Михей и Тобар переглянулись.
Яков обрадовался, что это хороший знак и продолжил:
Это очень хорошее вино, я прошу вас его отведать и позволить мне высказать просьбу.
Тобар вернулся к отцу и присел к огню. Михей тоже опустился, подложив под себя одну ногу и опершись на вторую локтем.
Яков осмелел, подошел к костру, присел поодаль, положил бутылки и стал обстоятельно рассказывать, когда и как было сделано вино.
Что за просьба? прервал повествование Михей и метнул хмурый взгляд на гостя.
Яков замолчал. Где-то за озером ухнула птица. Пронесся порыв ветра, срывая ослабшие листочки, кружа ими, будто играя. По озеру пробежала рябь. Недалеко от берега плеснула рыба.
Я пришел из-за Рады, признался Яков.
Михей скривил недовольную гримасу.
Да, продолжал Яков, я хочу ее забрать из табора.
Хочу! передразнил его Михей и зло прищурился. Она что вещь? Ты вообще кто такой?
Я что я и жениться могу даже готов хорошо заплатить, смущенно ответил гость и вытащил из сумки пачку банкнот.
Ах ты бенг рогэнса4! внезапно рассвирепел Михей. А ну убирайся! Что удумал! Мы своими женщинами не торгуем! в ярости закричал седовласый цыган, схватил палку, поднялся и замахнулся на гостя. Тобар быстро встал и угрожающе схватился за рукоять чури5, торчащую из-за широкого пояса. Яков вскочил на ноги, кое-как засунул деньги обратно в сумку и устремился к своей лошади, которая мирно пощипывала травку неподалеку.
Злые вы люди, кинул он цыганам на ходу, вскочил на коня и умчался прочь. Вслед ему неслись проклятья на цыганском языке.
«Жаль, только хорошее вино отвез», с досадой подумал Яков, подъезжая к своему поместью.
Он отвел лошадь в конюшню, там была Агнешка. Она подкладывала свежескошенную траву в кормушки.
Яков Михалыч! удивилась она. На тебе лица нет! Что случилось?
Яков бросил поводья, плюхнулся на стог сена в углу конюшни и закрыл лицо руками.
Агнешка оставила свое занятие и присела рядом с хозяином на почтительном расстоянии.
Что? участливо спросила она.
Яков опустил руки, грустно посмотрел на служанку и тяжело вздохнул:
Был в таборе
Агнешка удивленно уставилась на хозяина.
Яков снял с плеча сумку и положил на сено.
Предложил денег
Он потер лоб.
Обиделись скривился Яков.
Агнешка всплеснула руками и покачала головой.
Видать не судьба, тихо произнесла она и встала.
Не верю я ни в какую судьбу! недовольно воскликнул барин. Все это бред! Сказки!
Иди спать, Яков Михалыч, примирительно сказала Агнешка, помогая барину подняться, утро вечера мудренее.
Яков встал, отряхнувшись от соломы. Агнешка повесила ему на плечо сумку с деньгами и проводила в дом.
Всю ночь Яков не спал, он ходил по дому, пытался читать, выходил на веранду, звал и прогонял спаниеля. На рассвете он уснул в кресле на веранде. Рядом свернулся калачиком пес, положив морду на носок сапога хозяина.
Утром пошел дождь. Сначала он был мелкий, моросящий, переходящий в мокрую взвесь, висящую в воздухе. Потом усилился, утяжелился. Потоки воды стали увереннее и гуще лить с неба, которое заволокли темно-серые тучи. Собака подняла голову и тявкнула.
Яков проснулся и чуть не свалился с кресла. Он протер глаза и пошел умыться. На столе в доме его ждал горшочек с кашей, укутанный толстыми полотенцами и горячий самовар. На блюдце лежали несколько лепешек, накрытых расшитой хлопковой салфеткой. Яков грустно улыбнулся: «Спасибо, Агнешка, что не разбудила». Он умылся, тщательно расчесал усики и бородку. Посмотрел на себя в зеркало, вздохнул и отправился в гостиную завтракать.
Дождь поливал, барабаня по крыше. Сильные порывы ветра гнули деревья. Оторванные пожелтевшие листья носились в воздухе наперегонки, цеплялись за кустарники, прилипали к еще зеленым собратьям, стремительно падали в лужи и образовавшиеся ручейки.
