Фэйми окинула взглядом редакцию, заполненную журналистами, сотрудниками службы безопасности и полицией.
Всегда удивлялась, как можно публиковать новости, когда ты сам новость. Ответ оказался: просто берешь и публикуешь.
Она почувствовала, как в затылке начала зарождаться головная боль.
И знаешь, Эндрю, в кресле выпускающего все было понятно и даже легко. Но теперь все случившиеся стало не строками сообщений, а реальностью. И это самое дерьмовое шоу всех времен.
Льюис слегка склонил голову.
Примерно об этом я и говорил в своем заявлении. Но ты как всегда потрясающе лаконична.
Тут появилась его секретарша и указала на женщину-полицейского, которая ранее выступала с заявлением для прессы. Льюис узнал ее и приветственно помахал рукой.
Прости, Фэйми, надо идти. И еще раз спасибо за работу.
Она коснулась его руки, останавливая.
Но все уже закончилось? спросила она.
Тут же сама поняла, каким глупым получился вопрос, и смутилась. Откуда ему знать? Льюис поник, и на мгновение ей показалось, что он вот-вот заплачет, но вместо этого он пробормотал:
Мне нужно поговорить с заместителем комиссара. И ушел вслед за секретаршей.
Фэйми присоединилась к Томми, Сэму и остальным коллегам, чья смена подошла к концу. Они стояли у больших затемненных окон и смотрели на безлюдную площадь перед зданием. Станция метро «Канэри-Уорф» все еще была закрыта, кафе пустовали.
Им придется нас выпустить, сказал Сэм. Каким бы ни был уровень угрозы, мы не можем сидеть здесь вечно.
Дышать уже нечем, заметил Томми.
Тут Фэйми осознала, насколько сильно вспотела.
Но вряд ли они смогут проводить каждого до дома, сказал Сэм. Так что, возможно, нам придется ночевать здесь.
Фэйми закрыла глаза и прижалась лбом к стеклу. Живот свело.
Я знаю, о чем ты думаешь, прошептал Сэм.
Уверена, что знаешь, Шерлок, тихо ответила она и вздохнула. Конечно, он знал. Но все равно решила сказать вслух: Я так разозлилась, когда меня не взяли в их команду Я соответствовала всем их требованиям. У меня был Пакистан, у меня был Ирак, преступления
Но чего-то им не хватило. И слава богу.
Я каждый день думала об этом, Сэм. Каждый день.
Фэйми подумала о Чарли и фотографии десятилетней давности, на которой она бежит вдоль прибоя в Корнуолле. Соломенная шляпа. Сине-белый купальник, который дочь обожала. Это был хороший отпуск. Она впервые за долгое время вспомнила о родителях: как они хотели приехать и помочь, когда Джим ушел, но она отказалась, решив, что справится сама.
Какая же я эгоистичная свинья, подумала Фэйми.
Затем в памяти вновь всплыли кадры из «Твиттера» и «Ютуба». Кровь Сета на дороге. Белые полосы пешеходного перехода и красная кровь Сета Хуссейна. Фэйми боролась с тошнотой, прижавшись лбом к холодному стеклу.
В общем гуле голосов послышались громкие возгласы Джейн Хилтон. Фэйми, Сэм и Томми повернулись на звук. Стоя перед камерой, Джейн отвечала на вопросы какого-то невидимого телеведущего.
Конечно, потрясены и опустошены, говорила она. Журналисты, которых мы сегодня потеряли, были одними из лучших.
Фэйми пробормотала:
Держу пари, она даже не знает, как их зовут.
Хилтон кивнула на вопрос ведущего и убрала за ухо выпавшую прядь волос.
Еще рано делать какие-то выводы. Пока мы только оплакиваем наших погибших коллег.
Господи, ну что за чушь, фыркнула Фэйми. Скажи, как тебе грустно, и свали уже.
Томми улыбнулся.
Слишком громко, Фэйм. Народ уже поглядывает в нашу сторону.
Да сколько угодно.
Эндрю Льюис вернулся в офис вместе с начальником полиции и его заместительницей.
Ну, начинается, сказал Сэм и похлопал Фэйми по плечу.
