На острие ножа - Ерыкалин А. В. 4 стр.

 Я редко бываю здесь днем,  отозвалась Фэйми,  но ты прав. Как-то безлюдно.

 В плохом смысле?  спросил Сэм, не понимая, к чему клонит Фэйми.  Пойдем другим маршрутом?

Открытое пространство парка казалось вполне безопасным, но Фэйми колебалась. Даже в компании друзей она чувствовала себя уязвимой и незащищенной. Она подавила желание снова надеть наушники. Шесть собак, четыре собачника и бродяга вряд ли это декорации к «Бандам Нью-Йорка».

 Вперед!  решила она.  Джин-тоник ждут нас через десять минут.

Быстром шагом они шли по центральной аллее, оглядываясь по сторонам. Запах свежескошенной травы перемешивался с вонью переполненных мусорных урн. Банановые шкурки, подгузники, полупустые кофейные стаканчики. Дорожка плавно шла вниз, переходя в поляну для пикника, а потом круто поднималась к изысканным кованым воротам в викторианском стиле. Мужчина с ретривером наклонился, чтобы убрать за псом. Второй собачник с двумя спаниелями остановился поговорить с хозяином волкодава. Бродяга чистил яблоко. Женщина с тремя собаками прогуливалась вдоль забора парка.

Что-то не так. Фэйми резко остановилась, сердце колотилось. Что-то точно не так. Она еще раз оглядела людей в парке. Сэм тоже насторожился.

 С чего это бомж решил почистить яблоко?  спросил он настойчивым шепотом.

 С того, что у него есть нож  ответила Фэйми.

8

 Разворачиваемся?  Фэйми нерешительно посмотрела на Сэма и Томми.

Человек на скамейке теперь сидел прямо, зажав между колен пакет.

 Что ты видишь?  спросил Сэм.

Томми поднял телефон и начал снимать.

 Я вижу бородатого белого мужчину, за сорок, сутулый. Он чистит ножом яблоко, скидывая шкурки в пакет. Нож, возможно, перочинный. Лезвие сантиметров пять. Мы можем обойти его,  сказал Томми на удивление спокойным голосом.  Я продолжу снимать. И нас трое. Может быть, он вообще не бомж. Может, мужик просто решил съесть свой ланч на свежем воздухе.

Фэйми еще раз осмотрела парк. Первый собачник выбрасывал мешочек с какашками, второй и третий все еще болтали в нескольких метрах от мужчины с яблоком, женщина с тремя собаками разговаривала по телефону.

 Хорошо,  решила она.  Давайте обойдем его.

Они пошли через газон, обходя скамейку примерно за двадцать метров. Мужчина поднял на них взгляд. Томми продолжал снимать.

 Кажется, мы его разозлили,  заметил он.

Фэйми и сама уже это поняла. Мужчина отложил пакет и яблоко, но нож оставался в руках.

 Перестаньте снимать меня!  крикнул он.

Европеец, подумала Фэйми, скорее всего, Центральная Европа. Может, Польша.

 Уберите нож!  крикнул Томми, не останавливаясь.

Мужчина, казалось, задумался на мгновение, затем покачал головой и медленно поднялся со скамейки. Нож зажат в руке.

Фэйми подошла ближе к Сэму:

 Я звоню в полицию.

Но как только она достала телефон, мужчина направил на нее нож и обругал непонятными, но явно гневными словами. Второй и третий собачники прекратили разговор и направились к ним. Хозяин ретривера обходил их сзади.

 Черт, это ловушка!  прошипела Фэйми.

 Продолжай снимать, Томми!  крикнул Сэм.  Фэйми, а ты звони!

Четвертая женщина привязала лающих собак и бегом направилась к ним.

 Побежали!  крикнул Томми.

Они повернулись и помчались к выходу из парка, повалив на асфальт мужчину с ретривером.

 Полиция!  на бегу кричала Фэйми в телефон.  Вооруженное нападение в парке Арнос. Меня зовут Фэйми Мэдден. Я работаю в «АйПиСи». Мы пытаемся убежать!

 Не оглядывайтесь!  крикнул Сэм, и Томми тут же оглянулся.

Человек с ножом бежал за ними.

