В то же время Алекс мог быть очень добрым, например, когда мне было лет 6-7, когда я, качаясь на дереве упал с него на спину и мне было довольно больно он оказался рядом и помог мне вставь, потом стал шутить, что-то там рассказывать. Это был настолько добрый поступок, что я до сих пор с теплотой о нем вспоминаю. Вот такие с виду простые дела и формируют, и оставляют в нас теплоту на всю жизнь. В нем было хорошее, а все плохое существует либо для равновесия сил, либо для того, кто не может иначе.
И наконец нашу тройку завершала, стройная и соблазнительная Виктория. Всегда на своей волне, ее просто невозможно было понять, когда она выйдет замуж это, будет просто фурор века. Понять ее это все равно что освоить весь космос. Она странно и ярко одевалась, носила крупные очки «стрекоза». Она очень любила электронную музыку и почти каждый день где-то с кем-то тусовалась, либо на вписке, либо на частном пати, где обязательно кто-нибудь пьяный нырнет в ледяной басен, и она это запишет и поделится этим в сети. Как только ты начинал к ней подкатывать она могла с легкостью дать тебе в нос.
Ты совсем ахренел?! Типа кто вообще так делает? Проваливай, кричала она, отшивая
очередного претендента на ее сердце. Это всех ее потенциальных кавалеров повергало в настоящий шок, было забавно, она была и впрямь хороша собой, любой из нас хотел быть с ней, но понимал, что это невозможно. Не знаю почему она так себя ввела, со своей внешностью она могла покорить любого парня. Как-то кто-то пытался об этом узнать, почему она никого с себе не подпускает и получил в ответ от нее в то место, в которое обычно бьют девушки парням при угрозе, поэтому на эти темы мы не общались, мы дружили и были одной командой, если конечно это можно так назвать.
Истинная заводила, не знающая совершенно никаких проблем и границ девушка. Честно я не понимал до конца почему Виктория общается с нами, она могла тусить в принципе с кем бы захотела в нашем городе, но что-то ее манило к нам, а нас что-то манило к ней.
Собирались мы утром перед школой, уроки начинались в 8:30, в 8:17 мы уже обычно были на месте наших встреч, в 8:28 нужно было уже бежать на урок, чтобы не создавать себе лишних проблем. У нас было свое место для встреч, школьную территорию засеяли кустарником, он был в высоту около метра и очень плотный, через него ничего не было видно, шикарное место для встреч, чтобы тайно покурить по сигарете. Мы шли в самый конец школьной территории и курили, немного присев и прижавшись посильнее к кустарнику чтобы нас не было видно из окон школы. За этими кустарниками, ни разу нас никто не палил, хотя случалось, что учителя проходили прямо мимо нас, в метрах 13 была аллея. Ден любил что-то там крикнуть и смеялся, много раз на этих его приколах мы чуть было не палились, а если тебя палят курящим у школы, то оставляют после школы, сидеть и читать или прибираться, но Дену видимо нравился этот адреналин, такой, когда ты на грани. Когда ты в 7-ом классе, а Ден и Алекс были на год меня и Виктории старше, мы с ней вообще были в 6-ом, и ты куришь на школьной территории недалеко от аллеи, где проходят учителя присев в кустарнике и при этом издаешь непонятные звуки, можно влететь так что и родителей мгновенно вызовут, они будут краснеть выслушивая как они не воспитали своих детей перед директором, а потом выносить нам мозги. Виктория всегда его била и затыкала, он с неохотой и смехом переставал это делать, и так было почти каждый раз. С 6 класса куря сигареты недалеко от проходной учителей я понял, что глупо так рисковать, ведь я боялся расстроить родителей если они узнают, что я покуриваю уже в 13 лет. Вообще курить мне не нравилось, ни запах, не чувство вдыхания, выдыхания дыма, никотиновый удар и прочее, просто это было как-то по-взрослому, а мы же так спешим подростками повзрослеть. Кроме этого, не курить, когда курят все просто нереально, особенно когда в компании всего помимо тебя трое и все курят. Без риска скучно, особенно когда ты растешь, рискуя, ты как бы веселишься, это реально заводит и это и есть самое главное в эти годы. Не скучать, не сидеть всегда на месте, иначе все заполняется тоской.
