Среди девушек послышался шелест голосов. Даже несмотря на то что все мы уже знали эту историю, мама преподнесла ее таким образом, что у меня по коже побежали мурашки, как по полой раковине мертвого морского ежа.
Что стало с принцем Лаэфом? спросила девушка.
Когда Иларию вырвали из его рук, он прыгнул в воду вслед за ней. И больше его никто не видел. Поговаривают, что на том месте из сердец двух влюбленных, разлученных при жизни, но воссоединившихся посмертно, вырос первый красный коралл.
Теперь моя мама смотрела на меня, и я боролась с покалыванием в щеке. Красный коралл даровал мне не только имя, но еще и шрам и он почти стоил мне жизни.
А как же слуги? спросила другая девушка.
Верны до смерти. Они пообещали заботиться о своем принце и принцессе и отказались покидать место их гибели. Это место, где сейчас находится Вариния. Они дали обет, что ни один вариниец не ступит на землю, пока не родится новая наследная принцесса, которая заменит ту, что они потеряли.
Почему мы направляем им наших женщин? спросила я неожиданно для себя. Это был вопрос, который преследовал меня в течение долгих лет, но который раньше я никогда не осмеливалась задать. А сейчас, мне показалось, самое подходящее время для него, ведь здесь и сейчас мама не могла меня проигнорировать.
Она прищурилась, глядя на меня.
В качестве наказания за потерю принцессы слуги отправляли дары с моря маме Иларии, которая переименовала королевство в честь своей дочери. В последующие годы страну охватила эпидемия чумы. Погибли тысячи людей, а многие из выживших женщин остались бесплодными. До этого времени трон всегда наследовался по материнской линии, но у королевы не было дочерей, а только больной сын. И когда ему пришло время жениться, подходящую невесту просто не из кого было выбирать.
Но Вариния, которая, как вам известно, означает плодородные воды, избежала чумы. Когда они отправили прекрасную девушку доставить жемчуг и морской шелк королеве, иларийский принц влюбился в нее, и с тех пор возникла традиция варинийской невесты.
Я наблюдала за мамой, отвечающей на вопросы других девушек, вопросы, ответы на которые мы уже все знали, но все равно задавали. Это было частью ритуала. Воздух в комнате наполнился теплом и терпким парфюмом, и кто-то открыл крышку люка в крыше, чтобы впустить сразу и легкий ветерок, и лунный свет, который подсветил мамины волосы и лицо.
Наша бедная мама всегда верила в то, что ее должны были избрать на последней церемонии, но вместо этого проиграла другой девушке. Отец по-прежнему называл ее прекраснейшей девушкой Варинии и всегда говорил, что благодарен старейшинам, ведь если бы не их глупость, пришлось бы отдать маму королю. Но мамино негодование было слишком сильным, чтобы найти утешение в сладких речах нашего любящего папы, и единственным, что могло примирить ее с действительностью, было завтрашнее избрание Зейди. Иногда я задаюсь вопросом, будет ли и этого достаточно.
Позже той ночью мы с Зейди беспокойно ворочались и метались рядом друг с другом на своих подушках, как и все остальные девушки в комнате. Было слишком жарко и душно, а завтра намечалось слишком много поездок, чтобы спать. Даже многократное плюх-плюх волн об опоры под нами, звук, который обычно убаюкивал меня, сейчас действовал раздражающе на мои оголенные нервы.
Дыхание Зейди согревало мою кожу, когда она говорила.
Можно поделиться с тобой кое-чем? Тем, что я никогда и никому не рассказывала?
Я развернулась к ней, сердце забилось немного быстрее, когда я подумала о том, что Зейди хранит секрет. Я рассказывала ей обо всем. Всегда.
Конечно.
Я надеюсь, что завтра они изберут Элис.
Я глубоко вздохнула.
Что? Почему? Я думала, это то, чего ты так хотела.
Черты лица Зейди были скрыты в темноте, но я могла представить тревожные борозды над ее бровями.
Я хочу остаться здесь, с тобой. Я хочу выйти замуж за Сэми. Я люблю его, Нора.
