Перехватив мой взгляд, Клавдия заметила вскользь:
Это хорошая картина. «Деревенский праздник» называется. Художник Кустодоев. Слыхали небось?
Кустодиев? удивился я.
Может, Кустодиев. Вроде бабка эта говорила Кустодоев. В прошлом году у старухи тут одной купила. Из «бывших» бабка. Сохранились у ней кой-какие вещички
Зазвонил телефон. Салтыкова сняла трубку, недовольно ответила:
Слушаю Ну, я Я, говорю И что?.. Нет Ничем тебе помочь не могу Не могу У меня и так проверка за проверкой Не знаю Она неожиданно усмехнулась, сказала зло-весело: А у меня и сейчас такой проверяющий сидит Да, дома. А что такого у меня время безразмерное, как гэдээровские колготки Да ладно тебе!.. Если можешь прости, а не можешь не надо Пока.
Бросила на рычаг трубку, походя ткнула кнопку выключателя телевизора, и в комнату влетел с экрана дельтаплан лохматый стройный парень, гибкий и нежный, высоким страстным голосом пел о любви к своему дельтаплану, с которым они где-то под облаками летают.
Салтыкова сердито хмыкнула:
Вот, елки-палки, времена настали жены мужей кормят, мужики поют бабьими голосами. Странные дела Так чего вы хотели спросить?
Я знаю, что у вас были с покойным Николаем Ивановичем Коростылевым неважные отношении. Вот я и хотел у вас выяснить почему? Чего не поделили?
Она выключила телевизор, нажала на крышку блестящей сигаретницы, стоящей посреди журнального столика рядом с большой хрустальной пепельницей, ловко ухватила выскочившую сигарету, чиркнула не спеша зажигалкой, затянулась со вкусом, щуря левый глаз от тоненькой струйки дыма, и я обратил внимание на то, какие у нее маленькие руки короткие пухлые пальчики с длинными полированными ногтями. Странно было видеть у такой крупной женщины эти жирные когтистые лапки.
Я вам все охотно расскажу. Но перед тем, как ответить на все ваши вопросы, хотела бы и вам задать всего один
Прошу вас.
А вы кто такой? Вы откуда взялись?
Взялся я из Москвы, сюда приехал на похороны своего старого учителя, зовут меня Станислав Павлович Тихонов, работаю я в Московском уголовном розыске, по званию я майор милиции. И все это вы, Клавдия Сергеевна, прекрасно знаете
Это-то я все знаю, махнула она рукой. Неведомо мне только в каком вы значении здесь-то сидите и вопросы мне задаете? У вас задание есть? Или самоуправничаете?
Молодец Клавдия Сергеевна! Бой-баба. Большую жизнь прожила в торговле! Я засмеялся и мягко ответил:
У меня есть задание. Я его сам себе дал. Самоуправно
Да-а? зловеще протянула Клавдия. Очень интересно! Думаю, что правильно будет к вам письмо официальное на работу прислать начальству вашему и в парторганизацию! Пусть они поинтересуются, как вы тут своими правами и красной книжечкой фигурируете, выгораживаете дружков своих. Или родственников, точно не знаю
Я жалобно перебил ее:
Окститесь, Клавдия Сергеевна! Мой дружок и родственник, которого я выгораживаю, на кладбище лежит. Поздно мне его выгораживать
Его-то поздно! А меня срамить по городу ходить с вопросами не поздно! Я-то еще не померла! Да вам меня не очернить, меня здесь знают, слава богу, не один год! Так что я завтра вам такое письмо организую и от властей, и от городской общественности. Надеюсь, вам разобъяснят, как себе самому давать задания по личным делам на государственной службе
Ну что же, пожалуй, пора дать этой зарвавшейся девушке укорот, она и так далековато забралась от сознания своей безнаказанности.
Усмехнулся и сказал ласково:
Мне кажется, что у вас, Клавдия Сергеевна, это становится хобби загружать работой службы Министерства связи
Она побледнела, желваки на щеках зачугунели.
Вы что хотите этим сказать?
Что вы ошибочно полагаете, будто мои расспросы это мое частное дело. Мне кажется, что оно уже стало и вашим делом. А поскольку вы со мной говорить не желаете, то завтра я пойду к городскому прокурору, и завтра же, кстати, возвращается начальник управления внутренних дел. Вызовут нас официальной повесткой и будут допрашивать. Вы меня понимаете? Допрашивать, а не разговаривать
О чем же это вы хотите меня допрашивать, интересно знать? подбоченилась Салтыкова.
Обо всем, что вы можете знать по поводу такого из ряда вон выходящего случая. О несчастье, взволновавшем весь город! Каждый честный человек, которому хоть крупица малая известна, должен был бы не права качать, а постараться помочь разобраться во всей этой печальной истории
Так, по-вашему, выходит, что я не честный человек? с вызовом спросила она.
