Я ненадолго задумалась.
Pengirl: Как пойдет. А что?
NoGa: Просто я сейчас подумал, может, нам встретиться, чтобы вместе обсудить свои записи, когда будем готовы?
У меня участился пульс. После того как Нолан предложил обговорить наши заметки, прежде чем отправлять документ Доун, меня охватило разочарование. Я боялась, что теперь у меня будет меньше поводов с ним общаться.
Но это оказалось даже лучше наших постоянных переписок.
Нолан хотел встретиться со мной.
Он и я.
Вдвоем.
Не на занятии.
Очень медленно я напечатала ответ.
Pengirl: Да, конечно, давай. Когда ты свободен?
NoGa: Я могу по пятницам и вторникам. В остальные дни у меня занятия и консультации. В эту пятницу, наверное, слишком рано, поэтому, может, во вторник?
Pengirl: Во вторник у меня, к сожалению, не получится, сначала у меня занятия, а потом пробный день на работе.
NoGa: Новая работа?
Я послала смайлик, пожимающий плечами.
Pengirl: Надеюсь. Как выяснилось, найти подработку в Вудсхилле гораздо сложнее, чем казалось на первый взгляд.
NoGa: И где у тебя пробный день?
Pengirl: В новом тату-салоне в конце центральной улицы.
NoGa: Как интересно. Есть еще какие-нибудь таланты, о которых я до сих пор ничего не знаю?
Я улыбнулась.
Pengirl: Я не умею ни рисовать, ни делать татуировки. Это работа на ресепшене. Но все равно пожелай мне удачи.
NoGa: Удача тебе не нужна. Ты в любом случае их всех очаруешь.
Интересно, в курсе ли он, какой хаос породил своими словами? У меня внутри и без того все уже перевернулось с ног на голову. Я аккуратно перевела разговор обратно на нашу встречу.
Pengirl: Мне подошла бы эта пятница. Тогда придется прочитать текст сегодня ночью, но я успею. А ты?
NoGa: Вызов принят. Значит, пятница.
Мы договорились встретиться в кафе на кампусе, где перед его писательским курсом я всегда покупала себе матча латте. После этого мы оба взялись за книгу Доун. И хотя потом каждый из нас писал лишь о том, докуда дочитал, у меня было ощущение, словно этот вечер мы проводили вместе. Мое сердце не прекращало трепетать, даже когда я заснула.
Глава 7
Закрыв зонтик, я слегка одернула подол своего платья. Пришлось спешить, потому что я три раза переодевалась, хотя в итоге вернулась к своему изначальному выбору: черное вельветовое платье-комбинезон поверх кремово-белого вязаного свитера, колготы и ботинки. Осень я любила по множеству причин, но возможность носить пушистые свитера и удобные колготки определенно стояла на первом месте.
Когда я переступила порог кафе, раздался негромкий перезвон колокольчиков. Я быстро окинула взглядом зал, однако Нолана нигде не было видно. Застыв в нерешительности, я думала, заказать ли себе напиток сразу или поискать свободный стол, как вдруг почувствовала покалывание в затылке.
Эверли.
Я повернулась и увидела шагающего ко мне Нолана. Его улыбка казалась такой теплой, что холод этого дня от меня буквально отскочил. Даже промокшие ноги на мгновение были забыты.
Привет, сказала я, все еще запыхавшаяся после того, как бежала от своей квартиры.
Нолан подошел ко мне и кивком указал в глубь зала.
Я уже зарезервировал нам столик. Сегодня тут довольно много народу.
Супер. Пропустив его вперед, я тщательно следила за тем, как переставляю ноги, чтобы не поскользнуться на мокром полу. Не хотелось упасть и опозориться перед Ноланом.
Пришли, произнес он и показал мне столик на двоих, на котором уже лежали блокнот и ноутбук. Он был маленьким и находился в дальней части кафе, где на всю длину стены тянулась скамья с мягким сиденьем.
Где хочешь сесть? спросил он.
На скамейке, если ты не против.
Нолан кивнул, и я заставила себя оторвать от него взгляд. Надо сосредоточиться. Это не свидание мы встретились, чтобы обсудить рукопись Доун и избавить ее от необходимости пробиваться через сотни комментариев своих бета-ридеров. Нет вообще никаких причин нервничать.
