А с чего ты вдруг заговорила про Тэрру? вспомнив, с чего начался разговор, полюбопытствовал Мирэлл.
Просто пришла в голову одна идея, задумчиво водя пальцем по ободку чашки, протянула Элайна. Но она довольно, хм, дерзкая
Поделишься?
Поделюсь. Но только после праздника.
До него ещё почти месяц.
А ты куда-то торопишься?
Мирэлл со вздохом покачал головой, прекрасно зная, что если уж его деятельной супруге пришел в голову очередной проект (а судя по её горящему взгляду, так и было), то ему остается только смиренно ждать, пока она всё как следует продумает и посвятит его во все подробности.
Умиротворённую тишину, воцарившуюся ненадолго в гостиной, нарушила трель дверного звонка. Супруги переглянулись.
Мы кого-то ждём? озадаченно спросил Стармонт.
Нет, Элайна фыркнула. Но я догадываюсь, кто мог явиться по горячим следам после Реджинальда, она поднялась из-за стола, сердитым жестом стряхивая с рукава платья невидимую пылинку. Честное слово, у нас что, сегодня день семьи?
Продолжая ворчать, Элайна скрылась за дверью. В коридоре послышались приглушённые голоса, а за ними приближающиеся шаги, пока порог гостиной не перешагнул изысканно одетый юноша, окидывая помещение брезгливым взглядом.
Ты же говорила, что вы недавно закончили ремонт, бросил он через плечо, полностью игнорируя сидящего за столом Мирэлла. И это ты называешь «дом в приличном состоянии», Элли?
Элайна вошла в гостиную следом за ним.
Ну вот ты осмотрелся, Ма́ртин, и сделал экспертное заключение. Молодец, она скрестила руки на груди. Надеюсь, тебя не затруднит теперь найти выход.
Как грубо! обиженно надувшись, гость откинул со лба вьющуюся прядь медово-золотых волос.
Грубо это не здороваться с хозяином дома, категорично известила Элайна.
Глаза Мартина, такие же пронзительно голубые, как и у неё, обратились к Мирэллу, и на губах расцвела очаровательная улыбка, за которой таилось плохо скрываемое высокомерие.
Привет, Стармонт, едко бросил он.
Добрый день, Мартин, невозмутимо отозвался тот, игнорируя заносчивые манеры гостя. Что тебя к нам привело?
Хотел взглянуть, в каких условиях ты вынуждаешь жить мою сестру, надменно фыркнул тот и с повышенным интересом воззрился на угощения. Это пирожные от мадам Уэлсби? в улыбке и голосе засквозило откровенное злорадство. И откуда только у вас средства на такую роскошь?
Скажи честно, Мартин, ты где-то протоколируешь «мудрые» изречения отца, чтобы потом декламировать при любом удобном случае? с любезной улыбкой осведомилась Элайна. Или это цитата авторства Реджа? Прости, я иногда путаюсь, вы трое такие «оригинальные».
Мы за тебя беспокоимся, между прочим! оскорблённо напомнил Мартин.
Не стоит.
Элли!..
Мартин, она вздохнула, если ты заявился оскорблять моего мужа, то можешь уходить.
Повисла негостеприимная тишина. Мирэлл раскрыл тетрадь с заметками по своим чертежам и углубился в расчеты, а Элайна молча попивала чай, прожигая брата уничижительным взглядом. Под натиском подавляющего равнодушия хозяев спесивая гордость Мартина медленно сменялась растерянной беспомощностью.
Мне что, в этом доме даже чашку чая не предложат? переминаясь с ноги на ногу, несчастным голосом поинтересовался тот.
Кухня там, Элайна неопределённо махнула рукой, чувствуй себя как дома, дорогой.
