Крепче вцепляюсь в руль и зажмуриваюсь. Нет, ну это просто несправедливо, втягиваю воздух и возвращаю крышу машины на ее законное место очень хочу забаррикадироваться. Сижу так минут пять, а после все же собираюсь с духом и вылезаю наружу, как раз в тот момент, когда к байку подходит его владелец. Черт! Я, как всегда, вовремя. Сглатываю, стыдливо поднимая глаза.
Наверное, на моем лице уже все написано. Я шокирована. Именно шокирована. Потому что человек, стоящий передо мной, тот самый официант с моего дня рождения. Нет, ну почему он? Хочется взвыть.
Опять ты? его раздраженный всплеск руками несравним ни с чем. Ты меня преследуешь? присаживается к упавшему мотоциклу, что-то бормоча себе под нос.
Я случайно. Правда, делаю шаг в его сторону, я все оплачу.
Ездить лучше научись, огрызается и поднимает байк с земли.
Я тебе не хамила! все мое сожаление начинает таять, и я делаю еще один шаг к нему навстречу.
Да, только раскурочила мой мотоцикл, а в целом все прекрасно.
Тут всего пара царапин, складываю руки на груди, если бы я знала, что он твой
И? Продолжай, мне уже интересно.
Он трет подбородок, впиваясь глазами в мое лицо. Уверена, он готов придушить меня прямо здесь, но ясный солнечный свет, прохожие и камеры видеонаблюдения на стенах арены явно его сдерживают.
объехала бы за километр, добавляю уже не так уверенно.
Надеюсь, в следующий раз все так и будет, его взгляд вновь блуждает по моему телу, и я чувствую, как начинаю раздражаться. Раздражаться, но делать то же самое. Я пялюсь на него, откровенно пялюсь и ощущаю себя полной дурой.
В прошлый раз картинка мне понравилась больше, уголки его губ заостряются, и я неосознанно одергиваю подол платья. Легкое летнее платье, бледно-розовое в мелкий цветочек.
Что? возмущение рвется наружу, да он издевается. Откровенно надо мной издевается. Кидаюсь в него ключами от своей машины, это единственное, что оказалось под рукой. Безумно хочется, чтобы они прилетели ему в лоб, но нет. Он просто ловит их, сжимает в кулак и делает шаг в мою сторону. Надвигается. Сглатываю, покрываясь мурашками, я нервничаю и опасаюсь.
Теперь я понимаю, почему мне было так неуютно в его присутствии, я инстинктивно защищаюсь, боюсь его выходок, потому что заведомо знаю он способен на какую-нибудь гадость.
Даришь? скалится, обойдя меня кругом. Я чувствую на себе изучающий взгляд, он оценивает, именно оценивает, а еще он слишком близко. Критично близко, пара сантиметров.
Когда его пальцы касаются моего плеча, я вздрагиваю.
Обойдешься, шиплю, ошарашенно смотря на его руку, которая уже скользит по моей ладони. Он возвращает ключи, сжимая мои пальцы в кулак. Не понимаю, что со мной, но от каждого прикосновения по телу проходит электрический разряд. Часто дышу, стараясь не смотреть ему в глаза, пялюсь на свои сабо, крепче стискиваю руку в кулак. Случайно задеваю кнопку, и машина весело подмигивает нам фарами.
Научись водить, Тея, он говорит тихо, таким шелковистым голосом с каплей придыхания, склонившись к моему уху. Я чувствую его дыхание и резко оборачиваюсь, сразу как только слышу свое имя. Откуда он неужели запомнил с банкета?
Нервно копошусь в своей сумке и дрожащими пальцами вынимаю деньги.
Это за царапины, протягиваю, а сама стараюсь на него не смотреть. Хочу побыстрее отсюда сбежать.
Обойдусь, он смотрит с неким отвращением, словно я вновь сделала что-то плохое.
Я так и стою с вытянутой рукой, пока он перекидывает ногу через мотоцикл, надевает на голову шлем и опускает визор. Теперь я не вижу его лица, лишь отражение своего.
Рев мотоцикла давит на барабанные перепонки, но я не успеваю сориентироваться, зажать уши или сделать что-то еще. Байк слишком быстро исчезает на проспекте, был, а теперь нет.
Отмерев, понимаю, что уже опаздываю, убираю деньги и взбегаю по лестнице. Пока иду к дверям, несколько раз оглядываюсь на то место, где я секунды назад стояла как истукан, и наконец-то попадаю внутрь здания. Разглаживаю подол платья и, вздохнув с облегчением, оперативно вышагиваю в раздевалку.
