Да я разве против? Я просто спросил.
Видимо, тут кроется какая-то история. Иначе бы она так не огрызалась.
Мы как раз проходили мимо двери с табличкой «ХАФБОРН ГУНДЕРСОН», и тут в дубовую доску изнутри врубился топор. В номере послышался приглушённый смех.
Сэм настойчиво вела меня к лифту. Она отпихнула ещё нескольких эйнхериев, пытавшихся войти в ту же кабину:
На другом езжайте, ребята.
Решётка из копий замкнулась. Сэм вставила один из своих ключей в заюзанную скважину на панели, надавила на красную руну, и лифт поехал вниз.
Я тебя в трапезный зал приведу немного пораньше, до того как откроются главные двери. Чтобы ты немного освоился с обстановкой.
Ну да. Спасибо.
С потолка лилась нордическая лёгкая музыка.
«Поздравляю, Магнус! подумал я. Добро пожаловать в воинский рай, где ты всегда сможешь услышать Фрэнка Синатру[27] на норвежском языке!»
Надо бы поддержать разговор, но как-нибудь так, чтобы Сэм не расплющила мне трахею.
Значит На девятнадцатом этаже все как будто моего возраста, заметил я. Или нашего возраста. В Вальгаллу только тинейджеров берут?
Сэм покачала головой:
Эйнхериев разделяют на группы по возрасту на момент гибели. Ты в молодёжной группе, там народ до девятнадцати лет. С двумя другими группами со взрослыми и пожилыми вы почти не пересекаетесь. Так оно лучше. Взрослые ну, они не принимают подростков всерьёз, даже если подростки живут тут на сотни лет дольше.
Как везде, кивнул я.
А с пожилыми воинами трудновато поладить. Представь себе дом престарелых, где живут реально лютые стариканы.
Ага, бывают такие ночлежки.
Ночлежки?
Проехали. А ты, значит, валькирия. Ты сюда всех понавыбирала.
Точно, ответила Сэм. Я одна прямо всех поголовно.
Ха-ха. Ну, ты поняла, о чём я. Не всех, конечно, и не ты одна. У вас тут как это сестринство или что-то такое.
Вот именно. Валькирии ответственны за выбор эйнхериев. Каждый здесь, в Вальгалле, когда-то пал геройской смертью. Путь в Вальгаллу открыт лишь тем, кто исполнен воинской чести или же ведёт происхождение от скандинавских богов.
Мне вспомнились слова дяди Рэндольфа о том, что меч это моё наследие.
Происхождение от богов Это когда бог доводится отцом, например?
Я опасался, что Сэм поднимет меня на смех, но она лишь мрачно кивнула:
Многие эйнхерии полубоги. Но многие обычные смертные. Для Вальгаллы избирают не за происхождение, а за мужество и честь. По крайней мере, так это должно быть
Я не понял она сказала это мечтательно или обиженно.
А ты? спросил я. Как ты стала валькирией? Ты тоже пала благородной смертью?
Сэм рассмеялась:
Нет пока. Я ещё среди живых.
И как это у тебя получается?
Ну, это типа двойная жизнь. Сегодня вечером я сопровождаю тебя на пир. Потом сломя голову мчусь домой доделывать домашку по матанализу.
Что, серьёзно?
С матанализом не до шуток!
Дверь лифта открылась. Перед нами простирался зал размером со стадион.
У меня отвисла челюсть:
Офигеть
Добро пожаловать в Трапезную Павших Героев! провозгласила Сэм.
Сверху вниз изогнутыми ярусами, как на стадионе, спускались длинные столы. В самом центре зала вместо баскетбольной площадки росло дерево выше Статуи Свободы. До нижних веток было, наверное, футов сто. А крона раскинулась над всем залом, врастая в своды, пробиваясь через обширное отверстие в потолке. Над кроной сверкали звёзды.
Первый мой вопрос, наверное, был не самый глубокомысленный из возможных:
А почему на дереве коза?
В действительности козой дело не ограничивалось. Между ветвей шастало всякое-разное зверьё, причём я и определить-то мог далеко не всех. Но по нижним веткам, раскачивая их туда-сюда, бродил вполне узнаваемый зверь жирная косматая коза. Из её раздутого вымени, как из прохудившегося душа, капало молоко.
Под козой четверо дюжих воинов таскали на плечах здоровенный золотой чан. Чан крепился на шестах, и ребята метались в разные стороны, силясь очутиться прямо под козой и поймать в ведро капли молока. Судя по тому, какие они были мокрые, промахивались они частенько.