Что-то холодное и скользкое, как морской угорь, шевельнулось в моем животе. Разумеется, я хотела, чтобы Зейди осталась, чтобы они с Сэми были вместе. Но я не могла и представить себе, какая роль будет уготована мне в жизни Зейди, если ее желание исполнится.
Я знаю.
Как думаешь, они выберут ее? Она действительно прекрасна, рассудительна и заботлива. Вне всякого сомнения, эти качества имеют большее значение, нежели кривой зуб, даже в Варинии.
Возможно, сказала я. Но разве ты не хочешь стать принцессой? Разве ты не хочешь повидать мир? Нет ничего хуже, чем остаться здесь навсегда.
Вариния мой дом. И вы с Сэми мой дом. Разве может мир предложить мне нечто большее?
Розы, подумала я. И лошадей, и дворцы, и всевозможные вещи, которые, вне сомнения, я даже не смею себе представить. Чего только не мог предложить мир?
А если они выберут тебя, ты действительно хотела бы уехать?
Да, ответила я, не задумываясь ни на секунду. Но мы обе знаем, что этого не будет. Что ты собираешься сделать, если они изберут тебя завтра?
Когда Зейди моргнула, ее глаза блестели в свете луны.
Я поеду. Но уедет только мое тело и больше ничего. Сэми завладел моим сердцем, а ты, моя милая сестра, моей душой.
Наступил светлый и яркий день церемонии, принося с собой одновременно облегчение и ужас. Мне хотелось выйти наружу, чтобы вдохнуть полной грудью воздух, который не пришлось бы делить еще с двадцатью девятью женщинами. Но Зейди дрожала рядом со мной, как перышко на ветру, когда мы ступили на длинную пристань, соединяющую молельный дом с домом губернатора.
Все девушки оставили свои выцветшие на солнце туники и пропитанные солью юбки ради надлежащих нарядов, большинство из которых передавались в семьях по наследству от матери к дочери. Зейди выделялась из всех, стоя в своем новеньком шелковом платье, таком же розовом, как те семь жемчужин, за которые оно было куплено мамой и на которые вся семья могла питаться целых два месяца.
Надо отдать должное отцу, который пытался ее урезонить.
Зейди точно выберут, даже если она наденет холщовый мешок, в котором мы храним зерно, возражал он.
Но мама оставила это без внимания и вручила платье Зейди.
Розовое для моей жемчужины, сказала она, а затем повернулась в мою сторону и выдала мне свое старое церемониальное платье, которое когда-то было белым. И красное для тебя, Нора. Цвета коралла, в честь которого тебя и назвали.
Крови. Именно это слово она не произнесла. Свежевыкрашенный батистовый наряд, который выглядел так, будто его насквозь пропитали кровью.
Вода, окружающая деревянный причал, была заставлена суднами, целые семьи собрались в одном месте ради церемонии. Большинство лодок было переполнено людьми, грозясь опрокинуться, если какой-нибудь малыш решит переместиться, как склонны поступать малыши.
Сэми стоял подле своего папы, губернатора Кристоса, на пороге своего дома, выкрашенного в темно-оранжевый цвет. Носовая фигура отбрасывала на них свою длинную тень, а ее пустые глаза любовались морем. Мы с Сэми переглянулись, его зубы сжались прежде, чем взгляд снова уперся в деревянный настил под ногами.
Прекрасные люди Варинии, начал губернатор Кристос.
Он представлял собой рослого широкоплечего мужчину с пышной темной бородой, тронутой сединой.
С самого нашего скромного начала наше поселение было благословлено морем. Оно не только дарит нам еду и приют, но также эти воды делают нас сильнее и мужественнее. Насколько я знаю, наша старейшая селянка только что отпраздновала свое стопятидесятилетие.
Сотни людей повернулись к лодке возле пристани, где сидела престарелая мать Агата в окружении своих семи взрослых детей и бесчисленных внуков и правнуков. Мы все склонили свои головы в знак почтения.
Теперь пришло время отправить одну из наших дочерей в Иларию, где однажды она станет королевой. Это потеря для всех нас, но также и великая честь, и мы делаем это не столько из необходимости, сколько из великодушия.
