Традиция свободного диалога как средства генерации, объяснения и передачи идей продолжала существовать. Таким образом она работает уже примерно 24 столетия. В новейшей истории применение диалогов в прикладной науке связано более всего с именем Дэвида Джозефа Бома (19171992). Это был один из тех удивительных ученых-энциклопедистов, которые оставляют яркий след сразу в нескольких отраслях знания. Дэвид Бом оставил их в квантовой физике, философии и нейропсихологии. Занимаясь командной работой в науке, в прикладной сфере и в популяризации научных знаний, Дэвид Бом разработал методологию, которая ныне названа его именем: бомовский диалог. Основной методический принцип бомовского диалога: группа людей разговаривает вместе для того, чтобы исследовать предпосылки своего мышления, осмысления, коммуникации и социальных последствий своих решений.
«Диалог действительно направлен на то, чтобы проникнуть в весь мыслительный процесс и изменить то, как мыслительный процесс происходит коллективно. На самом деле мы раньше не уделяли большого внимания мысли как процессу. Мы были заняты мыслями, но мы обращали внимание только на содержание, а не на процесс. Почему мысль требует внимания? На самом деле все требует внимания. Если бы мы запускали машины, не обращая на них внимания, то они бы вышли из строя. Наша мысль тоже процесс, и он требует внимания, иначе все пойдет не так
Диалог можно рассматривать как свободный поток смысла между людьми в общении в смысле потока, текущего между берегами. Эти берега понимаются как отражения разных точек зрения участников Может оказаться, что такая форма свободного обмена идеями и информацией имеет фундаментальное значение для преобразования культуры, и для очистки от деструктивной дезинформации чтобы можно было высвободить творчество» (Дэвид Бом).
Бомовский диалог является не только методом конструктивного творчества, но также средством передачи знаний. Наиболее известная книга Дэвида Бома «Мысль как система» (1992) опубликована именно в форме диалогов с его семинара.
После такого существенного пояснения роли диалога мы можем продолжить наше изложение в форме диалога, как и было обещано.
Валерий Платонов: «Мы сегодня встречаемся внутри нашего рынка. Т.е. наша встреча сегодня посвящена именно тем, кто производит интеллектуальные продукты. Мы осмысленно хотим начать разговор внутри рынка. При этом мы держим в голове, что без наших потребителей и других участников экосистемы нам не продвинуться.
Но это уже следующий шаг. Сегодня нам надо поговорить о себе: как мы себе представляем этот рынок, как мы хотим жить в новое время. Наше же соображение или наш посыл для рынка: сегодня мы уже не можем жить по тем старым лекалам. И нам нужно сегодня в той самой новой экономике использовать те самые новые инструменты, которые нам позволяют вот эту нашу профессию заново определить».
Олег Лавров: «Профессии даже».
Валерий Платонов: «Да. И профессии. Да, вновь проявить. И вновь дать смысл этим профессиям. То есть перейти к латинскому пониманию слова профессия. Покопаться: а что же наша сегодняшняя профессия есть, кто мы сегодня. Остались ли мы сегодня рекламщики или мы уже не просто рекламщики, а специалисты по каким-то цифровым представлениям. Или вот по таким же конференциям. Что такое сегодня ивент? Это ивент, который происходит офлайн или онлайн. И как надо сегодня жить в таких вещах? Смена уклада жизни, бизнес-жизни создает для нас новые вызовы. И мы не можем просто стоять в стороне. Надо самим дать ответ».
Олег Лавров: «Спасибо большое. Доуточню. Изначально смысл слова профессио с латинского языка переводится как называю своим делом. То есть это ровно то, что мы с вами сейчас и делаем. Мы сейчас можем назвать себя мейкерами рынка К2В, не знаю там, интеллектуальщиками, деятелями экономики знаний Любые новодельные профессии идут или от названия объекта, или от названия действия. Хотя даже в самых древних профессиях есть смысловой дрейф. Так у нас врач стал специалистом по здоровью, хотя знает только болезни и как их лечить. А вот люди, которые сейчас занимаются профессиональной деятельностью вокруг здоровья, кто это? Это же не врачи. Это кто? Здоровцы? То есть много-много-много такого сейчас на поверхности, несовпадающего по смыслу и содержанию деятельности».
