Гордым часто попускаются блуд и лютые болезни; Бог позволяет блудному бесу вселиться в гордую душу ради того, чтобы гордый, увидев свою беспомощность и свинство, пришел к умозаключению, что его гордость беспредметна. Или духу немощи чтобы гордый познал свое бессилие.
Был один Константинопольский патриарх святой жизни. Люди ему говорили:
Ты уж точно наследуешь Царство Небесное!
А он отвечал:
Не знаю, но после три дня смерти вонять буду!
Как так?
Я славу принимал.
Так и вышло. Вот эта плотская вонь и есть признак гордой души.
Это великая ошибка постмодерна искать себя в себе. Нас в себе нет, мы не есть мы, а только отражение Бога. Я это Бог внутри моего сердца. Мы ипостась Божественного бытия, развернутого в мире, и больше ничто.
Святой сказал, что Бог создал этот мир не для нас, а для Себя. Более того, Он нас создал не для нас, а для Себя, и мы без Бога не имеем жизни. Мы без Бога не личность, а просто биологическая масса. Страдающая, бессмысленная и слепая. Чисто гад. Родня сатане. И страдания, как у сатаны: то жгучий жар ненависти, то ледяная тоска уныния. Или, от чего сохрани Боже, паническая атака.
Любовь и свобода неразлучная пара. Если человек пьет, блудит, обижает людей и нет в нем покаяния его не спасти. Но иногда находятся дамы, к которым приходит дух искушения кого-нибудь спасти. Они выбирают себе венец святости и берут в мужья пьяниц или дураков. И пропадают.
Слышал историю. Пришла дама в детский дом. Читает дело усыновленного ребенка. И видит, что брали его за границу и привезли обратно. Брали свои и не справились. И даму кусает муха греха честолюбия и ложной святости она-де спасет. Взяла восьмилетнего пацана домой. Он вмиг затравил других детей, всех ловко и умело перессорил, вычислил все слабости семьи и закрутил в доме беду, как опытный драматург. И наконец объявил:
Мы с папой уйдем от вас и будем жить сами!
Папа, всегда духовно трезвый, сказал жене-спасительнице:
Света! Я не против твоей святости. Можно, я, грешный, уйду из семьи, с двумя девочками? А ты спасай хоть самого черта!
И Света очнулась от своего честолюбия. Точно так пришла в ум, как блудный сын. Очнулась и поняла, что в поисках «себя» она сжигает семью и несет горе любимым, чью любовь и личность вменила ни во что. Ослепленная эгоизмом, она чуть не разрушила семью малую церковь. Ум подсказал ей, что по своей дури и страсти она пролетает мимо спасения.
Блудный сын это не виртуальная история. Ему не давали свинских рожков это плоды рожкового дерева. Из них изготовляют полезный напиток нечто среднее между какао и цикорием, но какой такой цикорий, когда есть хочется?
И вот, унижение, голод, срам, жизнь среди свиней, грязь достучались до сознания: «Надо вернуться туда, где было сытно!» Не туда, где его любили. Не потому, что отец плакал о потерянном сыне. Не по любви. Чисто по расчету:
Там даже наемников сытно кормят.
Как-то подло. Таким расчетом он унижал отца, меряя своей меркой: все, что делается, делается с мыслью, как бы с кого чего урвать. Отец любил его А сын так изуродовался грехом, что не понимал любовь все терпит, на все надеется, все прощает, не радуется неправде (ср. 1 Кор. 13)
У нас проповеднический перехлест: блудный сын хороший и спасается, старший злой и примет погибель. Младший еще не спасен, а старший еще не погиб. Телец не тронут никем.
Расчетливый сын возвращается к отцу, и мы обмираем от радости: точно так же Бог примет и нас. Вот тебе сапоги на ноги, вот тебе одежда парадная, вот тебе целый телец упитанный! Упитанного тельца можно было есть вместе с отцом и братом полгода.
Нет-нет-нет. Тонкость вот в чем: блудный сын осознал, что восстановление связи с Богом не в покаянии. Покаяние это еще не спасение, а условие и момент возвращения к Богу.
