Огурчик как всегда промолчал. Я вышла на улицу и принялась просчитывать путь. Выяснилось, что мне нужно найти остановку турбодекера и сделать две пересадки. К счастью, станция была совсем близко, практически напротив отеля, поэтому я сразу услышала, как Огурчик «заорал». Его все услышали. Люди принялись морщиться и переглядываться. А я рванула к входу в отель. Внутри гостиницы было намного оживленнее, чем на станции. Постояльцы выходили, выбегали, вываливались и выползали из номеров. Кого-то тошнило. Чей-то киборг стоял у лестницы, мученически вращая глазами. А я уже привыкла, наверное. У меня лишь немного звенело в ушах. И еще меня пошатывало.
Извините, простите, кажется, забыла выключить утюг, бормотала я пробираясь по коридору и расталкивая дезориентированных постояльцев.
Муарманец успокоился почти сразу после того, как я прижала его к себе. Огурчика немного потряхивало.
Слушай, сказала я, чуть не плача. Я, понимаю, тебе тоскливо и одиноко, наверное, я напоминаю тебе кого-то из твоих близких, но пойми нужно социализироваться! Я же не могу таскать тебя повсюду с собой!
Огурчик как-то всхлипнул. Разумеется, он меня не понимал, но это не помешало мне почувствовать себя очень хреновым ксенопсихологом.
Ладно, сдалась я, прислушиваясь к тому, как под окнами отеля визжит полицейская сирена. Я могу таскать тебя повсюду с собой, вот только как ты это перенесешь?
Я успела выскользнуть из отеля до того, как в него вошел полицейский в сопровождении кибер-копа. Меня внесло в вагон вместе с другими пассажирами. Столичный турбодекер представляет собой практически бесконечную ленту вагончиков. Небо над Лондонополисом, как и в других крупных земных столицах, уже лет пятьдесят закрыто для частных аэрокаров и турболетов. Турбодекеры исчертили все тридцать зон города причудливыми загогулинами. Как и большинство нерезидентов Л-Полиса, я предпочитаю их запутанному Лондонскому метро.
Я проверила свои сообщения в терминале вагона, где была плохонькая, но бесплатная Сеть. Сообщений от Клайва больше не было. Огурчик иногда шевелился в рюкзаке. Кажется, ему было не очень удобно. В дешевом Primark я купила белую блузку и классическую черную юбку, а на входе заметила рюкзаки-капсулы для перевозки кошек. Я выбрала капсулу с самым большим зеркальным иллюминатором. Мне очень хотелось верить, что теперь Огурчику будет интереснее передвигаться со мной по улицам.
Начальницы, то есть профессора Бронски, в лаборатории не было. В комфоне уже горело сообщение (без привычной голографии, но с подробными инструкциями), в котором Мария сообщала, что задерживается в другом корпусе Института и просит новую стажерку просмотреть план работы на лабораторном терминале.
В лаборатории было довольно мило. Если не считать того, что половина внушительного помещения была заставлена корпусами от киберов. Кроме меня у профессора Бронски было две лаборантки, которые в отсутствие начальницы занимались в основном тем, что пили кофе у аппарата в коридоре и носились туда-сюда с озабоченным видом. Клюя носом после тревожной ночи, я просмотрела план стажировки и окончательно приуныла. Выяснилось, что на протяжении всех двух месяцев практики в мои обязанности будет входить обычное «расчленение», то есть компьютерный анализ кор-плат с извлечением системной, рабочей и «накопленной» памяти. А где же таинственная Когниция? Почему из всех студентов университета Эмереи Бронски выбрала именно Мию Лейнер?
Через несколько часов лаборантки окончательно куда-то испарились. Я осталась одна. Подождав с полчаса, я извлекла муарманца на свет божий, устроив тому тщательный осмотр. Одна из почек немного подросла, а вторая совсем привяла. Я в сотый раз проверила сообщения и, к своей радости, обнаружила голо от Клайва. Меркьюри Клайв был в своем репертуаре.
Совсем забыл вам напомнить, многозначительная пауза, но вы, разумеется, об этом знаете, прилежная студентка Лейнер, красноречивый взгляд, что на Муар-Мане часто идут дожди. Не часто. ПОСТОЯННО! Уверен, что ни черта вы не помните! Когда вы в последний раз поливали муарманца водой?!!!
Я охнула, подхватила Огурчика вместе с его поддоном, выскочила в коридор и понеслась искать туалет. Буквы «WC» обнаружились справа от лестнице, почему-то в темном коридоре с одним плафоном странного красноватого цвета. Муарманец под кран не поместился, и, притопывая от волнения, я поставила его на край раковины и принялась поливать из пригоршни. Вода странно пахла.