Валерий Платонов: «Немаловажно, Олег, чтобы нас и понимали те, кто нас покупает (в хорошем смысле). Те, кто покупает наш интеллект или результаты нашей интеллектуальной деятельности. Почему?
Казалось бы, ответ очевиден. Но что мы видим? Зайдя в прекрасное пространство Интернета, набрав какие-то внятные для тебя как заказчика слова, описывающие твою потребность, тебе выскакивает какое-то, как рекламируют известные поисковики, за пару секунд n-ное количество ссылок, и ты начинаешь в них теряться».
Олег Лавров: «И тонешь».
Валерий Платонов: «Да. И тонешь. Мало того, что тонешь, так еще и очень трудно разобраться в квалификации, ибо это многообразие, которое с точки зрения маркетинга сегодня паразитирует, на мой взгляд, на наших профессиях, приводит к обратному потерю рынков. То есть мы так себе начали представлять по-разному и создали такое колоссальное многообразие, которое не позволяет уже потребителю нас полноценно покупать. Отсюда мы сталкиваемся с теми проблемами, что заказчики недовольны, мы недовольны заказчиками и вытекающие отсюда».
Олег Лавров: «И нет денег».
Валерий Платонов: «Да».
Олег Лавров: «А это плохо».
Валерий Платонов: «Нет, это еще хуже, это спад рынков называется. И вместо того, чтобы рынки росли, а мы зарабатывали больше, мы каждый день начинаем терять деньги».
Олег Лавров: «Хотя самое время».
Валерий Платонов: «Зарабатывать деньги. Согласен».
Олег Лавров: «В волатильности наше время, ребята».
Павел Савченко: «Я думаю, нам нужно переходить к делу. И разве что хочется резюмировать, что то главное, ради чего мы собрались и что мы намерены делать делаем. Проявить рынок, проявить игроков этого рынка и производить. Выскажем свое мнение. Давайте вместе это сделаем».
Олег Лавров: «Да. Спасибо, Павел. Я бы использовал слово сотворить. Или создать. Если бы мы хотели сейчас как-то активно влиять, мы бы совершенно по-другому построили логику и наши предложения. То есть мы продолжаем хотеть со-творять, делать совместно. То, что называется в английском co-creation, когда мы интуитивно уверены в том, что вместе сделаем лучше, чем каждый по отдельности. Сотворчество наш основной подход интеллектуального производства, и мы люди, привыкшие этим заниматься каждый день. Это наша норма. Мы это делаем для себя локально, кто-то для сегмента. Но почему-то мы это не сделали для рынка. Нашего рынка. И вот еще раз скажу: наша некая настойчивость в отношении выделения K2B это, конечно же, формальная сторона дела. Потому что пока очень сложно описать, что это за рынок. Рынок интеллектуальных услуг узко. Рынок интеллектуального предпринимательства широко. Knowledge-Intensive Business Services непонятно. Я не могу сказать, что K2B это прям понятно, но, во всяком случае, с этой логикой хотя бы знакомы по моделям B2B, B2C, P2P, H2H».
Глава 6. K2B (Knowledge-To-Business) Знания для Бизнеса
Там не было ничего,
но зато его было очень много.
(Борис Моносов. По эту сторону магии.)
