Юлия Жукова
Ведома зверюшка
1. Лиза
Пожалуйте, Ахмад-хон, располагайтесь! трактирщик явно лебезит, и есть с чего. Судя по тому, что рассказал мне Азамат, пока мы шли от моего целительского шатра до этого постоялого двора, у хозяина рыльце в пушку. Наместника-взяточника Азамат уже вывел на чистую воду, а вот тех, кто ему давал на лапу, ещё предстоит определить. К счастью, это уже не наша забота, а Эцагана и его ведомства, а мы можем просто пообедать.
Азамат перелистывает объёмистое меню два раза и тяжело вздыхает.
А где раздел блюд для хозяев леса? привычно интересуется он.
Простите ради богов, Ахмад-хон, а вам-то зачем?
Мы с Киром заунывно стонем. Этот диалог повторяется с завидной точностью всякий раз, как мы заходим в трактир на выезде, в каком бы уголке Муданга тот трактир ни стоял.
Закон такой есть, негромким доверительным голосом сообщает муж. Держите пищевое заведение обязаны обслуживать всех граждан Муданга в соответствии с их потребностями. А в вашем ассортименте вообще ничего съедобного для хозяев леса нет. Это штраф в размере среднемесячного дохода. Впрочем, я сейчас не буду с вас его брать.
Ахмад-хон м-милосерден, блеет трактирщик, сминая нервными руками фартук. Изволите откушать наших деликатесов? У меня кое-что припасено на особый случай, как знал, что сам Ахмад-хон пожалует
Холодный суп и гриль по-хотонхонски, обрывает его Азамат. И какого-нибудь сока с водой и льдом принесите кувшин, больше ничего не надо.
Как будет угодно, мямлит трактирщик и испаряется.
Чего ты его со штрафом пощадил? интересуется Кир, когда мы остаёмся одни.
Пощадил, усмехается Азамат. Пускай сначала налоговую проверку пройдёт, тогда и взыщу. У него этот среднемесячный доход в два раза больше на самом деле, если не в три. Будет приятное вливание в Фонд культурной взаимосвязи.
Я хихикаю в воротник.
Ты бываешь совершенно ужасен, дорогой.
Азамат довольно улыбается, вальяжно откидываясь на подушки. Впрочем, он тут же снова собирается и принимается зачем-то заползать под столик.
Ты куда? изумляемся мы с Киром, придерживая норовящие скатиться со столешницы соусники.
Да тут клеймо мастера, объясняет муж, уже наполовину уползший из зоны видимости. Никак свежее
Внезапно он одним рывком выскальзывает наружу и кричит трактирщику через весь зал:
Эй, хозяин! Подойдите, вопрос есть!
Трактирщик спешно подбегает, не выпустив из рук пакет со сладким перцем.
Скажите, вы этот стол у Рубчего заказывали, так? интересуется Азамат.
Так точно, Ахмад-хон. Отличный мастер, и бригада у него как на подбор. Это-то потоковая модель, а вот фонарики у нас резные, видите? Это его собственная ручная работа, полный эксклюзив
Знаю я, какой он мастер, перебивает Азамат. Вы лучше скажите, где он теперь живёт?
Да как же, вот, от города к югу артунчик, там дорожка такая лесная, у него там и лесопилка, и мастерская, и живёт там же.
Азамат быстро находит по карте в телефоне предполагаемое место.
Тут?
Да, похоже Да там не заблудитесь, это вот как от лавки пряностей по улице пойти на юг, там и дорожка эта начнётся. Ну знаете, лавка пряностей, розовый такой домик и пахнет там
Азамат кивает.
Да, представляю. Спасибо за указания, найду.
Всегда рад! Вы вот только Фонарики-то он тому уже несколько лет делал, сейчас не знаю, сможет ли такие же, так если что, мне для Императора ничего не жалко
Спасибо, не надо, снова обрывает его Азамат. Вы лучше переберите свою зелень, а то что-то у вас сомнительное в этом пакете, лежалая она как будто.
Трактирщик растерянно переводит взгляд на пакет, где верхний перчик сверкает очень выразительным подмокшим боком.
Ох щас кто-то у меня взбучку получит! обещает он, наконец сориентировавшись в ситуации. Вы не волнуйтесь, Ахмад-хон, я бы всё равно всё сам проверил!