Глава 3
Тея
Делаю глубокий вдох и складку. Сегодня, как и десятки дней до, я вновь в зале. Не могу выйти на лед, не получается. Стоит только подойти к краю бортика, и мне сразу становится не по себе. Страх заключает меня в клетку, в ней слишком длинные и острые шипы, стоит пошевелиться, и они впиваются в тело, режут кожу, врезаясь все глубже.
Заканчиваем, Лиля Федоровна отворачивается. Она злится. Наверное, ее уже достали эти промотанные со мной часы. Бесполезно потраченное время, даже несмотря на то, что ей за это платят, очень хорошо платят. Тея, ее лицо становится мягче, или же она пытается сделать его таковым для меня, не знаю, я думаю, тебе необходима передышка. Пара недель отдыха не помешает
Почему?
Девочка моя, мы занимаемся уже три месяца, и не сдвинулись ни на шаг. В зале выполнение просто идеальное, ты полностью восстановилась, плечо тебя больше не беспокоит, но стоит нам выйти на лед
Я знаю, но давайте попробуем еще раз, сейчас, только надену коньки.
Тея
Я смогу, правда смогу.
Лиля вздыхает и, нерешительно кивнув, покидает зал, идет на лед. Я же шнуруюсь и торопливо шагаю следом. Подхожу к краю, снимаю защитки с лезвий коньков и аккуратно ступаю на лед правой ногой. Пальцы крепче впиваются в бортик, и я приставляю вторую ногу. Выдыхаю. Мне просто нужно сосредоточиться, выкинуть из головы все лишние мысли. Меня ведет, становится не по себе, как и сотни раз до. Не понимаю, почему я раньше его не страшилась, почему раньше была наполнена отвагой и решительностью? Куда все это делось? Куда?
Сделай пару кругов, голос позади заставляет вздрогнуть, но я беспрекословно выполняю все, что она мне говорит, хорошо, теперь покажи мне что-нибудь, то, что считаешь нужным сама.
Киваю и набираю скорость. Честно говоря, сегодня право выбора мне совсем не нужно, все элементы и поставленные номера перемешиваются в моей голове, превращаясь в наваристый бульон. Проще было бы выполнить что-то по указке, гораздо проще.
Выдыхаю, у меня получается, растягиваю губы в широкой улыбке, а на лбу проявляется глубокая мимическая складка. Она всегда там образовывается, когда я напряжена. Я радуюсь своей маленькой победе, но недолго. Как только дело доходит до прыжка, теряюсь, сжимаюсь подобно пружине, не докручиваю аксель, падаю.
За секунду до прыжка я лихорадочно думаю о том, сколько боли вытерпела в день моей травмы. Сколько стыда испытала после. Я так долго чувствовала это отвращение, мерзкое, липкое, направленное на саму себя, оно не давало покоя. По ночам, словно на репите, слышала хруст своих костей и распахивала глаза, долго смотрела в потолок, а по утрам старалась улыбаться. Я боялась, боялась показаться слабой, никчемной
Наверное, это обычное дело получить перелом ключицы, сотрясение, обычное дело для спорта, но не для меня. Я не выдержала натиска, не смогла. Возможно, виной всему моя несамостоятельность и идеальность окружающего меня мира. Мама с папой тщательно выстроили нежный, мягкий кокон, без боли, разочарований, они всегда старались ограждать меня от несправедливостей жизни, о которых я читала в книгах или видела в кино.
Кости срослись, синяки исчезли, а страх падения остался. Я очень быстро восстановилась физически, но так и не смогла преодолеть этот жуткий барьер морально. До сих пор не могу.
Под ладонями лед, он обжигает. Отталкиваюсь. Вытираю слезы, замечая, как уходит Лилия Федоровна. Она была права, я ни на что больше неспособна. Поднимаюсь и на дрожащих ногах доезжаю до бортика. В мареве эмоций абсолютно не замечаю того, как добираюсь до раздевалки, мне так плохо. Я бессильна перед своими страхами, никак не могу их побороть, у меня просто не получается. Психую и раздраженно убираю все свои вещи в сумку. Распускаю высокий хвост, разлохмачивая свои светлые волосы. В зеркало не смотрюсь, только поправляю лямки платья. Выйдя на парковку, замечаю Игната, он ходит вокруг машины, и я снимаю ее с сигнализации. Водитель оперативно садится за руль, дожидаясь, пока я заберусь в салон.
Куда едем?
