Алекс. Деревня Меркитасиха.
Слушая музыку, я смотрел в пространство, очерченное сводом норы. Музыка всё, что у меня осталось. Я даже не представлял, насколько свободно жилось раньше: в другой жизни я мог выбирать, что съесть на завтрак, чем заняться и когда лечь спать. Невероятно, что у кого-то на Святой Земле всё ещё есть кровать и люди, с которыми можно поговорить.
Жива отобрала у меня всё.
Когда моё рабство кончится?
Никогда. Чуда не свершится. Мама не прилетит и не заберёт меня, она даже не знает, что я жив. Никто меня не спасёт. Но почему так горько отказываться от надежды?
С болезненной обречённостью я осознавал, что никто, кроме меня самого, мне не поможет. Ну и бес с ними, сам справлюсь. Решение, наконец-то пробившееся через тусклые стены уныния, вплеснуло в мою кровь энергию. Я подскочил с места и принялся перебирать идеи: надо валить, иначе от таких условий скоро утоплюсь в выгребной яме.
Один вопрос куда?
В Наукоград? Оттуда легко передать весть матери, только я понятия не имею, где прячется город сверхновых. А что, если сгонять к развалинам дирижабля и изучить их на свежую голову? Возможно, найду какие-то подсказки? Карты или бортовой компьютер? Но как это сделать? От дирижабля до поселения я добирался всю ночь Где взять столько времени? И да с какой стороны я пришёл?
Никаких нормальных идей. Плюхнулся обратно на лежанку.
Но пробудившийся после застоя мозг не собирался просто так сдаваться у меня же с собой статья о Наукограде! Не может быть, чтобы там не было информации о том, где находится город.
Не было.
Самое важное-то и не написали! А про амультары есть что-нибудь?
«Планета Жива аномальна. Она находится на пересечении с десятью соседними мирами, в том числе и со Святой Землёй Разумное население Живы состоит из шести рас Ведающие стрекозы, вещие птицы, каменные чтецы, древесные слышащие»
Что за дуралей статью писал? Ни слова про артефакты.
Украсть амультару и сбежать? По-прежнему открыт вопрос куда.
А если на Живе амультара не является чем-то редким, раз вот так стоит у всех на виду? Тогда смысла брать её нет.
Но что же она здесь производит? Нужно расспросить дикарей. Завтра попробую поговорить с бабулей. Она старая и мудрая, наверное, знает что-то полезное.
***
Тщ-щ. Девочка замерла, спустившись с лаза. Она спит.
Я бесшумно слез по ступеням, бабуля сидела в расслабленной позе, склонив голову, и тело её будто оцепенело.
Я чуть не взвыл сиреной:
Она умерла?!
Да заткнись ты! Что вопишь? Девочка дёрнула меня за капюшон. Проснётся поди, она же старая, часто не возвращается.
Чегось?
Девочка взяла дровишки и устремилась к печке. Я, преодолевая накатившее отвращение, склонился над застывшей бабулей если присмотреться, на труп не похоже.
Она вообще ни на что не была похожа!
Кожа и рельеф морщин застыли древесной корой. Всё её тело дерево. Волосы, обратившись корнями, устремились сквозь щели в половицах к земле.
Я осторожно прикоснулся к деревянной руке, на ощупь кора, не тёплая и не холодная, с вкраплениями и буграми.
Она не дышала, а разве деревья могут дышать? Уж точно то, что сидело в норке бабули, не живое существо, а скорее пенёк.
Что ты там разглядываешь, Алекс? Иди-ка лучше сюда, убери с печки лишние казанки.
Я чуть не сгрыз свои губы, чтобы не завопить: «Твоя бабушка стала деревом! Это нормально?» Но нельзя удивляться.
Да, это нормально для Девочки, и с этим придётся смириться. Меня могли выдать только выпученные глаза, но с этим я уже ничего не мог поделать. «Как?!» вопило всё в моей голове.
Кхм. А с тобой такое бывало? спросил я максимально равнодушным голосом.
Получилось довольно пискляво, но Девочка этого не заметила.
Ну я легко возвращаюсь из мира грёз. А с бабушкой бывает Но дольше пары дней она редко спит. Завтра проснётся, поди, ответила она и потянулась открыть печную трубу. Может, и сегодня попозже.