Хорошо-хорошо, идите суп заодно проверьте, отправляет его Азамат, снова располагаясь поудобнее.
Чем тебе этот столик так глянулся? интересуюсь я, когда трактирщик нас покидает. Столик, конечно, симпатичный, но у нас вроде бы нехватки мебели нет, да и слишком на нём много резьбы на мой вкус только и выковыривать пыль и крошки из всего этого.
Да не столик, мотает головой Азамат. Я этого мастера знаю. Мы в школе вместе учились, только я по звездолётам, а он по мебели. Дорогой был друг для меня. Но потом я наёмничать начал, а он уехал куда-то в глубинку, вот и перестали общаться.
Хочешь навестить? понимающе киваю я.
Да, как обычно, и хочется и колется. Ты же знаешь, как у меня со старыми друзьями Кое-кто, как я Императором стал, прибежал обратно в друзья проситься, а от этого так и не было весточки. Я уж думал, может, нет его больше А значит, просто не захотел. Не знаю, может, и не стоит его трогать.
Ну ага, а потом получится, как с матушкой, фыркаю я. Не знаю, мне кажется, лучше уж точно знать, что он общаться не хочет, а не строить тут догадки. Мало ли в чём может быть дело.
Азамат качает головой.
Кир, а ты что думаешь?
Я думаю, если ты говоришь, вы не общались долго, то он, может, и не знал ничего. А потом как тебя избрали, ему стало не комильфо подлипальничать, вроде как он не при делах.
Азамат кроит физиономию, как будто забавляется и ужасается одновременно.
Я тебя понял, но, боги, Кир, ты не можешь как-нибудь выражать свои мысли более общепринятым языком? Хуже Лизы, честное слово!
Почему хуже? делано оскорбляется Кир. Я это «комильфо» от неё же и выучил!
Ты хоть знаешь, что это значит? подозрительно щурится Азамат.
Хороший тон, принятые в обществе правила поведения, устаревшее, цитирует Кир словарную статью.
Я хихикаю. Кир как-то разок употребил слово «ажиотаж» применительно к похоронам одного известного человека, и с тех пор взял за правило мои словечки проверять и особенности употребления заучивать, а то в другой раз можно и ног не унести.
Подозреваю, что твоего отца больше смущает «подлипальничать», но ему не комильфо это произносить, говорю, подмигивая Азамату.
Он только качает головой и прикрывается ладонью.
Тут наконец приносят суп, и мы прерываемся на трапезу. Суп вполне ничего, а вот гриль подкачал. «По-хотонхонски» он потому, что я давала его рецепт в одном интервью, когда странник потребовал, чтобы я назвала «хоть одно вкусное блюдо, в котором преобладает зелень». На самом деле это просто овощи с грибами на гриле, правда, муданжцы обычно не могут изменить своим представлениям о пище настолько и подают их с грилёванной же телятиной или ягнятиной. Обычно бывает хорошо, но в данном случае мясо суховато, а овощи вовсе безвкусные. Небось лежали в холодильнике целую вечность, ждали потребителя и вот дождались нас.
Если он надеялся меня задобрить, ему это не удалось, ворчит Азамат, выковыривая из зубов особо деликатесные части обеда. Ладно, раз уж тут не повезло, должно повезти с Рубчим. Вы как, всех раскидали на сегодня?
Мы с Киром дружно киваем.
Ну тогда скатаетесь со мной для моральной поддержки?
***
Дом Рубчего мы находим и правда легко сверху отлично видно аккуратное жилое строение и кучку хозяйственных, а поодаль амбар лесопилки. Для унгуцев предусмотрена ухоженная посадочная площадка, где уже отдыхает одна машинка. Надо думать, хозяин сейчас дома.
Как только мы выгружаемся из салона, Азамат издаёт негромкий триумфальный звук и устремляется куда-то через кусты и груды горбыля в сторону небольшого хозяйственного здания.
Вон он, наверное, кивает Кир на что-то, чего я не вижу, и следует за отцом.
Мне ничего не остаётся, как пойти за ними, впрочем, за кустами и я различаю косматый затылок с проседью, а потом и всего человека. Он поменьше Азамата и ростом, и в прочих измерениях, но жилистый и без труда ворочает какие-то брусья. Такими бывают муданжцы, которые усердно работают, но не занимаются ничем соревновательным вроде единоборств или стрельбы из лука.
