О здоровье своём Уут-хон заботится с великим прилежанием, тем более для муданжца. Он хорошо понимает, что с сердцем шутки плохи, и жизнь намерен прожить долгую и комфортную, а потому раз в месяц по расписанию оплачивает мой выезд, чтобы я лично удостоверилась, что проблем нет и прогноз благоприятный. Другим врачам он не доверяет, а я не против у Уут-хона прекрасный повар и очень красивое имение, да и в качестве информанта он незаменим.
Сегодня однако Уут-хон встречает меня не в духе. Пока я провожу осмотр, всё вздыхает, качает головой, бормочет что-то, в общем, мыслями не здесь.
Поделитесь огорчением, предлагаю. Вас расстроить это надо что-то монументальное совершить, мне прям не по себе делается.
Да я сам себя расстроил, сетует Уут-хон. Секретаря уволил своего, ещё в том месяце, болван.
Кто? не поняла я.
Да я, кто же. То есть, он, конечно, тоже не подарок, чудаковатый такой парень, кукушка из уха выглядывает порой, но в некоторых вещах эхх В некоторых вещах совершенно незаменим.
А за что уволили-то?
Да своевольничает, зараза! разошёлся Уут-хон, слегка сбивая мне показатели в анализе. Я ему сказал, чтобы купил мне акции одной конторки тут А он взял и купил другой, понимаете? И ведь не по ошибке, даже не притворился, а прям вот своим решением взял и сделал. Это вообще как расценивать?!
Ничего себе, поддакиваю я. А чего жалеете тогда?
Уут-хон совсем отчаянно вздыхает.
Так правильно решил-то. Где я собирался покупать, владелец нечист на руку, да сильно, попадётся со дня на день, это я вам ещё расскажу за чаем. А где он купил, фирма расцвела на глазах, у меня уже прибыль, представляешь? Нюх у него на такие вещи. А я погорячился. И потом, дела он у меня вёл, я горя не знал: всё вовремя, всё по плану, мне даже думать не надо было. А теперь За этот месяц уже троих секретарей сменил, сил нет.
Так наймите его обратно, пожимаю плечами я, заканчивая осмотр и садясь продлевать рецепты.
Не могу, ещё горестнее вздыхает пациент и принимается одеваться. Во-первых, он сразу уехал, видать, испугался. Я так орал, думал, вас придётся не по плану приглашать. А во-вторых, у меня правило: если я кого-то уволил, то обратно не возьму. Это как с грибами, знаете. Если кто-то его срезал и бросил, значит, были причины. Вот у меня так раз бросил, значит, всё, подбирать не стану. А такому человеку, как я, принципами поступаться нельзя, это скользкая дорожка О-хо-хо.
Как хоть звать этого горемыку? интересуюсь я больше для поддержания разговора.
Чача.
Я задумчиво хмыкаю. Про Чачу я слышала и раньше, от других пациентов, особенно кто постарше и занимается законничеством. И если память мне не изменяет, подобная история с этим персонажем тоже не первый раз по крайней мере с двух предыдущих должностей он вылетел очень похожим образом, вопреки распоряжению работодателя наделав дел. Вот ведь неугомонный С другой стороны, я не слыхала, чтобы он творил глупости. Своевольничает, да, и говорят, странноватый, зациклен на чистоте и порядке, неприятный. Но явно не дурак.
А если вдруг кто будет спрашивать, порекомендуете его? уточняю я у Уут-хона.
А ка-ак же! басит тот. Я бы ему и рекомендательное письмо написал, когда остыл, да он быстро смотал удочки. Небось не первый раз так, а иной человек мог криком не ограничиться. Но знаете что, я напишу сейчас быстренько и вам отдам, вдруг он вам попадётся где, вы же ездите
Писал он в итоге совсем не быстренько, но меня это вполне устроило я погуляла по саду, поснимала закат над лесом, съела прекрасный ужин и довела до ума кое-какую бюрократию, сидя в изысканно обставленной гостиной с пейзажными окнами. В итоге я увожу с собой аж три страницы подробнейших рекомендаций, и надо сказать, чтение это захватывающее, из разряда бизнес-юридических триллеров. Этому Чаче, как мне кажется по прочтении, на роду написано вести свою фирму, но скорее всего у него глухое имя (Чача это ведь прозвище, так на югах называют пастушью бормотуху, грубую и выносящую мозг), а значит, что-то крупнее, чем самому стоять за прилавком единственного магазинчика, ему не светит, в то время как секретарём у такого человека, как Уут-хон, можно зарабатывать весьма неплохо.