В школе на переменах все курящие бежали покурить в туалет, там было не протолкнуться. Все так и летели в него перекурить и отойти от скучных уроков. На улицу охранник редко выпускал и все курили по туалетам, куда сходить по назначению редко кому удавалось. Цель выкурить как можно скорее сигарету и свалить, не всегда удавалась, учителя часто туда наведывались. Мне как-то в этом плане с курением в школе везло, я либо заканчивал курить, и сразу жевал жвачку, а еще мыл руки, а запах от одежды ничего не значил, там же был дым столбом, либо ждал своей очереди покурить, потому что, если бы закуривали все сразу, там в дыму был бы весь этаж и в момент моего ожидания покурить заходил учитель. По школе даже поползли слухи, что якобы я стучу на тех, кто курит. Но я быстро дал понять, что это вовсе не так, просто приходя и начиная курить первым, ведь палили в основном таких, это даже мне помогло, ведь цель была в том, чтобы успеть покурить. А вообще какой смысл стучать на тех, кто делает то же самое что и ты?! Стоять на палеве было бесполезно. От запаха дыма и запаха от курения на самом тебе быстро не избавишься, попадались ребята часто. Особенно любил приходить проверять туалеты на переменках учитель по основам безопасной жизни, бывший майор армии, заходя и видя тебя с сигаретой он с ухмылкой давал плотный подзатыльник и вел всех к директору, а там скандал, нервы, вызов родителей в школу.
Многих из тех, кто учился, но не жил на районе, где расположена школа могли легко перевести, а точнее выгнать в школу поближе к дому, где они проживали. Некоторые из тех которые ездили скажем из одного конца города или жили на соседних районах, где были школы, имели большие риски перейти учиться в школу рядом и не всегда такие школы были лучше нашей. Знал я пару ребят которых таким образом выгнали. Одного за то, что он доставая застрявший мяч в спортивном зале задел и поцарапал лестницей огромный плакат спонсора школы, которым являлся местный крупный известный на весь мир завод и все, парень уехал учиться далеко в область, где жил в километрах 7, было жаль, он был веселый и добрый, но был вынужден переехать в место подальше с нашего района на чем и сказалась его выходка и исключением из нашей школы, к слову сказать инициатива этого была именно директора которая этого спонсора обожала, хотя вел себя этот парень тоже далеко не примерно, но поводов для перевода он не подавал. Второй вечно срывал уроки и вел себя неадекватно.
Другим таким «не местным» грозили переводом из-за неуспеваемости и нарушения дисциплины, это не могло их конечно же не напрягать. Мне же такое исключение не грозило, у меня был иммунитет под видом места жительства рядом с моей школой, и я не особо парился над успеваемостью и хорошей дисциплиной, чтобы меня выгнать причина должна была быть очень весомой. В прочем ничего за что можно было меня выгнать из школы я никогда не хотел и не думал совершать, как и мои друзья, Ден и Алекс с Викторией. Мы были бунтарями, но знали меру.
С одноклассниками я общался посредственно, они знали, что у меня есть старший брат грозного вида, на нашем районе я знал почти всех для них неблагополучных ребят и они даже не думали о том, что у этих ребят часто семьи были лучше, чем у тихонь вроде них и часто те ребята о которых думали, что они полные психи дома вели себя полной противоположностью в отличие от их поведения на улице, это было забавно. Они, проходя по школе видели, что я в толпе ребят которые выделяются и в школе на переменках я всегда проводил время с ребятами у которых репутация была далеко не примерной. Ну а вообще в таком уж доме я жил, где все и происходило, все движения и конечно же старший брат прибавлял мне имиджа. В школе со мной никто особо не общался, думая, что я какой-нибудь там изверг, отморозок, меня опасались, это было заметно, хотя это было вовсе не так и поводов я не давал, но что-то доказывать я ничего никому не собирался, лучше игнор, так даже спокойнее. В целом у моих одноклассников на уме были игры, компьютеры, фантастические книги и прочее, у девочек на уме были парни постарше, так что я ничего не терял, меня все устраивало.