Льюис и заместитель комиссара Кресвелл вышли в центр комнаты, и через несколько секунд наступила полная тишина. Журналисты поднялись со своих мест, некоторые даже забрались на стулья. Линкольн Джефферс, занимавший кресло выпускающего, огляделся и тоже встал.
Кресвелл сделала шаг вперед. Около сорока лет, короткие волосы с проседью, широкие плечи. Она обвела взглядом комнату.
Для начала я должна сказать, что эти слова предназначены только для вас. Голос громкий, но ровно настолько, чтобы было слышно в дальнем конце редакции. Классический британский английский. Я буду говорить с прессой остальной прессой, когда выйду отсюда, но вы имеете право знать больше. Мы полагаем, что семь ваших коллег были целенаправленно убиты семью разными людьми, работавшими вместе. У нас пока нет изображений нападавших, но у нас есть свидетельства очевидцев, и, уверена, вскоре мы получим кадры с камер видеонаблюдения и, возможно, с видеорегистраторов. Само собой, материалы, над которыми работали убитые, будут изучены нами в ближайшее время. Прошу вас учесть, что их офис это место преступления. Как вы, должно быть, заметили, он уже опечатан.
Как по команде большинство голов повернулось к стеклянным дверям отдела расследований желтая полицейская лента крест-накрест перечерчивала проем. Внутри ничего не изменилось: фотография, блок для заметок, компьютеры, шарик пластилина натюрморт трагедии. Интересно, какие секреты найдутся на жестких дисках, подумала Фэйми.
Возможно, кто-то из вас обсуждал работу с убитыми коллегами, продолжила полицейский. Если вы можете нам о чем-то сообщить, пожалуйста, сделайте это. Если вы хотите поговорить конфиденциально, я оставлю визитки с моим номером и адресом почты.
Фэйми почувствовала, как внутри у нее все перевернулось. Она слышала тысячу заявлений полиции. Они были рутинными, шаблонными и формальными: вот что мы знаем, вот что мы хотели бы знать, вот как вы можете нам помочь. Но совсем другое дело, когда таким образом говорят о смерти друзей. Журналистов часто называют бессердечными, но сейчас многие с трудом сдерживали слезы. И вопросы. Но все-таки профессия брала свое, и прорыв плотины тишины был неизбежен. Первой не выдержала Джейн Хилтон, спровоцировав наводнение.
Мы здесь в безопасности?
Мы можем вернуться домой?
Убийства прекратились?
Кто, по вашему мнению, несет ответственность за убийства?
Почему вы считаете случившееся терактом?
Причина в их работе?
Льюис попытался восстановить хоть какой-то порядок, но заместитель комиссара кивком головы дала понять, что не против вопросов.
Постараюсь ответить на некоторые вопросы. Убили ли их из-за работы? Скорее всего. Прекратились ли убийства? Мы думаем, что да, но не можем быть уверены. Безопасно ли находиться здесь или дома? Кресвелл впервые заколебалась, прежде чем ответить. Если честно, я не могу сказать, что вы в безопасности. Пока мы не узнаем, кто совершил эти атаки и почему, угроза сохраняется.
7
Готовы?
Конечно, мы готовы, Томми, сказала Фэйми. Давай без драмы.
Пойдемте уже. Сэм перекинул через плечо небольшой рюкзак.
Мраморный вестибюль офиса «АйПиСи» элегантный, с изогнутой лестницей, угловой стойкой ресепшн и огромными экранами был заполнен сотрудниками. Многие негромко и нервно разговаривали по телефону. Не было ни толкотни, ни спешки к выходу, просто сто девяносто два журналиста, боявшиеся возвращаться домой, ждали, когда разблокируют двери.
Вам не показалось, что Кресвелл сказала не совсем то, что собиралась? спросил Сэм.
Такого заявления от нее, конечно, не ожидали, согласился Томми. От полицейских ждешь больше уверенности и заверений, что все под контролем.
Ага, если еще знать, что контролировать, хмыкнула Фэйми.
Мы не обязаны уходить, напомнил Сэм. Льюис сказал, что можно остаться. Они принесут постельное белье и все такое.
Томми пожал плечами:
Уверен, те немногие, кто принял его предложение, отлично проведут тут время. Нам же предстоит рискнуть своими жизнями на новом Диком Западе.
Полицейские с автоматами стояли наготове сразу за вращающимися дверьми здания, готовые к массовому исходу.
