Захотелось стать камнем. Бездушным и крепким. И ничьё предательство не ранило бы в самое сердце, пробежав трещинами по душе. Камню на всё плевать, хоть в порошок его растирай.
Исен! окликнул Арман, но я не шелохнулся, мечтая, чтобы весь этот мир провалился в бездну, прямиком к Мароук. Я отвёл её в темницу, как ты и велел, отчитался он, приблизившись. Нам по пути никто не встретился, своих парней я предупредил, чтобы языками не трепали, но хотелось бы разобраться в ситуации.
Разобраться?.. Я бы сам хотел ответил, взглянув на янтарную Луну, чей свет так хорошо смотрелся, падая на светлые волосы Лиры, заставляя её всю сиять. В такие моменты она выглядела истинной небожительницей, случайно застрявшей на земле среди смертных.
Крепко сжал камень под своими ладонями, вымещая разгоревшуюся злобу.
Давай по порядку, спокойно предложил Арман.
Она пыталась меня отравить, процедил я, чувствуя ядовитую ярость. Я ей верил, а она почему? Если она собиралась сделать это с самого начала, почему сейчас? бросил я ему вопросы, которые сбивали с толку.
Слушай, я не знаю, но попробуем разобраться. Ты остынешь, и можно будет обсудить всё с Лирой. Или хочешь, я сам допрошу её? Тогда мне надо больше узнать от тебя, что у вас случилось.
Его предложение заинтересовало. Тянуть с этим делом нельзя, с ума сойду. Самому взглянуть в глаза этой предательницы выдержки не хватит. Не сейчас, когда злость и боль душит и убивает меня, а источник всего этого она. Разум пытается остановить от ошибки, уверяя, что убийство Лиры не принесёт должной благодати для моей души. Но бушующие во мне эмоции застилали глаза, не давали разглядеть правильный путь в сложившейся ситуации.
Она предложила выпить. Вино подготовила заранее. Её полуголый вид отвлекал, и я бы выпил предложенный ею яд, если бы не защитная метка Мароук. Задрал рукав на правой руке и показал чёрный серп, стремящийся замкнуть круг. Метка обожгла кожу, предупреждая об опасности. Я, разумеется, усомнился, но Лира настаивала, чтобы я выпил, произнёс сквозь зубы, борясь с душевным надрывом.
И что тогда? нарушил тишину Арман.
Я предложил ей отпить из моего кубка, сказал, а перед глазами увидел её прекрасное лицо, исказившееся испугом. Если бы она иначе отреагировала на моё предложение, то я бы остановился на версии, что кто-то из прислуги воспользовался её затеей. Но она первая пригубила вино из своего кубка, и с ней ничего не случилось. В её кубке яда не было, и она это знала, с холодной уверенностью произнёс я едва слышно.
И дальше что? подтолкнул друг продолжить свой рассказ.
Я настоял, чтобы она выпила из моего кубка, бесцветным голосом ответил ему. Мне так не хотелось верить в то, что я вижу и чувствую, что пытался заставить Лиру выпить яд, который она заготовила для меня.
Она уклонялась от моего настойчивого предложения, глупо отшучиваясь. В завязавшемся споре алая жидкость выплеснулась из кубка, попав Лире в лицо, растекаясь кровавыми потёками по глубокому вырезу белой сорочки. Она закрыла рот, перестав просить меня остановиться, мы оба остолбенели, в ожидании ответа на неозвученный вопрос
Я успел пожалеть, видя, как она побледнела, схватилась за горло, начала корчиться и хрипеть.
Яд точно подействовал, сухо заявил, прямо посмотрев на Армана. Она упала на кровать, попыталась доползти до туалетного столика, но, свалившись на пол, замолкла.
А что ей надо было на туалетном столике? задался он вопросом.
Видимо, противоядие, пожал я плечами, чувствуя, что немного успокоился. Я нашёл флакончик с золочёной крышкой и бросил его на пол. Он разбился, сказал, намеренно утаив горе, печаль и боль, которые накатили на меня вместе с раскаянием, когда я осознал, что она умерла, а ещё то, что закрыв глаза на внешний вид флакона, которые использовали служители Лиала, влил его содержимое в рот Лиры, моля Мароук вернуть эту дуру. Не чтобы отмыться от греха убийства, а чтобы превратить её жизнь в кошмар. Чтобы она поняла свою ошибку, раскаялась и впредь никогда не помышляла ни о чём таком, а была послушной и примерной женой.
