Следующим правителем, при котором в государстве произошли существенные изменения, был Аурангзеб (16581707). При нём государство моголов распространилось на весь полуостров, кроме небольшой территории на самой оконечности полуострова. Несмотря на столь значительные территориальные приобретения последний поход Аурангзеба, начавшийся в 1682 г. не принёс спокойствия в государство, а, скорее, наоборот. Практически сразу после начала правления Аурангзеба у падишаха появился сильный соперник Шиванджи, который возглавил сопротивление индийцев моголам. Борьба шла с переменным успехом, но в 1674 г. Шиванджи стал царём государства Маратха. После его смерти в 1680 г., его преемники Шамбхаджи (16801689), Раджарам (16891700) и царица Тарабай (17001707) продолжили сопротивление моголам. Поэтому целью похода было усмирение набравшего силу царства Маратха. Хотя земли маратхов подвергались разграблению, а их феодалы переходили на службу падишаху, усмирить маратхов не удавалось. Отчасти потому, что горный ландшафт мешал использованию главного козыря армии моголов тяжёлой артиллерии, отчасти потому, что маратхи применили новую тактику борьбы. Когда моголы приближались к крепостям маратхов, их гарнизоны сдавались на самых выгодных условиях. Как только армия падишаха отходила подальше, маратхи отказывались от заключённого с моголами договора, возвращали себе земли и крепости, восстанавливали вероисповедание. Более того, при царице Тарабай в 1702 и 1704 маратхи разграбили Хайдарабад, нападению подвергся Масулипатнам на побережье Бенгальского залива. Маратхи теперь действовали по всему полуострову.
Стремление Аурангзеба исламизировать страну, т.е. перевести немусульман в подчинённое положение к мусульманам была основой недовольства в стране. В бунтах крестьян появилась религиозная составляющая, поскольку теперь улемы отстранили брахманов от управления, а сикхи, маратхи и раджпуты, привыкшие к веротерпимой политике, продолжавшейся с правления Акбара, стали ожесточённо сопротивляться моголам.
Противостояние с сикхами началось в царствование преемника Аурангзеба, Бахадур-шаха (17071712). В 1708 г. им был убит последний гуру сикхов, Говинда Сингх. Это не оставило сикхов равнодушными и через год ученик Говинды, Банда Бахадур, поднял восстание. Почву для него подготовил Говинда Сингх, который провёл реформы в пантхе (община сикхов) после казни Аурангзебом предпоследнего гуру Тегха Бахдура: он вооружил сикхов и ввёл более строгие религиозные нормы. Теперь, в случае необходимости, справедливость на своих территориях сикхи обеспечивали силой, а завоеватели, в том числе моголы, получали отпор. В 1715 г. восстание было жестоко подавлено, но до середины XVIII в. на землях сикхов царил хаос, который негативно сказывался на положении дел в государстве моголов.
Хотя империя моголов просуществовала ещё полтора века после смерти Аурангзеба, дела её шли все хуже и хуже. Инициаторами волнений в конце XVII начале XVIII вв. был новый социум заминдары (свободные зажиточные землевладельцы). Они обеспечивали государство налогами, т.е. отвечали за прогресс коллективной антропосферы и требовали своего участия в системе перераспределения её элементов. Группируясь вокруг местной знати, они стремились получить должности, право на доходы или обзавестись вооружёнными отрядами для защиты своих привилегий. Административная система тоже менялась не в лучшую для империи сторону: зарплата чиновников уменьшалась из-за инфляции, джагиры (земельные наделы, выдаваемые падишахом в обмен на службу) стали рассматриваться их владельцами-джихардарами как собственность, которую можно передать по наследству или сдать в аренду. То же самое происходило с высшими должностями, на уровне управления провинцией. Казалось, что империя распадается, но её учреждения работали, на монетах красовался профиль падишаха, а суммарные возможности империи даже возросли. Модель государства в поздней империи Великих Моголов была такой же, как и до них: в союзе царств один из царей признавался главным, но все они жили своей жизнью.
Хотя состав населения Могольской империи был разнородным, основную его часть составляли общинники. Община в целом сохранила все функции, которые она выполняла и раньше: распоряжалась землями, собирала налоги, в ней по-прежнему работали общинные ремесленники и т.д. Вмешательство феодалов и государства в жизнь общины ограничивалось получением от неё налога-ренты.
Основой торговли этого периода была скупка изделий на внутреннем рынке и доставка их к прибрежным портам, а из них ко дворам правителей поступали иноземные товары. Таким образом, морские порты были точками сборки вещной группы элементов, но не центрами её прогресса.
В полном соответствии с этим в них сосредотачивались огромные богатства и жили самые состоятельные купцы, процветало ростовщичество. Хотя интересы купцов учитывались властью, политической роли в обществе они не играли, поскольку за ними не стояли ремесленные цехи городов, т.е. те, кто обеспечивает прогресс вещной группы элементов в коллективной антропосфере. Большинство товаров скупалось мелкими лоточниками на сельских базарах, а затем передавалась более крупным торговцам.