По крайней мере, до метро путь безопасен, пробормотал Сэм. Фэйми, ты точно решила добираться своим ходом?
Всем сотрудникам предложили отправиться домой на такси и сотни черных кебов уже ждали пассажиров.
Предложение, конечно, заманчивое, но какой в этом смысл? ответила Фэйми. Сегодня вечером мы вернемся домой, а завтра? А послезавтра? Полицейские сейчас повсюду, и метро снова открыто дома мы точно окажемся быстрее, чем на машине. Да и выслушивать рассуждения таксиста о произошедшем я сейчас не готова.
Сэм рассмеялся:
С этим не поспоришь.
По сути, им предложили три варианта: остаться в офисе, уехать на такси или передвигаться группами. Сэм, Томми и Фэйми жили на северо-востоке Лондона и собрались поехать вместе. Сэм и Томми решили, что они проводят Фэйми до дома, а потом Томми останется у Сэма. Даже в колледже Фэйми не любила все эти провожания до дверей, но сегодня спорить не стала.
Снимите бейджики! крикнул кто-то от входа, и несколько сотрудников поспешно сняли с шеи свидетельство своей работы в «АйПиСи». Фэйми заранее убрала пропуск в сумку, а Томми в задний карман брюк.
Стеклянные двери начали вращаться, и толпа двинулась вперед. Полицейские контролировали каждый их шаг. Сотни, тысячи раз все эти люди не задумываясь проходили через стеклянные двери офиса. Но сегодня это «последние новости» гигантский экран за спинами показывал кадры прямого эфира: суетящиеся люди, разъезжающиеся такси.
Наконец Томми, Фэйми и Сэм добрались до выхода. Полицейский указал им налево:
Такси за углом, пожалуйста, поторопитесь.
Мы на метро, спасибо. Фэйми повернула направо.
Оказалось, многие предпочли метро. По ее подсчетам, еще человек двадцать пошли с ними в одну сторону. У входа на станцию стояли шестеро полицейских, кивками приветствовавших журналистов.
Мне нужно выпить, сказал Сэм.
Тебе нужно домой, ответила Фэйми.
На эскалаторе Томми повернулся к своим коллегам:
Прямой вопрос: вам страшно? И как вы думаете, мы рискуем?
Да! Сэм и Фэйми произнесли это одновременно.
Немного, добавил Фэйми, но не очень.
Значит, рискуем, но не очень?.. задумчиво переспросил Томми.
На платформе их ждали еще двое полицейских. Когда подъехал пустой поезд, все сотрудники «АйПиСи» сели в один вагон.
Мы рискуем, но все мы здесь, сказала Фэйми, кивая в сторону коллег.
Полицейские зашли вслед за ними в вагон, и только тогда двери закрылись.
Одна из женщин повернулась к офицерам:
Мы все из «АйПиСи».
Мы знаем, ответил один из них и закрыл вентиляционное окно. Поезд следовал без остановок до этой станции. Особое распоряжение. Он поправил фуражку. И мы сожалеем о вашей потере.
Журналисты склонили головы в знак благодарности.
До какой станции поедет поезд? раздался другой голос.
Пока вы все не выйдете.
Кто куда едет? спросил второй офицер.
Большинству надо было до «Ватерлоо» и «Грин-парка», самая дальняя станция «Бейкер-стрит».
Значит, едем до «Бейкер-стрит».
Поезд подъехал на «Канада-Уотер», но платформа была пуста. Двери открылись и закрылись.
Что вы слышали о случившемся? спросил Томми.
Полицейские обменялись быстрыми неуверенными взглядами.
Я сейчас не как журналист спрашиваю, добавил Томми. Никто не будет вас цитировать.
Старший из офицеров, бородатый и коренастый, пожал плечами:
Мы в таком же неведении, как и вы. Нам по рангу не положено что-то знать.
Теперь пожал плечами Томми:
Значит, никто из нас ни черта не знает.
На платформе станции «Лондон-бридж» было многолюдно. Фэйми, как и большинство ее коллег, не могла отвести взгляд от ожидающих пассажиров. Обычная толпа офисные работники со стаканчиками кофе в руках, туристы с картами, ожидающая поезд. Фэйми затаила дыхание, когда двери вагона открылись, и с сожалением подумала, что зря отказалась от такси. Коренастый полицейский прошел в середину вагона явно специально, чтобы его заметили. Это ее немного успокоило.