Кроме того, в университете не было ничего необычного в том, чтобы встречаться с преподавателем вне лекций. Доун уже ходила сюда с Ноланом поболтать о писательстве и книгах, другие научные сотрудники университета тоже лично занимались какими-то делами со студентами. Ничего необычного.
Ничего необычного, мысленно повторяла я.
Похоже, ты уже продуктивно поработал, заметила я, кивнув на его записи, и сняла куртку.
Немного, откликнулся он. Что будешь пить? Горячий шоколад?
Я бы взяла матча латте. Я как раз собиралась вытащить кошелек, но он отмахнулся.
Сейчас вернусь.
Нолан направился обратно к прилавку и сделал заказ. Со своего места я наблюдала, как к нему подошли двое студентов и заговорили. Нолан просиял и повернулся к ним. Они болтали, пока готовился заказ. Одна студентка из этих двоих положила ладонь ему на руку и рассмеялась. У меня в животе зародилось какое-то непонятное чувство, которое я игнорировала изо всех сил.
Нолан один из самых открытых людей, которых я когда-либо знала. Когда он общался с кем-то, то уделял этому человеку все свое внимание как будто в мире больше никого не существовало, а сказанное имело для него высочайшую значимость, даже если речь шла просто о погоде. Он всегда улыбался, и я еще никогда не видела, чтобы у него хоть раз не нашлось времени, когда к нему кто-нибудь подходил.
Блейк рассказывал мне, что в прошлом семестре обратился за помощью к Нолану, так как не знал, как уделять время и тренировкам, и предстоящим экзаменам. Нолан встретился с ним после этого и не только успокоил его панику, но и составил учебный план, благодаря которому Блейк смог постепенно прорабатывать материал своих предметов. Нолан отзывчив, добр и всегда готов всех выслушать.
Так что в этой ситуации не было ничего удивительного. И уж тем более не стоило пялиться на студентку, ладонь которой до сих пор находилась на руке Нолана.
Я отвела взгляд от них троих и достала из сумки свои записи. Чуть ли не через силу сконцентрировалась на том, чтобы аккуратно разложить все перед собой на столе. Через пару минут Нолан вернулся с нашими напитками. Осторожно поставив их в центр крохотного столика, он сел напротив меня.
Теперь я больше не могла на него не смотреть. Он смахнул упавшую на лицо прядь, и мой взгляд задержался на его светло-русых волосах. Интересно, каково было бы пропустить их между пальцами
От этой мысли щеки у меня словно вспыхнули огнем.
Нет. Невозможно. Абсолютно невозможно.
Я потянулась за своим ноутбуком, но практически сразу замерла на середине движения для него на столе уже не было места.
Как считаешь, нам нужно два ноутбука? спросила я.
Нолан покачал головой:
Думаю, нет. Можем сперва пробежаться по нашим записям, а если захотим заглянуть в рукопись, я ее уже открыл. Он кивнул на свой MacBook, за который я бы отдала левую руку. Мой ноутбук перешел мне по наследству от мамы, когда ей на работе выдали новый.
Идет, согласилась я.
Нолан открыл свой блокнот и начал пролистывать его, задумчиво нахмурив брови. Максимально незаметно я попыталась рассмотреть, какую футболку он надел сегодня и с удивлением обнаружила, что под кардиганом грубой вязки на нем была темно-синяя рубашка. У меня не получилось вспомнить ни единого раза, когда бы я видела его одетым вот так. И этот вид понравился мне больше, чем должен.
Нолан заметил мой взгляд и опустил глаза вниз, словно ожидая увидеть на рубашке крошки или пятно. Не заметив ничего такого, он снова взглянул на меня. Потом на его лице отразилось понимание.
Отсюда я сразу поеду на день рождения к родителям, сказал он.
А я-то подумала, что ты ради меня нарядился, ответила я.
Нолан изумленно моргнул, но затем тихо рассмеялся:
Рад, что хотя бы ты замечаешь, как я старался. Уже слышу вздох отца, потому что надел только рубашку, а не костюм полностью.
Это юбилей?
