Интеллектуальная биржа в России. Сборник нарративов Дней открытых дверей Интеллектуальной биржи - Готовский Александр 2 стр.

Павел Савченко: «Невольное у меня формирование ответа. Я романтически, наверное, отвечу на этот вопрос. Во-первых, Валерий сказал, что надо мыслить. Я бы сказал: с другой стороны, надо позволить себе мыслить. Поскольку считаю, что много обстоятельств вокруг нас зачастую не позволяют нам мыслить, а, загоняя в шаблоны, заставляют думать тем или иным образом или в тех или иных рамках. Мысль очень свободна. Она оживает в этой свободе. Поэтому все-таки позволить себе мыслить. Вряд ли для того, чтобы зарабатывать деньги. Сама свобода мысли  не свободомыслие, а сама эта свобода, с которой человек начнет мыслить, я полагаю, приведет к хорошим результатам. Будут обязательно интересы и мысли, как этих интересов достигать.

А дальше уже вопрос некоторых способностей. Если есть способности это передавать тем, кому востребовано, то результат неминуемо найдет спрос. И будет принято. И, как следствие, оценено. Чаще всего оценка имеет денежное выражение, либо другое. Оставаясь свободным и, возможно, не умея доносить этого до других, но делая это очень хорошо, профессионально мысля, будучи открытым, ты оказываешься на виду у предпринимателей, которые, увидят твои идеи И так далее. Для этого нужна открытость людей мыслящих, способных выдавать неординарные результаты этих мыслей.

Открытость нужна. Присоединяясь на биржу, в сообщество, оказываясь в коммуникациях, ты просто обозначаешь свой продукт, свои возможности. Обязательно найдутся люди, чей образ мысли таков, что он, свободно мысля, видит, как тебя использовать, как применить, видит, с чем соединить,  то есть предприниматели. Полагаю, что свободомыслить и мыслить. Ну, и открытость».

Что ж, если три специалиста считают, что всплыть со дна  можно, то это внушает некоторый оптимизм. Попробуем запастись этим оптимизмом и не растерять его дальше по дороге. Хотя это будет непросто, поскольку даже среди специалистов (диалоги между которыми будут цитироваться в последующих главах) существует достаточно много опасений по поводу неустойчивого историко-экономического процесса, на фоне которого приходится развивать рынок интеллектуальных услуг и биржу интеллектуальных продуктов.

А впрочем, разве известна эпоха, в которой для людей, затевающих нечто новое и ранее невиданное, сохранять бизнес-оптимизм было легко?

Глава 3. Невидимый рынок интеллектуальных продуктов

Олег Лавров: «Мы ведь есть, реально существуем и имеем реальные свидетельства и артефакты этого. Как говорил Жванецкий: свидетельство о жизни, но сильно сегментированы. Одно и то же называем разными словами и наделяем разными свойствами, и это не помогает разобраться заказчикам. Причем в рынке интеллектуальных услуг даже у вполне ортодоксальных и устойчивых услуг есть такие проблемы. Ну а у новодельных  и подавно.

И чем новее наша бизнес-деятельность, тем больше она вызывает вопросов, сомнений и так далее. На мой взгляд, на такое положение дел влияет еще одна важная особенность нас с вами  это реализация себя более чем в одной профессии. Я уверен, сейчас в эфире нет ни одного человека, у которого была бы одна профессия за плечами. Мы все мультипрофессионалы, и переживаем сейчас окончание влияния парадигмы «профессия на всю жизнь», и переходим к модели «портфеля проектов по жизни». Соответственно, профиль знания и опыт существенно влияют на участников рынка интеллектуальных услуг. И чем чаще и быстрее человек откликается на происходящее, тем больше у него получается профессий, тем больше у него получается какой-то новой деятельности и «наслоений». И у каждого из нас с вами есть определенная проблема короткого ответа на вопрос: «Кто ты?» Или на вопрос: «Чем ты занимаешься?» Иногда проще уйти от ответа, чем быстро и понятно объяснить, так как многомерность деятельности не подразумевает какую-то сторону сделать главной. И поэтому мы ищем нашу идентичность и пробуем использовать для этого вид общей деятельности  интеллектуальное предпринимательство в рынке поставки знаний и опыта бизнесу.

Мы видим несколько возможностей. Первая возможность  это наш рынок. Он не до конца описан, не до конца проявлен и, по сути говоря, кто-то это сделает  проявит его. Этими «кто-то», хотелось бы, чтобы были мы с вами, потому что по ситуации рынок вызрел. Мы имеем в руках исследования, которые проводились с 2009 по 2015 год, потом в 2019 году. В общем, мы этот рынок пощупали, посмотрели, изучили, проанализировали, отрефлексировали и теперь имеем такое мнение  вызрел. Бизнес-дуэт Кубит ведет важную деятельность, которая называется «интеллектуальный поток»  события, которые привлекают людей, занимающихся интеллектуальным предпринимательством, и в этом потоке сейчас, наверное, более 100 компаний и около 300 качественных участников, состоящих в активе. То же самое с активностями нашей Ассоциации «КM-Альянс», которая ведет свою деятельность более семи лет по менеджменту знаний. В экспертном совете ассоциации  50 человек, в первом круге больше  300. Если посмотреть на участников нашего проекта «Интеллектуальная биржа», то за каждым из нас стоит такая же сеть взаимодействий, но пока разделенная и низко интегрированная по коллективным интересам. Нам с Кубитом на синхронизацию понадобилось больше года, чтобы прийти к договоренности называть наш общий рынок K2B  Knowledge to Business.

