Затем оба вышли из кабинета, разойдясь в разные стороны. Захаров пошел к центральному выходу. Оказался снова у тех дверей, через которые он попал впервые на базу. В глаза бросились, как и два месяца назад, стоящие у входной двери двое коренастых, одетых в камуфляжную форму охранников. Опустив глаза, он посмотрел на кафельный пол, на котором цветной плиткой был выложен герб Советского Союза, а под ним значок КГБ с названием управления, которому принадлежала база: «Особый погребок». Вокруг было пустынно, и Захаров направился к дежурной будке охранника, чтобы узнать о Канарейкине, как в наушниках раздалось:
Иван Алексеевич, мы вас ждем не у запасного выхода, а у центрального, это на третьем уровне.
Захаров пошел к ближайшему лифту и через некоторое время, миновав грязные безлюдные коридоры, оказался у запасного выхода, где его уже поджидал Канарейкин с офицером охраны и шестью солдатами, одетыми в парадную форму.
Так, вы двое, Канарейкин показал на ближайших к нему солдат, останетесь здесь.
Товарищ командир, подготовка к походу завершена, донеслось из наушников.
Хорошо, ответил Захаров, ждите дальнейших приказаний.
Вся остальная группа встречающих открыла дверь и, пройдя по такому же грязно-белому бетонному коридору, поднявшись по железной лестнице, оказалась у довольно проржавевшей двери. Покрутив против часовой стрелки расположенное в самом ее центре колесо, Канарейкин со скрипом открыл дверь. Пахнуло свежим морским воздухом, яркий свет везде, куда он смог проникнуть, отметил свое присутствие. Канарейкин вновь повернулся к солдатам и, оставив двоих внутри и двоих снаружи, направился к месту предполагаемой посадки вертолета. Захаров, не покидавший стен базы, с тех пор как прибыл на остров, сверкающее солнце воспринял как нечто чуждое и несвойственное для восприятия его глаз. Но в душе вдруг возникла какая-то радость, словно он идет встречать не генерала, а свою жену.
Сашенька, скучал здесь без меня, маленький? сказала женщина, беря за руку мальчика лет восьми.
Скучал, едва слышно ответил ребенок.
Ну, пойдем быстрей домой, сказала женщина, уводя Сашу к воротам.
А рядом, невдалеке у входа в школу-интернат, стоял черноглазый мальчик. Ему было десять лет. Вот уже в который раз он находится у входной двери, наблюдая за тем, как взрослые тети и дяди забирают на выходные мальчиков и девочек из его группы.
За ним еще никогда никто не приходил, с тех пор как однажды его привела сюда мама, сказав, что в субботу она придет и обязательно заберет его отсюда. Но вот уже прошел месяц, как она ушла и больше не возвращалась. А мальчик в конце каждой недели с упорным постоянством выходил на крыльцо с надеждой, что, быть может, именно сегодня она придет за ним. Он смотрел на ворота, через которые входили взрослые, и ждал, не идет ли за ним его мама. И каждый раз, когда кто-то появлялся из-за угла соседнего дома, он с волнением в груди, всматриваясь вдаль, вглядывался в приближающуюся фигуру человека, пытаясь разглядеть знакомые черты. А в голове звучал голос: «Может, это она. Тогда я побегу к ней. Ну же, она? Или нет» И, когда уже в сотый раз оказывалось, что это не она, отчаяние и обида били в нем в набат: «Ну где же ты, мама? Ну почему, почему ты не идешь за мной?» Хотелось плакать навзрыд, и только осознание того, что ему десять лет, не позволяло этого сделать, и он лишь тяжело вздыхал, отворачиваясь к стене, чтобы не видеть того, в ком он еще недавно видел свою мать.
Время уже подходило к восьми вечера, когда из-за угла появилась женщина, направлявшаяся твердым шагом к нему. Ее он узнавал всегда и сразу, стоило ей только появиться. Широкие шаги, словно ее кто-то сзади подгоняет, и ярко-зеленого цвета блузка сигнализировали о ней еще издалека. Это была директор школы-интерната Зоя Александровна Немышева: каждую субботу она приходила на ночное дежурство.
