Так же быстро подобрали костюмы попутчикам в этом времени слегка на вырост, подержанные и немодные. Самое то для безденежных эмигрантов, не желающих выделяться в толпе. Нашлись и рубашки, бельё новое, что характерно. Иуда не поленился и сбегал в соседнюю лавчонку, обеспечив заработок ещё одному соплеменнику.
Господину нужны нансеновские паспорта[7]? Как бы между делом поинтересовался Иуда.
Господину не помешают паспорта самых разных стран, можно даже латиноамериканских.
Я так понимаю из тех государств, с которыми сейчас дружит наше бедное правительство?
Приятно иметь дело с умным человеком.
Раскланиваемся с многочисленными реверансами и обещанием встретиться пару дней спустя.
Подхватив увесистый потёртый саквояж, отправляюсь в кафе через дорогу. Нужно время обдумать сложившуюся ситуацию.
Провал в прошлое или параллельный мир, очень похожий на наше прошлое, не суть. Так вот, попаданство это только часть проблем. Главная беда в том, что попал со случайными людьми и не вижу их своими товарищами. Они мне не нужны. Балласт.
Мог бы вытянуть и балласт мог бы, но не очень-то хочу.
Бандит сталкивался с такими до какого-то предела он может соблюдать своеобразные правила чести пока это будет выгодно. А когда перестанет, быстро найдёт правильные оправдания себе любимому. Тем более, что я ему не сват, не брат, не привычный с отрочества дружок-подельник. Так
Чиновник, ставший бизнесменом особая каста, даже уточнять не собираюсь, чем именно занимался. И так ясно, что эксплуатировал былые связи и работал благодаря коррупции и откатам. Сталкивался много раз и исключений не встречал.
Я им не верю настолько, что назвался именем троюродного брата и выдал его же биографию. Никакой я не Сашка и даже не русский Антон Иоанн Браун или Антон Иванович Браун не прошу любить и жаловать.
Русский немец по отцу с сильной примесью датской и прочих европейских кровей по матери. Крови собственно славянской немного, да и та славян западных лужичане, чехи.
Почему назвался именем кузена? Инстинкт, наверное. Приходилось уже сталкиваться с не вполне здоровой реакцией былых соотечественников.
Для одних предатель хотя по факту наша семья переезжала в Германию не из России, а из Казахстана. Пожили в Москве чуть больше года, но так не добились гражданства. Так проездом.
Для других просвещённый европеец. Тоже противно, только иначе.
Понятно, что большая часть россиян люди вполне адекватные до первых проблем. Представить, как мои компаньоны мучаются подозрениями, потому что я немчура, легко. Вдруг к Гитлеру побегу, не к ночи будь помянут!? Или кину их, я же европеец и существо по определению подлое.
Так что помогу на первых порах, а дальше сами. Личина же русского парня Александра Викторовича Сушкова пусть будет. С моим образом жизни таких личин должно быть много.
Глава 2
Обновление гардероба воспринято компаньонами с нескрываемым облегчением. Скинув старую одежду, нарядились в вещи из ломбарда.
Теперь бумагами обзавестись и выходить на люди можно, оглаживая рукав пиджака, сказал Аркадий Валерьевич тенорком, непривычно звучащим из уст довольно-таки крупного мужчины.
Бабосики-то откуда? Поинтересовался более приземлённый Макс, вертящийся перед облупленным осколком зеркала, висящим на стене.
Хронометр дедушкин, отвечаю чуточку неохотно так, чтобы не последовало лишних вопросов, с паспортами договорился должны сделать нансеновские.
К моему удивлению, разъяснять не понадобилось.
Советская школа и советский ещё институт, снисходительно доложил Валерьевич, знаю историю получше большинства ваших сверстников, Александр.
Читаю много, пожал плечами Максим, сняв зеркало и пытаясь разглядеть себя сзади, в крытке[8] особо делать нечего, а в библиотеке в основном старые книги, всё больше про историю, Отечественную и животных.