Исар! окликает его Азамат, очевидно, настоящим именем.
Мужик тут же оборачивается.
Мать честная, ничего себе! Даже мы с Киром притормаживаем, а Азамат тот и вовсе теряет дар речи. Вот это мужику досталось по физиономии: кривой на один глаз, лицо по диагонали рассечено несколькими глубокими бороздами, да и второй глаз подозрительный какой-то, уж не слепой ли.
Здравствуй, находится наконец муж, хоть и звучит неуверенно. Мы вот тут были неподалёку, я подумал завернуть к тебе Смотрю, хозяйство у тебя тут приличное
Да-а, протягивает Исар , и по его тону понятно, что он не собирается говорить о хозяйстве. Вот мы и встретились. Я-то о твоих злоключениях наслышан, а ты о моих навряд ли.
Я даже не знал, жив ли ты и где тебя искать, укоряет Азамат слегка окрепшим голосом. Хоть бы прислал весточку, раз наслышан.
Да у меня как-то, знаешь, со старыми друзьями отношения не очень. Не хотел тебя в неудобное положение ставить.
Азамат пару секунд переваривает услышанное, а потом в два шага оказывается прямо перед Исаром и обхватывает его за плечи, так что тот теряет равновесие и тычется носом ему в плечо.
После небольшой неуверенной паузы Исар возвращает объятие.
Так-то лучше, негромко замечает Азамат, отпуская левую руку, чтобы сделать ею жест в нашу сторону. А теперь познакомься, мои жена и сын.
После взаимного обмена любезностями Исар немного неловко предлагает нам отобедать, как будто на самом деле он предпочёл бы как-то иначе провести следующие пару часов.
Азамат щурится на него, словно заподозрил неладное.
Вообще мы только что обедали, так что злоупотреблять твоим гостеприимством не будем. Но мне бы очень хотелось с тобой поболтать. Может, договоримся на другой день?
Исар как-то без энтузиазма пожимает плечами.
Хорошо, давай Я, правда, сейчас не могу сказать, когда буду свободен
Ну хоть телефонами обменяемся, созвонимся потом, настаивает Азамат.
Кир бросает на меня скептический взгляд.
По-моему, он не хочет общаться.
Я киваю.
Но это странно в его положении.
Тем временем выясняется, что своего телефона Исар не помнит, так что теперь он пытается записать под диктовку Азаматов, но что-то не ладится. То так экран повернёт, то эдак, щурится, тычет не туда
Что у тебя со зрением? обеспокоенно хмурится Азамат.
Что-что, не видишь, что ли?! внезапно рявкает Исар. Одного глаза шесть лет как лишился медведь порвал, а потом и второй начал шутки шутить.
А целитель?
А что целитель, целитель говорит, через два года вовсе ослепну! Вот, вкалываю, пока могу, а то потом на что жить-то?
Азамат бросает вопросительный взгляд на меня, я киваю в сторону унгуца.
Так, вот что, дорогой друг, тоном, не терпящим возражений, сообщает муж. Брось ты этот телефон и грузись-ка ты в унгуц, пускай тебя нормальные столичные целители посмотрят, пока есть на что смотреть.
Исар ещё некоторое время упирается, приводя доводы, что у него, мол, срочный заказ и наличность вся в дело вложена, но Азамат последнее время в вопросах здоровья таран похуже меня, ни одни ворота не устоят. В результате минут через пятнадцать Исар с небольшим мешочком сменной одежды грузится к нам.
В унгуце поначалу пытается воцариться тягостное молчание, потому что Рубчий делает вид, что его волокут куда-то силой, а Азамат делает вид, что он строгий и суровый. На самом же деле строгая и суровая тут одна я, и я же беру на себя бразды правления ситуацией, извлёкши через голову Исара из багажника свои сканеры и прочие анализаторы. Мужик пытается вжаться в сиденье и загородиться руками, но Кир его высмеивает:
Да она током не стрекает, чего вы шарахаетесь.
Да так, неловко как-то, бормочет тот, щурясь в зеркало заднего вида в надежде рассмотреть реакцию Азамата на то, что его жена перегибается через чужого мужика.
Это ж разве неловко, усмехаюсь я, втягиваясь обратно в салон. Сейчас будет гораздо неловче, ахха-ха-ха!