Но было поздно. Оживить мертвеца даже боги не могут это против их же правил. Но, видимо, в очередной раз ошибся. И об этом всём Арману знать не надо.
Потом я отослал тебе сигнальный огонь, а она пришла в себя перед твоим приходом, сказал, отмахнувшись от воспоминания, как она себя вела, после того как очнулась. Опять решила изобразить дурочку? Второй раз со мной такое не пройдёт.
Арман задумчиво хмыкнул.
Хорошо, я тебя понял. Но если учесть яд и жар, которым её наградил этот инцидент, тянуть с разговорами нельзя. Я ей помог уснуть на время, активировав чары на халате, но они недолго будут генерировать тепло.
Делай, как знаешь. Ты капитан охраны, бросил ему, уходя из-под бледно-жёлтого света Луны.
ГЛАВА 3. «Бей и беги»
МАРИНА
Лира, проснись, услышала я чей-то голос, и пряный запах защекотал нос. Просыпайся, повторил голос, донеся смысл до моего разума.
Я пошевелилась, отмечая болезненные отклики во всём теле и дикую сухость во рту. Открыла глаза и увидела незнакомца Присмотрелась, нет уже знакомый франт стоял подле моей кровати, которой оказалась деревянная скамья, и протягивал глиняную кружку с дымящимся напитком. На этот раз он выглядел куда опрятнее, застегнувшись на все пуговицы и зачесав тёмные волосы назад.
Я принёс отвар, он облегчит жар, добавил он, пока я садилась, щурясь и осматриваясь по сторонам.
С недоверием взглянула на визитёра, памятуя о желании другого мужчины избавиться от меня.
Яд? мой хриплый вопрос вызвал смех у франта.
Лечебный отвар, настоял он, отсмеявшись. Поможет прийти в себя.
«В себя?!» замерцала мысль неоновой вывеской, стрелочкой указывая на выход из сложившейся ситуации. Я схватила предложенный напиток, используя толстую ткань халата вместо прихваток, чтобы не обжечься. Подула в кружку и осторожно отхлебнула. Горько. Кисло. Проглотила и поморщилась. Нёбо и язык стало пощипывать.
Ужасный вкус, что это? прохрипела и втянула прохладный воздух, чтобы унять жар во рту.
Это лекарство, оно вкусным не бывает, поучительным тоном выдал гость. Постарайся выпить как можно больше.
Украдкой поглядывая на мужчину, который устроился на краешке скамьи, я пыталась найти разумное объяснение происходящему, едва ворочая извилинами. Жажда после первого же глотка необычного пойла утихла. Может, всё-таки не надо было спешить и пить этот отвар? Если человек ведёт себя мило, это ещё не значит, что ему стоит доверять. Но усталость волшебным образом отступила, проясняя сознание, и единственное тому объяснение этот горько-кислый напиток.
Через силу ополовинила кружку, и замерла, погрузившись в свои мысли и перебирая последние события.
Всё? спросил сосед по скамье, подавшись в мою сторону.
Я испугалась и шарахнулась от него.
Прости, не хотел тебя пугать, просто проверял, сколько ты выпила, успокоил он, мило улыбаясь.
Грубо всучила ему кружку, внимательно изучая хмурым взглядом.
Знаете, включила строгий голос, это не смешно.
Смешно? Густые брови франта попытались изобразить какой-то танец, посвящённый всеобщему непониманию.
Прекратили немедленно этот балаган! возмутилась, выпрямив спину, чтобы внушительней выглядеть рядом с этим мужчиной. Это какой-то розыгрыш?.. У меня температура, мне к врачу надо, а не в вашем шоу участвовать.
Стрельнула глазками, проверяя наличие видеокамер в своей камере. На днях как раз в офисе обсуждали чего бы такого необычного устроить в честь десятилетия фирмы. Вот почему я не люблю корпоративы, втянут и не спросят: а оно мне надо?!
Я на вас и в суд могу подать за такое обращение, понесло меня под давлением адреналина, включая функцию «бей и беги», только на современный лад: «угрожай знанием своих прав и сматывай удочки, пока никто не выдвинул членораздельных возражений». Не хотите проблем: вызовите мне такси или сами отвезите до ближайшего метро, и забудем обо всём этом недоразумении, поставила свой ультиматум.
