Пора В руке у меня миндалик, давняя радость детская Теперь я знаю, как он растет Нет никого, и Ляля убежала. Только земля горячая и сухая да цикады трещат-трещат
Конец павлина
Уж и октябрь кончается поблестело снегом на Куш-Кае. Потаяло. Зорями холодеет крепко. Рыжие горы день ото дня чернеют там листопад в разгаре. А здесь еще золотится груша пылают сады в закатах. Осыплются с первым ветром. Кузнечики пропадают, и моим курочкам тройке не разжиться на гулеве. Будем кормиться виноградными косточками, жмыхом! Его едят люди и умирают. Продают на базаре, как хлеб когда-то. За ним надо идти далеко, выпрашивать. Он горкий, кислый, и тронут грибком бродильным. Можно молоть его, можно жарить
Когда солнце встает из моря теперь оно забирает все правее и ходит ниже, я смотрю в пустую Виноградную балку. Все отдала свое. Набило в нее ветрами вороха перекати-поля. Смотрю за балку: на балконе павлин уже не встречает солнце. И меня не встретит вольным дикарским криком, не размахнется Выбрал другое место? Нет, его крика никто не слышит. Пропал Павка. Все-таки оставалось что-то от прежней жизни: грустно поглядывала она глазком павлиньим Уже четвертый день нет Павки!.. Уходит в прошлое и калека-дачка учительницы екатеринославской последнюю раму кто-то вырвал
Я вспоминаю с укором тот тихий вечер, когда заголодавший Павка доверчиво пришел к пустой чашке, стукнул носом Стучал долго. С голоду ручнеют Теперь это всякий знает. И затихают. Так и Павка: он подошел ко мне близко-близко и посмотрел пытливо:
Не дашь?..
Бедный Павка Табак! чудесный табак ламбатский! Или не табак это, а Я ни о чем не думал. Я хищно схватил его, вдруг отыскал в себе дремавшую, от далеких предков, сноровку ловца-зверя. Он отчаянно крикнул трубой, страхом, а я навалился на него всем телом и вдруг почувствовал ужас от этой красивой птицы, от глазастых перьев, от ее танца, раздражающего перед смертью, от пустынных, зловещих криков Я вдруг почувствовал, что в нем роковое что-то, связанное со мной Я давил его шелковое синее, скользкое горло, вертлявое, змеиное горло. Он боролся, драл мою грудь когтями, бил крыльями. Он был силен еще, голодный Потом он завел глаза, затянул беловатой пленкой Тут я его оставил. Он лежал на боку, чуть дышал и трепетал шеей. Я стоял над ним в ужасе я дрожал Так, должно быть, дрожат убийцы.
Слава Богу, я не убил его. Я гладил его по плюшевой головке, по коронованной головке, по атласной шейке. Я поливал на него водой, слушал сердце Он приоткрыл глазок и посмотрел на меня и дернулся Ты прав, Павка надо меня бояться. Но он был слаб и не имел сил подняться.
Мне теперь будет больно смотреть на него и стыдно. Пусть унесут его.
Его понесла славная девочка Теперь ее нет на свете. Скольких славных теперь нет на свете! Она сказала:
Я знаю, на базаре татарин один богатый Он, может быть, возьмет детям.
Я видел, как понесла его, как мотался его хвост повисший. Вот и конец павлина!
Нет, не конец еще. Он пришел, воротился, чтобы напоминать мне прошлое и доброе, и худое. Он еще покричал мне от пустыря.
С неделю прожил он где-то на базаре, при кофейне, все поджидал, не возьмет ли его богач-татарин. Его не взяли. Поиграли с ним татарские дети. И он вернулся на свой пустырь, к своей вилле Как всегда, он встретил меня на заре пустынным, как будто победным криком. А хвост?! Где же твой хвост веер, радужный хвост, с глазками?
Эоу-аааа!..
Жалуется? тоскует?.. Отняли хвост татарские дети, вырвали. Мне стыдно смотреть туда, больно смотреть Не надо ни табаку, ни ничего не надо. Усмешка злая.
Ходил он по своему пустырю, ограбленный и забитый. И уже не поднимался ко мне через балку, не приходил и к воротам: помнил. Он кормился своим трудом, где-то, чем-то. Теперь уже совсем ничей. Затерялся в днях черных, кому теперь до павлина дело!