Они празднуют свои девяносто лет.
У меня открылся и снова закрылся рот. Если родителям Нолана девяносто, то
О, в смысле, на двоих. Моим родителям в этом году обоим исполнилось по сорок пять лет, и они отмечают вместе, потому что дни рождения у них на одной неделе. Они всегда так делают, пояснил он.
Значит, его родители моложе моей мамы. Я попробовала подсчитать в уме.
Прости, но а сколько тебе сейчас лет?
Нолан ухмыльнулся:
Двадцать восемь. Я удивил родителей своим появлением в их последний год в старшей школе.
Какой приятный сюрприз, произнесла я.
Полагаю, не эти слова тогда сказала моя мама, пускай сейчас она упорно утверждает обратное.
Я подумала о Саре, девчонке из моей бывшей команды по чирлидингу. Она тоже забеременела и несколько недель не знала, что делать.
Наверняка они прекрасные люди, раз справились с этим, осторожно ответила я.
Нолан кивнул:
Они лучше всех. Я люблю своих родителей больше всего на свете.
Его страстные слова меня обезоружили. Я не рассчитывала, что наша встреча начнется так. Сидеть напротив него и смотреть ему в глаза, в то время как он рассказывает мне что-то настолько личное, это совершенно не то же самое, как говорить с ним об этом в Сети. Мне нравилось чувство, которое пробуждали во мне его слова.
Мне хочется узнать больше, подумала я. Намного больше.
Классный подарок приготовил? спросила я.
Хочешь посмотреть?
Я быстро кивнула.
Нолан поднял свою сумку и достал оттуда конверт, обвязанный большим бантом. Он протянул его мне, чтобы я увидела наклейку, которой была закреплена лента.
«Прыжки с парашютом от Дженкинса», прочла я вслух. Потом взглянула на Нолана, расширив глаза. Ты подаришь родителям прыжок с парашютом?
Он кивнул:
Мама всегда хотела это сделать. Мне просто пришло в голову, что девяносто подходящий возраст.
Засмеявшись, я отдала ему конверт.
Уверена, они оба обрадуются.
Насчет папы я бы не был так уверен. Он никогда не страдал от адреналиновой зависимости, но мне кажется, ради мамы он согласится. А еще я подумал, что если мы сделаем это втроем, то он вообще не сможет отказать. Я уже даже время согласовал.
То есть выбора у него нет.
Нолан усмехнулся:
Точно.
Он выглядел так, будто собирался еще что-то добавить, но потом закрыл рот. На долю секунды слегка наморщил лоб, после чего на его лицо возвратилось дружелюбное выражение, которое после почти года писательского курса стало мне уже более чем знакомо.
Думаю, нам пора начинать, сказал он.
Я ощутила где-то в области живота укол разочарования, но в то же время как будто бы поняла, что сейчас произошло. Именно так я чувствовала себя каждый раз, когда была готова рассказать Нолану что-то личное о себе и в последний момент передумывала. Мы словно оба иногда не осознавали, где проходит граница между нами, и останавливались. Проигнорировав свое разочарование, я вцепилась в стакан, который принес Нолан.
Итак, произнес он и взял свои записи. Пробежал по ним глазами, снова отложил, а потом облокотился обеими руками о стол, чтобы посмотреть на меня. Как тебе первые главы «Рядом со мной»?
На самом деле я надеялась, что ты начнешь, призналась я.
На это Нолан лишь слегка улыбнулся, однако поделиться со мной своим мнением явно не собирался. Так что я бросила взгляд в свои заметки.
Они мне заговорила я и попыталась подобрать правильные слова, невзирая на то, что написала их бесчисленное множество.
Да?
Я расставляла мысли по полочкам. Письменно и через функцию рецензирования в «Word» это однозначно проще, чем сидя непосредственно перед Ноланом.
Они мне очень понравились, озвучила я в конце концов.
Не верю, что ты только что задумалась практически на целую минуту, чтобы сказать только это, откликнулся Нолан.
Я кинула в него салфеткой, которую он поймал на лету и аккуратно сложил около своего стаканчика.
Поделись со мной своими мыслями, Эверли.