«Но дольше пары дней она не спит» это что значит? Это у неё сон такой? Мысли перекрутились, отжались и мятыми тряпками повисли на тонкой верёвке осознания: а все остальные так же «спят»?
Да что с тобой сегодня? возмутилась Девочка, отодвигая меня от печи. Не помогаешь, так хоть не мешайся!
Но я не слушал её: в голове собирались воедино очевидные вещи: понятно, почему нет кроватей! Зачем, если ночью все превращаются в бревно? На полу-то оно поближе к земле, поприятнее, а что же не в горшках земляных спят тогда? Или на грядке сразу? За наш визит бабуля так и не очнулась, оставив без ответов мои накопившиеся вопросы.
На обед мы шпиговали мышей. Я отрезал им хвосты, мыл тушки и закидывал в маринад, а сёстры убирали головы и очищали внутренности. Мы готовили всё утро. Чтобы накормить семью мышами, их понадобилось целое ведро. На Святой Земле это редкий зверь, и ничего подобного мы не готовили, но я всегда интересовался экзотической кухней и смело снял пробу, когда блюдо запеклось.
Девочка смеялась над тем, как я обнюхивал свою порцию.
Извините, уважаемый Задохлик из высшего общества, что мы вот так, скромненько, без свиты слуг вас принимаем, мышами угощаем, чем уж богаты, раскланивалась она.
Я милостиво покивал, принимая извинения.
Ну что вы, сударыня Девочка, я понимаю живёте бедно, не привыкли столь благородных гостей принимать.
Мыши были нашпигованы кореньями, а сверху политы особым кисло-сладким соусом. Я зажмурился, радуясь краткому блаженству на мой взгляд, получилось очень даже вкусно. Лилёк единственная не оценила угощение и, равнодушно жуя, разглядывала на потолке муху, проснувшуюся от зимней спячки. Или зимнего одеревенения? Что у них тут с насекомыми во время сна происходит?
Наконец-то день завершился, и к вечеру у меня созрела идея: раз сегодня не удалось поговорить с бабулей, я решил не терять времени даром и выяснить, насколько крепок «деревянный» сон дикарей и все ли они в него погружаются. Если я всё-таки замыслю побег, нужно будет использовать любые преимущества.
Впервые к вечеру я не чувствовал себя пожёванной лепешкой, а наоборот, ощущал прилив вдохновения.
Семейство дикарей разошлось по комнаткам, затихло фырканье животных в дальних туннелях норы, тишина тёплой шалью окутала дом. Выждав ещё часок, я уселся и отдал беззвучный приказ: «Ночное зрение: активация».
Амультары мигнули красными искорками в глазах, я узрел чёрно-белую кухню и на цыпочках направился в ближайшую комнатку.
Мамаша семейства лежала в углу недвижным силуэтом, одеревеневшая, с выпуклостью живота, торчащей, словно нарост, она полностью обратилась деревом. Я присел, разглядывая лицо: складки коры очерчивали веки, ноздри, лоб, перетекали в волосы. Прикоснулся к коре её лица. Шершавая. Ничего общего с кожей. А ребёнок? Он тоже задеревенел?
Я вернулся в кухню, схватил примеченную ещё днём бадейку, выгреб в неё угли из давно остывшей печи и отправился в комнату к девчонкам.
Две сестры свернулись калачиками, а третья спала, опёршись о стенку норы. Одной рукой я зачерпнул угля и размазал его по неподвижному лицу первой сестры. Уголь крошился под пальцами, втираясь в бороздки коры, но спящая не шевелилась. Какой прекрасный крепкий сон!
Это тебе за Лилёк. С величайшим удовлетворением я приступил к «очернению» Девочки. Это за туалет на улице. Зачерпнул ещё и втёр в корни её волос. А это за Задохлика! Размазал остатки угля по щекам и шее.
Не обделил вниманием и третью сестру, чтобы девчонки не подумали утром друг на друга и не передрались. Одна рука стала грязной по локоть, но это было только начало. Я работал, пока хватало сил, а энергии творить чёрные дела у меня оказался богатый запас. Слегка увлёкшись своей разведкой, я залез во все незапертые норы и натёр углём всех, кто попался под руку.