Домой, отворачиваюсь к окну, складывая руки на груди.
Когда машина заезжает во двор, вытягиваю шею, замечая черный «БМВ» Лили, они с мамой стоят на ступеньках особняка, разговаривают. Прижимаю ладошку к стеклу, словно так я услышу, о чем они беседуют.
Заметив мой мерс, Лиля касается маминого плеча и усаживается за руль. Уезжает.
Как только Игнат паркуется, сразу же вылетаю на улицу.
Зачем она приезжала? растерянно бегаю глазами по материнскому лицу, чтобы понять хоть что-то.
Пойдем в дом, нам с тобой нужно поговорить, мама берет меня под руку и заводит в столовую. Чай?
Нет. Что произошло? Зачем приезжала Лиля?
Мама нервно трет виски и присаживается напротив. Берет яблоко из стоящей корзинки, теребит его в ладонях, потирая бликующие красные бока пальцами.
Доченька, мы вынуждены прекратить тренировки, именно с этим тренером.
Она от меня отказалась, да?
Мы подыщем другого
Не надо, отрицательно мотаю головой, это бесполезно.
Тея.
Это глупая затея, мама, я просто не могу.
Может быть, стоит сходить к психологу?
Я не сумасшедшая!
Доченька, к нему и не ходят сумасшедшие.
Я должна сама, понимаешь, сама, растираю по щекам слезы, стараясь не смотреть на маму.
Хорошо. Если ты считаешь, что так для тебя будет лучше
Я не знаю, не знаю, как для меня будет лучше. Не знаю. Я чувствую себя слабачкой. У папы была такая серьезная травма, он ходить не мог, а потом восстановился и стал чемпионом, мам. А я какую-то косточку сломала и больше не могу кататься. Мне страшно, я боюсь, что это произойдет снова. Я же опозорилась, там, на чемпионате юниоров, я опозорилась. Папу опозорила.
Тея, мама огибает стол и присаживается передо мной на корточки, сжимает ладошки, девочка моя, ты правда думаешь, что для папы важны эти победы? Милая, мы любим тебя просто потому, что ты есть. Победы это хорошо, но они не должны быть в ущерб чему-то, слышишь? Папа тобой очень гордится, как и я. Ты же такая умная, красивая, талантливая девочка.
Правда?
Конечно. Не плачь. Хочешь, мы с тобой съездим в город, пройдемся по магазинам?
Давай, начинаю рыдать еще сильнее, а мама, улыбаясь, гладит меня по голове.
Тогда умывайся, и выезжаем.
Ладно.
Пока я ковыряюсь в ванной на первом этаже и привожу свое красное и распухшее лицо в порядок, в гостиной начинают раздаваться голоса. Прислушиваюсь и выключаю воду. Отчетливо слышу голос отца, и кажется, он недоволен. Выглядываю в комнату и сразу оказываюсь замеченной.
Никакой машины, папин запрет мгновенно летит мне в лицо.
Богдан, что случилось? мама озадаченно смотрит то на меня, то на него.
Она сбежала от водителя, села за руль одна и разбила бампер. Плевать на машину, папа сразу сделал уточнение. Ты хоть представляешь, что с тобой могло случиться в дороге, Тея?!
Хлюпаю носом, присаживаюсь на край дивана.
Я не специально, просто
Что «просто»?
А я изначально была против! мама обращается к отцу. У нее нет никакого опыта, никакого.
Прекрати, Герда.
Прекратить? Ты пришел, всех накрутил, а теперь говоришь мне прекратить?
Не ругайтесь, скулю себе под нос, я больше не сяду за руль, водитель из меня не очень, как и фигуристка.
Мама, желающая что-то до этого сказать, закусывает губу. Ее взгляд меняется, и она садится рядом.
Тея, вздыхает.
Что случилось? отец присаживается по другую от меня сторону.
Лиля Федоровна от меня отказалась, я опять не смогла, не смогла сегодня, накрываю лицо ладонями, а в голове появляется нарастающая боль, ты же смог. Почему я не могу?
Папа потирает указательным пальцем бровь, касаясь мамы беглым взглядом.
Тея, прошло еще немного времени. Если ты действительно этого хочешь, то у тебя все получится.
Правда?
Правда, иди сюда.
Придвигаюсь ближе, упираясь носом в отцовское плечо, продолжая всхлипывать.
Не реви.
Я не реву.
Тейка опять ноет?
Лепрекон, как и всегда, появляется в самый неподходящий момент. Отстраняюсь от папы, прищурено смотря на Ника.
Изыди, нечисть.
