Женя! Женя! отчаянно кричу я. Иди ко мне!
Сейчас! кричит Женя.
Ко мне подходит m-llе Sophie, ведя за руку маленького мальчика.
Встань с Юрой, говорит она мне.
У мальчика большие синие глаза, розовые щеки и золотые локоны. Это, наверное, принц. Только принцы носят такие бархатные курточки с кружевными воротниками.
Вы принц? спрашиваю я, осторожно дотрагиваясь до его волос.
Меня зовут Юра. А тебя?
Меня Кира. Сколько вам лет?
Мне семь, а тебе?
Мне уже семь с половиной. Скажите, Юра, где ваше царство?
У меня нет царства, но дома у меня был свой ослик.
Вы русский?
Я швейцарец.
Швейцарский принц! Швейцарский принц! Я стою за руку со швейцарским принцем! У него дома был свой ослик!
Я хочу к Жене, но замечаю, что первые две пары уже скрылись в комнату m-llеs.
Тише, тише! приговаривает m-llе Sophie.
Пара за парой исчезают в дверях. Еще три Еще две Вот последняя скрылась, очередь за нами.
В комнате m-llеs все по-старому: никакой елки нет.
Слушайте, дети! громко говорит m-llе Sophie. Сейчас будет лестница. Идите, пожалуйста, друг за другом очень медленно, не прыгайте через две ступеньки и не толкайтесь.
Около письменного стола дверь, которой утром не было. Дети друг за другом исчезают в тусклую полутьму.
Юра, куда мы идем? спрашиваю я.
Меня по-французски зовут Жорж, говорит он, точно не услыхав моего вопроса.
На лестнице смех и легкий визг. Сейчас и мы пойдем!
Ступенек не видно, шагов не слышно, странная лестница! Я великодушно иду вперед, оберегая швейцарского принца. Но опасности не встречается. Внизу стоит m-llе Marie, ласково протягивающая мне руку.
Ты не боялся?
Нет.
И твой брат вел себя героем. Вы храбрые мальчики!
И он храбрый! говорю я, оглядываясь на Юру.
Он? Лицо m-llе Marie сияет. О, он настоящий швейцарец!
Мне хочется расспросить ее подробней, но она уже отошла к первым парам, успевшим перессориться.
Я разглядываю место, куда нас привела лестница: длинная комната с круглым окном наверху.
В темноте сдержанный шепот.
Вдруг, как яркий солнечный луч, звон колокольчика.
Кто-то вскрикнул. Юра схватывает меня за руку. Скрип раскрываемой двери Где-то впереди голос M-llе Marie:
Идите, дети!
Наша вереница снова приходит в движение.
Все вошли?
Все, отвечаю я. (Мы с Юрой в последней паре.)
Раз, два, три! считает m-llе Marie.
Резкое чирканье спички Золотой огонек Уже не огонек, а змейка Змейка крутится; одна за другой зажигаются разноцветные свечи Что-то золотое, серебряное, красное, синее, зеленое Елка! Елка в зимнем саду!
Женя! Женя! кричу я, вырывая руку из Юриной руки.
Женя в двух шагах от меня. Рот его полуоткрыт, глаза так и впились в елку. Я дергаю его за рукав. Он вздрагивает.
Кира, смотри: Weihnachtsmannы на ветках сидят!
Где? удивляюсь я.
Целых три разве не видишь? Вон, у барабана!
Так это фальшивые разочарованно объясняю я.
Мы рассматриваем елку.
Я так и знал, что мы когда-нибудь попадем сюда! счастливо восклицает Женя.
Какой-то пожилой господин в сюртуке подходит к нам.
Это вы Кира и Женя?
Да, это мы.
Что же, нравится вам елка?
Нравится.
Он долго смотрит на нас.
А знаете ли вы, кто я?
Вы чей-то папа.
Юрин папа. Ты, кажется, знаешь Юру? обращается он ко мне.
Знаю: он швейцарский принц, и у него дома был свой ослик.
Кто это тебе сказал?
Про принца я сам догадался у него такой воротник. А про ослика он мне сам сказал.
Гм Значит, он принц. Ну, а я, значит, король?
Нет, вы не король. У королей на голове корона, а в руке палка с мячиком, отвечает за меня Женя.
Где же ты видал королей?
На картах и в «Принц и нищий».
Если Юра принц, я, может быть, нищий? улыбаясь, но обиженно спрашивает он Женю.
Женя задумчиво оглядывает его с головы до ног.
Нет, вы похожи на того сумасшедшего Нет, разбойника
На кого?
Господин, кажется, по-настоящему обиделся.
Я забыл, как его звали. Кажется, Баба.
Ка-ак? Баба? Может быть, Баба-яга?
Да нет! Ведь Баба-яга дама, а тот Баба господин!
Ничего не понимаю! Странному вас учат в детском саду!