А не кинут с паспортами-то? Поинтересовался Аркадий Валерьевич, вещая новую-старую одежду на вешалку отвисеться после ломбарда, а то знаете, Александр, народ в около криминальных кругах своеобразный, а мы ещё и чужаки, жаловаться не пойдём.
Пожимаю плечами вместо ответа, а что им сказать-то? Рассказывать про возможности еврейской общины по части фальшивых документов и контрабанды придётся тогда рассказывать заодно, откуда у меня такие познания. Да и не выдают они клиентов без веских на то причин. Другое дело, что в своё досье могут занести данные на интересного человечка, а там уж как ляжет.
Я, кстати, обдумал нашу ситуацию, не унимался севший на кровать Валерьевич, мне кажется, что нужно рассказать о своих талантах и хобби, пусть даже мельчайших. И с легендой решить. Послушал я, как здешние русские постояльцы и посетители говорят, так в ужас пришёл.
Сильно язык изменился?
Изменился? Мужчина живо повернулся ко мне, не то слово! Всё тот же русский, но слова иначе выговаривают, построение фраз другое. По-моему, даже значение некоторых слов иное. А уж манеры!
Засада, пробормотал Максим, дёрнув щекой, выделяться будем только так.
Особенно мы с вами, с каким-то садистским удовольствие подтвердил старший из компаньонов, в силу нашего возраста должны были пожить в России и отучиться там же. А ведь реалий-то не знаем! Сколько проезд на извозчике стоил, как к городовому обращаться.
Максим ругнулся и нанёс несколько ударов в воздух, продемонстрировав грамотные связки и достаточно высокий уровень рукопашного боя.
Жопа. Жопа полная, Протянул бандит, немного успокоившись, если так потянуть за цепочку, то много всякого мы не знаем. Я вот, к примеру, ни хера не воцерковлённый[9], хоть и сидел.
Аналогично, сказал Валерьевич с кривой усмешкой, Так-то ходил в храм, стоял службы, но так чтоб в тренде быть, как все. Но вникать?! Мы, собственно, даже на русских не слишком-то похожи с нашим говором, привычками и незнанием элементарных вещей.
Я английский прилично знаю, оживился Максим, за американца или канадца может сойду? Или лучше австралийца! Переехать думал в своё время, знаю мал-мала о стране, да и как турист дважды побывал. Кенгуру, коалы, эвкалипты
Если только для поверхностной проверки, пожал плечами Аркадий Валерьевич, американские реалии нам известны разве только по гангстерским фильмам да по детективам. Не думаю, что с Австралией дела сильно лучше обстоят. Наткнёшься на земляка, мигом проколешься жаргон не тот, да в текущей реальности не разбираешься.
О дореволюционной России мы ещё меньше знаем! парировал Максим, ухватившись за понравившуюся идею, тем более для русской эмиграции. Блять! Вот ещё одна беда читал я где-то, что русская эмиграция сралась между собой только так. Всякие там партии, коалиции, подозревали друг друга в работе на большевиков.
И убивать не стеснялись, с мрачным удовлетворением добавил Валерьевич, РОВС[10], слышали?
Слышали, но Аркадий Валерьевич всё-таки решил пояснить. Ничего так, познавательно не столько даже с исторической точки зрения, сколько из-за отношения бывшего чиновника. Чувствовалось, что несмотря на подчёркнуто нейтральную позицию, ему симпатичны эти люди духовно близки, если можно так выразиться.
Харе трындеть, Аркадий, прервал лекцию Максим, что ты там говорил о необходимости рассказать другим о своих талантах?
Точно, ничуть не смущённый Аркадий Валерьевич блеснул очками, заговорился, хе-хе! Так-с начну с себя. Школа художественная за плечами, занимался лёгкой атлетикой и вольной борьбой. Служил в ВДВ под непосредственным командованием Грачёва, к слову.
В привычной уже манере Валерьевич перескочил с темы и пару минут рассказывал, каким хорошим командиром тот был, и что Грачёв сделал для армии много хорошего.