Весь XVII век продолжалась экспансия европейских компаний в Индии. На смену португальцам приходили голландцы и англичане. Кочин перешёл к голландцам, а Бомбей стал приданным португальской принцессы, вышедшей замуж за Карла II Стюарта. Англичане и голландцы закрепились в Сурате самом оживлённом морском порту на западном побережье. Агенты закупали ткани и хлопок в Гуджрате, в Сурат везли бочки с красителем индиго. На восточном побережье вокруг европейских поселений возникали колонии местных ремесленников, но торговали они также тканями. В конце XVII в. на одном из притоков Ганга был основан форт Уильям, и появилось постоянное поселение Калькутта.
Англичане добивались имперского фирмана, определявшего их статус, привилегии, дававшего защиту от поборов и тому подобное с момента основания Лондонской Ост-Индской компании. Почти сто лет они не могли его получить, но при падишахе Фаррухсияре (17131719) фирман всё-таки был выдан. Что он означал для англичан видно по торжествам, которые состоялись в Бомбее, Мадрасе и Калькутте после его публичного оглашения. Фирман не только устанавливал привилегии для Ост-Индской компании, он включал её в политическую структуру империи и разрешал применять санкции против тех, кто нарушал его условия. Через 30 лет на основании этого фирмана англичане получили в своё владение Бенгалию. Однако ещё до этого они активно участвовали в экономике через индийских агентов, всегда готовых разместить их инвестиции и ссуды. Не было у них недостатка и в людях для охраны своего имущества: в стране было в избытке профессиональных солдат (маратхи, афганцы, раджпуты и др.), оставшихся без денег. Их называли «сипаи».
Англичанам не нужна была колониальная война, с задачей взять под контроль страну они справлялись и без неё. Даже война с Францией за австрийское наследство в Европе не привела к столкновениям французских и английских солдат в Индии. Постоянные столкновения флотов двух стран в Индийском океане и успехи в них англичан спровоцировали французов захватить Мадрас, но после известия о мире в Европе он был возвращён. Однако напряжённость нарастала, компании набирали солдат, а их гарнизоны превращались в армии. Содержание солдат обходилось недёшево, поэтому их надо было использовать или распустить. Предлогом для начала боевых действий послужила смерть набоба Хайдарабада, на место которого обе компании выдвинули своих претендентов. По итогам двух войн Карнатской и Семилетней Лондонская Ост-Индская компания стала в империи советником Бенгалии, т.е. стала ею управлять, при этом провинция была автономной. Резкого протеста британское завоевание не вызвало, а, возможно, было даже поддержано частью населения, поскольку индийцы уже познакомились с привлекательной антропосферой Великобритании и преобладающей в ней вещной группой элементов. Кроме того, индийцам не первый раз приходилось жить при иноземных правителях.
После Семилетней войны Франция перестала быть соперником Великобритании в Индии. Её следующим соперником, которого надо было устранить, стало индийское царство Майсур, набравшее силу на севере Декана. Четыре майсурские войны с 1767 по 1799 г. позволили компании присоединить территорию почти всего царства к своим владениям, а в 1800 г. она получила его остатки взамен на отказ от субсидий на содержание войск, которые им полагались.
В начале XIX в. Индия снова состояла из множества княжеств, постоянно враждовавших между собой. Самую большую территорию среди них занимали маратхи, они же обладали самым большим войском. Завоевание Майсура открыло британцам путь на земли маратхов. Вторая маратхская война (18021803) позволила англичанам установить своё господство на севере и в центральной Индии, а Дели, Агра и дельта Ганга стали пограничными областями Ост-Индской компании на северо-западе. Большие затраты на вторую маратхскую войну заставили англичан уйти из части завоёванных территорий (центральная Индия и Раджастхан), где немедленно воцарился хаос из-за разрушенной войной модели государства. Он и стал поводом для нового вмешательства англичан. Третья маратхская война (18171819) окончательно сломила неповиновение маратхов. Политическое господство Великобритании на полуострове стало полным. Неподконтрольной оставалась только территория нынешнего Пакистана.
Ранджиту Сингху удалось объединить и примирить Пенджаб, а подписанный в 1809 г. договор о ненападении с англичанами позволил ему править долго и спокойно. Когда в 1839 г. Ранджит Сингх умер, в его государстве началась кровавая междоусобица, чем воспользовались англичане для присоединения в 1849 г. Пенджаба.
Лондонская Ост-Индская компания оставалась главным источником доходов всех британских владений, особенно после потери в 1776 г. американских колоний. Такое положение компании привлекло к ней пристальное внимание правительства и с 1785 г. она стала управляться им напрямую. Одновременно с завоеванием территорий в самой Англии росло число желающих зарабатывать на Индии, поэтому давление на компанию заставило её отказаться от монополии на торговлю с Индией в 1813 г. и на торговлю с Китаем в 1833 г.