Я поднимался из очередного лаза, когда дверь преднорья распахнулась, а в проходе кляксой на фоне белого снега проступил чей-то силуэт. Пальцы, державшие бадейку с углём, разжались, и она ухнулась об пол.
Силуэт спустился на пару ступенек, и я облегчённо вспомнил о том, что умею дышать.
Поглоти тебя Бездна и её бесы, Лилёк!
Она не ответила и устремилась к углю. Я схватил ведро и поднял, чтобы Соплежуйка не дотянулась, она повисла на бадье, а я пытался стряхнуть девчонку. Мы беззвучно боролись, но грубая мужская сила всё же одержала верх, и я, гордо подняв трофей над головой, поднялся по лестнице лаза.
Верша месть за снежную зиму, три недели молчания, нескончаемое зерно с мышиным помётом и отсутствие кроватей, я успокоился, только когда ведро опустело. Соплежуйка таскалась за мной и мешалась под ногами.
Я уже понял, что деревянных дикарей не так легко пробудить к жизни, но всё равно каждый раз вздрагивал и переживал, когда Лилёк в темноте натыкалась на корзины, мётлы и прочую утварь, расставленную у стен.
До рассвета было ещё далеко, но цифры на моём запястье уже показывали четвёртый час утра. Остатками угля я вымазал мордочку Соплежуйки и нанёс боевой раскрас на себя, затем сунул руку в снег, чтобы её отмыть, и ногой прикопал образовавшуюся чёрную кляксу.
Прислушался к тишине: только хруст снега от наших неловких движений. В небе, в окружении молочной дороги звёзд, подмигивал хитрюга-месяц. Лилёк помахала ему, и, на ходу заметая следы, мы вернулись домой. В норе я припрятал бадейку вглубь кухоньки, под мешки, и, опьянённый чувством выполненного долга, рухнул в запечное пристанище.
***
Визг, возмущение, хохот так началось то радостное утро. Я не спешил вылезать из угла и наслаждался концертом: дикарки носились, топали, грели воду и размазывали уголь по щекам. Лилёк тёрла чёрные сопли по лицу и медленно поворачивала голову, пытаясь уследить за девчонками, мечущимися пчелиным роем.
Я лениво оделся и отправился на улицу, чтобы не стоять в очереди за водой, по дороге споткнулся о Соплежуйку и прихватил её с собой. Пока одевал малявку, заметил, что то ли девчонка подросла, то ли её шубейку кто-то подшил, потому что она перестала волочиться по земле и оказалась девчонке впору.
За дверьми норы ярким солнечным лучом нас ослепил праздник жизни: обычно пустынная деревня бушевала разноцветием весёлой суеты. Лилёк бухнулась в сугроб, а я присел рядом и принялся оттирать лицо от угля. Пахло весной. Тепло обнажило чёрные тропинки, а ледяная корка снега подтаяла и пропитала землю своим соком.
Деревенщины ругались, разыскивая виновника торжества. Кто-то, как мы с Лилёк, сидел в сугробе, радуясь редкому развлечению, кто-то яростно тёрся снегом.
Идём, злобно рявкнула Девочка и решительным шагом протопала мимо нас. Лицо её всё ещё было чумазым, а взгляд обещал утопить кого-нибудь в сортире.
Я неохотно потянулся и отправился за ней, Соплежуйка шлёпала по грязи следом. Дикари галдели и делились впечатлениями, размахивая руками, вокруг с хохотом носились чумазые дети.
Это ты сделал, сын драной собаки? Девочка остановилась и резко обернулась на пятках так, что чёрные косички хлестнули меня по лицу.
Я на миг зажмурился и отпрянул.
Нет. Я столь же злобно прищурился, глядя ей в глаза.
Сейчас ударит.
Но нет.
Девчонка схватила Лилёк за волосы и накрутила их на кулак.
Думаешь, не найду на тебя управы?
Шея Лилёк вывернулась, малявка закричала и забилась испуганным воробушком в руках мучительницы. Не думая, я со всей силы толкнул Девочку в плечо, она пошатнулась, но не упала, разжала пальцы, выпуская жертву, и в полуприсяде бросилась на меня. Я рухнул под её весом на дорогу, и мы покатились по грязи, пытаясь придушить друг друга. Девчонка, сильная, как зверюга, подогреваемая злостью, не уступала мне, кусалась и пыталась выцарапать глаза. Я вцепился дикарке в косы и оттаскивал её от своего лица.
