Я внимательно осмотрел дверь и обнаружил сигнализацию. Звонок громкого боя был расположен между двух полок, прикрученных к стене, и скрыт шторкой. Судя по всему, он был автономный или работал от аккумулятора. Стоило мне дернуть щеколду, и он бы сработал. В любом случае, мощный удар топором положил конец его существованию.
Кроме щеколды был второй замок, и открывался он только ключом. Взломать его шансов мало, поэтому я переключил внимание на гаражные ворота тут дела обстояли лучше. Ворота удерживали две щеколды и натяжители, расположенные сверху и снизу. Щеколды поддались легко, а вот с натяжителями дела обстояли хуже. Каждый оборот давался с трудом, и мне потребовалось долгих пять минут, чтобы открутить их. Когда верхний натяжитель был снят, а нижнему оставалась пара оборотов, в щели под дверью гаража появилась тень. Кто-то молча стоял по ту сторону ворот. Я замерл и прислушался, чувствуя, как от страха сжался живот. Шли секунды, но ничего не происходило. Я попытался заглянуть под дверь, но дырка была слишком узкая, чтобы хоть что-то разглядеть. Поэтому я не придумал ничего лучше, чем стукнуть легонько по двери и посмотреть, что из этого выйдет. Тень на той стороне ожила и вплотную приблизилась к двери. Теперь я услышал, как кто-то судорожно принюхивается, затем с хрипом выдыхает и принюхивается вновь. Сомнений в том, что там зараженный, не осталось, и если они чувствуют здоровых людей по запаху, то у этого было мало шансов меня унюхать гараж полнился смешанным запахом бензина и автохимии.
Я с надеждой посмотрел на дыру в потолке, через которую проникл сюда, но, увы, она была слишком высоко, и добраться до неё возможности не было. Выход из этого гаража был только через ворота и того неравнодушного, что ждал меня с другой стороны.
Ворота щелкнули и качнулись в тот момент, когда я докрутил последние обороты натяжителя. Незваный гость с другой стороны оживился. Сжав топор покрепче и глубоко вдохнув полной грудью, отступая пару шагов назад, я с дрожью выдохнул и, что есть сил, ударил ногой в ворота. Штукатурка осыпалась с потолка, когда ворота с грохотом распахнулись, сбивая с ног того, кто стоял за ними. Это был подросток лет шестнадцати одетый в футбольную форму и бутсы. Происходящее его ничуть не смутило, он как упал, так и попер на меня на четвереньках, растрясая кровавую слюну из открытого грязного рта, даже не удосужившись подняться на ноги. Его лицо было мертвенно-бледным с синими прожилками, по телу виднелись множественные кровоподтеки и укусы, а глаза поистине внушали ужас. Это были глаза мертвого человека серовато-желтого цвета, белок одного из которых затянуло кровавое пятно.
Уходи, пацан, зашибу! замахиваясь топором, я старался казаться как можно серьезнее, но подросток продолжал переть вперед, оттесняя меня к задней стенке.
Я последний раз говорю! Проваливай! закричал я снова, и мой голос предательски сорвался на визг.
Ну все, пацан, ты сам напросился сказал я и, описав дугу, с маху воткнул топор в голову пацана. Кровь мелкими брызгами ударила в лицо и на одежду. Что-то екнуло у меня в груди, и ком подкатил к горлу. Тело пацана обмякло и осело на землю, утягивая за собой застрявшее в черепе орудие убийства. Сдержав позыв рвоты, я уперся ногой в мертвое плечо и, с хрустом доламывая череп, выдернул из него топор. Казалось, время остановилось, когда я стоял над мертвым подростком и не могл заставить себя отвести глаз от содеянного. Какой-то звук, доносившийся с улицы, вывел меня из ступора. Я вышел из гаража и обнаружил, что на шум пришел не только этот бедолага. По обе стороны гаражного пролета бродило около десятка зараженных. Некоторые из них заметили меня и уже шагали в мою сторону. Большинство из них были медлительны и неуклюжи, другие немного активнее, расталкивая первых, двигались к своей потенциальной добыче. Особенно выделялась беременная женщина в некогда белой юбке и рваном свитере. Она, глядя исподлобья, шла в мою сторону, сжимая в руке булыжник. Её движения выглядели более уверенными, чем у остальных, и шла она, стараясь не обгонять других, пропуская их вперед, будто прикрываясь их мертвыми телами.