Козу зовут Хейдрун. Из её молока варят мёд Вальгаллы. Вкуснятина. Сам попробуешь.
А что за парни за ней бегают?
Да, работёнка у них так себе. Не безобразничай, а то и тебя по козе дежурить отправят.
Э-э-э А никак нельзя ну, скажем, спустить козу вниз?
Она свободная коза на свободном выпасе. К тому же такой мёд вкуснее.
Ну да, ясное дело, покивал я. А другие животные? Я вижу, там белки, и опоссумы, и
и сумчатые летяги, и ленивцы, подхватила Сэм. Они ничего, миленькие.
Ага. Но вы же тут едите. Это же негигиенично, наверное. У зверья какашки и всё такое
Животные на Дереве Лерад очень хорошо воспитаны.
Дерево Ле-е-рад? У дерева что, есть имя?
У всех важных вещей есть имена. Сэм нахмурилась. Напомни: как тебя зовут?
Очень смешно.
Некоторые из животных бессмертны, и у них свои особые задачи. Где-то ходит олень по имени Эйктюрнир, сейчас его не видно. Мы его для краткости зовём Эйк. Видишь вон тот водопад?
Ещё бы я его не видел! По трещинам в коре откуда-то свысока сбегали ручьи. Они сливались в мощный поток, и водопад ревущей стеной низвергался с ветки в озеро, раскинувшееся между двумя корнями. По площади этот водоём мог бы потягаться с олимпийским плавательным бассейном.
У оленя из рогов непрерывно течёт вода, пояснила Сэм. Она стекает по ветвям прямо в озеро, а из него уходит под землю. Воды этого озера питают все реки земли.
В смысле Вся вода течёт из оленьих рогов? Меня, помнится, чему-то другому учили на естествознании.
Нет, конечно, не вся вода течёт из Эйковых рогов. Есть ещё тающие снега, дожди, всякие загрязнители. Плюс ещё капелька фторидов и слюны ётунов.
Ётунов?
Ну, великанов.
Валькирия вроде не шутила, хотя по ней точно не скажешь. Вроде улыбалась, но как-то натянуто. Глаза беспокойно бегали, губы она поджала то ли чтобы не прыснуть со смеху, то ли в ожидании нападения. Она бы отлично вписалась в какое-нибудь стендап-шоу. Только лучше бы без топора. И черты её лица почему-то казались знакомыми: линия носа, изгиб подбородка, еле различимые рыжие и золотистые прядки в каштановых волосах.
А мы с тобой раньше не встречались? спросил я. Ну, до того как ты избрала мою душу для Вальгаллы.
Очень сомневаюсь, ответила она.
Но ты же смертная? Из Бостона?
Из Дорчестера[28]. Я учусь в Королевской академии, на втором курсе. Живу с бабушкой и дедушкой и по большей части занята изобретением уловок, чтобы никто не узнал о моей валькирийской жизни. Сегодня, например, Джид и Биби думают, что я помогаю группе школьников с математикой. Есть ещё вопросы? Её взгляд при этом отчётливо сигналил прямо противоположное: о личном больше ни слова.
Почему, интересно, она живёт с бабушкой и дедушкой? Сэм знает, каково это потерять мать, так она сказала.
Вопросов больше нет, объявил я. У меня и так голова вот-вот взорвётся.
Вот грязища будет, хмыкнула Сэм. Давай-ка лучше найдём тебе место, пока
По периметру зала распахнулись сотни дверей. Воинство Вальгаллы начало вваливаться в трапезную.
Ужин подан, сказала Сэм.
Глава 13. Злополучный конец Фила-картошки
НАС СМЕЛО ЦУНАМИ из оголодавших воинов. Людские потоки лились со всех сторон: эйнхерии с толкотнёй, шутками и хохотом рассаживались по местам.
Держись, приказала Сэм. Она обхватила моё запястье и взмыла вверх в питер-пэновском стиле.
Предупреждать надо! взвыл я.
Я же сказала: держись.
Мы скользили над головами воинов. На нас никто не обращал особого внимания, если не считать того парня, которого я нечаянно пнул в лицо. Мимо сновали другие валькирии: кто-то сопровождал воинов, кто-то разносил подносы с едой и кувшины с напитками.
Мы направились к столу, который тут явно значился как почётный: если бы это был баскетбольный матч с участием «Бостон Селтикс», то на этом месте восседали бы хозяева поля. В этой роли здесь выступала дюжина угрюмых чуваков перед ними стояли золотые тарелки и сверкающие драгоценными камнями кубки. На самом почётном месте возвышался деревянный трон с высокой спинкой. На спинке два ворона чистили перья.