Компания и британские генерал-губернаторы не только выкачивали деньги из страны. Чиновники компании сыграли важную, если не решающую роль в сохранении культурного наследия страны, которой предстоял сложнейший переход от феодальной модели государства к буржуазной, а осуществить его самостоятельно Индия была не готова. Если в феодальной, консервативной модели древние рукописи, предания и другие ценности бережно сохранялись, поскольку являли собой преемственность поколений, то в новой, динамично развивающейся буржуазной модели сами индийцы могли отправить их не только на свалку истории, но и просто на свалку.
До 1760 г. компания была вполне прибыльным предприятием. По мере того как она присоединяла к своим владениям новые земли, требовалось всё больше денег для поддержания на них порядка. Налоги, которые англичане взимали с крестьян, были тяжёлыми и сельское хозяйство постепенно приходило в упадок. Налоги взимались в двух формах: первая состояла в том, что их собирали главные заминдары, вторая исключала посредников и была непосредственным сбором налогов с крестьян. В обоих случаях неплательщик лишался собственности, которая поступала в свободный оборот. Слом старой модели государства оставил без работы множество людей, обслуживавших богатых феодалов, а ограбление страны англичанами только усилило этот процесс. В середине XIX в. четверть годового дохода страны переводилась в Англию, поскольку эти средства, в той или иной форме принадлежали её гражданам. Значительная часть оставшихся средств тратилась на военные предприятия Великобритании, поэтому население жило бедно и часто голодало, что не способствовало его спокойствию.
Англичане привезли с собой представления о мироустройстве и элементы антропосферы, разительно отличающиеся от местных. Пока их факториями были Бомбей, Калькутта и Мадрас их влияние на коллективную антропосферу индийских царств ограничивалось дворами правителей. После присоединения к владениям компании всего субконтинента для административного и финансового контроля на всей территории стали строить дороги, в том числе железные, оросительные каналы, проводить телеграф. Строительство дорог выявило важную проблему: местные государства не всегда соглашались на него. Тогда англичане стали применять доктрину «права прохода», по которой компания отбирала владения царей, объявленных некомпетентными, или если умерший правитель был бездетен. Это вызвало недовольство местной элиты.
Англичане, обладавшие в это время наиболее развитой коллективной антропосферой с доминатом в ней вещной группы элементов, считали, что одним из преимуществ, которые они несут покоряемым народам, является христианство. В 1813 г. для продления деятельности Ост-Индской компании ей пришлось согласиться на открытие христианских миссий на её территории. Компания опасалась волнений на религиозной почве, но устоять не смогла. Опасения были ненапрасными.
Казалось бы, мусульмане, кроме периодов правления уж очень правоверных султанов и падишахов мирно уживались с индийцами, исповедовавшими индуизм. Забегая вперёд, скажем, что, если бы англичане предложили индийцам католическую версию христианства, религиозного противостояния, скорее всего, не было бы. В разделе о светских государствах, в Главах, посвящённых Англии и Германии мы подробно обоснуем утверждение о том, что протестантские конфессии имеют другую природу, чем католическая, православная церковь или ислам. Поэтому мусульмане в целом жили с индийцами мирно, а евангелисты не смогли, поскольку они не могли согласиться с религиозными нормами индуизма.
Недовольство крестьян, недовольство элиты и недовольство попыткой заменить религиозную антропосферу слилось в 1857 г. в единый мощный протест, известный как восстание сипаев. Оно имело одну главную причину: смену концепции государства. Англичане заменяли «право земли» «правом вещи», индуизм протестантской версией христианства, количество вещей в среде обитания людей стремительно росло, разрушая их вековые представления о мироустройстве. Там, где эти изменения происходили давно, т.е. в крупных британских центрах восстания не случилось, поскольку в них к трансформации коллективной антропосферы успели привыкнуть. Состав восставших был разнородным, т.к. причины недовольства охватывали разные социальные группы населения.
Восстание было подавлено, но Великобритания сделала из него важные выводы. Христианские миссии стали закрываться, чиновникам запретили вмешиваться в отправление индийцами религиозных обрядов. Прекратился процесс присвоения владений княжеств, с пятью сотнями князей заключили договора, в 1858 г. права Ост-Индской компании перешли к Короне, у Индии появился новый сюзерен, а индийские князья постепенно влились в наследственную аристократию Великобритании.
После того как Индия превратилась из колонии в провинцию, её переход к концепции буржуазного государства ускорился. В середине XIX в. в стране происходили серьёзные изменения в развитии инфраструктуры: строились железные дороги вглубь страны, модернизировались основные порты, улучшалась работа почты, прокладывались линии телеграфа. Ещё одним важнейшим фактором преобразований стал рост частнособственнического оборота земель, которые стали привлекательным активом и постепенно вовлекались в рыночный оборот. Стартовал процесс, с которого начинались все воплощения моделей государства, основанные на буржуазной концепции, а именно переход земли, во всяком случае, её большей части, в частную собственность. Примат вещной группы элементов и построение модели государства на основе буржуазной концепции стал ближайшей перспективой, хотя главная заслуга в этом принадлежит англичанам, которые стали приводить коллективную антропосферу новой провинции к своим стандартам.