Олег Лавров: «И вот еще раз скажу: наша некая настойчивость в отношении выделения K2B это, конечно же, формальная сторона дела. Потому что пока очень сложно описать, что это за рынок. «Рынок интеллектуальных услуг» узко. «Рынок интеллектуального предпринимательства» широко. «Knowledge-Intensive Business Services» непонятно. Я не могу сказать, что K2B это прям понятно, но, во всяком случае, с этой логикой хотя бы знакомы по моделям B2B, B2C, P2P, H2H
Я занимаюсь предоставлением услуг и сервисов бизнесу в области менеджмента знаний, и существенно растет спрос у тех, кто понял, что это и как работает. Люди наконец-то осознали, что инновационный проект, проект изменений, цифровой проект это проект, у которого бюджет от 25 и более процентов состоит из закупки прямой закупки знаний, прямой закупки опыта, прямой закупки экспертизы. Есть проекты, в которых до 50% этого, если правильно считать. В России не привыкли это считать в деньгах, и мы закапываем это куда-то, как будто этого нет. У нас железяки есть, трудочасы монтеров есть, а трудочасы и цена процесса создания нового знания куда-то все время девается. Те компании, которые это поняли и отдают себе отчет, что рынок знаний существует, начинают разбираться в свойствах товаров и услуг, выгодно их покупать и использовать, формировать нематериальные и интеллектуальные активы. Это рынок, который может быть и внутристрановый, и международный. Нашим интеллектом мы способны торговать не только через продукты и услуги, но и через проектную деятельность вне географических границ. Мы сейчас предлагаем проявить все особенности конструкции нашего рынка и получить более четкие, более правильные взаимодействия участников. Причем всех участников рынка, включая, конечно же, всё новомодное: от IT-систем до когнитивных, с их лучшими свойствами. Нам кажется правильным говорить об экосистеме, причем в биологическом смысле этого термина в первую очередь. Но и включая платформенные решения в модель реализации. Мы считаем выгодным иметь открытое ТЗ на разработку и реализацию такой задачи. На текущем этапе мы говорим про 300 человек, активных участников, и дальше физиологический прирост. Я до позапрошлого года считал, как у нашего сообщества строится механика включения людей в активную социально-полезную, некоммерческую деятельность. Из порядка 20000 участников, которых мы касались с 2012 года, осталось 300 активных, которые разделяют и поддерживают деятельность по ценностям, и 50 человек, которые активно работают в экспертном совете.
У нас вышло так, такая пропорция. Даже не пропорция и не воронка. Важный момент, я об этом говорил еще лет 5 назад с маркетологами, что воронка это когда есть что всасывать и этого много. А мы с вами производим. У нас обратный процесс. Мы из многого выращиваем через взаимодействие новую плотность и участников, по период которых становится меньше, но качество взаимодействий выше. То, что появляется на верхушечке, по способу получения не может принадлежать кому-то отдельно. Это коллективный результат. Ребята, ни один из нас в одного не вылезет. Ни один».
Павел Савченко: «Извини, пожалуйста. То есть вот эта воронка это действительно не воронка. Это рост. В природе, в общем-то, так».
Олег Лавров: «Правый буравчик и левый буравчик. Скручиваем и раскручиваем. Ну не бывает один. Что мы все время по одному пытаемся выпить море? Есть взрыв, а есть врыв, имплозия. Это когда мы энергию берем и как бы ее внутрь помещаем, напитываемся. Именно поэтому коллективность и важна! Одного разорвет! Это важный момент. На него хотел тоже обратить внимание».
Павел Савченко: «И прозвучало Я хотел еще к K2B, буквально на два слова вернуться. Нам очень нравится разъяснять. Вот Олег Лавров сказал, что, как нам показалось, K2B более понятная формула. Да, действительно, по этому принципу строятся многие определения. Мы подумали, что на русском языке, наверное, будет правильно это определять как обслуживание бизнеса знаниями. И вот эта вот услуга, вот этот сервис, выраженный в интеллектуальных услугах, который так востребован сейчас бизнесом, и, собственно, любым делом. Ты в нем уже не можешь обойтись без интеллектуальных услуг. Этот рынок очень растет, интенсивно растет».
Валерий Платонов: «Если не ошибаюсь, с 2006 года холдинг Romir проводит исследования интеллектуальных услуг с Мариной Дорошенко, профессором МГУ. И мы понимаем, какова история интеллектуальных услуг на территории России. Мы все-таки удивительно скрытная в этом смысле профессия. Нас пробуют уже так долго изучать, но по-прежнему мы находимся где-то в тени».
Глава 7. Интеллектуальная Биржа: торговля свежим и замороженным интеллектом
Там хорошо!
