Извините. До чего же тесно.
Угу.
Если Майя летела передать мне какое-то сообщение, наверное, было самое время. Так почему же она молчала? И почему я вообще решил, что Золотов в курсе моей легенды, если о ней знали только я сам, братья Белые и один единственный приставленный ко мне охранник, сидящий чуть впереди. Как все сложно!
Пока последние пассажиры рассаживались, стюардесса начала предполетный инструктаж.
А вот и наше место. Нет-нет, Соня! Сюда нельзя.
Мы с Майей синхронно повернули головы на звук. Нашей третьей соседкой оказалась женщина с любопытной, едва научившейся ходить малышкой. Меня бросило в пот. Я отвернулся, предпочитая смотреть куда угодно, но не на ребенка. Но кроха то и дело напоминала о себе. То стуча ногами по впередистоящему креслу, то беспорядочно выкрикивая какие-то слова «на своем».
А между тем самолет начал движение по взлетному полю. Лежащие на подлокотнике пальцы Майи побелели. Усилием воли подавляя желание накрыть их своими, я хрипло поинтересовался:
Боитесь летать?
Нет.
А выглядите взволнованной.
Может, я бы к ней и не приставал, если бы так сильно не желал отвлечься. И не думать о том, кто теребит своими маленькими пальчиками браслет на моих часах.
Соня, не трогай дядю!
Я ничего не ответил, продолжая с упорством барана Майю взглядом.
Это не из-за полета, наконец, сказала она.
А из-за чего?
Она снова обернулась. Удивленно вскинула брови. Ну, это понятно. Я бы и сам удивился такой навязчивости.
Из-за предстоящих перемен, сухо заметила она.
Соня, ну что ж ты делаешь, дрянная девчонка!
Соня решила не ограничиваться пальчиками и, вывернувшись в руках матери, принялась грызть пластмассовый циферблат на моей руке.
Вы так ничего и не сделаете? улыбнулась Майя. Поскольку захват удавки, стянувшей мое горло, и не думал ослабевать, я лишь качнул головой.
Ну ладно, снова пожала плечами та.
На некоторое время мы замолчали. Только маленькая Соня истошно орала на взлете. Они просчитали все Все. Абсолютно. Но вот ребенок в соседнем кресле Кто бы мог подумать! На моих висках выступили маленькие бисеринки пота, в горле пересохло так, что когда начали разносить напитки, я попросил сразу два стакана воды. Соня в соседнем кресле горько всхлипывала, никак не желая успокаиваться. Как и распекающая её на все лады мать.
Да прекрати ты орать! Да что же это такое! Сейчас ты у меня заработаешь! Ты вон уже всем вокруг надоела! Сколько можно горланить причитала она противным визгливым голосом. Первой не выдержала Майя. Резко отклонившись, она впилась в мамашу взглядом и рявкнула:
Гораздо больше шума издаете вы! Господи боже Это всего лишь ребенок, у которого болят ушки! Что ж вы с ней она не договорила и снова взмахнула рукой. Уже ставшим знакомым мне жестом.
А вы мне не указывайте! огрызнулась горе-мать, вновь одергивая девочку. Майя открыла рот, но, не сумев выдавить из себя ни звука, лишь сокрушенно покачала головой, а потом склонилась над стоящей в ногах сумкой. Достала беспроводные наушники, телефон Зачем-то опять посмотрела на меня и совершенно неожиданно, совсем как я ей ту дрянную картошку фри, протянула одно «ухо»:
Может, вам и не понравится мой репертуар, но он гораздо лучше вот этого короткий кивок в сторону беснующейся женщины.
От моей картошки Майя отказалась. От её наушников я отказываться не стал. Забрал непослушными деревянными пальцами из её рук крохотную капельку и всунул в левое ухо. Зря она беспокоилась по поводу репертуара. Я бы сейчас что угодно слушал Просто чтобы узнать все-все о её вкусах. И чтобы не слышать детского плача Легкий британский рок пришелся мне по душе. Я даже задремал, когда малышка в соседнем кресле уснула, и проснулся лишь тогда, когда объявили скорую посадку.