После армейки что? Прервал Максим оратора.
На инженера-строителя отучился, комсоргом курса был, кстати. Стройотряды, мда руками работать умею, если что. Самбо долго занимался, первый разряд получил, по вольной тоже первый. Потом перестройка и все дела
в администрацию пристроился пятнадцать лет отработал, юридический заодно окончил. Потом бизнес свой открыл
два сына, разведён, дети взрослые давно. Языки английский вполне приличной, от немецкого только обрывки школьных знаний.
У меня попроще, хмыкнул Максим, спорт школа. До сборной не дотянул и в спорт роту не попал, зато попал на Вторую Чеченскую. Вернулся, не умею ни хера, зато кулаки большие и убиваю легко
годик так покрутился и влетел в мусарню. Ну и чё, сел. Там за ум и взялся читать начал, учиться вообще, с людьми разговаривать и договариваться.
смешанными единоборствами пытался, вовремя соскочил понял, что бабки там делают не столько спортсмены, сколько букмекеры всякие да промоутеры.
женат, дочке восьмой месяц.
Договорив про семью, Максим замолк.
У меня проще, чуточку смущенно пожимаю плечами и всем видом показываю, что впечатлён биографией столь бывалых людей, В школе дзюдо и боксом, ну да об этом говорил уже. Иняз, немецкий отлично, английский неплохо. Руками матушка одно время таскала за собой по всяким курсам то кулинарией занимался, то горшки лепил. Всего по чуть-чуть нахватался, но ничего толком не умею, хотя и учусь быстро благодаря такой базе
В Европе ориентируюсь неплохо ориентировался. Автостоп, путешествия на халяву, студенческие и молодёжные организации.
Ну хоть что-то, показательно вздохнул Аркадий Валерьевич.
* * *
Несколько дней выходил на охоту, пока не получил нансеновские паспорта.
Учтите, господа, всё это ерунда филькина грамота, предупреждаю компаньонов, вручая документы, любая проверка вмиг раскусит, что если вы и русские, то очень уж подозрительные.
Хоть что-то, бормочет одну из любимых присказок Валерьевич.
Сколько мы тебе должны? Максим не пытается замять финансовый вопрос. Чуточку мнусь и называю цену.
Однако! У твоего дедушки часы что, платиновые?
Золотые. Были, отвечаю чуточку суховато.
Ладно, братка, смеётся бандит, живы будем, не помрём! Выкупим ещё часы твоего деда.
* * *
Тема заработка вставала всё острей. Брать на содержании других попаданцев не тянет, да и объяснять, что зарабатываю ремеслом карманника. Нет и желания объяснять, откуда при кристальной официальной биографии такие навыки нет им веры.
По большому счёту, не бросаю коллег только потому, что в глубине подсознания сидит мыслишка, что если мы попали втроём, то и держаться в дальнейшем нужно втроём Мыслишка это потихонечку уходит в прошлое, как и психологический комфорт от современников рядышком. Современники-то они современники но какие-то неправильные, нет ощущения родни, единомышленников или хотя бы близких людей. Так земляки, причём земляки неприятные.
Мы всё так же ютимся в заведении Мацевича, и основная проблема заключается в легализации нансеновские паспорта это так, от случайного полицейского. После этого, пожалуй, отойду от компаньонов дальше сами, своими силами.
Незнание компаньонами немецкого и отсутствие нормальных документов делает невозможным устройство на более-менее приличную работу, которой не хватает самим немцам. Вакансий вообще немного, в стране сильная безработица.
И боевитые профсоюзы. Закрыв вакансию иностранцем, работодатель сильно рискует. Дозволяется нанимать не-немцев исключительно на неквалифицированную, тяжёлую или вредную работу. Обойти запрет можно, но для этого претендент на должность обязан иметь безупречную репутацию в глазах властей это как минимум. Не наш случай.