Сама такая. Пап, ты обещал пострелять из арбалета.
Сейчас поедем. Не реви, касается моей щеки.
Часто киваю, пытаясь улыбнуться, и почти сразу ощущаю мамино прикосновение к моим волосам. Подвигаюсь к ней.
Заплети мне что-нибудь.
Давай, мама разделяет пряди, обращаясь к отцу: Вы надолго?
Нет, на пару часов. Я позвоню, когда Никиту домой отправлю. Мне потом нужно еще в офис заехать.
Хорошо. Но я тебя прошу, следи за ним.
Не переживай, ему выдадут пластмассовые стрелы.
Я не хочу поддельные стрелы.
А тебя не спрашивают, папа подталкивает мелкого к выходу и, поцеловав маму, уходит следом.
Успокоилась?
Да. Мам, а можно сегодня к Польке поехать? В город.
Зачем?
Мы так давно не виделись, поболтаем, купим шампанского, посмотрим сериальчик.
Шампанское в этом списке лишнее.
Мне уже есть восемнадцать, смеюсь.
Да-да, я все никак не могу привыкнуть, какая ты у нас уже взрослая.
Так можно?
Можно, водитель тебя отвезет.
А завтра я позвоню ему, когда меня нужно будет забрать.
Хорошо.
Ты самая лучшая мама на свете!
***
Встречай гостей, заваливаюсь к подруге, целуя в обе щеки, блин, как у тебя здесь миленько, прохожу вглубь квартиры, скинув босоножки.
Мне тоже нравится, даже жаль, что я так редко тут бываю.
Итак, какие у нас планы? забираюсь с ногами на диван в центре гостиной. В квартире два уровня, на первом нет стен, только зональные ограждения и окна, эти огромные окна с нереально красивым видом на город.
В общем, Тея, Полина загорается каким-то сумасшедшим предвкушением, мы едем на дрифт.
Ты серьезно? моя радость угасает. Тебе действительно этого хочется?
Это же адреналин. Ты только представь, Полька разводит руки, ночь, многоуровневая парковка, запах паленой резины шин, куча красавчиков на отпадных тачках
Мне кажется, ты идеализируешь, вздыхаю.
Ну Шелест, ну поехали, будет весело. В Японии это проходит так атмосферно.
Не думаю, что у нас как в Японии.
Тея!
Ладно, хорошо. Но я лучше бы поехала в клуб.
Боже, это такая банальность. А тут
Я поняла, куча мужиков и вонючая резина. Вызывай такси.
Я уже, пожимает плечами, хитро улыбаясь.
По приезде я действительно вижу перед собой многоуровневую парковку, въезд на которую напоминает спираль. Конечно, мы поднимается туда пешком, по лестнице, и на последних ступенях мне хочется свесить свой язык набок. Нереально трудно прошагать такой путь на каблуках.
На площадке одного из этажей целое сборище машин и их хозяев. Также немалое количество девиц, они, подобно Поле, пускают слюни на все это действо.
Складываю руки на груди, останавливаясь рядом с Поли. Осматриваюсь, замечая мониторы, показывающие, как заносит съезжающие по спиральке машины. Видимо, они и правда готовились основательно и напихали камер, чуть позже я узнаю, что они просто подключились к системе видеонаблюдения, установленного в здании, и только сейчас понимаю, что все это незаконно.
Полин, поехали отсюда, если нас тут поймают
Кто нас поймает?
Полиция
Тея, прекрати нагнетать. Всем пофиг. Ну вот кому мы все тут нужны?
И все же, если нас поймают, твой отец тебя убьет.
Ну да, папа может, но нас не поймают. И вообще, странно слышать это от человека, который угнал свою же машину.
Очень смешно, улыбаюсь.
Так, я договорилась и поеду вон с тем парнем, подружка указывает на высокого блондина, он стоит в паре метров от нас. А ты?
А я посмотрю со стороны.
Боже, тебе точно лет семьдесят.
Я просто дорожу своей жизнью, высовываю язык.
А мне хочется, чего-то прям вау!
Вперед.
Мурас Полина Игоревна походкой от бедра шагает к салатовому скайлайну, а все, что остается мне, завороженно смотреть в мониторы, наблюдая за тем, как их машину заносит на довольно крутых поворотах.
А потом, потом происходит что-то ужасное. Я слышу вой сирен, вижу, как машины начинают разъезжаться, а толпа людей разбегаться в разные стороны. Несусь в этом потоке куда глядят мои глаза, полностью теряясь в пространстве.