Он хочет сказать, что вы похожи на Али-Бабу, вступаюсь я.
Ну да, конечно! радостно восклицает Женя.
Господин смеется. Совсем как тот, наверху!
Какой он глупый! шепчет мне на ухо Женя. Ничего не понимает, а сам смеется.
Господин, все еще смеясь, отходит к другим детям.
В круг! В круг! Становитесь в круг! кричит m-llе Marie, раскрасневшаяся от всех этих волнений.
Взрослые отходят в сторону, дети берутся за руки. Я стою между Женей и Юрой. Из соседней комнаты доносится музыка, что-то громкое, веселое, и мы начинаем бежать вокруг елки.
Свечки, красные, синие, зеленые шары, золотые орехи, ангелочки, яблоки, апельсины, Weihnachtsmannы, барабаны, все это блестит, переливается, бежит за нами. Я уже не чувствую своих ног. Музыка, разноцветные блестки, быстрое кружение Уж не летим ли мы?
Нет, не летим! Стихает музыка, замедляется кружение.
Еще немного! Еще немного! подбадриваю я Юру.
Я очень устал, спокойно отвечает тот, и волосы в глаза лезут.
Эти слова мгновенно расхолаживают меня. Мне уже не хочется бежать. Круг разрывается, подходят взрослые.
Юрин папа берет меня за руку.
Ты любишь своих m-llеs?
Вспомнив его смех, я отвечаю очень сухо:
Да.
Ты, кажется, сердит на меня?
Я молчу.
Ну, не сердись. На елке никто не должен сердиться. Ты очень дружен со своим братом?
Да, очень.
Господин молчит, точно ищет, что бы еще сказать. Я решаюсь возобновить разговор сам.
А вы тоже любите наших m-llеs?
Тоже. Очень, серьезно отвечает он.
Может быть, вы тоже приходили в детский сад, когда были маленьким?
Нет, я старше m-llеs Смотри, смотри, там уже игрушки раздают. Заговорились мы с тобой!
Рядом с елкой большая закрытая корзина; вокруг нее собрались уже все дети. Как я не заметил, что ее втащили?
Дети, берите по очереди из корзины по одному пакету, говорит m-llе Marie.
Первой выскочила, конечно, Маргарита.
Мне самое лучшее достанется! провозглашает она, наклоняясь к корзине.
Полная тишина. Все смотрят, затаив дыхание. Маргарита долго копается, шелестит бумагой.
Скорей! Скорей! Нужно и другим дать! торопит m-llе Marie.
Наконец она выбрала. В ее поднятой руке что-то большое, круглое, завернутое в бумагу.
Вот!
Все шеи вытянуты; вокруг завистливый шепот.
Самое большое, ворчит стоящая передо мной девочка.
Маргарита медленно развертывает барабан!
Девочка с барабаном! Ха-ха-ха! заливается соседка, встряхивая косичками. (Она тоже не любит Маргариту.)
Другие дети тоже смеются, и Маргарита, недовольная, надутая, отходит в сторону со своим злополучным барабаном.
Вытаскивание продолжается. Следующая девочка вытащила ванну с куколкой. Третьим стоит Женя. Мое сердце начинает биться: вдруг и он вытащит какую-нибудь ванну? Нет, слава Богу, что-то непохожее на ванну. Он быстро развертывает бумагу и, сияя, показывает мне издали пистолет.
До меня еще далеко. Я опоздал и стою последним.
Ты что бы хотел получить? спрашивает меня стоящий рядом Юрин отец.
Ослика или велосипед.
К несчастью, они не умещаются в корзинке, говорит он.
Ну, тогда зверинец.
Посмотрим, улыбнется ли тебе счастье!
Господи, как долго! Еще целых три до меня: Адриэнна, Юра и девочка с косичками. Мне останется самое худшее. Я с нетерпением смотрю, как они вытаскивают.
Адриэнна и Юра уже вытащили, девочка с косичками никак не может выбрать. Вот она выпрямилась и что-то крепко прижимает к себе. Очередь за мной. Я делаю шаг вперед, наклоняюсь к самому дну корзины и вынимаю какую-то завернутую коробку. Быстро открываю: уточки, лодка и красная подковка.
Хоть не зверинец, а птичий двор, говорит Юрин отец и объясняет мне, как в это играть: нужно взять красную подковку и двигать ее в разные стороны над тарелкой с водой; лодка и уточки поплывут следом.
Я ищу глазами Женю, чтобы показать ему, какую прелесть вытащил, но он уже занят Юриным поездом: Юра раскладывает рельсы, а он сцепляет вагончики.
Зовут пить шоколад. При виде нарядного стола, сплошь уставленного пирожными, конфетами, фруктами, я сразу понял, как трудно будет исполнить мамину просьбу не объедаться.
Меня посадили между Женей и Юрой. В ожидании шоколада мы играли в телефон. Первая скажет сидящая по эту сторону стола Маргарита.