Сэм приземлила нас за столом слева от почётного. Остальные двенадцать наших сотрапезников ещё только устраивались две девушки и четверо парней в обычной уличной одежде плюс шесть валькирий, одетых примерно как Сэм.
Это тоже новенькие? осведомился я.
Сэм кивнула и озабоченно свела брови:
Семеро за одну ночь что-то многовато.
А это хорошо или плохо?
Чем хуже обстоят дела, тем больше гибнет героев. А это значит Она поджала губы. Неважно. Давай уже сядем.
Но сесть мы не успели: у нас на пути возникла высокая валькирия:
Самира аль Аббас, кого это ты нынче притащила? Ещё одного полутролля? Или шпиона от твоего папочки?
Девице на вид я бы дал лет восемнадцать. Рост у неё был на зависть любому нападающему в баскетбольной команде. По плечам раскинулись белоснежные косицы. Что меня ошарашило, так это её оружие: согласитесь, перевязь с плотницкими молотками это довольно странно. Возможно, в Вальгалле большой спрос на забивание гвоздей. На шее у валькирии висел золотой амулет в форме молота. Глаза у неё были голубые и холодные, как зимнее небо.
Гунилла, напряжённо заговорила Сэм, познакомься: это Магнус Чейз.
Я протянул руку:
Горилла? Приятно познакомиться.
Девица сердито раздула ноздри:
Я Гунилла. Капитан валькирий. А ты, новенький
Трубный глас, который я уже слышал перед пиром, эхом раскатился по трапезной. Но теперь я видел, откуда идёт звук. У подножия дерева двое парней держали чёрно-белый рог какого-то животного. Рог был размером этак с каноэ. А третий парень в него дул.
Тысячи воинов расселись по местам. Капитан валькирий бросила на меня испепеляющий взгляд, развернулась и потопала к главному столу.
Ты с ней поаккуратнее, предупредила Сэм. Гунилла могущественна.
Та ещё жлобиха.
Уголок рта у Сэм чуть дрогнул:
Не без этого.
Но, вообще, Сэм казалась задетой. Вцепилась в топорище аж костяшки пальцев побелели. Меня так и подмывало спросить насчёт «шпиона от папочки», которого помянула Гунилла, но шея всё ещё ныла. Поэтому я счёл за благо не бесить валькирию и помолчать.
Я уселся в самом конце стола рядом с Сэм так хоть не придётся заводить беседы с другими новичками. Тем временем по залу порхали сотни валькирий, разнося еду и питьё. Как только кувшин в руках у валькирии пустел, она устремлялась к кипящему над огнём золотому чану, зачерпывала мёда из козьего молока и летела дальше обслуживать эйнхериев. В другом конце трапезной готовилось главное блюдо. На стофутовом вертеле вращалась туша какого-то зверя. Точно не скажу, кто это был, но размерами он не уступал синему киту.
Мимо промелькнула валькирия, и передо мной нарисовались блюдо с едой и кубок. На блюде дымились куски мяса какого именно, точно сказать я не мог, но пахло божественно. Сбоку ещё лежали картошка с подливкой и куски хлеба с маслом.
Какого зверя я ем?
Сэм вытерла рот тыльной стороной ладони:
Его зовут Сэхримнир.
Ну, вы даёте! И еда с именем? Я не желаю знать, как зовут мой ужин. Вот картошка её типа зовут Стив?
Сэм закатила глаза:
Да нет же, дурачок. Картошку зовут Фил. А вот хлеб зовут Стив.
Я ошалело уставился на неё.
Шучу, тут же успокоила меня Сэм. Сэхримнир это волшебный зверь Вальгаллы. Его каждый день убивают и съедают за ужином. Зато каждое утро он воскресает и снова как новенький.
Да уж, не повезло зверюге. Но кто это? Корова, свинья или
Это то, чего ты сам хочешь. У меня вот говядина. А другие части туши это курица или свинина. Я свинину не ем, но есть любители.
А если я вегетарианец? Если я фалафеля хочу?
Сэм помертвела:
Это ты пошутил?
Почему сразу «пошутил»? Я люблю фалафель.
Её плечи облегчённо обмякли:
Ладно, если тебе нужен фалафель, тогда закажи кусок из левого бока. Там сыр тофу и соевый творог. Его приправят по твоему вкусу.
То есть у вас тут волшебный зверь с грудинкой из тофу?
Это Вальгалла, рай для воинов на службе у Одина. Что бы ты ни выбрал у еды будет совершенный вкус.