В начале встречи мы извинялись, что это сочетание английского и русского, но от этого сочетания пока никуда не можем деться. Да, может, и не нужно деваться, так как мы хотим заниматься и квалифицированным экспортом интеллектуальных решений нашего рынка для других рынков, так как тупое «утекание мозгов» не выгодно никому. Мы хотим воздействовать не только на российский, но и на международный рынок, с учетом наших интересов и правил. Наличие английских и русских терминов  важный момент, который мы тоже видим и подмечаем. Уже начали работу с отраслевой wiki, собирающей понятия и термины. Знания основываются на понятиях.

На Востоке и в России особенно ярко живут по понятиям, а потом по правилам, поэтому понятийная конструкция нам также существенно важна».

Валерий Платонов: «Вопрос: чем мы все-таки заняты и что есть наш бизнес? Мы потратили несколько месяцев для понимания этого вопроса еще в те годы, когда мы не догадывались, что занимаемся интеллектуальными услугами. Тогда мы это формулировали, что заняты консалтингом. И тогда мы точно знали, что есть консалтинг.

Это сейчас, когда нас спрашивают, чем мы заняты, нам приходится стеснительно отвечать  консалтингом. Дали такое простое, на наш взгляд, уже простое определение, что мы заняты очень простой работой. Мы занимаемся интерпретацией наших знаний и опыта и применением их к конкретной ситуации клиента. Вот что значит интеллектуальная услуга и интеллектуальная деятельность. Наши способности и знания, знания нашей компании и опыт, который компания накопила (интеллектуальный капитал), надо интерпретировать к частному случаю клиента так, чтобы это принесло ту пользу, которая нужна клиенту, и дала соответствующую эффективность его (клиента) деятельности. Конкретная область этих знаний уже не столь принципиальна.

Здесь я часто привожу один и тот же пример: знаменитый бостонский скандал в прекрасной стране США, где одна из известнейших консалтинговых компаний набирала сотрудников из соответствующего университета. Почему? Потому что они считали, что люди, прошедшие такую-то школу, способны воспроизводить нужные знания. И было без разницы, какой факультет ты закончил.

Так что здесь любой человек, способный свои знания применять, на сегодняшнем рынке очень востребован. Но, действительно, есть та проблема, о которой говорил Олег: собрать это в единые производственные цепочки. Это сейчас самая трудная задача. И эта задача подвигла нас к сегодняшнему разговору».

Олег Лавров: «Резюмирую. Надо, чтобы у нас были устойчивые процедуры внутри рынка: сбора, поставки, синхронизации, наблюдения, получения эффекта от работы над извлеченными уроками и другие. Итак, должны быть процедуры. Хорошо, когда эти процедуры у нас есть внутри отдельной деятельности и когда у нас есть какое-то количество общих порядков действий. Такой подход удобен: когда мы останемся в рыночной нише  то в нише, а если мы сможем стать самостоятельным рынком  то рынка.

Для второго варианты у нас шансы все есть. Поэтому предлагаем заняться, да и сделать самим для себя наш рынок! Задачка вполне амбициозная. Силы есть, время есть, деньги есть. Что не так? Вроде, все так».

Глава 4. Каким должен быть искусственный инстинкт?

Александр Готовский: А все-таки можно ли сделать ИИ? Напомним: на самом деле это не искусственный интеллект, а искусственный инстинкт. Так вот: можно ли сделать ИИ полезным в интеллектуальной деятельности людей, не впадая при этом в модную ошибку ограничения человеческого интеллекта  недоделанным софтверным инстинктом?

Валерий Платонов: «Мы понимаем эти трудности, и у нас нет по этому поводу розовых очков. Но, к сожалению, сейчас Не то, чтобы к сожалению Сейчас пока такое состояние. Но при этом для этого состояния уже один из участников нашего проекта Сергей Трушкин придумал, как с этим бороться».

Cергей Трушкин: «Я начну опять с начала. С Олегом Лавровым мы знакомы уже четвертый год, и мы проводили кибер-экспертизу. Я, например, провожу стратсессии. Уже провел сотни. И мне это надоело. Я бы хотел, чтобы вместо меня робот стратсессии проводил. Я как раз-таки вижу, что этот робот на интеллектуальной бирже может обслужить большое количество людей, выполнив рутину интеллектуальной деятельности. Прорабатывая глубину, я создаю новый тип программного обеспечения, кибермозг, и, естественно, могу им пользоваться или делиться. Я делюсь им с интеллектуальной биржей. Я хотел бы вам рассказать, как этим можно пользоваться.