И злорадно потираю руки.
Лизонька, ну что ты меня дискредитируешь перед старым другом, делано жалобным тоном произносит Азамат, с трудом сдерживая улыбку. Ещё подумает, что я не способен призвать тебя к порядку.
Тут уже мы с Киром ржём в голос, да и сам Азамат примкнул. Исар настолько теряется, что мне удаётся навести на него сканер и начать измерения, прежде чем он опомнился и уполз по сиденью спиной вперёд.
Что там, что там? Кир уже суёт свой любопытный нос в экранчик сканера.
Смотреть смотри, но при Азамате не обсуждай, строго предупреждаю я, а то он за рулём, и если ему сплохеет, нам всем не поздоровится.
Исар улавливает в моём языковом творчестве тревожные намёки и уточняет:
Что, прав целитель был, значит?
Прав-то прав, киваю я, но в отличие от него я могу всё исправить. Детальная диагностика займёт дня два, а потом, скорее всего, с полмесяца придётся в Доме Целителей провести, это если оба глаза сразу делать. А если по одному, то месяц.
Что значит «делать»? опасливо интересуется Исар.
Тебе лучше подробностей не знать, отвечает за меня Азамат. Лиза тебя вылечит в лучшем виде, за это я тебе ручаюсь. А как именно меньше знаешь, крепче спишь.
Ну, не сдаётся Исар, а зачем их по одному лечить, хотя бы?
Чтобы можно было одним пользоваться, пока второй забинтован, делится сакральным знанием Кир, до которого и самого эта свежая идея дошла относительно недавно, когда Азамат наконец-то собрался свести шрамы на ладонях и выправить пальцы.
Чего уж там пользоваться, пожимает плечами Рубчий. И так не вижу ни шакала, а в вашем этом Доме мне и смотреть не на что. Уж лучше побыстрее расквитаться, хоть до конца месяца успею заказ доделать если вконец не ослепну от ваших микстур.
Микстур, фыркают Кир с Азаматом в один голос.
Тебе предстоит много узнать о целительстве, мой наивный друг, добавляет Азамат. А пока лучше расскажи, как ситуация в твоей профессиональной области? Можем на международный рынок выходить?
Мы на своего-то покупателя недостаточно производим, охотно переключается Рубчий. И рады бы, но ограничивающий фактор фурнитура, хорошие мебельные петли тут, неподалёку от столицы, делают двое, и один уже на покой собрался, а смены нет
Весь оставшийся полёт мы выслушиваем стенания о состоянии муданжской металлургии за пределами звездолётостроения, но хотя бы пациент не нервничает.
***
Как я и предсказывала, к операции Исар оказывается пригоден и через несколько дней получает протез с одной стороны и реставрацию с другой. Мы с Киром долго сидели, сличали образцы радужки со старой фотографией пациента, чтобы глаза не отличались по цвету. Кир даже пожалел, что протезируем только один, а то можно было бы такую красивую золотистую радужку поставить, закачаешься
Меж тем жизнь Дома Целителей течёт своим чередом. С утра я веду семинары у новобранцев и распределяю их на практику по дежурным врачам. Этих ребят мы готовим как первых муданжских врачей, заодно нагружая несложными санитарскими задачами. Группа подобралась неплохая пятеро неприхотливых пареньков из глубинки, для которых это был почти единственный шанс пробиться на другой уровень жизни, и загадочная девушка откуда-то с востока, которая почти никогда не разговаривает, кроме как по делу, и вообще непонятно, что забыла в образовательной программе, но старается ещё пуще мальчишек.
Проконтролировав, как Арай та самая девушка разносит стационарным их дневные лекарства, я отправляюсь проведать давнего пациента.
Уут-хон живёт в предместье столицы и занимается юридической помощью мирному населению, а иногда подтыканием концов в хозяйстве наместников окрестных городишек. Об этом все более-менее знают, а вот о чём мало кто знает, это что Уут-хон со смаком и ироничной смешинкой в глазах рассказывает мне, что именно он помог примаскировать или оправдать, поскольку молчать он никому не обещал. Я же периодически довожу это всё до сведения Азамата, а он, в свою очередь, использует это как дополнительный инструмент управления наместниками, если там не случилось ничего чересчур криминального, и все довольны.