 Вперед! Быстрее!  крикнул Томми, и по панике в его голосе было понятно, что их преследуют.

Они притормозили, протискиваясь в ворота, и мельком увидели приближающегося убийцу, а за его спиной сутулящегося прохожего, помогающего собачнику, которого они сбили с ног. Не сговариваясь, они побежали обратно к станции метро все же там полицейские, контроль и порядок. Фэйми тяжело дышала, в голове звенело, но она слышала далекий вой сирен. Они добежали до дороги и были вынуждены остановиться поток машин заполнил обе полосы.

Мужчина с ножом выбежал из парка и теперь приближался к ним на спринтерской скорости.

У нас нет выбора, подумала Фэйми и шагнула на дорогу. Она побежала вдоль обочины, размахивая руками. И в конце концов ей удалось привлечь внимание водителя красной «Тойоты»  женщина вздрогнула и сжала руль. Фэйми бросилась перед машиной. Она заметила испуганный взгляд и резкий поворот руля женщина подалась вправо, протаранив заднюю дверь встречной машины. Обе машины со скрежетом остановились и тут же содрогнулись от ударов машин, врезавшихся в них сзади.

Фэйми быстро пробралась через машины, перепрыгнула через турникет метро и через пять ступенек побежала по эскалатору. Поезд приближался. Счет шел на секунды.

Томми и Сэм не отставали она слышала их проклятия. Но отстал ли преследователь она не знала.

Фэйми влетела в поезд, когда двери уже начали закрываться, придерживая их для Сэма и Томми. Оказавшись в вагоне, Томми повалился на пол. Она смотрела на платформу в поисках мужчины с ножом, но он так и не появился.

Мокрые от пота и со сбитым дыханием, они долго не могли отдышаться и заговорить.

 Слава богу, мы живы, Фэйми,  только и смог сказать Томми.

Они проехали три остановки до конца ветки и поймали такси. У дома Фэйми их ждали шесть полицейских машин.

9

Полицейские уехали только через три часа. Они взяли показания у Фэйми, Томми и Сэма. Оказалось, им удалось задержать мужчину с ножом, но собачники исчезли. Кроме того, они пообещали «на некоторое время» оставить патруль у дома Фэйми.

Когда Фэйми включила «Реквием» Моцарта, Томми и Сэм решили, что им пора домой.

 На сегодня с меня достаточно смерти,  сказал Сэм, и хозяйка проводила их до двери.

Фэйми обнаружила, что дома нет никакой еды, но ей не хотелось договариваться с полицейскими, чтобы они пропустили курьера с доставкой. Она сделала тост и прибавила громкость «Дня гнева», так что почувствовала, как барабаны и виолончели вибрируют в ее костях. Третья или это была четвертая?  порция джина проникала в ее разбитое тело, а сокрушительная неотвратимость музыки проникала в самое сердце. Волны печали захлестнули ее. Фэйми устроилась на диване. Сет мертв. Мэри мертва. Они все мертвы. Она закрыла глаза и, несмотря на Моцарта, несмотря на горе, заснула.

Ее разбудил громкий стук в дверь. Фэйми вскочила на ноги, сердце колотилось, голова кружилась. Образы ножей, кровавых следов и пешеходных переходов быстро улетучились. На улице было уже темно. Комнату освещали только уличные фонари, но их света было достаточно, чтобы добраться до окна и ни во что не врезаться. Фэйми посмотрела на улицу из окна второго этажа: полицейская машина была на месте, в ней горел свет, один из офицеров разговаривал по рации. Они знали, что кто-то стоит у нее под дверью? Она глянула на телефон: 22:20 и шестнадцать пропущенных звонков. Черт! Энергичный стук заставил Фэйми подпрыгнуть на месте. Либо это соседи, либо кто-то проскочил под носом у полиции. Гости к ней раньше не заходили, но и в новостях ее до этого не показывали.

Задернув шторы в гостиной, Фэйми подошла к входной двери. Она тяжело сглотнула и уже собиралась посмотреть в глазок, как услышала мужской голос:

 Мисс Мэдден, это констебль Грантли. Мы не смогли до вас дозвониться. Здесь девушка, которая уверяет, что она ваша дочь.

