Анден обернулся. Лотт открыл глаза и смотрел на Андена, приподняв уголки полных губ в саркастической усмешке. Он показал на палату и свое перебинтованное тело:
Уверен, что ты сделал верный выбор? Не жалеешь?
Анден нахмурился и вытер руки.
Кто знает, какой ранг я бы мог получить. Быть может, я уже был бы мертв, от рук Горных или от Зуда. Путь в клане определяют не только способности, но и судьба. Может, судьба даже в большей степени.
К Лотту это тоже относилось. Первым Кулаком должна была стать Йин Ро, но ее убил Тар. При мысли об этом Анден содрогнулся.
Он чувствовал взгляд Лотта, медленное бурление его нефритовой ауры.
Вряд ли кто-нибудь знает, принял ли правильное решение, сказал Анден, но я о своем не жалею, ведь я до сих пор жив и приношу пользу людям, хотя и по-другому. Он сел на стул у кровати Лотта, стараясь не разглядывать его темные глаза и тень щетины на подбородке. А как насчет тебя, Лотт-цзен? спросил он. В Академии ты не хотел приносить клятву клану и становиться нефритовым воином. Почему же ты все-таки это сделал?
Лицо Лотта посуровело, а нефритовая аура съежилась. Анден решил, что Лотт не ответит, но тот сказал:
Все говорили, что мой отец был отличным Кулаком, зеленее некуда. В детстве мне не хотелось иметь ничего общего с этой сволочью, да узнают его боги. Лотт попытался глубоко вздохнуть и подался вперед. Потом снова откинулся назад и приподнял голову. Но после его смерти клан заботился о маме и сестрах. Теперь сестры уже окончили колледж, а у мамы свой небольшой бизнес. Они не могли о таком и мечтать. Так почему бы мне не получить самый высокий ранг в клане, какой мне по силам? Это лучшее, что я могу сделать для семьи. В его глазах вспыхнул вызов, словно он ожидал от Андена возражений. Но, когда Анден не ответил, из голоса Лотта исчезла воинственность. Колосс первым из клана заговорил со мной как с мужчиной, признался он. Он сказал, что я должен быть самим собой, а не бледной копией отца. Дал мне понять, что можно быть Зеленым без жестокости и злости.
Я никогда не считал тебя чьей-то копией. Для меня ты всегда был собой, тихо сказал Анден.
Под влиянием порыва он протянул к Лотту руку, но тот отдернул свою, не резко, но вполне очевидно. Смутившись, Анден тоже убрал руку.
Я рад, что ты доволен своим выбором, сказал Лотт без злости, но отвернулся, сделав вид, что не замечает неловкости Андена. Спасибо, что подлатал меня, кеке. Теперь, когда я стал Первым Кулаком, рискую гораздо сильнее, и если мне не повезет, могу попасть в еще худшую передрягу. Я не могу позволить себе быть беспечным и ошибаться.
* * *
Когда Анден вернулся в свой крохотный кабинет, который делил с двумя другими врачами, сегодня отсутствующими, на автоответчике его ждало сообщение на эспенском. Анден посмотрел на часы и быстро вычислил разницу во времени. В Адамонте сейчас было утро. Чтобы сэкономить на междугороднем звонке и не звонить за счет больницы, обычно для разговоров с доктором Мартгеном Анден пользовался телефонной карточкой. Тот ответил через два гудка.
Слава Господу, что я до вас дозвонился, сказал эспенский врач. Боюсь, мы уперлись в стену.
За последние шесть лет доктор Мартген и еще несколько его пылких последователей в Эспении с негласной поддержки Равнинного клана пытались добиться легализации биоэнергетического нефрита в медицинских целях на основе кеконской практики. Сейчас в Национальной ассамблее как раз обсуждался соответствующий законопроект, но его не давало провести Медицинское общество Эспении.