У меня в голове возник вопрос, заметил ли он, как это прозвучало. И увидел ли, как у меня перехватило дыхание.
Откашлявшись, я еще раз посмотрела на свои записи и собралась.
Мне понравилось, что это история не о тех же главных героях, а о второстепенных персонажах из первой части. Брат Тристана еще тогда мне импонировал, поэтому я очень обрадовалась, что могу теперь заглянуть к нему в голову. Кроме того, он Я на секунду замолчала. Кроме того, он гораздо круче, чем Тристан.
Почему? спросил Нолан абсолютно нейтральным тоном.
Я пожала плечами:
Тристан был вспыльчивым, не мог не совать свой нос во все подряд и делал все, чтобы люди вокруг считали его классным. Картер же его полная противоположность. Мне нравится его мягкость и то, как самоотверженно он повел себя по отношению к Линн. Хотя в этом Доун, по-моему, перегнула палку в паре эпизодов.
Где, например?
Поведя плечом, я теребила в пальцах уголочек страницы своих заметок. Чуть-чуть скрутила листок и опять развернула.
Например, когда Картер несет Линн в больницу на руках. Мне кажется, это совсем нереалистично. И не очень-то рационально.
Не рационально?
Я подняла глаза и внимательно посмотрела на Нолана. Сейчас он уже не улыбался, но уголки его рта еле заметно подрагивали.
Ты задаешь только встречные вопросы, Нолан. Я не так себе это представляла.
Ты нетерпеливая.
А ты в данный момент не мой преподаватель, а мой коллега, бета-ридер, парировала я.
Он моргнул. Потом опустил взгляд на свой блокнот и снова посмотрел на меня.
Ты права. Я просто хотел понять, как ты восприняла этот текст. Извини.
Сделав глубокий вдох, я глотнула матча латте. Стакан согрел мои замерзшие от волнения ладони.
Я думаю, что Картер мог бы отвезти ее в больницу вместо того, чтобы нести на руках.
Я бы тоже понес свою девушку в больницу, если бы моя машина стояла слишком далеко.
Серьезно? нахмурив лоб, спросила я.
Конечно. А ты бы предпочла, чтобы тебя сначала долго несли до машины и только потом отвезли в больницу?
Я попробовала вообразить, как какой-то парень несет меня на руках под дождем, и, не сдержавшись, фыркнула. Картинка получилась уж слишком дурацкой.
Сомневаюсь, что кто-то, если он не бодибилдер или типа того, вообще смог бы так долго меня нести. Как насчет самого очевидного решения?
Нолан изогнул бровь:
Во-первых, я точно смог бы пронести тебя пару миль, если бы до этого дошло, хотя я не бодибилдер.
Пока Картер в «Рядом со мной» нес Линн в больницу, сама она в полубреду любовалась игрой его мышц и тонкой пленкой пота, выступившей на лице. Как правило, такие сцены вызывали у меня смех. Однако теперь, представив в этой роли Нолана, я почувствовала, как у меня пересохло в горле. Пришлось поставить стакан, потому что внезапно мне стало чересчур жарко.
Во-вторых, какое самое очевидное решение? невозмутимо продолжил он, заставив образы у меня в голове лопнуть, как мыльные пузыри.
Я мгновенно вернулась в реальность и серьезно ответила на его взгляд.
«Скорая помощь».
Нолан недоуменно моргнул, словно ослышался. Затем громко рассмеялся.
А что?
Он скрестил руки перед грудью.
И в чем же будет драма со «Скорой помощью»? Или романтика? Так Картер показывает, что он готов все отдать ради Линн. Я могу понять, почему Доун выбрала такой вариант.
И снова этот пункт, о котором мы с тобой можем спорить часами.
Для этого мы и здесь, усмехнулся Нолан.
Ладно. Но есть сотня других способов, как сделать эту сцену романтичной. Помимо прочего, все это происходит на восьмидесятой странице, если я не ошибаюсь. Не рановато ли для такой драмы? Ты ведь сам постоянно твердишь нам о графиках напряженности сюжета даже сравнивал их с кардиограммой! Кривая должна колебаться, но вначале не слишком сильно, чтобы сюжет оставался реалистичным. Это твои слова.