Шумит горка: обворовали Тихую Пристань! Бежит в городок Марина Семеновна, остановилась:
Что только делается как оголились люди! Да благородные! докторова дочка, учительница на зорьке заявилась с каким-то да из флигеля-то хозяйского исправничью мебель поволокла! Слышу шумят по саду, чуть свет! а это они кровать волокут! столики Унесли! Заявлять бегу я хранительница-то всего именья!.. Из благородного роду, и Это, говорит, теперь все общее! Все равно раскрадут Все ворочу, до гвоздика!
Пришел какой-то на петушиных ногах, в обмотках, с винтовкой, тощий. Шел мимо сада, попросил напиться.
Крадут и крадут все. А я один на весь городишко хожу чуть жив. Это нарошно, чтобы зарестовали! Зна-ю ихнюю моду. Только прошибутся! Не зарестоваем воров, кормить нечем. Это тебе не при Микалае! При царе-то бы у нас весь город теперь сидел! Как при царе-то баловали! Борщу давали да хлеба по два фунта! Намедни вот взяли коровореза Пять ден просидел не признается, а пайка ему не полагается. Слабнуть стал. Уж мы ему и ванную делали, и мусаж не признается!
Для чего же ванну делали?
Махонький, что ли не понимаете? Ну, понятно подбодряли, чтобы только знаку не было ну, растяжку ему делали, руки так показывает человек с винтовкой руками. У нас строго, при народной власти, не забалуешь Не признается и на! Доктора призвали, товарищ начальник говорит: помрет человек! А тот ему: да, от голоду помрет, кормите. А товарищ начальник говорит ему, дуролому: «Вам же говорят пайков не полагается!» И придумал: в больницу пишите лицепт! А оттуда его назад: голодной болезни не признаем! Камедь, ей-богу! На поруки и выпустили. А он взял да и помер! Вот его теперь и суди! А я что? я человек подначальный, как укажут. Черт их глаза бы не глядели!..
Глаза бы не глядели
Бежит сынишка Вербы с горки, кричит-машет:
Павка-то ваш!.. на память!..
Павлин А где же павлин?.. Что-то не слышно было последние дни его тоскливых криков, не видно было его одинокого мотанья на пустыре. Что такое на память?
Я вижу сломанное перо с глазком, новенькое перо, осеннее, явившееся на смену. Он еще хотел жить, бедняга, своими силами хотел жить ничей. Я вижу в руке мальчишки и серебристое из крыла, и розовато-палевое, чудесней!
На винограднике подобрал, под горкой. Должно быть, доктор с тычка подшиб палкой, а перья на виноградник выкинул собаки, мол, разорвали!
Последний привет глазок. Павка со мной простился прислал на память. Он же был такой добрый, он так доверчиво говорил не дашь? И отходил покорно. Мы первые с ним начинали утра Он никогда не ушел бы я первый его покинул. И он, одинокий, гордый, отъединился на пустыре ничей. Теперь не будет и пустыря ушел хозяин.
Все к даче доктора, на тычок, ходил Павка, а у них ни крошки. Вчера у нас занимать приходили. И что-то жареным пахло, будто индюшкой. А чего им жарить?..
Доктор съел моего павлина?! Чушь какая Не дядя ли Андрей? Он ведь недавно спрашивал
А у нас другой гусь пропал! Это Андрей проклятый, некому больше Наш гусь все в их сад забирался, где у бассейна лягушки квакчут. Убью! вот подстерегу к ночи да из двустволки в зад, утятником! Меня не засудят, я мальчишка Скажу, с курка сорвалось!
Я беру остатки моего не моего павлина и с тихим чувством, как нежный цветок, кладу на веранде к усыхающему «кальвилю». Последнее из отшедших. Пустоты все больше. Дотепливается последнее. А-а, пустяки какие!..
Круг адский
Тянется из неведомого клубка нить жизни теплится, догорает. Не таится ли в том клубке надежда? Сны мои те же сны, нездешние. Не сны ли моя надежда, намечающаяся нить новой, нездешней жизни?.. Туда не через Ад ли ведет дорога?.. Его не выдумали: есть Ад! Вот он и обманчивый круг его море, горы экран чудесный. Ходят по кругу дни бесцельной, бессменной сменой. Путаются в днях люди, мечутся, ищут выхода себе ищут. И я ищу. Кружусь по садику, по колючкам, ищу, ищу Черное, неизбывное со мной ходит. Не отойдет до смерти. Пусть и по смерти ходит.