Ну, как, стоишь?
Стою, ответил он.
Сегодня она уже не придет.
Сегодня не придет, наверное, не смогла. Наверное, на следующей неделе точно придет.
Пошли домой, сказала директорша, уводя его за собой.
Мой дом не здесь, ответил мальчик, открывая для нее входную дверь.
Канарейкин вышел на середину поля, посмотрел в сторону, где должен появиться вертолет, и, ничего не увидев, взглянул на часы.
Где этот вертолет? Уже пора бы ему и показаться, Канарейкин снова окинул взглядом небо.
Захаров с офицером охраны стоял неподалеку. Ветер, обдувавший всю группу со всех сторон, приятно гладил по щекам. Вглядевшись в горизонт, Иван Алексеевич увидел низко летящую точку.
Вон он, показывая рукой, сказал Захаров.
Где?
Да вон там, почти у воды.
Ничего не вижу, надо было бинокль захватить. Точно он?
Да, точно, вон там летит.
Тогда давай свяжись со своими, пусть строятся.
Всем внимание! Командир вызывает ноль второго, сказал Захаров в микрофон.
Ноль второй на связи, тут же отозвался Березин.
Построить весь экипаж на пирсе.
Есть.
Вертолет уже четко прослеживался на горизонте, и его, наконец, заметил Канарейкин.
Ну и глаза у тебя: я вот его еще только заметил, а ты когда сказал Так, давай подойди ко мне, а когда доложу, ты следом за мной скажешь, что корабль к выходу в море готов. Спустимся вниз, там и скомандуешь
Да я в курсе, не впервой, Леонид Сергеевич, прервал Канарейкина Захаров.
Тогда все, смотри, уже на посадку заходит.
И действительно, вертолет уже приблизился к острову, делая полукруг, заходил на посадку. Шум работающего ротора внезапно ворвался в уши Захарова, отчего тот ненадолго оглох. А Канарейкин, щурясь на солнце, левой рукой удерживал фуражку, чтобы та не улетела. Резиновые колеса вертолета дважды коснулись земли, прежде чем он окончательно сел, предоставив пилоту остановить стремительное вращение лопастей. Боковая дверь открылась, и из нее показалось уже знакомое змеиное лицо генерала. Он так же, как и Канарейкин, придерживая фуражку, пошел к ним навстречу, а за ним шла целая команда его помощников.
Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант, приветствовал Канарейкин, отдавая честь, Захаров также стоял по стойке «смирно».
Здравия желаю, мимоходом ответил генерал; казалось, что он даже не замечает Канарейкина. Товарищ э-э Захаров, «Морской лев» э-э готов к выходу в море?
Так точно, товарищ генерал, немедленно отреагировал Захаров.
Хорошо. Давайте э-э соберите старший состав э-э в командном центре базы, приказал генерал и пошел к входу, ведущему в подземелье. Охрана у дверей отдавала честь, но генерал, так же, как и Канарейкина, не заметив ее, прошел дальше. Захаров немедленно связался с Березиным, передав ему распоряжение генерала.
Иван Алексеевич сразу заметил, что генерал не в первый раз уже на базе и знает расположение ее помещений на отлично. Все прибывшие также последовали за ним, а Канарейкин, рассчитывавший на торжественный прием, поняв, что генерала это совсем не интересует, поплелся в конце.