МОЭ хочет не только отклонить закон, но и предлагает ввести более суровые наказания для тех, кто, по их словам, «использует биоэнергетический нефрит для недоказанных и потенциально опасных медицинских процедур».
Анден вдавил в стол костяшки пальцев. Его не удивляло, что большинство эспенских врачей не понимают значение нефрита и рассматривают его как угрозу собственным устоявшимся методам, но, если такой закон будет принят, целителей и Зеленых костей, вроде Даук Саны, которые десятилетиями незаметно помогали людям из кеконо-эспенского землячества, могут арестовать и на долгие годы посадить в тюрьму.
Мы можем как-то вам помочь? спросил он.
Есть и хорошие новости, сказал доктор Мартген. Вчера мы убедили члена Ассамблеи Соннена, председателя Комитета по здравоохранению, отложить голосование на три недели и позволить продемонстрировать законодателям возможности биоэнергетической медицины, прежде чем они примут решение. На некоторое время на линии установилась тишина. Я понимаю, что все произошло слишком быстро, но нет ли у вас возможности
Анден тяжело опустился на стул. Равнинные много лет мечтали о легализации нефрита в Эспении, даже если она ограничится лишь медицинскими целями.
Я вылечу первым же рейсом, ответил он. Нужно кое-что уладить на работе и дома, но постараюсь привезти с собой и других врачей. Я вам перезвоню.
Повесив трубку, Анден глубоко вздохнул и потер лицо руками. А потом снова взялся за телефон. Он обзвонил своих коллег, чтобы попросить поменяться с ним сменами на следующие три недели, а потом оставил сообщение секретарю больницы с просьбой перенести на другое время наименее срочные операции. Затем позвонил в резиденцию Коулов. Хило не было дома, но Анден объяснил ситуацию Вен, которая попросила его поехать в Эспению и действовать там от имени клана. Андена до сих пор иногда поражало, когда Вен говорит нечто вроде «Я передам твои слова Колоссу» как помощник Колосса, а не жена, каждую ночь делящая с ним постель.
Получив одобрение клана, Анден позвонил доктору Тимо и доктору Йону двум врачам, которые ездили с Анденом в Эспению, в медицинский исследовательский центр Демфи. По другому поводу он ни за что не отважился бы позвонить им лично в неурочное время и попросить изменить расписание. Он извинился перед каждым за то, что звонит домой, и сказал:
Мой брат, Колосс Равнинного клана, попросил меня действовать от его имени.
Тем самым он четко дал понять, что просьба исходит не от младшего коллеги, а от семьи Коул. Он заверил врачей, что они могут рассчитывать на достойную награду за труды, а их расходы на поездку будут оплачены.
После того как оба врача согласились поехать, Анден сделал последний звонок в Академию Коула Душурона, набрав дополнительный номер общежития для мальчиков. Пару лет назад в каждой комнате общежития установили телефон для личных звонков о такой роскоши Анден и не мечтал, когда сам там учился. Он сказал четырнадцатилетнему Нико, что сожалеет, но не сможет взять его в поход на следующие выходные, а если тот будет заходить в его квартиру дважды в неделю, чтобы забрать почту и полить цветы, он получит сотню дьенов.
Конечно, дядя Анден, ответил Нико. Счастливого пути. Я слышал, в Эспении полно воров. Когда ты там жил, то носил деньги в поясе под одеждой, чтобы не украли?
Нико был на редкость осторожным подростком, вечно воображал самый худший исход. После того как Анден объяснил, что в Адамонте совершенно безопасно, Нико спросил:
Можешь привезти мне пакет тех кислых конфет, как в прошлый раз?
Анден обещал привезти подарок.