Майя, по-видимому, тоже спала. А проснувшись, зевнула, растерла глаза и прижалась носом к иллюминатору, хотя за ним еще ничего кроме облаков видно не было. Только восходящее солнце больно-пребольно било по незащищённым глазам. Врачи утверждали, что мои глаза здоровы. И все мои неприятные ощущения психосоматика чистой воды. Может быть, они были и правы. Но и это не отменяло того, что без привычной защиты на таком свету мне приходилось несладко. Хорошо хоть малышка в соседнем кресле так и не проснулась Иначе совсем было бы худо.
Ну что, вот мы и прилетели, пробормотал я, когда наш самолет сел.
Хотелось бы, но нет. Я дальше лечу, пряча наушники обратно в сумку, пробормотала Майя.
Куда дальше-то? Дальше только тундра.
Ага. Вот туда я и направляюсь. Слышали о Салимском месторождении?
Глава 5
Какого черта? я даже открыл рот. Впиваясь в Майю взглядом. Дистанцируясь от хаоса, царящего в проходе. Нам даже не подали трап, а люди повскакивали со своих мест и, будто наперегонки, принялись разгружать багажные полки.
Что, простите?
Я откашлялся. Что-то и впрямь выходило резко. С другой стороны Ну, ведь правда! Какого черта?!
Что вы забыли в Салиме? Там вам не место совсем.
Против воли мой взгляд медленно скользнул вниз. От ее насупленных бровей, по идеально ровному носу, упрямо поджатым губам и шее, на хрупкой колонне которой трепетала нежная голубая венка, к которой мне так отчаянно хотелось прикоснуться губами, и уткнулся в скромный вырез ее декольте. Костюмчик от Ральфа Лорена сидел на Майе так, будто и был для нее создан. Но представить её в нем в тундре Боже, какая нелепость.
Это не вам решать!
Я ее задел Дерганым движением Майя вытащила свой чемоданчик из-под впереди стоящего кресла и тоже встала. Давая понять, что больше нам говорить не о чем. От её недавней сонной расслабленности не осталось даже следа. В одно мгновение она вся будто подобралась.
Простите, я не хотел вас обидеть заметил я, но, так ничего и не договорив, отвлекся на горе-мать, которая с малышкой на руках никак не могла вытащить свою сумку. Давайте я помогу
Я подхватил баул женщины, свою сумку и зашагал между рядов к выходу. Идущий следом народ подпирал и не давал оглянуться. Хотя в этом, наверное, и не было необходимости. Один черт Майе теперь никуда от меня не деться. И я не понимал, это радует меня или тревожит? Я ни черта уже не понимал
Спасибо вам большое! принялась благодарить меня соседка, когда мы вышли из автобуса. Тяжело это одной с ребенком. Звереешь
Стараясь не смотреть на того самого ребенка, я кивнул. Но малышка не желала мириться с отсутствием внимания к собственной персоне и то и дело хватала меня цепкими пальчиками. А я стоически терпел, хотя мое сердце колотилось, как ненормальное. К счастью, аэропорт Сургута был совсем небольшим. Так что, поблагодарив меня еще раз, уже в скорости, мамаша забрала свою сумку и пошла вниз по ступенькам, к выходу в город. А я остался в зале ожидания. На дворе стояла ночь, но здесь все равно яблоку негде было упасть. Я сверился с часами. До ожидаемой посадки в самолет оставалось еще два часа. Я решил, что неплохо было бы осмотреться. Да только на что тут было смотреть? Ряды кресел, а возле противоположной стены сувенирная лавка и буфет, все столики которого уже были заняты подвыпившими мужиками. На вахте пьянки были под запретом. Вот они и отрывались напоследок.
Извините Разрешите, пробормотала Майя, протискиваясь к креслам.
Боюсь, сидячих мест нет.
Правда? Хм
Майя, подождите!
Она резко остановилась, так что движущийся следом чемодан на колесиках по инерции ударил ей под колени.
Откуда вы знаете, как меня зовут? подозрительно сощурилась она. Вас отец послал за мной шпионить?
Ну, вот, как? Как я мог так опростоволоситься? Захотелось хорошенько себе врезать. Но меня отвлекла одна интересная мысль. Если она думает, что отец послал меня шпионить за ней Означает ли это, что наша встреча действительно совпадение?
Отец? Не понимаю, о чем вы. Я просто увидел ваше имя в билете, выкрутился я.