Я ничего подобного не говорил, твердо отрезал я. Я пришел к вам за ответом на несколько вопросов, а вы решили меня пугануть. Вы напрягитесь, подумайте маленько вам ли меня стращать?
Ну и вы меня не напугаете, поехала она потихоньку на попятную.
А я вас и не собирался пугать. Я задал вам ясный вопрос: что произошло между вами и покойным Коростылевым?
Да ничего не произошло! Вздорный, завистливый старик был, прости господи! Вы-то думаете, вам тут все вздыхают горько, слезы рукавами вытирают что все в трауре глубоком! А я человек прямой и врать не стану всем он тут надоел, во все дела лез, как клещ липучий. Все ему и нечестные, и несовестливые, и не такие, и не сякие! Один он праведник, добрым словом сыт! Тьфу, надоел
Я сидел, опустив глаза, и испытывал боль, будто била она меня с размаху по щекам своими маленькими когтистыми лапками. Боялся взглянуть ей в лицо, закричать, ударить. Только крепче сжимал ладони одну в другой, чтобы не так заметно тряслись руки. И спросил ее негромко:
Что же вам лично плохого причинил Коростылев?
Мне? Да мне он и не мог ничего сделать руки коротки! На ребенке хотел отыграться! Нашел, старый пень, с кем счеты сводить!
За что же он с Настей мог счеты сводить?
А за все! Что молода, да хороша, да красиво одета! И его не боится, плевала она на его глупые придирки! Он ей поперек жизни хотел стать, отомстить за свою песью старость!
А может быть, Клавдия Сергеевна, не хотел Коростылев, чтобы выросла ваша девочка похожей на собачку ши-пу? Может, он ей настоящей жизни желал? Может, хотел, чтобы Настя стала большая, щедрая, смелая и умная? Тогда и тысячи лет не нужно, а хватит нормального человеческого века?
Ага? Конечно! Он хотел ей добра, а я зла! Это правильно вы все рассмотрели! Да я жизнь на нее свою положила! Одна, без отца воспитываю! Легко, думаете? Как волчок кручусь за уроки на пианино четвертак подай, по французскому отстает учительницу держу, одеть, обуть девку надо? Копейкой никто не поможет, а советы давать да нотации читать каждый горазд! Да ребенка баламутить разговорами
Чего ж ее баламутить она ведь не маленькая уже, думать начинает сама
Как же думает она! Вчера устроила истерику если не дашь пятнадцать рублей на духи, буду сидеть реветь! Мне ее надо бы за тройки ремнем пороть, а все сердце щемит мне-то не у кого было на духи просить! Дала, конечно что ж мне, деньги ее слез дороже? Для нее ведь только и стараюсь, и она уже знает к отцу-то не пойдет реветь, деньги требовать
А почему к отцу не пойдет?
Да чего с него спрашивать! Серый дурень, городской колхозан, село неумытое.
Простите, а Настя такого же мнения о своем отце?
Не знаю, не спрашивала я ее. Так ведь не без глаз она, видит это сокровище. Я и так скрипя сердцем соглашаюсь на их свидания
А чем же вам так не нравятся их встречи?
А тем что незачем это! Не хочу, чтобы девчонка выросла небесной козой вроде него. Скрипя сердцем дозволяю
Она так и говорила «скрипя сердцем». Она правильно говорила я слышал пронзительный, душераздирающий скрип этого ожесточенного сердца. Оно не было смазано ни одним добрым чувством.
А где сейчас Настя?
На танцы убежала. У них это быстро с понтом под зонтом, и помчались на танцульки. А зачем она вам?
Хотел познакомиться, поговорить, спросить
О чем?
О многом. Например, жалко ли ей Коростылева
А я вам за нее отвечу ей жалко. Так себе и пометьте, где это нужно. Очень жалко. Вообще всех жалко. А себя особенно.
Перегородив дорогу между домами Кольяныча и учительницы Нади Воронцовой, стоял «запорожец». На крышу маленькой трескучей машинки облокотился высокий красивый парень в спортивном костюме с яркими эмблемами «адидас». Уперев руки в боки, с ним разговаривала Надина мать. Пока я ставил на обочину автомобиль и вылезал из кабины, не было слышно из-за шума мотора их голосов, но я видел, что говорит она с парнем сердито, а парень весело смеется. Я направился к ним, но парень в это время махнул рукой, распахнул дверцу, лихо нырнул в тесное гнездо за рулем, «запорожец» пулеметно-резко затрещал и помчался вниз по скату дороги.
Чего сердитесь, Евдокия Романовна? спросил я Дусю.