Зимой, по какой-то удобной программе меня отправили в санаторий. Меня и моего одноклассника Никаса Вадена с которым я, к слову, нарушал школьную дисциплину довольно часто, учителя, наверное, были в восторге от нашего отъезда. Мы были полны счастья, ведь отправляли нас в лагерь в учебное время, пока другие учатся мы не будем учиться совсем, целый месяц, лишь формально, но это совсем ничего не значило по сравнению с уроками в школе. Было грустно прощаться с Деном, Алексом и Викторией.
Но это же всего на месяц, сказала Виктория и дружелюбно ударила меня в плечо, мне стало
легче.
Я ехал на поезде двое суток и вот я увидел горы, я не видел до этого такие огромные каменные горы, будто кем-то сложенные многочисленные скалы возвышались на многие метры, это завораживало, массивные леса, реки, водопады. Мы с Никасом сидели завороженные такими пейзажами, мы были полны радости и осматривая местность предвкушали нашу радость от нахождения там и казалось, ничего не может это испортить. Девочек в вагоне было куда больше парней, парни были простыми и не дерзкими, в основном это были наши ровесники, это не могло нас не радовать и мы, переглядываясь с девушками уже знали с кем именно из них будем дружить.
По приезде я довольный вышел из поезда и подтянулся, машинально я увидел, как из соседнего выгона выходят ребята, а выезжали мы ночью и не было видно особо тех, кто садиться в поезд. Я узнаю этих ребят, меня охватывает оцепенение. Эти ребята, из старой части города, а я из новой, а это означало, что мы враги. Не знаю откуда в нашем городе это зародилось, старая и новая части города ужасно враждовали. Первым вышел светлый подкаченный парень и игриво посмотрел на меня, звали его Артур, за ним его брат, он поскромнее и не так физически развит, но взглядом не добрее, волосы темные, его звали Зигмунд, следом шел простой с виду парень блондин, по имени Давид, шел он, смотря без каких-либо намерений, я знал, что у него в разводе родители и он часто бывает и живет и в новой и в старой части города, можно сказать держи нейтралитет. А за ним рыжий и обозленный Луиз с темным парнем с глуповатым выражением лица, которого звали Томас и смотрел он на нас как лев в клетке на кусок мяса. Они вышли и смотрели на меня и Никаса с неким призрением.
Моя радость провалилась в пропасть. Я объяснил Никасу кто это, заочно я о них слышал и видел пару раз на школьных соревнованиях по волейболу и баскетболу. Так же я знал, что Артур был неплохой боксер, в прочем по нему это было заметно. Никас недавно переехал в наш город и мало был знаком с нашей этикой, поэтому он не придал особое значение этому. Но я-то знал, что мы обречены.
Внезапно из соседнего вагона я вижу, как выходит просто чудо из чудес. Ко мне выходит и идет на встречу улыбающийся Гарри, Гарри жил в соседнем доме от меня, был кудрявым шатеном и совершенно бешеным в хорошем смысле этого слова, отвязный парень, с которым не соскучишься. За ним идет Роджер, он был будто отсталым в развитии парнем и часто зависал между слов или разговоров, но при этом весел и хитер, жил он напротив школы, от моего дома совсем недалеко, он был лысым и всегда с таким лицом будто задумал пакость. А еще Платон, о нем я мало что знал, но с виду он был спокойный, вдумчивый и веселый, имел темный цвет волос и ярко-синие глаза. Они подошли, и мы поздоровались, они были не меньше меня удивлены нашей встрече.
