеться умею. Ну служил, воевал, сидел. Потом вопросы всякие решать приходилось.
Бандит? Спрашиваю без обиняков, отслеживая реакцию.
Не совсем, уклончиво ответил Макс, доброжелательно скалясь, скорее решала. Наркотиками не торговал сроду, и квартиры у бабушек не вымогал. Самое жёсткое, так это долги выбивал из одних мутных личностей в пользу других мутных личностей. Но это уже после отсидки поумнел, до неё ох, каким же дураком я был! А после всё больше головой и в рамках закона.
Полезное дело, покивал Аркадий важно, забирая внимание, я вот по первому образованию инженер, потом в администрации города работал, юридическое получил. Потом уже бизнесмен.
Нас сама судьба свела, хохотнул натужно Максим, Без Сашки мы в Берлине пропадём на первых порах, без моих талантов с голоду подохнём или чернорабочими работать пойдём.
Ну а я знаю, как функционирует чиновничий аппарат, блеснул очками Аркадий Валерьевич, и как инженер могу немало подсказать. Хотя бы в части долгосрочных инвестиций.
Согласен, поддерживаю новых товарищей, держимся вместе. Прошу слушаться меня хотя бы поначалу. Не только язык знаю, но и немного историю Берлина, нравы горожан и прочую хрень.
Работал? Поинтересовался Максим.
К брату двоюродному в гости часто приезжал.
Слово за слово и не бандит вытянул мою официальную биографию.
КМС по дзюдо, потом бросил сетчатка в глазах начала отходить, так что завязал с контактными видами спорта. Физическая работа тоже пока противопоказана тяжёлая, по крайней мере. Дворником могу с оговорками, а вот грузчиком пардоньте.
Старшие товарищи переглянулись с кислым видом немного нарочито, как на мой взгляд. Простейший, но действенный психологический трюк нагнуть оппонента, а потом милостиво допустить к себе, но уже не на равных, а как нижестоящего. На всякий случай сделал вид, что психологический пресс действует.
Хреново, протянул Аркадий Валерьевич, снова протирая очки, вживаться тяжеловато будет, тем более мы явно выделяться будем.
Нормально, отвечаю уверенно, будем, конечно, но тут русских много.
Всё легче, перебил его Валерьевич.
Не те это русские, не наши. А долго рассказывать, потом напомните. Давайте-ка из проулка выбираться, а то нами скоро не полицаи, так бандиты заинтересуются.
Космонавтом себя чувствую, негромко сказал своим резким голосом Максим, как на Марс впервые вступил.
Мы пошли вдоль полутёмной улицы, комментируя виденное.
Вывесок-то русских сколько! Возбуждённо сказал Валерьевич, а русские своих не бросают! Прорвёмся!
Мы с Максимом дружно поморщились, и старший из нашей компании понятливо заткнулся.
Много наших русских в смысле? Поинтересовался Максим.
Если я правильно помню, то чуть ли не триста тысяч только в Берлине сидело[1], отвечаю чуточку неуверенно, но давайте потом, ладно? Нас на ночлег нужно устроить, а учитывая отсутствие у нас документов
Документы у нас есть, перебил его Максим, и денег до хрена! А если на карточке, то и вовсе бля, какие бабки пропали Только вот как я понял, светить ими хуже некуда, так?
Так, отозвался Аркадий Валерьевич, на запчасти разберут, просто на всякий случай. Ну или как хороший вариант сидеть нам в подвале до тех пор, пока всё нужно не вытащат. А потом лежать, но уже в земле.
Не особо вслушиваясь в разговор, подгоняемый начавшимся весенним дождиком, вглядываюсь в попадавшиеся вывески, пытаясь определиться. Наконец, Бильярдная капитана Мацевича, также ночлег и еда показалась подходящей, и я решительно завернул спутников в неприметный подвальчик.
Кольцо, шиплю Аркадию Валерьевичу, да не перстень, обручальное давайте!
Пропади моя телега, все четыре колеса, пробормотал тот, с трудом стягивая с пальца массивный золотой ободок белого золота.
И молчите, бога ради молчите!
* * *
Подвальное помещение встретило запахами скверного табака и затхлого воздуха. За одним из бильярдных столов, покрытых вытертым сукном, вяло играли несколько нетрезвых немолодых мужчин, обсуждая что-то на русском.
Свободная комната имеется? В лоб интересуюсь у подскочившего хозяина заведения, выцветшего рыхлого живчика среднего роста, с жидкими пегими волосами, расчёсанными на пробор.
Имеется, сударь, выпрямился тот, и очень недурные!
Нам комнату на троих и что из еды? Дежурного, нам не до изысков, для большей убедительности постучал по ладони обручальным кольцом. В эмигрантской среде такими вещами никого не удивить, господа белогвардейцы постепенно пропивали и проедали даже нательные крестики, что уж там обручальное кольцо
Треть цены скину, бросил взгляд на кольцо капитан Мацевич, больше всё равно нигде не получите, у меня ещё по божески.
По божески, соглашаюсь с ним, забирая марки, что из еды?
Щи суточные будете? И лафитничек явно не лишним покажется.