У нас покаяния полно. Мы каемся легко и просто, и на исповеди говорим:
Батюшка, да что сказать, грехи одни и те же. Аз есмь в грехах сущий. Прости!
Грехи те же? Значит, Бог тебе не простил грех. Значит, ты причастился попусту. Если за покаянием нет труда, все это просто лукавство и сон души. Нужно восстановить в себе образ Божий и трудиться Богу.
Бедный отец. Старший сын отца только терпит, радость его с друзьями, вне дома, в любви не к отцу, а к шашлыку. Младший пришел заработать на нем денег и насытиться. И никто не любит отца.
История подготовки к Великому посту повторяет сотворение и падение мира. В Рождество мы как бы вошли в мир. В Неделю мытаря и фарисея мы должны были, приняв изобилие сплошной седмицы, устыдиться щедрости Церкви и заметить в себе начало фарисейского лицемерия и мытаревой пустопорожней сентиментальности. Картина падения человечества многократно усугубляется в притче о блудном сыне. То, что ранее было слегка намечено, становится настоящей драмой: сыновья не любят друг друга и отца, к которому у них один только корыстный интерес.
И так мы падаем, неделя за неделей, пока не достигнем самого дна воскресенья об изгнании Адама из Рая. А постом воскресаем по рецепту Церкви, восстанавливая в себе любовь к Богу.
Это ведь и есть суть Пасхи торжество любви.
Любовь сладка. Любовь светла. Любовь божественна.
Но ощутить ее животворность и божественность мы можем вполне, только пройдя огонь, воду и медные трубы всех недель поста. Всех тех процедур восстановления души, которые реанимируют наше настоящее «я». Радость Пасхи от восторга божественной любви, в которой мы становимся сами собой по-настоящему.
Нам необходимо планомерно, неделя за неделей, проходить реанимационные процедуры. Первую неделю подготовки к Великому посту мы должны были прожить, устыжаясь милости и щедрости Церкви, ввиду нашей мытаревой корысти и фарисейского бездушия. В неделю о блудном сыне нам стоит думать о нашей нелюбви и о том, как она может вернуться. Думать и просить Бога оживить нас хоть через сапоги, хоть через перстень на руке, хоть через тельца упитанного, переживая о том, что главное не сапоги, а наше неумение любить ни Бога, ни брата. Размышляя о том, что это неумение является не только источником нашего обнищания, страдания, скотства, горя, но и сулит нам смерть среди свиней.
Для начала достаточно и простого расчета поживиться за счет Бога:
Встал и пошел к отцу своему. И когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его (Лк. 15: 20).
Господи, помоги нам войти в ум, полный любви, и в любовь, полную ума!
Верни нас самим себе
Пришло такое время, когда рожки блудного сына можно купить в Рязани в виде порошка. Его разводят водой, и получается напиток, похожий на цикорий, называется «кэроб».
Теперь такое время, что, если захочет блудный сын поесть рожков, ему не нужно ехать ни в какую страну далече. Все рядом. И рожки, и грех, и наше Божественное наследие, и Бог.
И уйти от Отца не значит сидеть в храме, видеть Бога, а потом уйти играть в карты или гулять в кафешантане. Теперь все проще и нам все открыто.
Наследие Отца, которое получил блудный сын, это Божественные дары: любовь, таланты, сила, здоровье, ум или красота. Тратить Божественное наследие означает менять Божественную любовь на блуд. Блуд от слова «блуждать». В этом смысле человек, любящий себя больше всех, блудит душой от Бога.
Тратить Божественное наследие означает менять Божественный ум на добычу капитала или на дурное дело, менять Божественные таланты бога на таланты бесов. Для этого не нужно ехать никуда. Наши бесы рядом. А если и уедем, и тогда они будут рядом. Им гражданство не нужно. А от себя не убежишь.
Принцип любого греха замена образа Бога, замена Его слова, замена Его любви на предложение сатаны. Например, человек, перед тем как осудить, должен дать себе отчет, что вот сейчас, вступая в беседу с осуждающим, он сознательно меняет благодать на рассматривание и удержание зла.