Она долго выдумывает слово, потом наклоняется к своей соседке и что-то шепчет ей очевидно, не одно слово, а целую фразу.
Ея движение повторяется от соседа к соседу: на мгновение ухо каждого под крышкой из двух рук говорящего; крышка поднимается, и только что слушавший сам наклоняет губы к уху соседа. Иногда сосед не понимает:
Что? Скажи погромче!
Нет, нельзя повторять! Передавай, как понял.
И Маргаритина фраза продолжает свое путешествие. Наконец она доходит до меня. Я чувствую в своем ухе горячее дыхание Юры и еле слышный шепот:
В Арбатском счастье ест шар.
Беспрекословно передаю эту глупость Жене.
Последним сидит Юрин папа, единственный из старших за этим столом, кроме m-llе Marie.
Господа, внимание! провозглашает он, с шумом отодвигая стул. В Арбатской части пожар!
Что? Что такое? слышится со взрослого стола встревоженный голос какой-то дамы.
Вы шутите, или это серьезно?
Юрин папа смеется.
Спросите Маргариту!
Все хохочут, Маргарита громче всех.
Совсем я не так сказала! На горе Арарат три барана орали!
Все еще громче смеются.
В это время начинают разносить чашки с шоколадом, и мы сразу забываем Арарат и Арбат.
После шоколада нас ведут в большую светлую залу с колоннами, зеркалами и паркетным полом. M-llе Marie садится за рояль.
Cavaliers, engages vos dames![13] кричит Юрин папа.
Музыка играет что-то очень веселое. Несколько пар уже кружится.
Кира, вот тебе дама, говорит Юрин папа, подводя ко мне Маргариту, с которой только что танцевал польку.
Я с Юрой хочу, отвечаю я, не глядя на своего врага.
Разве кавалеры с кавалерами танцуют? фыркает Маргарита.
Еще как танцуют! Сейчас увидишь!
Я бегу приглашать Юру. На наше счастье сейчас играют галоп, где роли дамы и кавалера приблизительно одинаковы.
Локоны моей дамы Юры хлещут меня по лицу; все кружится и мы, и зала; все громче и быстрей играет музыка.
Чувство полета снова охватывает меня. Я что-то громко кричу, еще шире раскрываю глаза
Галоп кончился. Я никого не видел, ни о чем не помнил. Теперь я знаю одно: я страшно люблю Юриного папу.
Вот он, нагнувшись над роялем, говорит с m-llе Marie.
Я бегу к нему.
Как ты хорошо танцевал сейчас! восклицает он.
Я вас так люблю, так люблю! говорю я, не помня себя.
Он целует меня в лоб, затем, обернувшись к m-llе Marie:
Этот мальчик совсем покорил мое сердце!
Очень рада, перебирая ноты, отвечает та, я знала, что эти братья в твоем вкусе.
Галоп сменяется полькой, полька венгеркой, венгерка па-де-катр, тот снова галопом.
Все раскраснелись, все запыхались. Старшие, глядящие на танцы из соседней комнаты, от времени до времени подзывают к себе детей, вытирают им мокрые лица, разглаживают растрепавшиеся волосы.
Посиди смирно!
Отдохни, милая, ты так разгорячилась!
Но никто не слушается, пестрые платья продолжают раздуваться, лица улыбаться, щеки гореть.
Вот Женя танцует с Адриэнной. Какой он большой рядом с ней! Какие у нее тоненькие ножки! Но мне никто, никто не нужен, кроме Юриного папы!
Вдруг я замечаю в дверях Матрену. Она точно ищет кого-то глазами.
Нет, наверное, не за нами, ободряю я себя, хотя ясно знаю, что именно за нами.
Как, сейчас все кончится?! И танцы, и музыка, и все эти дети, и Юрин папа вся елка? Так скоро? Женя еще не видел Матрены. Я бегу к нему.
Примечания
1
Ты уже забыл, что тебе мама недавно говорила? (нем.)
2
Забыл (нем.).
3
Какое сходство! Поразительно! (фр.)
4
Имеются в виду герои книги Вильгельма Буша «Макс и Мориц. История мальчиков в семи проделках». Подробнее см. Комментарии 1.
5
Weihnachtsmann Дед Мороз.
6
Что еще скажет об этом мама? (нем.)
7
«О, елочка, елочка», «Вахта на Рейне» и «Птичка, птичка прилетела» (нем.)
8
«Попрыгунчики» (нем.).
9
Большая перемена (фр.).
10
См. Комментарии 2.
11
Кто там? Кто там? (фр.)
12
Не petit poisson ты, а petit garçon! воскликнула молчавшая до сих пор m-llе Sophie. «Маленькая рыбка станет большой, лишь бы Господь даровал ей жизнь»; «Ты не маленькая рыбка, а маленький мальчик» (фр.).
13
«Кавалеры, приглашайте дам!» (фр.)