Из трех проходов свободным оставался только один, и я, не раздумывая, побежал в него. Вскоре я понял, почему из этого прохода не появились зараженные тут был тупик с высокими двухэтажными гаражами и трансформаторной будкой посередине, вокруг которой был сделан разворот для автомобилей. Оглянувшись, я понял, что пути назад нет зараженные неумолимо приближались, заполняя собой проход. Сердце колотилось так, что мне трудно было услышать свои мысли.
Я даже не понял, как оказался на крыше трансформаторной будки, и через минуту толпа кровожадных горожан окружила её со всех сторон. Убедившись в том, что зараженные не смогут вскарабкаться, я лег на крышу так, чтобы меня не было видно.
Пролежав какое-то время, глядя в небо и прислушиваясь к воплям зараженных, я восстановил дыхание и немного пришол в себя.
Глава первая Оплот
Небо перед моими глазами было чистым, и, казалось, я никогда не видел его таким ярким и насыщено-синим. Сейчас вообще все вещи воспринимались по-другому, особенно те, которые раньше не особо-то и ценились. Даже щебетание птиц и стрекот насекомых в траве воспринималось как-то иначе и имело особую ценность, будто совсем скоро этого больше не доведется услышать никогда.
Несмотря на то что вокруг трансформаторной будки, на крыше которой я лежал, глядя в небо, бродила толпа смердящих серой «упырей», их запах я не ощущал. Тут пахло мокрым рубероидом, и мне почему-то очень нравился этот запах.
Я сел и взглянул на часы, время близилось к обеду. Зараженные внизу немного поутихли, потеряв меня из виду, но уходить никуда не собирались я все еще был в западне. В проходе между гаражами, по которому я сюда пришол, тоже стояло трое карикатурно подобранных персонажей: толстый, тощий и горбатая женщина с обгрызенной до кости рукой. Перевернувшись на живот, я по-пластунски обполз крышу по периметру, изучая обстановку. С левой стороны я обнаружил высокую лестницу, которую сразу не приметил. Она вела на крышу двухэтажного гаража, а оттуда была прямая дорога в лес. Это и был мой единственный путь к спасению, вот только от лестницы меня отделял спуск с этой проклятой крыши, а затем требовалось как-то преодолеть порядка десяти метров забитого кровожадными горожанами прохода.
С противоположной стороны находился гараж с большими, рассчитанными явно на грузовой транспорт, воротами. Теоретически можно было бы кинуть в эти ворота что-то тяжелое. Грохот должен был бы получиться неслабый, и, возможно, это отвлечет внимание зараженных от лестницы. Я осмотрелся, но ничего более подходящего для этой цели, чем свой топор, не нашол.
С другой стороны, спешить было некуда, и можно было бы просто подождать, пока зараженные сами разбредутся от скуки, и у меня появится возможность перебежать до спасительной лестницы.
Я решил, что вот так ждать можно бесконечно, тем более, я уже видел, как зараженные застыв, будто бы спят стоя, выжидая жертву. Поэтому, пригнувшись и стараясь, чтобы меня не заметили, что есть сил, швырнул топор в большие железные ворота соседнего гаража.
Грохот получился неслабый, как я и предполагал. Испуганные птицы взлетели с деревьев в двадцати метрах за гаражами, а звуки, доносившиеся снизу, говорили о том, что зараженные начинают стягиваться на звук.
Я быстро вернулся назад и, нацепив рюкзак на плечи, пополз к левому краю, туда, откуда была видна лестница, ведущая на крышу соседнего гаража. Выглянув через край, я увидел, что зараженные, нелепо толкаясь, медленно уходят за угол здания, освобождая мне путь к спасению. Медлить нельзя, но и шуметь тоже. Дождавшись пока последний зараженный скрылся из виду, я приготовился спускаться вниз.