После обескураживающе долгого ожидания на телефоне Анден купил билет на прямой рейс «Кеконских авиалиний» в Адамонт, вылетающий на следующий день. Остались лишь центральные места в задних рядах самолета. У стойки регистрации Анден на минуту задумался и все же доплатил за место в бизнес-классе. Даже занимаясь делами Коулов, он всегда колебался, когда приходилось тратить деньги клана, поскольку не имел официального ранга у Равнинных и чувствовал себя в долгу за то, что семья Коулов оплатила его обучение сначала в Академии Коула Душурона, потом в эспенском колледже и вдобавок в колледже Биоэнергетической медицины.
И все ради чего? Он был неплохим врачом, помогал клану благодаря своим связям в кеконо-эспенском землячестве в Порт-Масси, причем по обеим сторонам Амарического океана, и многие годы выступал посредником между исследовательским центром доктора Мартгена и Зелеными костями из Жанлуна. Но его дедушка, покойный Коул Сенингтун, да узнают его боги, привел мальчика-сироту в свой дом в надежде, что в семье появится еще один нефритовый воин с потрясающими способностями, который поможет его родным внукам управлять кланом.
Анден знал, что семья оценивает его не с точки зрения полезности в бою, но другие люди именно так и оценивают. Лотт Цзин откровенно выразил эту мысль, сказав, что Анден мог бы стать Первым Кулаком вместо него. Анден часто говорил себе, что в тридцать один год пора уже перестать беспокоиться о мнении других, но все равно пытался что-то доказать всему миру.
Оказавшись в самолете, Анден не пожалел о своем решении взять билет в бизнес-класс. После двенадцати с половиной часов полета без сна ему предстояло прибыть в столицу Эспении и показать свои нефритовые способности публично, перед скептически настроенными и враждебными иностранными политиками. Гораздо важнее хорошо отдохнуть и не подвести клан и свою страну, чем сэкономить пару тысяч дьенов.
* * *
В отеле «Столичный пейзаж» его уже ждали доктор Мартген и Ригли Холлин, они сразу пошли в ресторан при отеле. Доктор Мартген в последнее время явно пребывал в напряжении, судя по синякам под голубыми глазами, а обычно аккуратная бородка выглядела неухоженной. Но он пытался казаться бодрым и бесстрашным, как приговоренный к казни перед расстрельным взводом. Исследования Мартгена и его выступления в защиту биоэнергетической медицины сделали его парией среди многих коллег-медиков, а если законопроект о легализации медицинского нефрита провалится в Национальной Ассамблее, это, скорее всего, будет означать конец его карьеры.
Ригли Холлин, напротив, был в полной готовности и сосредоточен, как спортсмен накануне соревнований. Время от времени Андену приходилось просить его говорить помедленнее или повторить фразу, чтобы понять, о чем речь.
Отличные новости, просто отличные! объявил он. Член Ассамблеи Соннен обеспечил именно то, чего мы добивались, публичной демонстрации метода. Любой может отмахнуться от результатов, которые видит на бумаге. Но невозможно оспорить то, что человек увидит собственными глазами. Мяч на нашей стороне поля, и это наш шанс получить ракетс.
Спортивную метафору Анден не понял он так и не разобрался в игре ракетс, но оптимизм Холлина его вдохновил. Ригли Холлин был вице-президентом рекламной компании «ВБХ Фокус» и женат на кеконке. Во время поездки в Жанлун пять лет назад она посоветовала мужу пройти курс биоэнергетического лечения после спортивной травмы, которая мучила его больше десяти лет. Потрясенный заметным улучшением своего состояния, Холлин с разочарованием обнаружил, что эти методы в Эспении легально не практикуются, не считая нескольких исследовательских медицинских программ.
Так он и познакомился с доктором Эланом Мартгеном. С тех пор фирма Холлина помогала Мартгену и его коллегам вести кампанию по ознакомлению эспенцев с возможностями биоэнергетической медицины, а в дальнейшем по ее легализации. «ВБХ Фокус» сняла тридцатиминутный фильм, который показали по основным кабельным сетям, опубликовала результаты исследований Мартгена в эспенских газетах и собрала сотни тысяч подписей в пользу закона о легализации.