Потеряв к нему интерес, она уткнулась взглядом в записи мужа, пока сбитый с толку и сконфуженный юноша уныло побрёл в сторону кухни и тихо загремел дверцами ящиков в поисках чашки. Мирэлл мысленно улыбнулся из всех членов семейства Э́мберхилл с Мартином всегда было проще всего совладать. Невзирая на юношескую заносчивость, за всеми напускными колючками можно было разглядеть мягкий характер. Многие горожане в шутку называли его Янтарным Стрижом. Как нельзя было не заметить эту стремительную и яркую птицу, которая с беспечным криком проносится над головой, так нельзя было не заметить шумного и общительного сына губернатора. Прозвище, полученное им ещё в детстве, попало на благодатную почву и с лёгкой руки его старших брата и сестры быстро распространилось среди жителей Амриса. Как стрижи, которые летали высоко в небе и никогда не опускались на землю, Мартин создавал впечатление витающего в облаках мечтателя, далекого от прозаичной действительности и приземлённых взглядов. Но по сути своей мальчишка был добродушным, хоть и бестолковым. Любые его упрямые капризы сходили на «нет» под сокрушительным натиском старшей сестры.
Чего нельзя было сказать о Реджинальде и Го́риане Эмберхиллах.
Как бы печально это ни звучало, многие из окружения Элайны не могли взять в толк, почему она предпочла Мирэлла более подходящей для себя партии. В конце концов дочери губернатора следовало выйти за какого-нибудь лорда с громкой фамилией и необъятным состоянием, так с чего она вдруг выбрала в мужья безродного сироту? Даже Мирэлл порой задавался этим вопросом.
Само их знакомство было чистейшей случайностью. Стармонт рос в городском приюте и помыслить не мог, что однажды судьба сведет его с дочерью губернатора. Каждый год в приютской школе, где он учился, проходил конкурс, по результатам которого победитель получал грант на бесплатное обучение в губернаторской академии лучшем учебном заведении города. Мирэллу тогда было всего девять, но он понимал, что, окажись он в академии, перед ним откроются самые потрясающие перспективы, о которых обычный сирота мог только мечтать. Оставалось выиграть, и Мирэллу повезло обладать незаурядным интеллектом и талантом, которые стали для него спасением от серых стен приюта, позволив сделать первый шаг на пути к многообещающему будущему.
В Академии, конечно, всем было известно о его происхождении, и Мирэллу пришлось столкнуться с презрением и насмешками детей из богатых и благополучных семей. Быть может, этот «счастливый билет» однажды превратился бы для Стармонта в проклятье, если бы ему не повстречалась Элайна.
Они учились в одном классе, и она нашла его достаточно интересным, чтобы завязать разговор и назвать своим другом. Уяснивший к тому моменту, что дети из высших сословий не отличаются особым дружелюбием, а жестокостью в чем-то превосходят даже сирот, Мирэлл по началу относился с недоверием к излишне дружелюбной девочке, которая ни с того ни с сего решила, что отныне и впредь они будут сидеть за одной партой. Но чем больше времени он проводил в её обществе, тем больше убеждался, что её симпатия искренняя. Семейство Эмберхилл к дружбе Элайны с сиротой относилось с равнодушной снисходительностью, понимая, что рано или поздно обучение в академии подойдет к концу и их дороги разойдутся. Но уже в четырнадцать лет Мирэлл твердо решил, что последует за Элайной куда угодно и, выпустившись из академии, без особых трудов сдал экзамены на специальность инженера-архитектора, поступив с ней в один университет, что привело дочь губернатора в восторг, а всю её семью в тихий ужас.
Окружающие начинали понимать, к чему всё идёт, и это мало кого радовало. Отец Элайны, лорд Гориан Эмберхилл готов был пойти на что угодно, лишь бы Мирэлл отстал от его дочери, даже предлагал дать ему рекомендации, благодаря которым тот смог бы получить практически любую должность после окончания университета. Мирэлл с исключительной вежливостью поблагодарил губернатора, а через полтора года сделал предложение его дочери.
Гориан был в ярости.
За закрытыми дверями состоялся не самый приятный разговор с Элайной, в результате которого губернатор Эмберхилл отказался присутствовать на свадьбе единственной дочери, а длинный список гостей резко сократился до пары близких друзей и братьев невесты, которые, несмотря на презрительное отношение к Мирэллу, все же соизволили явиться. Размолвку с отцом Элайна приняла со спокойным смирением, лишь сдержанно отметив, что, будь её мать жива, она ни за что не позволила бы Гориану такого самодурства. Но увы, за три года до того, как зазвучали первые разговоры о свадьбе, госпожа Эмберхилл трагично погибла, и некому было усмирить суровый губернаторский нрав, который после смерти супруги стал только хуже.