Темнеет в моем саду. Молодой месяц уходит за горб горы. Почернела Кастель, идет с Бабугана ночь. Под ним огневая точка сухая трава горит, под будущую пшеницу?.. Не будут сеять пшеницу последнее. Будут сеять другие, кто выживет и дождется тучной земли, тленьем набравшей силы. Не костер ли горит под Бабуганом? Не страшно ему гореть! Каждую ночь погибают под ножом, под пулей. По всей округе, по всем дорогам. А круг все узится. Везде доживают люди по пустынным дачкам, по шоссейным будкам, по хуторкам. Застрявшие дорожные сторожа и сторожихи, былые прачки, беспомощные старухи, матери с мелюзгой сыпучей. Некуда никому уйти. Пойти за горы? дотащиться до перевала и умереть неслышно? Это они могут сделать дома. А в шоссейной будке чего бояться? Изнасилуют девочку? Изнасилуют а может и швырнут хлеба!.. Не убежишь из круга. Камню молиться, чтобы разверзлись горы и поглотили? пожгло солнцем?..
Уйти? Бросить осиротевший домик и балочку, где орех-красавец? Последнее поминание Размечут, порубят, повырывают сотрут следы. Я не уйду из круга.
Табак весь вышел. Курю цикорий. Кто-то еще покупает книги, но у меня и книг нет, зачем книги?! А кто-то покупает кто-то говорил недавно про что? Да, Большая энциклопедия!.. Когда-то и я мечтал купить Большую энциклопедию! Продавали ее «в роскошном переплете» Купил кто-то по полфунта хлеба за том! Кто-то еще читает Большую энциклопедию Да, когда-то писали книги стояли книги в роскошных переплетах, за стеклами Теперь я вспомнил у Юрчихи тоже стояли, «в роскошных переплетах». Она и продала за полфунта хлеба. Зачем ей книги, хоть и Большая энциклопедия! У ней внучек лет двух зачем малышу Большая энциклопедия? Разве он вырастет? без матери, без отца Старуха голову потеряла Живет у самого моря, в глухом саду. Сына у ней убили, невестка умерла от холеры. Живет старуха в щели, с внучком. Там пустынно, и море шумит. Слушает она день и ночь свое море. И муж и сын моряками были, на своем море. Пришли и убили сына. Не будь лейтенантом. «Пожалуйте, лейтенант, за горы, от моря, маленькие формальности соблюсти!» Не уехал лейтенант за море, остался у своего моря. Не оставили его у моря. Шумит оно у пустого сада и день и ночь, не дает спать старухе. Сидит старуха, нахохлилась в темноте, слушает, как шумит море, как дышит мальчик. А жить надо: оставили ей залог мальчик! У своего моря мальчик И продала старуха лейтенантову шубу, запрятанную в камни. Кому-то еще нужна шуба. Хорошая, с воротником шуба Не старухе же надевать ее! А внучек когда еще вырастет с отца, дорастет ли до шубы! Да еще и убить могут Придут и спросят:
А это у тебя чей мальчик?
Скажет им старуха:
А это вот этого того сына моего, вот которого вы убили моряка-лейтенанта Российского флота! который родину защищал!
А-а скажут, лейтенанта?! Так ему и надо! всех изводим Давай и мальчишку
Могут. Убили в Ялте древнюю старуху? Убили. Идти не могла прикладами толкали пойдешь! Руки дрожали, а толкали: приказано! От самого Бэла-Куна свобода убивать вышла! Идти не можешь?! На дроги положили, днем, на глазах, повезли к оврагу. И глубокого старика убили, но тот шел гордо. А за что старуху? А портрет покойного мужа на столике держала генерала, что русскую крепость защищал от немцев. За то самое и убили. За что!.. Знают они, за что убивать надо. Так и Юрчихина внучка могут. Вот и не нужна шуба. Правильно.
А говорят ли они по радио всем всем всем:
«Убиваем старух, стариков, детей всех всех всех! бросаем в шахты, в овраги, топим! Планомерно-победоносно! заматываем насмерть!»?!..
Вчера умер в Профессорском Уголке старичок Голубинин Бывало, в синих очках ходил ерзал, брюки старенькие, последние, дрожащей щеточкой чистил на порожке Три месяца выдержали в подвале за что?! А зачем на море после «октября» приехал? Бежать вздумал?! Отмолили старика выпустили: на ладан дышит! Привезли вчера к вечеру, а в одиннадцать сподобил Господь помер в своей квартирке, чайку попил. Хоть чайку удалось попить!