Осторожно свесившись с края крыши и стараясь не шуметь, я спрыгнул на мягкую траву и едва не сел на задницу, утягиваемый перевесившим назад рюкзаком. Размахивая руками, я восстановил равновесие и осмотрелся. Зараженные не смотрели в мою сторону, и я незамедлительно воспользовался этим. Зачем-то широко расставив руки и пригнувшись, я пересек гаражный дворик и добрался до спасительной лестницы, так и оставшись незамеченным. Закреплена она была слабо, поэтому, когда я стал по ней карабкаться, старая железяка звонко загромыхала, привлекая внимание зараженных. С лестницы я видел, как беременная женщина с перепачканным кровью ртом быстро метнулась в мою сторону. За ней, как за вожаком стаи, последовали остальные, что заставило меня пулей взобраться на крышу. Оказавшись наверху, тяжело дыша, я посмотрел вниз, ожидая, что беременная полезет в след за мной, но этого не произошло. Она стояла и молча смотрела мне в глаза не моргая. Остальные зараженные, столпившись вокруг неё, тянули комне руки и стонали. У меня появилось большое желание плюнуть вниз, но я сдержал себя, и, поправив рюкзак и заправив майку в джинсы, отправились в лес, который отделял гаражный кооператив от окраины города.
Даже днем в лесу было неприятно находиться. Особенно после тех событий, что произошли сомно за последние пару часов, серьезно подкосив мое самообладание. Деревья покачивались и поскрипывали на ветру, кусты шуршали, а на землю то и дело падали сосновые шишки. В каждом постороннем шорохе и движении природы мне мерещились приближающиеся зараженные. Воображение играло сомной злую шутку, заставляя беспрестанно вертеть головой в поисках опасности, отчего шея изрядно устала, и скоро я уже старался вертеть всем корпусом. Так, словно истукан, я и выбрел из леса.
Передомной простиралось поле, а сразу за ним расположился частный сектор домов на пятьдесят, отделявший меня от города. Деревня, в отличие от дымящегося города, выглядела безмятежно. Кажется, я даже слышал лай собаки где-то в ее глубине, но сказать точно не мог. После пережитого стресса все казалось немного нереальным.
Забравшись на невысокий холм, я уселся под дерево. Место было удобное, возвышенное, и вид открывался живописный. Сорвав соломинку и зажав её зубами, я принялся наблюдать, но в деревне абсолютно ничего не происходило.
В животе настойчиво урчало. Там, в строительном городке, с едой у меня проблем не было. Я даже особо не задумывался о том, как и где её искать. Однако теперь это стало насущной проблемой и, рассудив, что в деревне мне непременно удастся что-нибудь найти, я поднялся и направился к безмятежным с виду домам.
Ближайшим комне зданием был недостроенный трехэтажный коттедж. С него должен был открываться шикарный вид на всю округу. Я решил, что осмотреться еще раз с высоты будет очень даже не лишним, и направился туда. Кусты, растущие тут и там на всем плато между лесом и деревней, хорошо скрывали мое приближение.
Добравшись до коттеджа и только собравшись в него войти, я вдруг услышал странный шаркающий звук где-то на втором, а то и на третьем этаже. Точно понять было сложно. Дверей и мебели в доме, разумеется, не было, сплошные голые стены создавали такую акустику, что слышно было каждый шорох. Присев, я прижался к стене и прислушался, стараясь успокоить быстро бьющееся сердце. Звуки больше не повторялись, и я даже начал сомневаться в том, что на самом деле что-то слышал тишина гробовая. Казалось, не было даже ветра и птиц. И только я собрался пошевелиться, раздался тихий женский голос, переходящий в стон: «Сука! Порезал Ух ублюдок». Было похоже, что женщина испытывала сильную боль, и я не придумал ничего умнее как просто громко спросить:
Эй! Нужна помощь?
Ответом стала полная тишина. Я ждал, но ничего не происходило.
Другу твоему, которого я пригондошила, точно помощь больше не понадобится, наконец раздался женский голос откуда-то сверху. Хочешь рядом с ним сдохнуть поднимайся. В её голосе чувствовалась напускная уверенность. Она даже немного ломала голос, чтобы казаться серьезнее.