Майя растерянно уставилась на свой билет, вложенный в паспорт. Снова свела красивые брови:
Ах, вот как все просто. Тогда вы в более выигрышном положении. Я в ваш билет не заглядывала, сухо добавила она. Я хмыкнул. Не думаю, что Майя хотела со мной познакомиться? А вот я был не против Совсем нет.
Я Андрей Гордеев, представился и протянул руку. Вышло довольно сухо. Но, блядь, как же я хотел ее коснуться Под каким угодно предлогом! Майя моему жесту значения не придала, быстро пожала мою ладонь, будто мы были на каких-нибудь гребаных переговорах, и так же быстро отвела руку.
И что же вы здесь забыли Андрей Гордеев?
Я-то, понятно, что. Вахтовик, как и многие. А вот что здесь делаете вы для меня загадка.
Да-да. Я помню По-вашему, мне здесь не место.
Вас действительно трудно представить на месторождении пожал плечами я и тут же сорвался с места, на ходу поясняя: Пойдемте, там освободился столик. Быстрей, Майя, пока его никто не занял!
Майя окинула буфет растерянным взглядом, видимо, не совсем понимая, кто может вообще позариться на место в таком заведении, но все же послушно пошла за мной. А я как-то сразу представил, что так теперь будет всегда. Я впереди Она за мной следом. Куда бы я ни следовал и во что бы я ни ввязался.
Мы сели, чемоданы втиснули в угол. Крышка стола была сплошь в разводах, и Майя комично отдернула руки, стараясь его не касаться.
«Неженка», подумал я, и отчего-то на моей душе стало светлей.
Что вам заказать? спросил я, откашлявшись, потому что не мог горло сводило только от того, что она была рядом. Майя в ужасе сглотнула. Ее глаза потрясенно расширились, и она быстро-быстро затрясла головой:
Ничего. Ничего не надо. Я не голодна. Спасибо за предложение, конечно Но я не голодна. Правда.
Она боялась меня обидеть. Понимая, что наверняка для такого мужика, как Андрей Гордеев, жрачка в подобных заведениях дело привычное, но в то же время не представляя себя обедающей здесь, она боялась меня обидеть. В Майе Золотовой не было и грамма высокомерия, обычно присущего светским львицам. И, черт его все дери, это так подкупало! Я с каждым мигом, с каждой секундой погружался в нее все сильней. Я влюблялся. Это было какое-то особенное удовольствие за гранью узнавая ее настоящую, понимать, почему ни с кем другим у меня не сложилось. И почему именно она была мне предназначена небом
Майя
Да?
Нам не разрешат здесь сидеть, ничего не купив, а больше мест нет, заметил тихо, с непривычной для меня нежностью.
Ох Извините, я не подумала
Здесь есть шоколадки. Будете?
Да! она полезла в свой рюкзачок. Достала кошелек. Вот! Возьмите
Я покачал головой:
Что ж, я даму не могу угостить шоколадкой?
Неудобно как-то запротестовала Майя, но я отошёл, сделав вид, что её не услышал. Девочка-девочка, да я для тебя все что хочешь теперь Все что хочешь! Знала бы ты
Для отвода глаз я купил сэндвич с курицей, две шоколадки себе и Майе, и два стаканчика кофе. После того ужина в ресторане я знал, что она любит капучино с мускатом, но здесь таких изысков не было. И пришлось взять обычное.
Кофе из автомата. Не думаю, что его можно было испортить, пояснил я, сгружая поднос на столик, который Майя все это время терла сразу двумя сложенными вместе салфетками.
Они спиртовые. Так что стол чистый, довольно кивнула она и скосила взгляд чуть в сторону. Привет. А ты чья? спросила она, улыбаясь, у маленькой эвеночки, которая застенчиво переминалась с ноги на ногу в шаге от нас.
Я зажмурился. Посчитал про себя до десяти. А когда открыл глаза девочка уже убежала к сидящему во втором ряду старику. Черт А ведь я хорошо его знал! Эрел был одним из самых уважаемых в этих местах оленеводов. Интересно, что он забыл так далеко от дома?
Внимание! К сведению пассажиров рейса четыреста двадцать девять, летящих по маршруту Сургут-Салим Вылет задерживается из-за погодных условий. Ожидаемое время вылета четыре сорок пять
Вот же черт! выругалась Майя.