Вздохнув о несовершенстве мира, я убираю бук в бардачок унгуца и взмываю над местностью.
Дома меня встречает взбеленённый муж, у которого тоже кто-то наглупил на работе, и в итоге вместо важных дел весь день пришлось заниматься формальщиной и вправлять мозги подчинённым.
Вот и делегируй этим бестолочам, резюмирует он, вгрызаясь в печёное рёбрышко. Всех к шакалам уволить и самому всё делать. Ну неужели нельзя просто немножко подумать? У меня автоответчик на телефоне лучше справляется с задачами, чем целая толпа высокооплачиваемых чиновников. Вот закуплю на Арее роботов, будут знать, как голову не включать на работе!
Я надеюсь, им этот разнос тоже довелось услышать, а не только мне? спрашиваю я, подкладывая ему ещё еды. В таком взбаламученном состоянии Азамат метёт всё не глядя, но сам себе не положит, как будто блюда не видит.
Да я сегодня весь день только разношу, жалуется он. Думал, охрипну к вечеру. Ты уж прости, что я работу домой приношу, но сил нет
Я-то не против, ухмыляюсь я. Хочешь, я завтра к тебе загляну, прокляну там кого-нибудь?
Азамат сразу сдувается.
Ну Лизонька, это крайняя мера. Да нет, я справлюсь так-то, просто иной раз кажется, вроде всё наладил, система работает, а потом чуть отвлёкся и опять начинай сначала. Как вот я этих болванов Алэку передам, когда он вырастет? Как я ему в глаза смотреть буду, если не смогу до тех пор отладить процессы?
Всё ты сможешь, похлопываю его по руке. До тех пор у тебя состав правительства сменится два раза, и вообще, я уверена, там всё не так плохо, как тебе сейчас кажется. Ты вот мне лучше скажи, ты не хочешь завтра днём зайти к своему Исару? А то он лежит в палате с одним только радио, всё пытается младший персонал разговорить, а у них на болтовню времени нет.
У меня тоже, вздыхает муж. Но на него я найду. Я с ним ещё тот разговор не закончил, не говоря уж о том, чтобы за жизнь поболтать. Я даже не знаю, как у него с семьёй сложилось
***
Надо отдать ему должное, Азамат и правда следующие несколько дней по паре часов развлекает своего приятеля, а заодно и меня, и я по такому поводу стараюсь днём не ездить на вызовы, чтобы ухватить немножко его времени в обеденный перерыв.
Однако как-то утром меня выдёргивают ещё затемно на роды с осложнением в городок к югу от столицы. Случай оказывается и правда тяжёлый, работа в поте лица много часов на пару с Янкой, подоспевшей, когда стало ясно, что младенца удастся извлечь живым, короче, упариваюсь в итоге так, будто сама родила в третий раз.
Наконец, когда ничьей жизни уже ничто не угрожает, выхожу на солнышко подышать. Перед таверной а роженица как раз жена хозяина собралась толпа зевак, как будто им тут что-то показать обещали. Гонять их у меня нет сил, стоять в толпе тоже неохота, поэтому я сворачиваю в проходик между домами и, продравшись сквозь дикие кусты, оказываюсь в тихом переулке. Ну, вернее, это сначала он мне показался тихим. А стоило чуть пройтись и вот вам пожалуйста, кого-то бьют.
Честно говоря, на Муданге мне нечасто приходится задумываться о своей безопасности, но сейчас как-то и впрямь захотелось иметь при себе пяток телохранителей. Как раз по числу агрессоров: двое держат, один избивает и ещё двое по бокам страхуют.
Подумав пару секунд, я решаю хотя бы на этот раз проявить себя как сознательная женщина и сдаю назад до самого входа в таверну.
Эй, есть тут красивые и смелые? окликаю толпу у входа.
Откликается сразу десяток. Ну что ж, назвался груздем полезай в кузов.
Пойдёмте, ваша помощь нужна!
И веду их к месту действия.