Яков поел, промокнул салфеткой рот, встал из-за стола и вышел на веранду. Тучи постепенно рассеивались, дождь становился мелким и редким. Ветер затих. Яков сел в кресло. Рядом крутился спаниель. Барин потрепал пса по голове. На втором кресле лежала свежая газета. Яков потянулся, взял издание, развернул и попытался вникнуть в суть напечатанного. Но черные буквы прыгали, мельтешили и сливались в непонятную массу.
Глаза застлали слезы. Яков закрыл лицо руками. Ему вновь явился образ Рады. «Господи! Прошу! Сотвори чудо, пусть она будет моей женой! Или избавь меня от этого наваждения, а может, забери к себе, если недостоин я, только не мучай! Сил моих нет больше!». Он заплакал, тихо, горько. Спаниель завертелся рядом, негромко заскулил, поставил передние лапы на колени хозяина и положил сверху мордочку. Яков вытер лицо, успокоился, погладил пса: «Вот так Санду, вот так». Тяжело вздохнув, барин снял собачьи лапы с колен и приказал «место». Собака убежала. Яков смахнул слезинку, поднял глаза к небу, медленно и вдумчиво проговорил «Отче наш». Еще немного посидев, чтобы прийти в себя, он взял газету и пошел в дом.
Вечерело. После сытного ужина барин пошел прогуляться. Он позвал спаниеля и отправился в сторону рощицы. Около колючих зарослей пес громко залаял и подался назад. Яков остановился: «Санду, что такое?»
Из-за высокого куста вышла старая цыганка с курительной трубкой в зубах. Яков ее узнал: это была та самая старуха, которая сидела возле кибитки во время его первого посещения табора. Тогда она раскладывала пасьянс и, вроде, не обращала внимания на гостя и разговор у костра. «А может, она все знает?», подумал Яков. Старуха выпустила густой клубок дыма, пристально взглянула на мужчину и полушепотом произнесла: «Вижу тебя, все о тебе знаю». По рукам Якова пробежали мурашки.
Я к тебе шла, сказала старуха хриплым скрипучим голосом.
Да? растерялся барин и невольно сделал шаг назад. Спаниель испуганно прижался к хозяйской ноге.
Да ты не бойся. У меня к тебе дело, негромко проговорила старая цыганка. Я от Рады.
От Рады?! радостно воскликнул Яков.
Да не кричи, а то услышат, по-заговорщически прошипела старуха, оглянулась по сторонам, поднесла ко рту трубку и внимательно посмотрела на барина.
Яков приложил палец к губам и терпеливо ждал, что будет дальше.
Она сама прийти не может, потому что за ней следят, говорила она. Сегодня наш табор уходит, время пришло идти дальше. Это единственный шанс, пожилая женщина сделала затяжку, выпустила дым и продолжила, приглянулся ты нашей Раде, странно это, конечно, ну да ладно. Михей про тебя слышать ничего не хочет. Вообще, после твоего прихода, он заторопился, сказал нам, что этой ночью тронемся в путь. Рада меня попросила, чтобы я пришла к тебе и спросила, готов ли ты на все ради нее?
Конечно! Все, что угодно! воскликнул Яков.
Тише! шикнула старуха.
Да, да, прости, прошептал барин.
Когда табор начнет собираться, я вызовусь за Радой приглядеть. Михей согласится, потому что от меня толку в сборах нет. Ночью я ее выведу. Помогу вам. Она к тебе прибежит, ты ее спрячь хорошенько. Пока в дороге будем, точно никто не хватится. Идти долго
А это не опасно для тебя?
Когда спохватятся, далеко будем, буркнула цыганка и добавила, я старая, могу и задремать, что с меня взять А после, кто разберет, когда девчонка сбежала
Думаешь, не догадаются, что ко мне?
Ты барин не обижайся, ухмыльнулась старуха, только тебя всерьез особо никто не принял. Рада уже несколько раз говорила, что сбежит. Для Михея это не будет большим удивлением, она помолчала, и, пожевав губами, добавила, да и я прикрою, скажу, что девка в город могла податься, или еще что-нибудь придумаю
Яков упал на колени перед цыганкой, схватил ее за руку и поцеловал.
Благодарю, благодарю, лепетал он.
Ладно, старуха недовольно отняла у него руку. Я увидела, когда ты пришел, что люба она тебе по-настоящему, потому согласилась на это. Но ты должен Раду мою беречь, старайся не оставлять ее одну, иначе беда случится!