Тихо охнув, она посмотрела в глазок. За спиной полицейского маячила знакомая кудрявая голова. Фэйми открыла дверь и, поддавшись эмоциям, обняла дочь.

 Я же тебе сказала, что не надо приходить!

 Но я знала, что смысл слов был противоположный,  парировала Чарли, с трудом высвобождаясь из объятий.

Мать и дочь поблагодарили констебля Грантли, и тот ушел вниз по лестнице.

Фэйми усадила Чарли на диван.

 Я принесу тебе чаю,  сказала она.  Или джин, если хочешь. А лучше и то, и то!

Чарли похлопала по дивану рядом с собой:

 Садись, мам, и давай поговорим. Напиться я уже в поезде успела. Так что время для разговоров.

Чарли попыталась улыбнуться. Бабушка сказала бы, что это «хорошая мина при плохой игре», но мать ей не обмануть. Фэйми не сразу почувствовала запах алкоголя, но вот запах табака в волосах и дрожащие руки заметила. Страх волнами исходил от Чарли.

Они разговаривали, держась за руки, пока голос Фэйми не стал хриплым от усталости. Чарли проводила мать в постель, а сама устроилась в старой детской, улыбнувшись знакомому скрипу кровати. Обе женщины заснули через несколько минут.

10

Среда 23 мая, 06:05

Фэйми разбудили похмелье и телефон. Она отключила будильник и отправилась на поиски обезболивающего. Толкнула дверь гостиной и тут же отшатнулась от яркого дневного света.

 Привет, мам!  Из сияния появилась Чарли.  Констебль Грантли только что заходил.

Фэйми застыла на месте, прикрыв глаза рукой.

 Уже утро? Я же легла всего на пять минут.

Фэйми почувствовала, как дочь взяла ее под локоть и повела на кухню.

 Парацетамол,  пробормотала она, устраиваясь на стуле.  Нурофен. Аспирин. Таблетки в банке из-под печенья. Шкафчик над микроволновкой.

В одной руке появились две таблетки, во второй стакан с водой.

 Ох, спасибо. Мне кажется или пахнет кофе?

 Справа от тебя,  сказала Чарли, усаживаясь на другой стул.  Констебль сказал, что бродяга с ножом оказался просто бродягой с перочинным ножом.

 Да?..

 Они так решили.

 А собачники? Только не говори

 Ага, просто собачники. Ну, по крайней мере, двое из них. Они сами связались с полицией, когда узнали, что произошло в парке.

Фэйми вздохнула и отпила кофе.

 Полицейские, должно быть, думают, что я идиотка. Съехала с катушек.

Она почувствовала, как горячая жидкость обжигает желудок.

 Ну не знаю. Говорил он будто бы с пониманием.

Фэйми медленно покачала головой:

 Тебе-то он, может, и сочувствует, но меня точно считает идиоткой.  Фэйми сделала еще глоток кофе и посмотрела на дочь.  Ты куда-то собралась?

Чарли отмахнулась:

 Да я спала в одежде. И вообще, может мне хотелось принарядиться для констебля Грантли.

Фэйми улыбнулась шутке дочери:

 Уверена, что он оценил. Мятая футболка с символикой университета отличный выбор.

Улыбка Чарли быстро померкла.

 Ты же сегодня не поедешь на работу?  В словах угадывались и вопрос, и просьба.

Фэйми потянулась к турке, подлила кофе себе и предложила дочери, но та отказалась.

 Во мне уже литр кофе, спасибо. Мам, ты не ответила на вопрос.

 Литр?  переспросила Фэйми.  Ты давно встала?

 В пять,  раздраженно ответила Чарли.  Когда начал жужжать телефон. Твой, кстати, тоже.

Фэйми потянулась за своим телефоном, который заряжался на столе рядом с ней, но Чарли прикрыла его рукой.

 Мам, скажи мне, что ты не поедешь на работу! Что бы там ни было в этих сообщениях. Я здесь не только для того, чтобы готовить тебе завтрак! Скажи, что не поедешь.

Фэйми выдавила улыбку:

 Ну я скорее должна сказать, что все должно быть как обычно, что нельзя позволять террористам нас испугать, что жизнь продолжается

 Чушь! И ты сама это знаешь. Так что скажи мне, что ты сидишь дома.