Командный центр базы находился по соседству с кабинетом Канарейкина. Обилием компьютеров и больших экранов он чем-то напоминал центральный пост «Морского лева». Как только Шкворин показался на пороге, все находящиеся в нем люди на миг замерли, а дежурный офицер, подскочив к генералу, доложил об оперативной обстановке вокруг острова. Шкворин молча выслушал доклад и попросил сократить число людей, работающих в центре. А сам прошел в помещение, отделенное прозрачной стеной оргстекла. Все, кто следовал за Шквориным, зашли за ним, рассаживаясь за большим столом. Один из команды, прибывшей с генералом, сел за компьютер и, вставив в СD-ром компакт-диск, начал что-то делать, энергично возя мышкой по коврику. Шкворин тем временем взял указку и, раскрыв папку, выложил печатные листы бумаги. Вскоре подошли Карташов, Алферов, Березин, Заленский и Фирсов. Как только все прекратили возню, занимая места, человек, сидящий за компьютером, вывел на большой экран карту Ближнего Востока. Шкворин кашлянул пару раз для установления окончательного порядка, вздохнул и начал свою речь:
Товарищи офицеры э-э Рад видеть вас э-э здесь сидящими, сказал Шкворин и ядовито улыбнулся. Вот так э-э приехать к вам э-э неожиданно меня заставили э-э чрезвычайные события, происшедшие э-э на Ближнем Востоке. В ночь э-э с первого на второе августа э-э лопнуло терпеливое сердце иракского народа э-э Более тридцати лет назад э-э Кувейт вероломно э-э занял приграничные, богатые нефтью районы э-э и безгранично выкачивал нефть. А в это время э-э иракская экономика после войны с Ираном э-э находится не в лучшем состоянии. После проведенных переговоров э-э в ходе которых кувейтская сторона э-э не только не захотела вернуть э-э самовольно захваченные земли э-э но и отказалась предоставить даже э-э финансовую помощь бедствующему соседу, иракский народ э-э был просто вынужден силой э-э восстановить справедливость. Но империалистические круги э-э и, в частности, США и Великобритания э-э расценили шаг Ирака по возврату своего приграничного района э-э как агрессию против Кувейта. И сейчас э-э они в спешном порядке готовят переброску своих войск э-э в Саудовскую Аравию. Естественно э-э Советский Союз в соответствии с подписанным договором э-э с Ираком о дружбе и взаимопомощи в это грозное э-э для него время э-э не может оставаться равнодушным. И, как положено другу, намерен э-э помочь Ираку в защите э-э своей территории от посягательства империалистических ястребов.
Поэтому э-э «Морской лев» должен выйти в море э-э и как можно скорей прибыть в район Персидского залива, где э-э ему нужно будет нарушить э-э переброску войск агрессоров, а также э-э помешать возможному нападению империалистов, говоря эти слова, генерал периодически показывал на карте районы, о которых упоминал. Будут какие-то вопросы, товарищи?
Разрешите мне? попросил слово Карташов.
Да, конечно.
Значит, на Аляску не идем?
Да э-э с Аляской придется повременить, ответил Шкворин, я надеюсь э-э что вам удастся провести испытание подводной лодки э-э пока будете совершать переход в район патрулирования.
А если что-то выйдет из строя, возвращаться назад? спросил Фирсов.
Если своими силами вам не удастся устранить неполадку э-э во Владивостоке наготове будет стоять плавучая база э-э которая немедленно выйдет к вам навстречу э-э для оказания всей необходимой технической помощи. Но я думаю э-э что все обойдется. Техническая служба базы э-э уже не раз проверяла ее состояние. Да, и, когда мы ее перегоняли э-э из Находки э-э ничего существенного не обнаружили. Я думаю, все механизмы будут работать э-э в удовлетворительном режиме.
С какой целью мы отправляемся? спросил Захаров. Нам необходимо просто обозначить свое присутствие в этом районе с целью демонстрации силы или допускается прямое вооруженное вмешательство? Тогда какими видами оружия можно будет воспользоваться?
Вот как раз себя-то э-э вы и не должны показывать, товарищ Захаров. Вы э-э наше тайное оружие э-э на случай нападения на Ирак империалистов. Если же дело дойдет до вооруженного конфликта э-э то вам для достижения поставленной цели э-э конечно, будет дано разрешение на право применения любого э-э вида оружия.
И ядерного?
В том числе и ядерного.
Но это означает начало третьей мировой войны.
Ничего это не означает э-э Я же, по-моему, ясно сказал э-э вы наше тайное оружие. В нашей стране произошли перемены э-э несколько поменялся курс э-э окончилась холодная война. Поэтому мы должны действовать э-э сообразно новым условиям э-э а значит, осторожно э-э чтобы не допустить ущемления наших интересов э-э и в то же время не нарушить хрупкий мир.
Так я и знал: все упирается в деньги, прокомментировал Канарейкин, хотим и яблочко съесть, и на колышек сесть.