Франт нахмурился. Быстрым, едва уловимым в этой полутьме движением он коснулся моего лба.
Лира, ты бредишь, констатировал он, убрав ладонь.
Я Марина, поправила несведущего. Для вас Марина Маратовна, осадила незнакомца, имя которого оставалось для меня тайной. За чай спасибо, аттракцион у вас интересный, но пусть сюда кого-нибудь другого посадят. У кого нет жара и угрозы получить осложнение, просиживая штаны в вашей аутентичной темнице.
С гордой осанкой встала, намереваясь воспользоваться открытой дверью и уйти из этого сырого подвала. Округлившиеся от моей наглости глаза франта хлопнули несколько раз, помогая ему переварить услышанное. Кажется, он не привык, чтобы «пленницы» начинали качать права и угрожать судебными исками, портя весь сценарий мероприятия. Его лицо переменилось, отразив принятое на мой счёт решение.
Доля секунды понадобилась, чтобы понять главное БЕГИ! Пока не поздно! Пока есть шанс Маленький, призрачный. И пока тело не отказало в исполнении задуманного.
Халат упал на пол, огладив на прощание нежным шёлком голую кожу плеч и рук. Не обращая внимание на промозглый холод, прыгнула к дверному проходу, чудом увернувшись от ладони спохватившегося мужчины. Не разбирая толком окружения, побежала к самому яркому источнику свету. Сзади прокричали: «Лира, стой!». Раздался грохот, что-то с глухим стуком поскакало по каменному полу. Предположу, что брошенный мной халат сыграл мне на руку, на подобии банановой шкурки или свежевымытых полов.
Сердце бешено стучало в груди, не позволяя различить звуков погони. Оборачиваться побоялась, прекрасно зная, что так только потеряю драгоценное время.
Влетела в дверь, открыв её с разбега, но сбила и так тяжёлое дыхание из-за столкновения с нелёгкой преградой. Подхватив подол платья, побежала вверх по лестнице. Каждый вдох давался всё сложнее и сложнее. Во рту ощущался металлический вкус крови. Тело стремительно наливалось свинцом, протестуя против такой нагрузки.
Достигнув на вид жилого коридора, остановилась, с хрипом втянула воздух и сипло выдохнула. Уловив тяжёлые шаги со стороны лестницы, которые стали звучать всё ближе и ближе с каждым ударом испуганного сердца, я спешно оглянулась по сторонам, выбирая правильное направление для спасения.
Заприметив тёмную фигуру, я бросилась по коридору, чуть не наступив на подол лёгкого платья. В голове пульсировала одна мысль: поднять шум, попросить о помощи, привлечь больше внимания. Вспомнив совет, которым до этого момента воспользоваться не удалось, судорожно втянула воздух и выдохнула, напрягая диафрагму:
Пож ар сорвался голос, я прокашлялась, стараясь не сбавлять темп бега Но ожидания не всегда соответствуют действительности.
Попалась, пропыхтел уже знакомый голос. Руки тугим кольцом обхватили плечи. Я дёрнулась, набирая воздуха в изнывающие лёгкие.
ПОЖАР!
Тихо. Тряхнул меня франт. Голова закружилась. Я покачнулась и осела.
Какого пекла? прошипело стремительно приближающееся к нам чёрное пятно, которое мгновение назад было достаточно чётким силуэтом.
Прости, она не в себе. Может, ты её осмотришь, а то она такой бред несёт, пыхтя объяснялся мужчина, стараясь удержать меня в вертикальном положении.
Ноги ватные совсем не слушались. Голова клонилась к земле. В висках пульсировало, отдаваясь колющей болью в бок. Перед глазами встала тёмная пелена. Холод пробрал до костей, игнорируя горячие мужские руки.
Лира, прорычал кто-то над ухом. В подбородок что-то впилось. Голову дёрнуло. Перед затуманенным взором плыли черты неясного лица с очень ясными глазами. Такие голубые. М-м-м
Лира, ты ш-сш
Кажется, эти «глаза» говорят со мной
Я Марина хотела сказать я, проваливаясь, как мне показалось, обратно в темницу сквозь неожиданно исчезнувший под ногами пол.