Насколько скверно с работой вообще и трудоустройством для иностранцев в частности, можно проиллюстрировать хотя бы по белой эмиграции, окопавшейся в Берлине. Генерал фон Фусс, один из влиятельнейших чиновников Петербурга и особый друг царя, зарабатывает себе на жизнь, набивая папиросы. Германское происхождение генерала и немалые связи в эмигрантской среде помогают плохо
Генералы, полковники, члены Свиты и прочие блестящие вельможи работают таксистами (редкие везунчики!), поварами, жиголо[11], разводят кур, сколачивают гробы и гонят самогон на продажу. Содержащий заведение Мацевич считается в их среде редким счастливчиком.
В принципе устроиться на работу можно шахтёром там или на торфоразработки. Можно завербоваться в Южную Америку, Австралию но условием проезда всегда ставится подписанный контракт на несколько лет, не вдохновляющий людей из двадцать первого века.
Не вдохновляет он и белоэмигрантов, народ этот всё больше живёт прошлым, ожидая восстановления монархии. Есть конечно и трудяги, не боящиеся взять в руки кайло или пойти работать на завод, но их немного. Собственно, трудяги в большинстве своём либо вернулись после амнистии[12] в Советскую Россию, либо давным-давно работают на заводах, шахтах и фермах по всему миру.
Эмигранты из дворян живут всё больше ожиданием да воспоминаниями о счастливом прошлом. Даже если подворачивается хорошая работа где-то в глуши, многие отказываются. Бояться уйти с политической сцены, упустить шанс. Работают всё больше официантами, кухонными работниками, тапёрами[13] и так далее. Непременно в крупных городах, близ основных тусовок бывших. И все ждут.
Ненависть к большевикам и неправильному народу у многих животная, психопатическая, не рассуждающая. Разрушили привычную, уютную жизнь Пойдут за любым бесноватым, пообещавшим даже не восстановление исконных прав и привилегий, а месть. Готовых палачей столько, что формировать карательные батальоны можно даже без идеологической обработки.
Не все такие и даже не большинство, но многие, слишком многие. Основная же масса бывших аморфна, живёт только прошлым. Вздыхают и целыми днями обсасывают сладостные воспоминания. Не живут, а существуют.
* * *
Час работы, от двери сказал Максим, протягивая буханку хлеба, помог в булочной мешки разгрузить и вот.
Бандит криво улыбается, ситуация его совсем не радует. Человек привык к красивой жизни и готов рисковать ради этого, но только в привычных условиях. Здесь и сейчас все русские на виду, а уж как выделяемся мы среди русских Тем более, что он не карманник и не квартирный вор, а силовик и отчасти переговорщик.
Дома он мог давить как физически, так и (прежде всего) психологически. Козырять именами авторитетов, опираться на связи среди криминала и полиции, привлекать по необходимости пехоту. А главное дома он знал все лазейки в законе и все уловки. Здесь же нужно начинать фактически заново, из активов только физическая подготовка, опыт (который может сыграть и в негативном ключе) и характер. Не факт, что получится.
Максим пытается потихонечку подрабатывать не столько ради заработков, сколько ради вживания. Появились знакомые в разных кругах, всё больше среди немцев. Белогвардейцев он избегает, и как мне кажется брезгует.
Прекрасно, оживился Аркадий Валерьевич, а я вот шпика раздобыл, сейчас и пообедаем.
Откуда?! Удивляется Макс, ты ж из заведения не выходил?
Хе-хе! Валерьевич, гримасничая, стучит себя согнутым указательным пальцем по виску, отсюда! Руками работать я зарёкся ещё в девяностом, только головой. Обкашлял с Мацевичем пару схемок, на тему уменьшения налогового бремени, ну и разрекламировал.
Не вслушиваясь, встаю с продавленной панцирной кровати и иду на кухню за кипятком. Узкий коридор с облупленной штукатурной и тусклой лампочкой впереди картина привычная. Недостаток освещения скорее достоинство хотя бы тараканы в глаза не бросаются. А их здесь много, никакая отрава не спасает.