Я чуть не усмехнулась вслух, но вовремя сумела сдержаться. Нет, в этом не было необходимости, пока продолжались постоянные поставки еды и воды. Я не знаю, когда варинийская традиция передачи жемчуга и женщин переросла из искупления в воздаяние, когда клятва никогда не ступать на землю стала законом, исполняемым под страхом смерти, но я знала, что уже бы давно доплыла до берега, если бы у меня был хоть какой-то выбор в этом вопросе.
Губернатор спустился по пристани к нам, девушкам, выстроившимся в ряд, словно драгоценные камни на цепочке.
Старейшины совещались до самого утра, поскольку считают это самым важным из решений.
Уголком глаза я взглянула на старейшин. Они сидели в креслах перед домом губернатора, группа из тринадцати мужчин и женщин, которые выглядели на удивление бодро, учитывая, что каждому из них не менее ста лет.
Старейшина Немея, не хотели бы вы выступить с объявлением? спросил губернатор у женщины, сидящей в центре.
Ее коса, белая как морская пена, опускалась до колен, а ее выцветшие юбки волочились за ней, пока она медленно сходила к причалу. Элис ближе всех стояла к дому губернатора, и я ощущала, как вслед за ней у каждой из девушек перехватывало дыхание, когда мимо них проходила старейшина.
Но она не останавливалась, и откуда-то за мной послышалось, как кто-то ахнул, а затем всхлипнул. Должно быть, это была мама Элис, почти такая же амбициозная женщина, как и наша собственная мама. Как только мы перешагнули из детства в девичество, наша мама запретила нам общаться с Элис, что всегда меня печалило. В конце концов, если кто-то и разбирался в жизни Варинии, так это Элис.
Зейди стояла слева от меня, а старейшина Немея подходила с правой стороны от меня. Мой взгляд был опущен, как и было принято в присутствии старейшин. В поле зрения появились надетые Немеей тапочки, и на мгновение я задумалась о том, есть ли хоть какой-то шанс, что она может остановиться передо мной. Это была глупая и мимолетная мысль, а в следующую секунду она остановилась прямо напротив Зейди.
Никто, кроме сестры, не заметил бы, но я услышала, как дыхание Зейди участилось, совсем чуть-чуть. Я не смогла ничего с собой поделать и подняла взгляд. Старейшина Немея подняла одну руку и положила свою скрюченную ладонь на плечо Зейди. Я внимательно осмотрела толпу в поисках матери и отца, чья лодка находилась рядом с толпой. Мамины глаза зафиксировались на Зейди, и она даже не пыталась скрыть ухмылку, расплывающуюся на ее лице.
Зейди, начала старейшина Немея. Ровно через неделю ты отправишься в Иларию, чтобы выйти замуж за принца Сирена. Ты завоевала честь для своей семьи и всей Варинии.
Зейди склонила свою голову, когда губернатор Кристос выступил вперед, чтобы возложить на нее венок из редких белых морских цветов как корону и символ настоящей короны, которую она довольно скоро наденет. Он нежно поцеловал ее в обе щеки.
Моя дорогая девочка, мы будем по тебе скучать, прошептал он так, чтобы это услышали только мы с Зейди.
И я по вам, сказала она.
Он отвернулся от Зейди, чтобы посмотреть на людей.
Старейшины сделали выбор! прокричал он. А теперь давайте праздновать!
Из толпы поднялась волна ликования, а мне пришлось сжать руки в кулаки по бокам, чтобы не потянуться к сестре. Когда я взглянула на Сэми, то увидела, что его ладони были стиснуты так же крепко, как и мои.
Все, что нам осталось, это одна неделя. А после мы уже никогда не увидим Зейди.
3
Пока остальные жители поселения открывали бочонки домашнего вина и осыпали наших родителей поздравлениями, я удалилась в лодку нашей семьи под домом губернатора. Я твердила себе, что моя скорбь была исключительно из-за сестры, но частичка меня оплакивала мою собственную потерю. Я не только проведу остаток жизни в Варинии, но и сделаю это без Зейди.