В их вагон зашло человек десять. Большинство тут же устроилось на свободных сиденьях, но некоторые остались стоять. Изможденная женщина лет шестидесяти с рюкзаком на спине и большими наушниками на голове обеими руками держалась за поручень буквально в паре метров от Фэйми.
Сэм ее тоже заметил.
Почему она не садится? прошептал он. Полно же мест.
Фэйми улыбнулась.
Спасибо, сказала она и, поймав его недоуменный взгляд, добавила: Я думала, это только я такая нервная. Похоже, у нас новый повод для паранойи: «Странные люди в метро».
Сэм прыснул и смущенно зажал рот рукой, а затем присоединился к смеху коллег, услышавших слова Фэйми. Женщина, не заметившая всеобщего внимания, стояла, глядя в пол.
На подъезде к станции «Грин-парк» Фэйми, Сэм и Томми встали, помахали коллегам и пошли к дверям. Фэйми поймала свое отражение в стекле и отвернулась. Вид ее полностью отражал ее состояние опустошенность. За очками не было видно кругов под глазами, но в ярком свете была заметна каждая морщинка и каждый изъян кожи.
Так жить нельзя, сказала она.
В мрачном молчании они переходили на другую станцию. Фэйми решила, что с нее хватит.
Слушайте, не надо меня провожать. Идите домой.
Сэм и Томми не двинулись с места.
Еще чего придумала, резко ответил Сэм. Мы придерживаемся плана и доставим тебя до дверей.
Как будто ты пицца, усмехнулся Томми.
Спасибо, обязательно оставлю вам чаевые.
Поезд линии «Пикадилли» был на удивление тихим. Они сели на соседние места, и Сэм огляделся. Ближайший пассажир находился на другом конце вагона и, похоже, спал.
Итак, сказал Сэм максимально тихим голосом, над чем они работали? Наши. Расследователи. Вы что-то знаете?
Томми медленно покачал головой:
Я без понятия. Честно говоря, никто из них со мной не общался.
Тогда мужчины посмотрели на Фэйми. Она закусила губу.
Я пыталась вспомнить. Мэри что-то вскользь упоминала о масштабном расследовании и что все они побросали остальные дела ради него. Она посмотрела на друзей и пожала плечами. Но это всё. Вы же знаете, расследователи никогда не говорят, над чем работают. Так что не удивлюсь, если окажется, что никто ничего не знает.
Спящий мужчина вздрогнул и выпрямился. Друзья молча смотрели на него. Он снова провалился в сон.
Вот это мы нервные, заметил Томми. Дергаемся даже из-за какого-то мужика в метро.
Так мы и должны быть аккуратными и настороженными. Особенно в метро, сказал Сэм. Пока мы не узнаем, кто убийцы, подозревать надо любого.
Какая жизнь нас ожидает простонала Фэйми. Голова вдруг снова разболелась. Теперь ей хотелось только одного поскорее оказаться дома. Простите, сказала она, но сейчас мне это необходимо. Она выудила из сумки наушники и включила музыку на телефоне. Сэм и Томми наверняка в удивлении вскинули брови, но ей было все равно. Глаза закрыты. Время «Волшебной флейты». Несколько коротких мгновений покоя, и она почувствовала, как ее дергают за рукав. Поезд замедлял ход.
Наша остановка, громко сказал Сэм.
Фэйми кивнула:
Я тебя слышу. А еще я слышу Моцарта, и он побеждает.
Двери открылись, и они вышли из вагона.
Моцарт не проводит тебя домой, сказал Сэм.
Фэйми, понимая, что ведет себя некрасиво, сняла наушники.
Извини, привычка.
Тебе хоть полегчало? спросил Сэм.
Не знаю.
Путь к дому Фэйми лежал через парк. У входа был припаркован розово-белый фургон с мороженым, продавец читал газету и даже не поднял на них взгляд. Фэйми же, проходя мимо, ускорила шаг.
Боже, даже мороженщик кажется мне подозрительным. Это очень плохо
За исключением нескольких собаководов и спящего бродяги на скамейке в парке никого не было.
На удивление пусто, заметил Томми с плохо скрываемой ноткой тревоги.