Не знаю, о ком ты там говоришь Меня Артем зовут. У тебя все нормально? я старался казаться максимально безобидным в интонации. Могу уйти, если хочешь, мне неприятности не нужны. Добавил я и начал подниматься, чтобы, действительно, покинуть это место, но после долгой паузы женщина наверху снова ответила:
Меня Ира зовут сказала она, а затем задала неожиданный вопрос. Кем ты работал до эпидемии?
Связистом. Вышки сотовые строил.
Зараза, лучше бы ты врачом был, тихо пробубнила она.
Мое беспокойство усиливалось. Все это было как-то странно, но я решил еще немного поддержать разговор и спросил:
А ты местная?
Из «Оплота»
Это что?
И откуда взялся такой только. Это один из лагерей выживших, тут недалеко, в промышленной зоне
Если ты ранена, я могу сходить туда и привести
Нет, стой! прервала она меня немного испуганно. Останься тут голос затихал по мере слов.
Так я могу помочь чем-то? спросил я во второй раз.
Да не знаю. Поднимись на третий этаж, мне трудно говорить. И подними руки, чтобы мне их было видно.
Я колебался, но оставить человека в беде никак не позволяла совесть, поэтому я стал медленно подниматься наверх. Пару раз я останавливался и осматривалсч, размышляя, разумно ли поступаю. Времена сейчас такие, когда жизнь мало чего стоит, и беречь её нужно пуще прежнего. Я поднялся и встал у дверного проема, за которым предположительно находилась Ирина. Сразу заходить я не стал, а сначала быстро заглянул в помещение и сразу же убрал голову. При беглом взгляде комната казалось пустой за исключением старой стремянки, стоящей слева, и стопки коробок с кафелем по середине комнаты, за которыми и пряталась Ирина, смотря на проход через мушку винтовки.
Убери оружие, я не вооружен! я прислонился к стене у дверного проема и постарался занять такое положение, чтобы, в случае чего, можно было быстро убежать.
Да заходи, не ссы в голосе её были боль и раздражение.
Ну ладно, только не стреляй, ради Бога, я вошол в помещение, подняв руки, и увидел Ирину, лежащую на полу, облокотившись на кучу кафельной плитки. Коробки, кафель и пол вокруг девушки были заляпаны кровью, а сама она имела мертвенно-бледное лицо, которое немного сморщила, напряженно смотря вперед через мушку винтовки Драгунова полуприкрытыми глазами, в которых едва удерживалось сознание. В глаза бросался её внушительный общий образ: тёмно-зеленые штаны, мощные армейские ботинки, легкая разгрузка поверх черной водолазки и новенькая винтовка Драгунова черного цвета. Несмотря на то что вся девушка была испачкана в строительной пыли и крови, вид её внушал уважение.
Убери пушку, я ничего тебе не сделаю, я остался стоять в шаге от дверного прохода и держал перед собой поднятые руки. Девушка потухшими и почти закрытыми глазами смотрела на меня, не произнося ни слова.
Эээй я помахал ей стараясь понять, видит ли она меня вообще. Ирина снова никак не отреагировала, и у меня проскользнула мысль, что она уже умерла.
Подойдя ближе, я забрал из её рук винтовку и аккуратно поставил у дальней стены. Рядом с Ириной лежал рюкзак серого цвета, из которого торчала армейская аптечка, перемазанная в крови. Похоже, она пыталась достать её одной рукой, второй зажимая раны. Я вытащил аптечку и заглянули в рюкзак: тут была пара банок тушенки, бутылка колы, несколько коробок с патронами, пустые магазины для СВД, рация и конечно косметика. Засунув все обратно, я осмотрелся в помещении еще раз. Только сейчас я заметил труп, лежащий слева от дверного проема, через который я вошол. Это был мужчина в рваной и испачканной одежде, с виду напоминающий бомжа. Как только я заметил его, так сразу почувствовал, как он смердит мочой и куревом. Он лежал лицом вниз, вокруг его головы с грязными рыжими волосами растекалась кровь, смешиваясь со строительной пылью, а рукоятка боевого ножа, торчащая из его затылка, не оставляла шансов, что мужчина мог быть еще жив.