А финансирование всех этих мероприятий обходными путями шло от Равнинного клана. Медицинский исследовательский центр Демфи был некоммерческой организацией, зависимой от правительственных грантов, и никогда не смог бы заплатить за съемку фильма и рекламу в ведущих газетах. Каждый год офис Шелеста отправлял щедрое пожертвование колледжу Биоэнергетической медицины якобы для культурного обмена и научного партнерства. Коул Шаэ четко дала понять, что эти деньги предназначены для единственной цели пропаганды нефритовой медицины в Эспении.
Мартген и Холлин объяснили Андену, что демонстрация нефритовых способностей состоится в частной клинике, согласившейся на короткий срок предоставить помещение. Необходимое оборудование будет предоставлено. Медицинское общество Эспении пришлет наблюдателей, а Холлин пригласит журналистов и операторов. Анден и еще два кеконских врача, которые должны были прибыть завтра, осмотрят любых пациентов. Пока что в списке пациентов числились заинтересованные законодатели и журналисты.
Понимаю, как много я прошу у вас и ваших коллег, встревоженно сказал доктор Мартген. Я предпочел бы избежать баталий, но Медицинское общество Эспении влиятельно и славится консервативными взглядами. Оно так просто не переменит мнение, в особенности когда речь идет о том, чтобы принять традиции других стран и культур.
Из разговора за семейным ужином в поместье Коулов Анден знал, что Горный клан научился обходить эмбарго на торговлю с островами Увива через дочерние компании в Восточном Оортоко, принадлежащие его союзникам-баруканам. Судя по некоторым признакам, Горные также пытались внедриться в Эспению, операции в которой много лет были главным преимуществом Равнинных.
Как бы Айт ни выступала против иностранцев на публике, она знает, что Эспения огромная и богатая страна, и не готова отдать ее нам безраздельно, сказал тогда Хило. Лишь вопрос времени, когда Горные сделают свой ход.
Анден волновался все больше, но сумел улыбнуться.
Мне нужно немного поспать, сказал он Мартгену и Холлину. Похоже, в ближайшее время мне предстоит много работать.
* * *
Позже Анден вспоминал две недели, проведенные в клинике Адамонта, как самый изматывающий и трудный период в профессиональной карьере. Он осмотрел больше двухсот пациентов. Доктор Тимо и доктор Йон осмотрели даже больше людей, так что в целом они приняли почти восемьсот больных. Анден применял разные методы лечения. Некоторые люди страдали от хронической боли и старых травм, язв или нарывов, которые он лечил, увеличивая поток крови к пораженной зоне для ее стимуляции. Другим нужно было избавиться от камней в почках или сосудистых бляшек с помощью точечной Концентрации. Анден перекрывал кровопоток к разного рода опухолям и фибромам, чтобы они не росли дальше. В нескольких случаях он проводил только диагностику, напрягая Чутье в поисках аномалий организма, чтобы выяснить природу непонятного заболевания или боли, а затем диагноз можно было уточнить с помощью МРТ или рентгена и вылечить обычными методами.
Большинство пациентов, похоже, готовы были на любые процедуры, способные им помочь, и с радостью получали бесплатное лечение, но Анден работал вместе с несколькими эспенскими врачами, которые подозрительно следили за его действиями и с сердитым видом делали заметки, а иногда расспрашивали пациентов, пытаясь выяснить, не нанятые ли это актеры. Анден отвечал на вопросы журналистов и давал комментарии перед камерами. Он объяснил наблюдателям, что в основе биоэнергетической медицины лежит кеконская боевая дисциплина Концентрация, но врачи редко пользуются этим названием, а вместо этого создали несколько отдельных видов лечения, в зависимости от того, как нужно поступить с энергией увеличить, уменьшить или перенаправить, от скорости и силы, с которой применяют Концентрацию, и от того, в какой системе организма производят манипуляции сердечно-сосудистой, нервной и так далее.