Несите.
Быстро поев, удалились в предоставленную комнату, посетив перед этим уборную в конце коридора.
Держи, высыпаю оставшиеся марки в ладонь Валерьевичу и ложусь на постель не раздеваясь. Настроение у всей компании откровенно похоронное, разговаривать не хотелось никому.
* * *
Проснулся от перебежек Максима, затеявшего с раннего утра зарядку. Мужчина отжимался с хлопками, демонстрируя завидную физическую форму и прекрасное телосложение человека, знакомого с кроссфитом[2] не понаслышке. Сухощавый, с хорошо проработанными мышцами профессионального бойца.
Аркадий Валерьевич отсутствовал в комнате, но смятая постель не заправлена.
В сортире наш старпёр-десантник, не прекращая отжиматься, доложил Максим, тебе бы тоже не мешало его посетить, пока утренняя очередь не образовалась.
Посетив замызганный кабинет задумчивости, вернулся в комнату, трогая языком нечищеные зубы. Почему-то именно невозможность нормальной гигиены раздражает сильнее всего.
Дома у меня возникли такие проблемы, что помимо вполне понятного страха от попаданства, в наличии ещё и облегчение. Здесь появятся да собственно, уже появились, новые проблемы.
Я не оптимист и считаю нашу ситуацию достаточно скверной. Просто дома было опасней, много опасней. Здесь имеется вполне реальный шанс не просто выкрутиться, но и устроиться относительно комфортно.
Ну, что будем делать? Прервал размышления Аркадий Валерьевич.
Вы сидеть здесь и не отсвечивать, видя готового вспыхнуть Максима добавляю: отсутствие документов и незнание немецкого никуда не делось.
Бандит сдувается и начинает нервно стучать пальцами по коленке.
А ты? Спрашивает он негромко, не глядя на меня.
Пройдусь, присмотрюсь к городу.
Одежда как, аутентичная?
Не слишком, но деваться некуда. Плюсом то, что она потёртая, в секонде[3] брал.
Потёртая плюсом? не поверил Валерьевич, вскинув голову и скептически изогнув бровь, Всегда полагал, что лучше новая.
В нашем случае плюсом. Всегда можно пожать плечами и сказать, что дёшево досталось, с рук у кого-то по случаю купил. Экономика сейчас по всему миру не самая здоровая, так что многие ещё и позавидуют. Тем более, никаких слишком ярких деталей в моём облике нет, обычное городское милитари.
Вижу, что невольные сокомандники нервничают не брошу ли я их одних? Но утешать нет желания, да и всё может быть.
* * *
Побродив по улицам, поймал наконец ритм города и слился с толпой. Самый внимательный полицейский не задержит на мне взгляд. Иду чуть ссутулив плечи и засунув руки в карманы типичный молодой парень из рабочих кварталов, не слишком воспитанный и не пытающийся казаться кем-то другим.
Берлин двадцатых годов завораживает лаконичной красотой, а среди прохожих почти не попадаются понаехавшие. Нет-нет да послышится чужая речь, но лица все европейские. Приятно
Я не наци, но вы никогда не жили по соседству с турецким кварталом? Не советую даже пробовать, вряд ли такой опыт можно будет назвать приятным. А уж если школа с преобладающими среди учеников национальными меньшинствами врагу не пожелаешь.
Стряхнув с себя очарование города, начинаю работать. Всё тот же устало-равнодушный вид человека, отчаявшегося найти работу. Подставляюсь под спешащего полного господина в котелке, с гордо торчащими нафабренными[4] усами под Вильгельма[5], и тот закономерно толкает меня к выбранной цели.
Простите, молодой человек, ради бога простите, на ходу извиняется толстяк, прервав на пару секунд движение. Молча киваю и так же ссутулившись иду дальше, постепенно замедляя шаг и сворачивая в сторону. Зайдя в подворотню, исследую добытое портмоне. Негусто меньше двадцати марок.
Снова отправляюсь на охоту, и наконец везёт. Наркоманистого вида девица под руку с папиком лет пятидесяти порадовала толстой пачкой банкнот. Сворачиваю деятельность и срочно удаляюсь.
Нужно переодеться и купить подержанную одежду товарищам по несчастью. Кто лучше всего знает такие места? Правильно, местные евреи всегда найдётся какой-нибудь кузен Шломо, к которому можно направить покупателя.
До Вимельдорфа и там во дворах многословно описывал путь вышедший на улицу владелец парикмахерской, для убедительности щёлкая ножницами и гримасничая.
Пятнадцать минут спустя я уже познакомился с кузеном парикмахера и закопался в груде вещей. Ломбард немного непривычно после нормального секонд-хэнда, но приличный костюм немного на вырост нашёлся почти сразу.
Чуточку потёртый, суетился вокруг владелец типичная белокурая бестия внешне, но обладатель гордого имени Иуда[6], но ничего кто сейчас новое носит? Я вам скажу это люди по-настоящему богатые и те, кто хочет казаться таким. И вторые это глупые люди, скажу я вам. Времена нынче такие, что кичиться богатством, которого нет, попросту глупо. Но кто им доктор?