Возможно, нам стоит выпить что-то крепче, чем кофе.
Выходит, два часа сидеть? совсем скисла она.
Это в лучшем случае.
Что значит в лучшем?
Непогода может затянуться на неопределённый срок, пробормотал я, разворачивая свой сэндвич. На севере это обычное дело.
Да чтоб его все! Что это может быть? Гроза?
Или снежная буря.
Вы шутите? Июнь на дворе.
Да какие уж тут шутки? Говорю же вам там не место. Как вообще вас туда занесло?
Как и всех. У меня вахта.
Я закашлялся. Вытер слезы. И потрясенно уставился на Майю:
Вахта? У вас? И кем же вы устроились?
Поваром. Да что вы на меня смотрите, как на восьмое чудо света? На ваших вахтах, что не бывает женщин-поваров?!
Отчего же Бывают. Только
Только начиная раздражаться, сощурилась Майя.
Только они не выглядят, как вы я растерянно провел по волосам. Черт! Вы хотя бы представляете, куда вляпались?!
Знаете что? Мне осточертело, что вы разговариваете со мной, как с умственно отсталой!
Майя вскочила, потянулась к чемодану, но я ее остановил. Накрыл её руку своей и жестко заметил:
Вы злитесь только потому, что понятия не имеете, как все обстоит на самом деле!
И как же?
Куча мужиков. Неделями не видящих женщин. Злых Голодных мужиков. И ты вся такая резко перешел на «ты», вновь пройдясь взглядом по злосчастному костюмчику, прежде чем утонуть на дне её широко распахнутых глаз. Ты же для них как кость для голодной собаки.
Я моргнул, но красный туман перед глазами и не думал рассеиваться. Нет, вахтовики обычно порядочные люди. Других север просто пережевывает и выплевывает на обочину жизни, но Стоило мне представить, как на неё будут облизываться десятки изголодавшихся по бабе мужиков, у меня все внутри начинало скручиваться от дикой какой-то неконтролируемой ревности.
Я отойду. Мне нужно
Майя ушла, а я выругался, глядя ей вслед. Я не преследовал цели напугать её. Но, какого лешего? Все, что я сказал, было правдой! Ну, какое же дерьмо! Только этого мне и не хватало. И так ведь проблем выше крыши. Когда столько мужиков денно и нощно вынуждены сосуществовать в замкнутом, тесном, несмотря на просторы Сибири, пространстве, худшее, что может быть появление бабы, за внимание которой они непременно станут бороться. А я над этими самыми мужиками начальник и гребаный командир! Мне им пример подавать, а как? Если меня самого скручивало от одного только ее вида, запаха Меня в баранку скручивало Я её пятнадцать лет ждал!
На стол передо мной опустилась бутылка коньяка с двумя стаканчиками, надетыми на горлышко, и блюдце с лимоном.
Не знаю, как вы, а я хочу выпить, заявила Майя. Это лучшее из того, что я смогла найти.
Ну, нужно и нужно. Что уж. Я скрутил пробку, понюхал горлышко и, убедившись, что коньяк и впрямь более-менее, разлил по пластиковым стаканчикам.
Пьянка зло.
Еще какое. Употребление алкоголя вредит вашему здоровью, повторила услышанный где-то слоган Майя. Ну, за Салим добавила она, тайком огляделась по сторонам и махом опрокинула в себя содержимое стакана. Иисусе.
Повторить? невольно улыбнулся я, наблюдая за её судорожными попытками отдышаться.
Сейчас только отойду
Май, может, ну его? Еще не поздно все бросить.
Слушай, тебе еще не надоело меня запугивать? и себе перешла на «ты» Майя.
Я не запугиваю. Просто ты не представляешь, что тебя ждет.
Почему же? Ты мне в красках все описал.
Да ни черта я не описал! Так, главное зло А ты представь условия, в которых тебе придется работать! Двенадцатичасовая смена. Вода с перебоями, если не пропало электричество. Удобства это отдельная песня. Интернета, связи ничего нет.
Надо же а меня уверяли, что в Салиме отличные условия для вахтовиков.
Для повидавших виды вахтовиков, Майя. Не для таких нежных домашних девочек, как ты.