После свадьбы Элайна и Мирэлл поселились в небольшом домике на окраине города, поддерживая относительно сносные отношения с Реджинальдом и Мартином, но стараясь по возможности не пересекаться с Горианом. Элайна вскоре помирилась с отцом, даже изредка его навещала, но тёплыми эти отношения назвать было нельзя. Гориан ненавидел Мирэлла всей душой, считая, что он рушит жизнь его дочери, и всё же, скрипя зубами, регулярно отправлял им приглашения на приёмы и праздники, пользуясь возможностью увидеть дочь и попутно натравить на её муженька-оборванца всех своих друзей. Пока им даже удавалось ни с кем не подраться, хотя Элайна и была пару раз близка к тому, чтобы опрокинуть на голову некоторых особо заносчивых «доброжелателей» тарелку с супом.
Скрипнул, отодвигаясь, стул, и напротив супругов за стол уселся Мартин, уткнувшись в чашку обиженным взглядом. Некоторое время мальчишка молча уничтожал сладости, пока наконец не выдержал.
Так что? «Ты теперь планируешь работать?» спросил он сестру. Вы так с голоду помрете скоро. Ты же привыкла жить в достатке!
Элайна обратила на него колючий взгляд.
Если ты вдруг забыл, я квалифицированная художница, а Мирэлл превосходный архитектор, сухо известила она. На первое время нам вполне хватит жалования за работы над картинами и денег с проектов Мирэлла.
А потом?
А потом мы состаримся, будем жить на достойную пенсию художников и умрем в один день, Элайна запальчиво изогнула бровь. Только не пойму, как это тебя касается, Мартин?
Ты моя сестра!
Спасибо, что напомнил, а то я забыла на секунду, она со вздохом помассировала пальцами виски. Расскажи лучше, как твоё обучение. Остались ещё профессора, которых ты не довел до белого каления?
Эмберхилл возмущенно крякнул и, напрочь позабыв свои чопорные манеры, пустился в подробный рассказ о лекциях, эмоционально размахивая руками и тараторя без остановки.
Мирэлл почувствовал, как его коснулась прохладная рука и, встретившись взглядом с женой, едва заметно улыбнулся, переплетая их пальцы и давая понять, что упрёки и поведение Мартина его ничуть не задели. Ещё в бытность учеником академии он научился игнорировать завуалированные и не очень оскорбления, не вступая в бессмысленные споры. Отношение высших сословий мало его задевало. Они могли говорить и думать, что угодно. Пусть у него не было знатных родственников и титула, он все же не считал себя хуже напыщенной знати и вполне мог гордиться, что к двадцати трём годам добился перспективной должности и хорошей репутации у горожан. Всё, что по-настоящему беспокоило и тревожило Мирэлла, это Элайна. И если с ним она счастлива, несмотря на происхождение и скромный доход этого было достаточно.
Глава 4. Незваный гость
Феликс заботливо потрудился вписать Габриэллу в списки пострадавших, поэтому на следующие три дня её полностью освободили от работы. Исключая подготовку отчёта, заняться особенно было нечем. Потратив утро на бесцельные блуждания по крошечной квартире, совершив набег на кухню и опустошив несколько пакетов с овсяным печеньем, Габриэлла взяла ноутбук и забралась с ногами на кровать, собираясь набросать план отчёта для Бронт. О своём обещании заглянуть к начальнице она деликатно «забыла», решив, что ничего криминального не произойдет, если условленное «завтра» случится через пару дней.
Деловито закрутив в пучок непослушные каштановые волосы и закрепив причёску карандашом, Габриэлла открыла новый текстовый файл. Торжественно указав дату, время и место происшествия, она довольно быстро обрисовала подробности своего дежурства вплоть до злополучной остановки поезда в тоннеле и задумалась, не зная, как правильнее описать последовавшие за этим события.