От нашей страны мы единственные, кто будет послан в район конфликта? уточнил Заленский.
Да э-э «Морской лев» единственная подводная лодка э-э которой будет доверена честь э-э представлять нашу страну, ответил генерал. Очень многое зависит э-э от того, как дальше будут развиваться события. В случае необходимости э-э вам будет послана подмога.
Если выдвигается требование соблюдать скрытность пребывания в районе, как мы сможем нарушать переброску войск противника, не обнаруживая себя? спросил Алферов.
Все ваши действия э-э в предвоенный период э-э будут сопряжены с действиями иракских военно-морских сил. Я думаю э-э вам нечего опасаться: у Ирака есть свои подводные лодки, и вы э-э будете действовать, как одна из них.
Это значит, что можно будет применять только торпеды? спросил Заленский.
Да. Но если э-э начнутся боевые действия на суше э-э тогда вам будет дано согласие на нанесение наземного удара э-э крылатыми ракетами. Для этого со мной приехали мои помощники. Они установят э-э необходимые коды запуска ракет и электронные карты э-э для введения целеуказания для них. Так э-э выход в море, я думаю, можно назначить э-э Шкворин посмотрел на часы, через сорок восемь часов. Как э-э Иван Алексеевич, управитесь?
Да, коротко ответил Захаров: ему казалось, что его впутывают в какую-то авантюру.
Тогда все, товарищи офицеры э-э как говорится, в добрый путь.
Когда Захаров покидал комнату, где проходило совещание, перед ним открылось ущелье с перекинутой через него канатной дорогой.
Седой туман пришел в горы с самого утра, скрыв в себе все неровности Гималаев. Семилетний тибетский мальчик шел по каменистой дороге, опоясавшей одну из здешних морщин земли. Установившаяся вокруг тишина донесла до его ушей скрип качающейся на ветру канатной дороги. Он знал про нее и давно уже ожидал ее появления, но кучерявые облака, спустившиеся в горы, скрыли ее от его зорких глаз. И, только когда мальчик подошел к ней на расстояние десяти шагов, ветер донес до его сердца ее дыхание. Словно старая старуха, она поскрипывала, нисколько не радуясь появлению ребенка. Дотронувшись вытянутой рукой до вбитого в край пропасти деревянного столба, мальчик почувствовал своей нежной ладонью старое шершавое дерево. Напрягая свое зрение и осторожно ступая вперед, он нащупал левой ногой первую дощечку, висевшую над горным ущельем. Вступив на нее на кошачьих лапах, он начал искать следующую, держась руками за два параллельно уходящие в белизну тумана каната.
Чем дальше продвигался мальчик по этой рукотворной дороге, тем сильней билось его сердце от колкого ощущения клокочущей смерти где-то под ногами. А старуха все скрипела и скрипела, раскачивая его вместе с собой. Добравшись мелкой поступью почти до середины, мальчик вновь, уже по привычке, начал искать следующую спасительную дощечку, но, пошарив впереди себя, он ничего не обнаружил, лишь только восходящий со дна ущелья поток прохладного воздуха ласкал его ножку. В этот момент старуха скрипнула громче обычного, и канатная дорога качнулась сильнее, чем прежде. Мальчик, держась одной рукой, не удержался и повалился назад.
Ай-ай, непроизвольно вскрикнул он от страха вылететь вниз, слыша попутно, как старуха, пронзительно скрипя, смеется над ним.
Запись датирована 3 августа 1990 года
Из довольно быстро пустеющего кабинета последним вышел Шкворин. Захаров стоял неподалеку и что-то говорил Березину.
Генерал сразу подошел к нему.
Иван Алексеевич э-э нам бы надо э-э с вами отдельно побеседовать. Если вы, конечно, не заняты, сказал Шкворин.
Да, я сейчас освобожусь, и, дав последние указания Березину, переключился на Шкворина.
Я в вашем распоряжении, товарищ генерал.
Тогда пойдемте, предложил Шкворин.
Захаров направился было обратно, в только что покинутое им помещение.
Нет, не сюда, остановил его генерал, лучше пойдем в кабинет Канарейкина.