Мой живот урчал уже совсем нетерпеливо, поэтому я принялся за еду. В соусе очень правильно сочетались сладкое и солёное. Хлеб был как тёплое пушистое облако, сдобренное маслом. И даже Фил-картошка оказался на высоте.
Я не большой любитель молока коз-на-свободном-выпасе, и мне поначалу не очень хотелось пробовать мёд. Но напиток в моем кубке больше напоминал сидр с пузырьками, и я решил, что рискну.
Я отпил глоток. Питьё оказалось сладким, но не чересчур. Прохладным и успокаивающим. И с нотками, которые я не сумел толком распознать: то ли чёрная смородина, то ли мёд, то ли ваниль. В общем, я осушил кубок одним глотком.
И внезапно у меня внутри словно вспыхнуло пламя. Нет, это было не как от алкоголя. (Да, алкоголь я пробовал и меня стошнило. А потом попробовал ещё раз, и меня опять стошнило.) От этого напитка не кружилась голова, не подступали дурнота и сонливость. Скорее он действовал как ледяной эспрессо, но без горького привкуса. Мёд пробудил меня, согрел, придал уверенности и всё это без бешеного сердцебиения и вспышек раздражительности.
Годная штука, признал я.
Валькирия спикировала ко мне, наполнила кубок и умчалась.
Я покосился на Сэм. Та стряхивала с платка хлебные крошки.
А ты тоже прислуживаешь на пиру?
Естественно. У нас дежурства. Это большая честь служить эйнхериям.
И она ведь даже не прикалывалась.
А много тут валькирий?
Сколько-то тысяч, наверное.
А эйнхериев?
Сэм надула щёки:
Получается, десятки тысяч. Это ведь только первая смена, молодёжная. Потом ещё две, взрослая и возрастная. В Вальгалле пятьсот сорок дверей. Из каждой на битву выйдет восемьсот воинов. Итого четыреста тридцать две тысячи эйнхериев.
Где столько тофу-то взять?
Сэм пожала плечами:
Мне лично кажется, что цифра сильно завышена. Но точная статистика известна лишь Одину. В любом случае, когда грянет Рагнарёк, нам понадобится большое войско.
Рагнарёк, эхом откликнулся я.
Гибель Богов, объяснила Сэм. Когда все Девять миров сгинут в великом пожаре, а воинства богов и великанов сойдутся в последней битве.
А, в этом смысле. Я обвёл взглядом ораву воинов-тинейджеров. И вспомнил свой первый день в средней школе Аллстона за несколько месяцев до того, как не стало мамы и моя жизнь пошла наперекосяк. Нас было тысячи две. В коридорах от кабинета до кабинета царил абсолютный хаос. Школьная столовка напоминала аквариум с пираньями. Но до Вальгаллы средней школе всё-таки далеко. Я указал на почётные места: А кто вон те красавчики? Они не староваты для первой смены?
Я бы не стала называть их «красавчиками», заметила Сэм. Это таны, владыки Вальгаллы. Каждый из них персонально приглашён за этот стол самим Одином.
Значит, пустой трон
это трон Одина, да. Но он он давненько не наведывался на пиры. Вместо него вороны они всё подмечают и ему докладывают.
Эти вороны с глазами-бусинами, честно говоря, меня напрягали. По-моему, они всё время косились именно на меня.
Сэм указывала на сидящих справа от трона:
Это Эрик Кровавая Секира. А это Эрик Рыжий[29].
Похоже, тут перебор Эриков.
А вон там Лейф Эрикссон.
Ого! А где его бронзовый лифчик?
Будем считать, я не слышала. Потом сидит Снорри[30]. Дальше наша очаровашка Гунилла. Потом лорд Нельсон[31] и Дэви Крокетт[32].
Дэви Кро Да ладно!
А на краю стола Хельги, управляющий. Ты с ним, наверное, уже знаком.
Хельги, похоже, отлично проводил время, над чем-то посмеиваясь с Дэви Крокеттом и потягивая мёд. За его стулом стоял швейцар Хундинг с гроздью винограда в руках. Он отщипывал от грозди по одной виноградине и протягивал Хельги. Вид у швейцара при этом был несчастнейший.
Слушай, а что там у управляющего с Хундингом?
Сэм скривилась:
Кровная вражда ещё при жизни. Потом они погибли, и оба попали в Вальгаллу, но Один решил, что Хельги достоин большего почёта. И возвёл Хельги в ранг управляющего. А тот первым же приказом записал Хундинга, своего кровного врага, в лакеи. Теперь Хундингу поручают всю грязную работу.