При виде драки «смелые» приуныли, но злоумышленники быстро смекнули, что к чему, и дали дёру, оставив свою добычу на дороге, а свои физиономии на камере моего телефона. Вот и посмотрим, на что годится муданжская полиция.
Ма! Ты куда делась? раздаётся сзади голос Кира, и через мгновение он присаживается около меня и побитого тела.
Телом оказывается молодой мужик довольно заурядной внешности, длинноволосый и неплохо одетый, хотя одежду ему изрядно порвали и испачкали. Первичный осмотр показывает, что били его в основном в живот и немножко по уху, обычные муданжские методы. При попытке транспортировать он относительно приходит в себя достаточно, чтобы застонать, но недостаточно, чтобы ответить на вопросы. К счастью, на то, чтобы донести его до таверны, местным смелости хватает.
А кто он такой? интересуется Кир.
Впервые вижу, хмурится здоровенный детина, местный чемпион по борьбе. И тех, кто его бил, тоже. Это какие-то приезжие разборки.
Да он в таверне остановился, сообщает молодой парень, по виду работник, небось из той самой таверны. Я его видел утром. Озирался воровато. Я ещё тогда подумал, не стырил ли он чего. А этих не видел, нет.
Я думаю, тихо говорит мне Кир, лучше его забрать, кем бы он ни был. Его тут и второй раз найдут, а если он в чём-то виноват, в столице полиция толковее.
Согласна, киваю я, отправляя фотографии злоумышленников Эцагану. Тем более, что мамочку с ребёнком Янка уже погрузила, и у нас есть место. Посмотрим только сначала, вдруг у этого сильное внутреннее кровотечение.
К счастью, осмотр при помощи портативного оборудования показывает, что ничего серьёзного пациенту повредить не успели.
Это не профессионалы били, с видом знатока резюмирует Кир. Бестолково молотили, просто абы как. Числом взяли, а драться не умеют. Хотя я бы от таких и от пятерых отбился.
В тебе я не сомневаюсь, хмыкаю я. Но в столицу мы его всё-таки заберём.
Поскольку ничего более осмысленного, чем стоны, пациент так и не издал, мы взяли на себя смелость забрать его вещи из комнаты, которую он оплатил, по словам хозяина, всего на день. Вещей была небольшая багажная сумка, почти не распакованная, только банные принадлежности аккуратно разложены по стеклянной полочке. Симметрично, на равных расстояниях.
Парим это мы в унгуце, обозревая прекрасную погоду, пациент на заднем сиденье под Кировым чутким наблюдением сопит в масочку, я не торопясь огибаю воздушные ямы.
Ма, вдруг как-то вопросительно говорит Кир. Он очнулся.
В следующую секунду происходит нечто неописуемое: я слышу шорох, вопль, несколько глухих ударов, что-то шлёпается мне на затылок, а потом раздаётся протяжный отчаянный стон, переходящий в рёв.
Я осторожно оборачиваюсь. Воет пациент. Маска висит у него на одном ухе, половина приборов разбросана по салону. Кир держит его, крепко обхватив сзади на уровне локтей и вцепившись в запястья крест-накрест.
Это что сейчас было? спрашиваю я, снижая скорость до минимума.
Он попытался выйти в окно, пыхтит Кир, с некоторым трудом удерживая взрослого и малоадекватного мужчину.
Зачем вам в окно? протормаживаю я.
Выпустите! Меня! Отсюда! выпаливает пациент, дёргаясь в Кировых объятьях.
Мы не можем вас вот прямо здесь выпустить, мы висим в воздухе очень высоко над землёй, объясняю я, как Алэку.
Пациент, кажется, впервые обращает внимание на пейзаж, бледнеет, зеленеет, закатывает глаза и стекает на пол, возобновляя вой.
Где у тебя шприц с успокоительным? соображает Кир.
В кармане сиденья, только бери зелёный, красный нельзя смешивать с тем, что мы ему уже вкололи А хотя, как ты возьмёшь? Сейчас.
Я останавливаю унгуц, загибаюсь за спинку своего сиденья, извлекаю нужный шприц и немного мстительно вонзаю в пациента. Тот обмякает, замолкает и упирает мутный взгляд в потолок, периодически поскуливая.