Конечно, конечно, буду беречь, как зеницу ока, затараторил громким шепотом Яков и поднялся с колен.
Старуха, прищурившись, посмотрела на него и объявила:
Дочка у вас будет.
Яков не сдержался и смахнул слезу.
Благодарю, благодарю
Старуха покачала головой и неторопливо ушла в рощу, посасывая трубку и выпуская небольшие облачка сизого дыма.
Яков долго не мог прийти в себя. Он читал все известные ему молитвы, воздавал хвалу Господу, подхватывал спаниеля и сжимал так, что собака попискивала и вырывалась, пританцовывал и хлопал по коленям. Не помня себя, он прибежал к дому, перепрыгнул крыльцо, заглянул во все комнаты, прибрал, где было недостаточно на его взгляд чисто, окинул взглядом шкафы с книгами, некоторые произведения поменял местами, заглянул в спальню, пригладил постель, «нет, нет, не сегодня», осадил он сам себя и вернулся в большую гостиную. Яков сел, потом встал, не находя себе места, стал ходить взад-вперед по комнате. Он ощущал биение своего сердца. Чтобы успокоиться, Яков пошел в библиотеку и стал переставлять книги. Ему попался томик Шекспира. Барин присел на кушетку и стал декламировать стихи вслух, чтобы не отвлекаться:
«Две равно уважаемых семьи
В Вероне, где встречают нас событья,
Ведут междоусобные бои
И не хотят унять кровопролитья.
Друг друга любят дети главарей,
Но им судьба подстраивает козни,
И гибель их у гробовых дверей
Кладет конец непримиримой розни»6
Время тянулось невыносимо медленно. Яков прочитал несколько страниц, отложил книгу и подошел к окну. На улице было темно. Барин вышел на веранду и вдохнул ароматный ночной воздух. Подбежал спаниель и стал крутиться возле его ног. На темном небе ярко мерцали белые звезды. Яков засмотрелся на черноту и опять увидел глаза цыганской девушки. «Рада, прошептал он, радость моя».
Спаниель насторожился и залаял. В кустах что-то зашуршало.
Рада! воскликнул Яков и выбежал на крыльцо.
Ну, здравствуй, барин, цыганка вышла из-за кустов тамарикса и остановилась.
Яков бросился к ней навстречу.
Радость моя! мужчина схватил девушку на руки и стал кружить. Какой я тебе барин! Я же говорил, зови меня Яша!
Она засмеялась. Яков осторожно, как драгоценность, поставил цыганку на землю, взбежал на крыльцо и распахнул дверь в дом.
Это твой дом, прошу, заходи и будь хозяйкой, торжественно объявил Яков.
Рада улыбнулась и поднялась на крыльцо. Яков провел девушку по всем комнатам. Она выбрала для себя одну из спален на втором этаже, украшенную гобеленами, с небольшой кроватью, столиком и огромным окном, выходящим на виноградник.
Что-то еще тебе нужно? заботливо спросил Яков. Только скажи.
Хорошо бы поменять платье, негромко произнесла цыганка и присела на кровать.
Завтра попрошу Тамаша и Агнешку съездить в деревню, купить тебе самое лучшее.
Лучшее не надо, устало улыбнулась Рада, мне бы просто не цыганское, чтобы не узнали меня
Не беспокойся ни о чем, спокойно с расстановкой сказал Яков.
Мужчина встал на колени и стал покрывать ее руки поцелуями.
Не надо тихо попросила она.
Прости, прости, конечно. Отдыхай.
Он быстро встал и вышел из комнаты. Всю ночь Яков не мог уснуть. Взял в библиотеке книгу Вольтера и пытался читать. Только под утро его веки отяжелели, и он забылся тревожным сном. Ему привиделось, что в дом нагрянули цыгане. Михей тряс своей палкой и что-то кричал. Почему-то громко ржали лошади в конюшне, лаял Санду и кидался на цыган. Яков схватил ружье и хотел сказать, чтобы они убирались подобру-поздорову, но слова прилипали к горлу, и ничего сказать не получалось. На ступеньках лестницы, ведущей на второй этаж, стояла Рада, смотрела на него грустно и обреченно. В холодном поту Яков очнулся от тяжелого видения, его трясло в ознобе, горло и губы пересохли.