А старуха Юрчиха добрая, как ребенок. Выменяла шубу на хлеб на молоко на крупу, гостей созвала на пир: помяните новопреставленного! Все приползли на пир: хлебца попробовать, в молочко помакать нет шубы! Ходит по саду с внучком, на свое море смотрит Придумывает чем бы еще попотчевать? Стулья да шкаф зеркальный Набежит покупатель какой с базара отвалит хлеба и молока кувшин: опять приятно на людях есть. А если зима придет?.. А можно и без зимы можно устроить так, что и не придет зима больше
Ходит старуха по садику, внучка за ручку держит. На свое море смотрят. Рассказывает про дедушку, как он по морю плавал, вон и портрет его на стене, в красной раме Висел и уполз со стенки. Пришли спросили:
Это у тебя кто, старуха? почему канты на рукаве?
А муж покойный капитан, моряк
Хотели взять капитана. Выплакала старуха: не военный капитан, а торговый, дальнего плаванья. Слово только, что капитан!
И запрятала старуха своего капитана в потайное место. Кружит по саду, кружит нет выхода.
Кружу по саду и я. Куда уйдешь?.. Везде все то же!.. Напрягаю воображение, окидываю всю Россию О ка-кая бескрайняя! С морей до морей все та же! все ту же точат! Ей-то куда уйти?! Хлещет повсюду кровь бурьяны заполонили пашню
В сумерках я вижу под кипарисом белеет что-то! Откуда это?! Мятые папироски Табак?! Да, настоящий табак?! Добрая душа прислала папироски Это, конечно, Марина Семеновна, кто же больше?.. Она, конечно. Вчера она спросила меня разве я курить бросил? Принес папиросы Вадик, не смог отворить калитку, не докричался и бросил через шиповник, милый Вот, спасибо. Табак чудесно туманит голову
На Тихой Пристани
В густеющих сумерках я иду на Тихую Пристань. Она успокаивает меня. Там дети. Там хоть призрачное хозяйство. Там слабенькая старушка еще пытается что-то делать, не опускает руки. Ведет последнюю скрипку разваливающегося оркестра. У ней порядок. Все часы дня ручные, и солнце у ней часы.
Козу уже подоили. Старушка загоняет уток четыре штуки. Сидит под грушей дядя Андрей, темный хохол, курит и сплевывает в колени. В новом своем костюме из парусины исправника, в мягкой, его же, шляпе.
И вам не стыдно, дядя Андрей, слышу, отчитывает его Марина Семеновна. А по-нашему, это воровством называется!..
Ско-рые вы на слово, Марина Семеновна отвечает дядя Андрей заносится. А чего робить, по-вашему? Я ж голодранец, оборвався, як пес! А кому тэпэрь на стульчиках лежать-кохаться? Нема ваших панов-паничей, четыре срока на чердачке пустовають Ну, товарищи заберуть легше вам с того будэ? И потом вже усе народнее, как сказать
Как вы испоганились, дядя Андрей! Вы ж были честный человек, работали на виноградниках, завели корову
Ну, шшо вы мне голову морочите? Ну, какая тэпэрь работа? И сезон кончился Пойду по весне на степь!
Ничего не найдете на степу! Ни-чего! Экономии пустуют, мужики на себя сами управятся
Верно говорите. Ну, и так и сгадываю чого мэнэ робить? ну, чого? лысаго биса тешить?.. Нет у вас сердца настоящего!
Молчание. Утки вперевалочку подвигаются на ночлег.
Яких утенков навоспитали с листу будто! Уж вы не иначе слово какое умеете волшебное
Слово, голубчик сердится Марина Семеновна За-бо-та! вот мое какое слово! Я чужое не обдираю, винцо не сосу
О-пять двадцать пять Я с вами душевный разговор имею, а вы свербите! Вино я на свои пью я поросенка выменял, кровного А что такое парусина? Полковник помер Не помри он здесь ему часу не жить! враз конец, как он был исправник. Нам ученые люди говорили по-лиция там, попы купцы, офицеря всех чтобы, до корня! Самые умные социалисты Из вас потом всего понаделаем по своему хвасо-ну! До слез кричали! У Севастополи Помогайте нам все ваше будэ Ну? и чья тэпэрь, выходит, парусина? Вы богачка против меня а все парусиной тычете!