Ха-ха, раздалось над ухом.
Лилёк сидела в луже на тропинке и смеялась, глядя на нас.
Что ржёшь, дура? Девочка откатилась от меня и вскочила на ноги, подняв Лилёк за капюшон. Если ещё раз прикоснёшься ко мне ночью, я отрежу ей пальцы, понял? И рванулась разгневанной медведицей прочь.
Это был не я, крикнул я на бегу, еле поспевая за ней. Если ты такая тупая, что готова во всех бедах обвинять меня только потому, что я чужак, не буду разубеждать тебя.
При виде нас бабуля уронила шитьё на колени и всплеснула руками. Девочка буркнула что-то на дикарском и, не глядя на меня, с грохотом, достойным обрушившейся лавины сковородок, начала забрасывать дрова в печь. Я устало опустился на подушки рядом с бабулей.
Как ваши дела? У нас проходил сеанс угольного омоложения лица и омовения в сугробах. Полезно для кожи, между прочим.
Девочка всё ещё злилась на меня, но всё же переводила:
Не слыхала о таком. Что ж меня не позвали? Вам-то что омолаживать? Малы ещё, а я бы как раз морщины свои разгладила, бабуля заулыбалась, и дорожки складок собрались в гармошечки. Глядишь, хоть помру красивая!
Лилёк пробовала на вкус одну из подушек.
Плюнь, Соплежуйка, окликнул я её, но у мелкой чесались зубы, и она продолжала вгрызаться в ткань.
Бабуля махнула рукой, мол, пусть грызёт, не жалко, и, блаженно прижмурившись, раскурила трубку.
А я сфокусировался на сушёной морковке, подвешенной около окошка в потолке: по ней неспешно ползла капля воды, просочившаяся из щели снаружи. Капля текла по верёвочке, устремляясь вниз по кожуре и, падая с морковки, разбивалась о землю. Я размышлял о том, как незаметно подвести разговор к амультаре так, чтобы ни Злая Девочка, ни бабуля не заподозрили лишнего.
Алекс, о чём задумался? спросила старушка.
О еде, конечно, о чём мы вообще спрашиваем?! Девочка не дала мне ответить и указала бабушке на морковку.
Ох, она, поди, пересушенная, бабуля расстроилась.
Нет, хотел спросить, почему у вас столько заброшенных жилищ?
Мрёт потихоньку деревня наша, сказала бабуля. Молодёжь переселяется в новые края. Вот и мельчают деревеньки, она покачала головой. И почему им не сидится? Ведь от амультары уходят! Совсем страх потеряли.
А что она делает, ваша амультара? услышав заветное слово, я едва не выдал своё волнение и прикусил костяшки пальцев.
Не слишком ли странный вопрос? Девочка прищурилась и вздёрнула верхнюю губу, обнажая клыки, она не торопилась переводить, и я затараторил, чтобы оправдать своё невежество:
У нас, у вещих, тоже есть такие кристаллы. Они даруют энергию для наших летучих кораблей.
Чтобы моё враньё звучало убедительно, я приправил его щепоткой правды. Девочка опустила плечи, отвела глаза и начала обсуждать с бабушкой мой вопрос.
Это защита богов, улыбнулась старушка.
Эра даёт нам силу взамен на кровь, отданную амультаре, с гордостью произнесла Девочка, вскочила и сделала знак руками, воздавая уважение божеству.
Какую силу? От чего защита?
Амультара издревле защищает нас от пришельцев с той стороны, сказала бабуля, понизив голос.
С той стороны Здесь два варианта: либо имеется в виду мир мёртвых, некие тёмные силы, которых боится деревенское дурачьё. Этими пришельцами может быть любая неизвестная чушь, призраки, дикие звери или просто чужаки Либо Ещё одна талая капля скатилась по морковке.
Да съешь уже эту морковь! Девочка, следившая за моими размышлениями, бросила в меня сушёнку.
Я схватил её на лету и покрутил в пальцах, пытаясь не потерять след уже готовой созреть идеи.
Либо Пришельцы это мы. Инопланетяне. И амультара защита от просветов в другие десять миров. Впервые о таком слышу. Наши учёные умы должны были знать об этом, наверняка они и знали, только отчего-то со мной не поделились.