Впервые вижу, чтобы кто-то так боялся высоты, замечает Кир, восстанавливая капельницу и пульсометр. Тем более в унгуце.
М-да уж, соглашаюсь я и трогаюсь с места.
Когда мы приземляемся на площадке у Дома целителей, Киру приходится вытаскивать пациента из кабины на руках. Тот для муданжца хоть и дрыщеват, но высокий, и в любом случае тяжелее самого Кира, и как назло из санитаров одна Арай, а она аптечку-то не всякую поднять сумеет.
Может, он сам дойдёт? с надеждой предполагает Кир, устанавливая мужика на шаткие ноги.
Сомневаюсь, кривлюсь я. Обезболивающее в комплекте с тем успокоительным, что мы ему вкатили, вырубают координацию по крайней мере на пару часов.
А зачем тогда мы ему вкатили это успокоительное? поднимает бровь Кир.
Затем, что у нас с собой их было только два, и от второго у него могли быть проблемы с дыханием, скучающим голосом объясняю я. Жду не дождусь, когда ты уже откроешь учебник по
Понял, понял! Ладно, щас
Киру удаётся прислонить пациента к борту унгуца, а потом из этого положения кувырнуть на каталку. Арай наблюдает за процессом с таким ужасом, как будто мы бедного мужика как минимум пытаем. Но я привычная она всегда всего ужасно пугается, но стискивает зубы и делает, что велено, одному Уягу, богу тишины, известно, зачем.
Не-ет, пожалуйста, поставьте меня на землю воет внезапно чуть пришедший в себя пациент.
Вы и так на земле, сообщаю я. На кровати с колёсами. И с бортиками, даже падать некуда.
Он тяжело и мучительно вздыхает, но взлетевший было пульс потихоньку устаканивается, однако выть пациент не перестаёт.
Я смертельно ра-анен, провозглашает он, когда мы ввозим его в палату. Я сейчас умру-у-у. Мне нужен духовник, срочно, мне очень нужно поговорить с духовником С дух ком А то умру но сказать важно
Слова его становятся всё неразборчивей и неразборчивей, и наконец закачанные препараты оказывают своё правильное действие, и пациент засыпает.
Запишем, я щёлкаю клавишами, заводя на него карточку в базе, повышенная сопротивляемость к
Лиза, ты заработалась! восклицает Азамат, которого я даже не заметила в дальнем углу палаты, где восстанавливается после операции Рубчий.
Да вот, как видишь. Привезла какое-то чучело, а пациентку у меня Янка уволокла.
Да, я слышал, кивает Азамат. Там что-то серьёзное, как я понял. Весь персонал в ту палату угнали, я вот решил тут подзадержаться, чтобы Исара одного не оставлять.
Ну вот, будет вам компания, ухмыляюсь я. Когда это чудо очнётся. Желаю вам, чтобы оно пришло в себя и оказалось более адекватным.
У меня тут соседей перебывало за полмесяца, замечает сам Исар, уже привыкший к моей манере общения. Иной раз не знаешь, куда деваться. Долго мне ещё ошиваться тут?
Я напрягаю память, припоминая результаты последнего осмотра.
Я же вам вчера всё сказала: завтра утром снимем повязку, пару дней ещё понаблюдаетесь и, если всё хорошо, можно будет ехать домой, только тяжести не поднимать пока.
Исар бормочет что-то насчёт потерянного времени и несовместимых с жизнью рекомендаций, но Азамат покровительственно похлопывает его по руке.
Ты мне обещал Лизу слушаться.
Так я слушаюсь, тяжело вздыхает Исар. Я ж понимаю, если хороший специалист, то надо делать, как скажут. Просто не знаю, дальше-то что, все сроки сорвал А ещё и делать ничего нельзя будет.
Нельзя будет только тяжести поднимать и читать при искусственном освещении, напоминаю я в энный раз. Ящики свои строгайте, сколько хотите. Электрорубанком.
Рубчий оставляет мой комментарий без ответа, а вместо этого вздыхает:
Эх, Байч-Харах, Байч-Харах Повезло тебе с женой.
Без сомнения, улыбается муж. Правда, я не совсем понимаю, что навело тебя на эту мысль именно сейчас.
Да так Делом занята, сама себя развлекает. Не то что моя покойница.