Было ранее утро. В саду пели птички. Ветерок шелестел листьями деревьев. Яков вытер пот со лба, шумно выдохнул, перекрестился, сделал несколько глотков воды из кувшина и потихоньку пошел в комнату цыганки. Он приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Рада крепко спала, раскинувшись на кровати. Ее черные косы разметались на подушке. Она не разделась, как пришла, так и улеглась, в своем пестром платье, только ярко-красная косынка лежала рядом на столике.
Яков прикрыл дверь, стараясь не шуметь, спустился вниз и вышел во двор.
В курятнике он увидел Агнешку, она кормила птиц пшеном и тихо приговаривала «кууууть-куть-куть». Служанка увидела барина, удивленно вскинула брови и воскликнула:
Яков Михалыч! Что так рано?
Тише, барин приложил палец к губам и оглянулся в сторону дома.
Да, что стряслось-то? озабоченно прошептала Агнешка, захлопала белесыми ресницами и подошла поближе.
Господь услышал мои молитвы! с ликованием тихо сказал Яков.
Агнешка всплеснула руками.
Украл?
Нет, обиделся Яков, помолчал и довольно добавил, сама пришла.
Служанка закрыла рот рукой и ошеломленно посмотрела на барина.
Вчера ночью, пояснил Яков. Сбежала из табора. Надо только, чтобы никто не знал, что она здесь.
Это ясно! прошептала Агнешка, почему-то оглядываясь.
Да не бойся ты, засмеялся барин, никто не узнает. Время пройдет, забудется, и все будет хорошо! Ты съезди, пожалуйста, в деревню, на базар. Узнай, что люди говорят, ушел ли табор. Ну, вообще разузнай, что можно.
Хорошо, Яков Михалыч, все сделаю, тихо ответила Агнешка.
Да вот, еще, замялся барин, купи, пожалуйста, пару платьев, косынок и чего там еще надо для женщин. Смотри, только, примеряй, будто на себя, чтобы никто ничего не заподозрил!
Поняла, кивнула служанка и пошла собираться.
Яков отправился к лошадям. В конюшне Тамаш перекидывал сено и что-то напевал себе под нос. Он был очень худой, на руках сильно выступали вены, на его обветренном загорелом лице выделялись добрые голубые глаза, выступающие скулы и впалые щеки. Увидев барина, Тамаш прекратил работу и слегка поклонился в приветствии.
Здравствуй, весело сказал Яков. Тамаш, собери, пожалуйста, в дорогу маленькую повозку, которую ты давеча отремонтировал, и съездите с Агнешкой в деревню.
Будет сделано, Яков Михалыч.
Яков потрепал любимого гнедого коня по загривку и вышел из конюшни.
Через час с небольшим Тамаш снарядил двуколку в дорогу. Яков дал Агнешке денег на покупки, и она с мужем отправилась в деревню.
Уже совсем рассвело. Весело щебетали птицы. Начинался новый теплый сентябрьский денек.
Яков сидел в большой гостиной и читал. Сверху бесшумно, как бы крадучись, спустилась Рада.
Доброе утро, тихо сказала она.
Яков радостно вскочил, отложил книгу и подошел к девушке.
Доброе утро, Рада! Так приятно видеть тебя! Позволь спросить, как тебе спалось?
Непривычно, улыбнулась цыганка, слишком мягкая кровать
Яков рассмеялся.
Где можно умыться? спросила Рада.
Разреши я помогу тебе? Вот здесь у нас кувшин, я полью, если ты не против Яков пригласил жестом Раду в небольшую комнату, оборудованную для умывания. Также здесь стояла огромная бочка для мытья, рядом с ней лежали камни для нагрева, на стенах висели пучки разнообразных пахучих трав, на небольшой скамеечке были аккуратно сложены чистые полотенца и простыни.
Как здесь хорошо пахнет, оглядевшись, сказала Рада и подставила ладошки под струю воды. Яков медленно наклонял кувшин, чтобы вода равномерно текла на руки девушки. Он наслаждался каждым мгновением ее присутствия, вдыхал ее запах запах костра, с наслаждением смотрел на черные вьющиеся волосы и смуглые плечи.
Яков нашел в печке приготовленную Агнешкой на завтрак кашу, поставил на стол котелок, принес из погреба хлеб, масло, молоко.
Хорошо у тебя, барин, выгребая остатки каши куском хлеба, сказала Рада.
Пожалуйста, барин укоризненно посмотрел на девушку, называй меня Яша.