Мы направились к автобусу, который должен был нас отвести в санаторий. Не успел я опомниться как Никас уже нашел пару друзей помладше и шел, общаясь с ними, он видимо понял, что с моими друзьями лучше не дружить, хотя я хотел его представить, но едва ли это бы сблизило его с теми, кто с детства знает друг друга по совместному району. Мы с Никасом переглянулись и оба поняли по своим взглядам, что никто не в обиде, напротив, мои друзья никогда не станут его трогать, а в санаториях и прочих заведениях, где отдыхают дети буллинг дело вполне обычное. Мы переглянулись так же с теми, кто был из старой части города, и агрессия витала в воздухе на весь автобус пока мы, переглядываясь ехали до санатория.
Они поняли, что мы с Никасом не одни и мы по силе были примерно ровня. Не считая их боксера Артура. Я не знаю, что за магия была среди нас, но все остальные парни были для нас и для них не интересны, они были массовкой среди нашего гнева разжигаемой всего лишь разницей в расположении места жилья в городе, это так глупо, но казалось таким чертовски важным поводом для вражды.
Приехали мы быстро и всех стали селить по номерам, так как мы с Гарри, Роджером и Платоном держались вместе нас, решили селить в один номер и еще видимо по виду завиденного Гарри с горящими глазами или глуповатого Роджера нас решили поселить куда-нибудь подальше от всех. Нас всех послали на третий этаж, и мы увидели длинный светлый коридор, в самом конце находился наш номер, который нам выделили, напротив номера не было окон, там еле-еле горел свет и заходя в коридор и направляясь все дальше и дальше к нашему номеру темнота поглощала.
Мы открыли дверь и увидели небольшую проходную, шкаф, ничем не примечательную со вмещенную ванну с туалетом и комнату на ровно 27 дней, где находились напротив, друг друга на расстоянии меньше метра две двухъярусные кровати, проход был небольшой. Все было каким-то раздолбанным, под матрасом на фанерной основе кровати куча записей ребят со всех уголков страны, мы конечно же оставили свои.
Наш номер был так далеко что люди, которые жили поближе к выходу и даже почти рядом с нами не слышали даже наших довольно громких голосов. Как выяснится позже, в этом был большой плюс. Гарри кинул свои вещи и занял место у стены на первом ярусе, Платон кинул вещи над ним на втором ярусе, нам с Роджером досталась кровать у окна, Роджер кинул свои вещи сначала наверх, а потом сказал, что может во сне упасть и переложил их вниз, я кинул свои вещи на второй ярус и прилег, мне было все равно где спать. Стало как-то тоскливо, и все замолчали, вид из окна был шикарный, большой зеленый холм, на котором был сверкающий белый санаторий, я стал жалеть о том, что мы не там, а тут в старом здании в конце коридора.
Что приуныли?! Все только начинается, сказал Гарри и с ухмылкой осмотрел нас. Он отогнул маленьким ножом гвозди, которыми был забит балкон и открыл его, раздав нам по сигарете, закурив мы смотрели вдаль на холм и предвкушали что же нас тут ждет, больше всего учитывая, что тут много врагов.
Да, не повезло нам с этими «старо-городскими», сказал Платон.
Да ладно, что-нибудь придумаем, не убьют же они нас, выдыхая дым сказал Гарри.
Все дети жили на третьем этаже, а сопровождающие на втором, на первом этаже жили спортсмены, а именно футболисты, из которых почти все были моими ровесниками и человек 6 постарше. Нас сопровождала небольшая, высокая, хрупкая девушка по имени Онора, и женщина,
проработавшая в полиции дослужившись до полковника в отставке по имени Пелагея. Но в ее прошлое мало кто верил, не была она похожа на сотрудницу полиции, а тем более в звании полковника. Может поэтому она и ушла, потому что не имела качеств для такой работы, она была доброй это было сразу видно.
Запомни, полицейскими рождаться, а не становятся, сказал мне как-то отец, может это и было как раз о Пелагеи и она, дослужившись до высокого звания решила уйти и сменить область деятельности.
А еще с нами был мужчина, лет 40-ка, врач, на всякий случай. Он всегда молчал хотя с виду был прост как ребенок, с радостным видом в белой кепке пряча залысину, звали его Альфред.
Настало время ужина, а после него мы зашли за здание корпуса с кафе покурить. К нам сразу с очень злым видом подошли парни из старой части города.