Это вообще-то машина, которая реагирует на команды. К примеру, можете ввести команду «Запустить Wiki» [здесь и далее под Wiki имеется в виду специализированная википедия k2b.wiki.org] и войти с ним в диалог. Он у меня спросил для начала работы фамилию  я ее ввел. Потом он запросил мои контакты  я ему что-то сообщаю. В любой момент вы можете нажать на «Помощь» и написать: «Помощь», он вам подскажет, какие команды он способен выполнять. Но сейчас подобных решений много. Это и гамовские решения, и еще много, много. Но я все-таки работал больше мозгами. Я использую простую коммуникационную штуку в нашей деятельности, и мы сразу получаем гораздо больший объем возможностей.

Там всего очень много наворочено на общих простых правилах целевого моделирования. Это мой основной интеллектуальный результат. Мы ожидаем всем коллективом, что вы поможете нам развивать эту штуку. Первое, что мы предлагаем сделать  это запустить коммандер, запустить Wiki, что позволит вам сообщить системе какие-то начальные сведения, на которых мы создадим вам прототипы. То есть мне  как потребителю этой проблемы  надо изучать этот язык, мне надо получать какие-то права, а это какие-то дополнительные действия. А я бы хотел, чтобы это кто-то делал за меня. Мы движемся к ситуации, когда сервисы становятся автоматическими, и все, что вы роботу сообщаете, каким-то образом попадает на Wiki-страницы интеллектуальной биржи.

Но это не все! Этот же робот! Основной его функционал: когда вы нажимаете на кнопку «Помощь», у него есть команды «Надо» (то есть вам что-то надо), «Могу» (вы хотите кому-то что-то предложить купить или посмотреть). То есть это некие команды, которые система может за вас выполнять. А также она может искать вам контрактора. Когда система нашла вам контрагента, она поможет заключить контракты с исполнением интеллектуальной услуги. А самый высший пилотаж  это когда вы интеллектуальную услугу инспектируете. И это все направления интеллектуальной биржи и отдельно  Wiki. И этот чат-бот, которые я презентовал».

Олег Лавров: «Сергей Трушкин  один из нас, человек, который занимается интеллектуальным предпринимательством, имеет опыт работы более 20 лет и в предпринимательстве, и в преподавании, и в управлении сложными системами. Мы с Сергеем и коллегами сейчас разрабатываем для себя цифрового помощника, имеющего рабочее название «Киберэксперт». Те рутинные функции, которые нам нужны для взаимодействия, на которые не хочется тратить время, когда со сменой секретаря или помощника всё всегда начинается сначала, мы хотим довести до состояния, где процедура построения взаимодействия с другими экспертами сведется к тому времени, которое оптимально, особенно по вопросам, которые можно довести до решения алгоритмом, а не обсуждением.

Киберпомощник поможет нам провзаимодействовать и создать то коммуникационное поле, из которого мы можем уже взять информацию и прийти на встречу готовыми, и вторым тактом, оперативно, обеспечить процедуру контрактования. Самое главное, что в промежутках между нашими взаимодействиями этот «Киберэксперт» будет показывать по введенным тегам, что делает Валерий, что делает Павел, что я делаю интересного, к чему можно подключиться и в чем можно поучаствовать. Собственно говоря, одна из функций такого «Киберэксперта»  это отгрузка информации, в том числе в Wiki; и вторая  это помощь в контрактовании. Эти два момента  тот самый объем рутинных операций. Мы хотим иметь у себя в качестве технологического, цифрового, внутреннего, защищенного от манипуляций непонятными участниками инструмента, потому что нам меньше всего хочется быть сапожниками без сапог.

Если мы заявляем про нашу позицию более-менее профессиональную, то хотим, чтобы решения, которые мы принимали, были уже достаточно продвинутыми, достаточно понятными  friendly, usability [дружественность и удобство использования] и так далее. Поэтому пока мы находимся на уровне MVP [minimum viable product  минимально жизнеспособный продукт, т.е. продукт, обладающий минимальными, но достаточными для удовлетворения первых потребителей функциями] и используем простой вариант  обученный нами телеграммный бот. Мы будем его обучать, развивать и, собственно говоря, каждый пришедший и потративший время на взаимодействие с ботом, получает в виде результата улучшение процедуры взаимодействия с другими участниками и новые возможности во взаимодействиях и бизнесе».

Глава 5. Интеллектуальная профессия на рынке. Возвращение смыслов

Александр Готовский: Диалоги в свободной форме. Почему мы считаем, что они так важны? Почему дальше в тексте их будет так много, причем лишь минимально причесанных? Почему именно такая форма представляется нам правильной для нарратива, объясняющего цели и концепцию интеллектуальной биржи и ее компонентов, а также принципа H4H?

Как известно, с античных времен диалоги, помимо осуществления коммуникации, могут применяться для передачи философских и научных идей. Например большинство работ Платона дошли до нас именно в форме диалогов (причем в иной форме они вряд ли были бы понятны нам, ведь мы живем в иную эру, в иной социальной и техногенной среде).