Фэйми сдалась.

 Ладно, ладно, на работу я не поеду. Жизнь, по-видимому, не продолжается.

 Верное решение.

Довольная собой Чарли отдала матери телефон и сунула хлеб в тостер.

Фэйми открыла сообщения: от Сэма, от Томми и большей части ее команды, приглашение в чат в «Ватсапе», письма от руководства «АйПиСи» и от отдела кадров офис работает, но присутствие сотрудников не обязательно.

 Ну, логично,  сказала Фэйми вслух. Чарли посмотрела на мать, но ничего не сказала.

Телефон Фэйми завибрировал, но она решила сперва допить кофе. Уютный завтрак с дочерью неплохо помогал отгородиться от остального мира.

 Как учеба?  спросила она.

 Прекрасно,  ответила Чарли, протягивая ей тост с маслом.  Ладно уж, читай, что там тебе написали.

Фэйми взяла телефон. Письмо от Итана Джеймса из отдела новостей Европы и Ближнего Востока. Она прочитала его дважды. Оно было лаконичным. Оно было душераздирающим. Фэйми закрыла глаза, крепко сжала телефон в руках и сделала глубокий вдох.

 Чарли, пойдешь на похороны?

До этого Фэйми была на шести похоронах: матери, двух бабушек и дедушки, старого школьного друга и коллеги-журналиста. Рак (дважды), деменция, сердечный приступ, передозировка и мина. Каждый раз это было невыносимо, каждый раз ее охватывал гнев на несправедливую судьбу и собственное бессилие. И вот теперь она стояла в последнем ряду переполненной мечети Палмерс-Грин, и в душе ее бушевала ярость. Обстановка была другой, ее скромное платье и шляпка были другими, но чувства были теми же. Закрыв глаза, она взяла Чарли за руку.

Сету Хуссейну удавалось сочетать человеческую мягкость с упертостью журналиста-расследователя, и коллеги им восхищались собравшаяся толпа была тому подтверждением. Для Фэйми он сперва был верным другом, а потом преданным, хотя и немногословным любовником. Он был добрым и красивым. А потом какой-то маньяк с ножом забрал его жизнь.

Фэйми подумала, что похороны сливаются для нее воедино. Она горевала не только о Сете, но и обо всех остальных, кого потеряла. Слишком много незавершенных дел, слишком много людей, по которым она скучала. Фэйми с трудом заставила себя посмотреть на гроб. В ее памяти было много прекрасных образов Сета, и ей не хотелось, чтобы их омрачила его смерть.

Она окинула взглядом мечеть. Пришли почти все коллеги. Томми поймал ее взгляд и кивнул. Юная Софи Арнольд перестаралась с головным убором и почти исчезла в серой вуали. Итан Джеймс нервно рассматривал свои ногти. Эндрю Льюис сидел рядом с заместителем комиссара, руки у него тряслись, а щеки впали. Фэйми подумала, что выглядит он совсем фигово.

Первые несколько рядов были заняты мужчинами в традиционных арабских платках и халатах. А на богато украшенном стуле рядом с гробом сидел мужчина лет тридцати. Черный костюм, округлые плечи, чисто выбрит, длинные черные волосы собраны в пучок. И ему явно было неуютно. Фэйми сразу поняла, что это Амаль брат Сета, хотя никакого сходства между ними не было. В последние годы братья почти не общались, но у Сета было несколько старых фотографий. Мужчина в кресле заерзал и огляделся по сторонам, кивнул кому-то в первом ряду. Фэйми посмотрела на свои туфли. Если Амаль проверяет, кто пришел на похороны его брата, она предпочла бы остаться незамеченной.

Чарли наклонилась к матери.

 Жизнь это страдание, ваше высочество,  тихо сказала она.  Любой, кто говорит иначе

 пытается вам что-то продать.  Фэйми закончила фразу за дочь и улыбнулась.

Хорошо, что Чарли сейчас рядом. Они часто цитировали эту строчку из фильма «Принцесса-невеста». Фэйми кивнула на имама в его одеянии и прошептала на ухо дочери:

 Думаешь, он тоже что-то продает?

 Конечно, ваше высочество. Если хочешь, можем уйти.