Два раза в год в храмы приходят случайные люди. И среди них почти всегда есть человек, с которым происходит такая беседа:
Друг! Сейчас Пасха. Если тебе дорога Пасха и ты хочешь причаститься, сделай выбор: Христос или эта женщина? Христос или мужчина, который не собирается на тебе жениться?
И часто отвергают Бога.
Блудным сыновьям, проматывающим Божественное наследие, никуда не надо ездить, чтобы наесться свиных рожков и убедиться в свинском самообмане. Любовники обманут, жадность подведет, осуждение родит осуждение. И человек, отказавшийся от чистой любви, рано или поздно окажется в том мире, который выстроил сам, в мире греха. Это скучный мир. В нем душа голодна. Потому что ничто не насытит душу, кроме Духа. Рано или поздно душа, лишенная Источника жизни, умрет.
Мы знаем таких людей с мертвой душой. Нам самим известно омертвение своей души. Она отмирает в той части, которая заражена грехом. Как яблоко, гнилое с одного бока.
Грех приносит душе боль. Память о нашем родстве с Богом и о Его дарах приносит мир.
И умный человек однажды очнется:
Да что же я, в самом деле, живу болью, когда могу жить легко и просто?
Нам не надо идти в какой-то дом отца. Не надо брать у него сапоги, перстень, одежду и пытаться съесть теленка, как это было у евангельского героя. Бог гораздо ближе. Он предлагает нам любовь, чистоту и мир души. И перед нами снова встает вопрос случайного пасхального гостя:
Блуд или Бог?
Зависть или Бог?
Зло или Бог?
Орать на детей, завидовать, мстить, жаловаться на мать, воровать или Бог?
Чем еще пронять блудного сына? Отец все видел и знал и ничего не предпринимал. Он ждал, когда сын наполнится болью и отчаянием. Сын мог умереть и не раскаяться. И тогда бы отец не стал ему мешать или проповедовать. Решил умереть? Умри, твоя воля. Волю человека Бог не ломает. Ему не нужны в Раю сломанные люди.
Решил, что хватит с тебя боли? Никто не мешает тебе от нее избавиться. Замени в душе зло на Бога. Исповедайся Бог сожжет грех в тебе. Причастись на освободившееся место Бог даст благодать. Храни благодать, мир, радость и Дух. Это нетрудно хранить Святой Дух и быть счастливым.
Мы только за этим и пришли в храм быть счастливыми. Любить и быть любимыми. Потому что грех это все, что сделано без любви.
Я не люблю советовать, но мне кажется, что любить и быть любимым лучше всего. А любить и быть любимым Богом благодать на благодать.
Новомученик Иоанн Куминов сказал свое последнее слово перед казнью. Оно тем более весомо:
Верить в Бога это есть людям радость и счастье.
Кэроб имеет вкус искусственного кофе. Наши грехи имеют вкус искусственной болезненной любви к себе.
Утомительна любовь? Не люби. Но есть настоящая любовь, настоящая жизнь. И настоящее наше «я».
Настоящее наше «я» хорошее, чистое зеркало Бога. Все, что требуется для того, чтобы опомниться от зла, повернуть голову, как ее повернул блудный сын, к Отцу. И в Нем отразится наше настоящее «я».
Нам стоит только подумать, что у нас есть настоящий Отец, и только захотеть быть с Ним, как Он все остальное доделает. И обновит наши таланты. И это невозможно читать без волнения ВЫБЕЖИТ НАМ НАВСТРЕЧУ
Выбежит значит, очень быстро вернет нам самих себя. И напомнит, как любить и быть любимыми.
Аргументом Бога бывает милость. А бывает, боль сама проповедует Бога. Человек выбрал боль. Зачем она нам?
Господи, Ты, как настоящий Отец, позволяешь нам уйти от Тебя. Продать и обменять тебя на сатану и грех. Ты тогда молчишь и только тихо тревожишь память. Дай же нам этой целебной памяти о Тебе. А когда мы вспомним о Тебе, верни нам нашу любовь, нас самим себе.
У Тебя это прекрасно получается.
Просто солнце. Просто в нас
Впервые после затянувшейся зимы пришло теплое солнце. Внезапно стих резкий северный ветер. От юга пахнуло весной. Запели птицы. И все мы вдохнули полной грудью чистый новый воздух.