ГЛАВА 4. Долг жреца
ИСЕН
Брось её туда, велел Арману, указав на голый матрас.
Тот бережно уложил бессознательное тело Лиры, а я достал из шкафа первую попавшуюся тряпку и набросил на неё. В таком виде бегать по храмовому комплексу? Она точно не в себе.
Исен, залебезил Арман, может, будешь с ней помягче.
Тебе легко говорить. Тебя никто отравить не пытался. Тем более тот, кому ты доверял.
Я могу тебя понять. Но не лучше ли поставить её на ноги, а потом уже изводить своей злобой? поддел друг.
Иди спать. И проследи, чтобы утром все гости покинули территорию храма.
Арман коротко кивнул, бросил взгляд на едва дышащую Лиру и ушёл.
Я расстегнул верхние пуговицы сутаны, чтобы самому не задохнуться. Подошёл к окну и открыл его настежь, ругаясь сквозь зубы, что так и не починили его. Одно из стёклышек треснуло, пока я дёргал заржавевшие засовы, но это помогло выпустить пар после очередного сюрприза от Лиры. Пора возвращать воспитание розгами, а то от слов мало толку.
Окинул взором жену, не горя желанием прикасаться к ней: либо причиню новую боль ей и себе, либо прощу растаяв будто юнец от её близости.
Но всё же принял решение бегло осмотреть жену. Растёр ладони, согревая кожу откликнувшейся на короткую молитву силой. Присел на кровать рядом с Лирой и положил ладони на её бледные щёки.
Холодная. Совесть кольнула, но я отогнал её напоминанием о проступке жены.
Нашептал обращение к Мароук, прикрыв свои веки. Тёмные пятна заплясали перед внутренним взором, вытягиваясь в тонкие нити и сплетаясь в замысловатые узоры. Вспышка. Яркая, словно солнце возникло прямо передо мной. Я отшатнулся, но рук с жены не убрал, чувствуя лёгкое покалывание на подушечках пальцев. Светлое пятно запечатлелось в памяти, мешая сразу разглядеть дальнейший узор. Тонкие нити старательно латали дыру, связывая душу и тело новыми связями. Но узор уже не был прежним. Случившееся нанесло непоправимый вред. Но я продолжал смотреть, задумавшись над возможным решением возникшей проблемы. Сумасшедшая жена не украсит мой статус, только навредит.
Чёрная клякса расцвела пышным бутоном, поглотив часть жизненно необходимой энергии Лиры. Это отвлекло меня от раздумий.
Я открыл глаза. Мои пальцы светились тёмно-синим светом. Не отрывая подушечек от нежной кожи, переместил ладонь на грудь жены, сдвинув ткань шали, которую я накинул на неё. Снова прикрыл глаза, обращаясь к Мароук. Перед внутренним взором вновь возникла картинка: чёрная роза проклятье на смерть. Такие обычно соперницы наводят злым языком и недобрыми взглядами, чтобы увести понравившегося мужчину из состоявшихся отношений. Ветки с шипами начали распространяться по телу, стремясь задушить носителя.
Я мысленно протянул ладонь к опасному бутону, обхватил его и потянул на себя, вынимая из Лиры неожиданный подарок.
Посмотрел на чёрный сгусток в руке, обратился к Мароук, и синее пламя охватило проклятье, разбегаясь в разные стороны по тонким веткам, что укоренились в теле. Тихий стон слетел с губ Лиры. Я погладил её по щеке, склонился и поцеловал обнажённую грудь, поддавшись очередным эмоциям.
В голове появилась мысль, что она не хотела мне вредить. Это всё проклятье, появление которого я проморгал. Её любовь ко мне намеренно задушили.
Но её поведение не изменилось, указывая на появление проклятья. Выходит, она меня никогда не любила?
Голова трещала, я не находил разумных ответов.
Укутав Лиру в одеяло, нашептал слова лечебной и защитной молитвы. Сейчас она очень слаба и подвержена любому негативному воздействию.
На сердце было гадко. Всё время, проведённое с ней, казалось обманом. Хитрая игра с неясной для меня целью. Кому-то не нравится, что я занимаю пост Верховного жреца в столичном храме? Или те изменения, которые я привнёс не устраивают служителей других храмов?