Нора?
Я посмотрела наверх и увидела Сэми на лестнице, спускавшейся вниз от его дома.
Не против, если я к тебе присоединюсь? спросил он. По правде говоря, я не в настроении праздновать.
Я разразилась очередным приступом рыданий, когда он опустился в лодку возле меня.
О, Нора. Пожалуйста, не плачь. Он притянул меня к себе в объятья и держал меня, пока я пыталась сдержать поток своих слез.
По легенде, жемчужины были слезами богов, но мы, смертные, плакали просто соленой водой, а ее у нас тут было более чем достаточно.
Сэми убрал мои волосы от лица.
Так будет лучше для Зейди и для твоей семьи.
Я потрясенно подняла глаза.
Что?
Это слава, Нора. Высшая честь.
Это ложь, и ты знаешь об этом. Если это такая честь, почему бы иларийцам не выбрать кого-то из своего собственного королевства? Если мы такие особенные, почему остальным из нас нельзя ступить на землю?
Нора.
Я отпихнула его и переместилась на другую скамью.
Она любит тебя, Сэми. Она рассказала мне прошлой ночью. А теперь она должна оставить нас и выйти замуж за принца, который никогда не сделает ее счастливой.
Теперь был его черед выглядеть потрясенным.
Она меня любит?
Да.
Я вытерла слезы тыльной стороной ладони.
Она сказала, что не желает уезжать, что она хочет остаться здесь и выйти за тебя замуж.
Сэми несколько минут сидел безмолвно.
Скажи что-нибудь, наконец произнесла я. О чем ты задумался?
Она меня любит.
Неужели в это так сложно поверить?
Да! Он начал ерошить свои темные волосы, прежде чем вспомнил, что должен был сегодня выглядеть солидно.
Я всегда надеялся, что она любит меня, и иногда я думал, что, возможно, у нее есть ко мне чувства, но каждый раз, когда я пытался стать ближе, она отталкивала меня. Я думал, что она хочет уехать в Иларию. Я думал, что все девушки об этом мечтают.
Поверь, я хорошо знаю свою сестру.
Он покачал головой и опустил взгляд.
Наши отцы разговаривали.
Я теребила болтающуюся нитку своего корсета.
Они всегда разговаривают.
Нет, это другое. Сегодня вечером мой отец сказал мне, что мы с тобой должны
Я опустила руки.
Должны что?
Сэми поднял на меня глаза.
Пожениться.
Это слово повисло в воздухе между нами, тяжелое, как грозовая туча.
Пожениться, повторила я.
Как только нам исполнится восемнадцать. Наши отцы всегда этого хотели, я думаю, чтобы объединить две семьи. Они всегда были как братья друг для друга, а теперь и правда ими станут.
Но мы не можем пожениться, выпалила я. Мы не любим друг друга.
Он вздохнул с отчаянием.
Любовь не является обязательным условием для брака, Нора. Ты думаешь, Зейди полюбит принца Сирена?
Он выплюнул это имя как горькую косточку.
Мои родители женились по любви, так же, как и твои. Если мы поговорим с ними, скажем им то, что рассказала мне Зейди прошлой ночью, возможно, они изменят свое мнение.
Но Сэми уже выглядел смирившимся.
Старейшины приняли это решение, не наши родители. Так уж случилось, что они тоже этого хотели.
Сейчас я была слишком потрясена, чтобы плакать. Я не знала, какой будет жизнь без Зейди, но я совсем не ожидала этого.
Наша лодка начала раскачиваться, когда Сэми пересел ко мне.
Могло быть и хуже, мягко сказал он. Они могли бы устроить все так, чтобы мне пришлось жениться на Элис. А тебе пришлось бы остаться с кем-то другим. Ты бы этого хотела?
Я сжала руки в кулаки в складках юбок.
Нет, конечно же, нет. Просто прямо сейчас все это слишком. Я никак не могу разобраться с этим.
По крайней мере, вы будете обеспечены всем необходимым. А когда я стану губернатором, то буду противостоять иларийцам в отличие от своего слабохарактерного отца.
Я бросила на него взгляд краем глаза.