Солнце в небе. Солнце в лужах. Солнце в окнах. Солнце в глазах.
На перекрестке увидел молодую пару. Стройные, тоненькие, но уже с коляской. Молодая мама, больше похожая на девочку, подняла лицо к солнцу и Я понял, что в проекции ее взгляда голова мужа в контражуре вспыхнула белым светом, и он засиял, как маленькое солнце. Жена засмеялась, вскинула руки к солнцу и мужу. Обвила руками его шею, положила голову ему на плечо и закрыла глаза.
Мне нравится видеть счастливых людей. Я помню одну историю из «Добротолюбия», там иноки пришли к авве за советом, все что-то спросили, а один монах сидел и молчал. Ему напомнили:
А что ты хотел спросить?
Ничего. Мне довольно видеть этого авву. Мне этого уже много.
Так и я рад видеть людей, которые с любовью смотрят друг на друга. Но такого сверкающего счастья я еще не видел. Красивая молодая жена положила светлую голову на плечо мужу-солнцу. Он ее сероглазый le Roi Soleil. Наверное, и муж чудо. Женщина, знающая солнце, плохого человека не обнимет, как солнце.
Солнце вошло в ее сердце, там отразилось, как от зеркала, и прыснуло лучами и брызгами в мир. И один луч ударил мне в сердце, и вспыхнул, и взорвался светом. Чуть слезы не вылетели, как искры из кремня.
Светофор дал зеленый свет, и я сказал Богу:
Господи, я теперь знаю, как Ты радуешься. Что Ты любишь в людях. И что Ты им даешь. Дай же ты этим ребятам всегда быть зеркалами солнца!
Они не знают, что их видели и только что о них помолились. И пусть не знают. Им и так много счастья.
Вроде бы ничего не случилось, а как праздник. Просто молодая жена подняла руки к небу, как в молитве, и обвила руками голову мужа. И просто закрыла глаза, а муж улыбнулся над коляской.
О Страшном Суде. Кто мой ближний и как ему служить?
Самоубийство христианского Запада происходит от смещения акцента: служить человеку ради Бога или Богу через человека: служение человеку как цель Бога и Церкви неизбежно приводит к гибели Церкви.
Упростили притчу о самарянине: вот, лежит избитый человек, священнослужители прошли мимо, а язычник спас умирающего; Христос ставит его в пример верующим и делается неверный вывод, что служение несчастным есть абсолютное благо. В своем развитии эта идея приводит к коммунизму и либерализму как культу человека.
А вот как служение человеку позиционируется в тайне Страшного Суда: в Евангелии Бог говорит, что мерилом спасения является служение ближнему, но акцент другой: ублажая ближнего, вы служите Мне, не нам с человеком, а Мне!
Истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне (Мф. 25: 40).
Цель не ближний, а Бог. Ближний средство служения Богу, или промежуточная цель. Капля ртути, которая сольется в одно целое с другими каплями и вольется в Бога. Цель это одно целое, а не сами капли.
Невозможно служить ближнему, не имея базой Закон Бога, первичность Его основных принципов: не убий, не укради, не блуди люби.
Служение человеку не является абсолютом. Оно условно, и условий три:
твое действие в проекции служение именно Богу;
твое служение не может увеличивать зло;
ты не можешь служить тем, кто считает себя врагом Бога, например дьяволу или его адептам, как слугам дьявола.
Когда человек лежит израненный, как евангельский несчастный самарянин, он уже не коммунист, не сатанист, а просто человек, имеющий дар жизни. Но если он в силе и вражда к Богу в нем доминирует, служить ему это увеличивать зло.
Человек только зеркало Бога по благодати. Служить зеркалу нельзя. Любовь к Богу как иголка, которая прокалывает тонкий шар: из него начинает струиться свет, наполняющий шар. Человек оболочка, а любовь иголка.
По большому счету, служение Богу это участие в отборе Богом малого стада. Малое стадо не равно конкретной общине, но стремится к ней.
В итоге все проблемы, связанные с тем, как ближнего накормить-напоить и какую щеку, правую или левую, ему подставить, не абсолютны.