В вагон ворвался кто? пробормотала она себе под нос. Точно не тень, но и не животноетогда
Искажённая сущность? подсказали где-то поблизости.
Да, подойдёт, пожалуй, спасибо
Габриэлла моргнула и повернула голову, обращая удивлённый взгляд на источник голоса в единственном кресле преспокойно восседал её вчерашний неизменно улыбчивый знакомый, пристально взирая на неё рубиновыми глазами.
Кхм, «красноречиво» прокомментировала Габриэлла.
Следовало бы возмущённо или испуганно вскричать что-нибудь вроде «как вы сюда попали?!», или «что вы здесь делаете?!», или даже «убирайтесь вон!», но вместо этого она отчего-то улыбнулась.
Добрый день.
Выстукивая по деревянным подлокотникам рваный ритм стальными когтями на перчатках, демон смерил её долгим взглядом.
Я вдруг подумал, что забыл вчера представиться, сообщил он с таким видом, словно врываться в чужой дом лишь для того, чтобы сообщить своё имя совершенно нормально.
Габриэлла подняла брови в вежливом ожидании.
А́листер.
Алистер, повторила она едва слышно. Необычное имя.
Означает «Приносящий Смерть», любезно уточнил тот.
Вам подходит, мне кажется, не зная, что ещё на это сказать, похвалила Габриэлла.
«Тебе», поправил тот. К чему эти лицемерные формальности?
Ты, кажется, только что сообщил, что приносишь смерть, шутливо напомнила Бертран, легко переходя на «ты». Могу ошибаться, но «лицемерные формальности» с подобной личностью лишними не будут.
Для тебя, ангел мой, я сделаю исключение, прижав руку к груди, сердечно пообещал он.
Я Габриэлла, представилась наблюдательница, надеясь, что это избавит её от дальнейших фривольных прозвищ.
Габриэлла, протянул тот, на миг задумавшись. Габби. Мне, пожалуй, нравится.
«Пожалуй?»
Вот вам и попытка избавиться от глупых прозвищ. Она только покачала головой, понимая, что спорить бесполезно он всё равно будет звать её так, как сам сочтет нужным. В комнате ненадолго установилась вполне мирная тишина. Алистер сидел так неподвижно, словно был высечен из мрамора и, кажется, никуда не торопился. До чего же странный гость явился в её дом
И вот что ей теперь с ним делать? Теперь, при свете дня, Габриэлла могла рассмотреть его во всём демоническом великолепии. Признаться, на первый взгляд облик его порождал смешанные эмоции, пугая и завораживая одновременно. Алистер, несомненно, обладал притягательной внешностью. Но резкие черты мертвенно-бледного лица в сочетании с кроваво-алыми глазами, которые будто светились изнутри, и жёстким изломом широкой хищной улыбки, обнажающей ряд острых клыков, вызывали тревожное чувство угрозы.
Как и днём ранее, демон был одет в приталенный сюртук брусничного цвета, чёрную рубашку с кружевными манжетами, выглядывающими из-под рукавов сюртука, и брюки из плотной черной ткани, заправленные в высокие сапоги с тускло поблескивающими на свету металлическими набойками на подошвах и каблуках.
Весь его вид казался каким-то небрежным. Неровные пряди чёрных волос, почти доходящие до плеч, пребывали в некоем творческом беспорядке, сюртук, хоть и пошитый из хорошей ткани и сидящий точно по фигуре, смотрелся так, будто несколько десятилетий пылился в старом сундуке, а обувь выглядела потёртой и изношенной.
Блуждающий взгляд Габриэллы вернулся к лицу демона, и она заинтересованно склонила голову к плечу.
Как ты здесь очутился?
Проходил мимо.
О, надо же, шутливо отозвалась Габриэлла. Знаешь ли, ты довольно часто «проходишь мимо». Это преследование?
Его глаза иронично вспыхнули, а улыбка сделалась совсем уж плутовской.
Вполне возможно.
Ну что ж, добро пожаловать в мою скучную жизнь, господин преследующий меня демон, отложив ноутбук, Бертран развернулась к нему всем корпусом, подперев ладонью подбородок. Чаю? Кофе? Свежей крови?
Крови, пожалуйста.