А что я там делать буду?
А здесь ты что делаешь?
(Алексей Балабанов. Брат-2.)
Александр Готовский: Хорошо или плохо быть неучтенной единицей, неучтенной группой или неучтенной профессией в глобальном бизнес-поле?
С одной стороны, вроде бы, это хорошо. Это мешает колесам системы втиснуть вас в неудобные и неадекватные рамки некорректно описанного профессионального стандарта.
С другой стороны, вроде бы, плохо. Это мешает потенциальному потребителю интеллектуальных услуг найти интеллектуальных исполнителей, которые бы решили его проблемы.
Валерий Платонов: «Каждый раз мы пробуем, чтобы нас не посчитали. К сожалению, это один из способов нашего выживания. Но все-таки, как говорится, на наш взгляд, накопилась определенная критичная масса, что пора, чтобы нас посчитали. И мы сегодня именно с этим пришли. Давайте немного САМИ посчитаемся и поймем, а кто мы такие и что мы тут делаем, называется, да? И хотелось бы сказать, что мы пришли не с пустыми руками. Мы не просто говорим об экосистеме, а мы уже подготовили соответствующие элементы и части этой экосистемы».
Внимание! Впервые упомянут термин «экосистема». В первоначальном смысле это биологическая система, состоящая из сообщества живых организмов (биоценоз), среды их обитания (биотоп), системы связей, осуществляющей обмен веществ и энергии между ними. Экосистема одно из основных понятий экологии. Классическое определение экосистемы в биологии: «Любое единство, включающее все организмы на данном участке и взаимодействующее с физической средой таким образом, что поток энергии создаёт чётко определённую трофическую структуру, видовое разнообразие и круговорот веществ (обмен веществами и энергией между биотической и абиотической частями) внутри системы, представляет собой экологическую систему, или экосистему» (Юджин Одум, 1971).
Экосистема в бизнесе это термин, выбранный по аналогии. Автором считается Джеймс Ф. Мур, которого называют «самым невероятным экспертом по проблемам управления».
Данное им в 1993 году определение таково: «Бизнес-экосистема это экономическое сообщество, которое состоит из совокупности взаимосвязанных организаций и физических лиц. Экономическое сообщество производит товары и услуги, ценные для потребителя, которые также являются частью экосистемы. В состав экосистемы любого предприятия также входят поставщики, ведущие производители, конкуренты и другие заинтересованные стороны. Со временем они коэволюционируют свои возможности и роли и стремятся соответствовать направлениям, установленным одной или несколькими компаниями-лидерами. Те компании, которые занимают руководящие роли, могут меняться с течением времени, но функция лидера экосистемы ценится сообществом, потому что она позволяет членам двигаться к общим видениям, чтобы выровнять свои инвестиции и найти взаимоподдерживающие роли».
А теперь о том, к чему все это в теме «Интеллектуальной биржи».
Олег Лавров: «У нас пока нет задачи делать существенно широкое продвижение, мы считаем, что пока мы внутри хорошо не договорились, пока мы внутри не отрефлексировали и не сформулировали какое-то понимание, которое хотя бы нам будет хорошо ясно, и мы его будем без запинки говорить, тогда это будет первым критерием нашего с вами объединения, взаимодействия. Потому что один из критериев профессионального сообщества кроется в том, чтобы кристаллизация понимания рынка и слов, его описывающих, была близкой в терминах, понятиях, словах и смыслах. Второе: участникам рынка нужно самим сформулировать, кто мы такие. Настаиваем на этом. Да, ни один маркетолог не может нам указать место. Потому что, мало того, что он сам в нашей среде, так он о нас мало что знает. Что делает Romir? Romir спрашивает. Это тот самый антропологический способ, который сейчас хорошо работает. Спросите нас, кто мы мы вам расскажем. Если мы сойдемся в показаниях, это так есть. Если разойдемся докрутим. Поэтому проявляем, закрепляем, формализуем, показываем и представляем возможность для взаимодействия. Эта возможность для взаимодействия у нас реализуется в нескольких открытых источниках. Это сайты.