Ну почему, почему я пропускала лекции Клайва? бормотала я. Чего вдруг я решила, что если изучаешь психологию инопланетного разума, то физиологию знать не обязательно? Это же и дураку понятно: в здоровом теле здоровый дух! Просто в глубине души я никогда не верила, что в Кластере есть разумные существа! Вот не верила и все! Потому что такая же косная, как все остальные! Ну как ты, Огурчик? Лучше тебе?
Ему заметно лучше, произнес задумчивый голос над ухом. Мужской.
Я вздрогнула и облилась. Повернув голову, с возмущением обратилась к парню лет восемнадцати на вид, с интересом разглядывающему муарманца:
Вы меня напугали! Эй, это вообще-то женский туалет!
Это уни-туалет, невозмутимо сообщил парень, продолжая с любопытством глядеть на Огурчика. Инопланетный вид?
Я посмотрела по сторонам. В туалете были писсуары вдоль одной стены и кабинки вдоль другой. В одной из кабинок громко шумела вода. Значит, парень все это время был там. Как неловко-то! Я никогда не пользовалась унисекс туалетами. Даже если мужчина стоит к тебе спиной в момент облегчения, это как-то не очень. И «носик припудривать», видя в щели под перегородкой мужские ботинки тоже не комильфо.
Там же картинка была, на двери, с сомнением произнесла я. Девочка!
Такая? парень показал на вышивку на кармане белой рубашки.
Да-да, я закивала.
Это не девочка, молодой человек улыбнулся, это англа-буквы, аббревиатура, буква «эй» и над ней точка от «ай».
Да, не девочка, признала я, рассматривая логотип. И что это означает?
«Artificial Intelligence» (* искусственный разум), ответил парень, внимательно глядя мне в глаза.
А вспомнила! воскликнула я. Это компания «Си Эс» недавно ввела для обозначения
киберпродуктов, подсказал парень.
Точно! Так ты из лаборатории искусственного разума?
Именно оттуда. Эл. Это мое имя.
А я Миа. Эл это сокращение?
Да, что-то вроде. Но вообще, меня так родители называли. Эл, парень кивнул, до этого улыбка была только у него на губах, а тут засмеялись его глаза и все лицо..
Я с трудом отвела от него взгляд. Высокий, светловолосый, голубоглазый. Странное лицо. Вроде черты не очень правильные, а глаз оторвать невозможно. Все, хватит! Спустись на землю, Миа Лейнер! У тебя проблемы, а ты хвост распушила. Что-то на тебя не похоже. И вообще, у тебя парень есть. Внимание мое опять обратилось к муарманцу. Эл был прав. Душ пошел Огурчику на пользу. Он впитал всю влагу с «кожи» и из поддона.
И сколько ему надо? пробормотала я. Вдруг обопьется.
Можно? парень осторожно протянул к Огурчику палец.
Я с некоторым сомнением кивнула. Эл потрогал муарманца. На всякий случай я приготовилась подхватить Огурчика на руки, но тот молчал.
Покровы довольно сухие, протянул Эл. Что это за вид?
Это чего-то там церебрум цемиликвидум (*жидкий мозг лат), кажется, неуверенно сообщила я часть латинского названия муарманца.
Взгляд Эла «ушел внутрь». Гуглит, догадалась я. У моего нового знакомого явно стоит имплант.
Знаете, решительно произнес Эл, «вынырнув». Раз он цемиликвидум, лишняя водичка не помешает. Но нужно уточнить. Здесь, в этом туалете, вода двойного очищения. Я нагуглил словарь муарманского. Слов мало, но можно попробовать объясниться.
Что вы! я махнула рукой и даже горько хохотнула. У человека под это горло не заточено. Я пыталась ему записи ставить, он не понимает.
Записи и собаки не всегда понимают.
Эл оценивающе разглядывал Огурчика. И вдруг рыкнул, застонал и крякнул. Муарманец дернулся, сгруппировал под завязью пять глаз, недоверчиво поморгал и пискнул, как мне показалось, вопросительно. Эл повторил свою «фразу». Огурчик прохрипел что-то очень немелодичное.
Говорит, много жидкости хорошо и еще что-то. То ли «принял», то ли «воспринял».
Может, «усвоил»? затаив дыхание от волнения, спросила я.
Может, Эл смотрел на муарманца, наклонив голову набок.
Я схватила нового знакомого за руку, боясь, что он вдруг скажет, что обеденный перерыв закончен и ему пора в свою лабораторию.
Спросите его Ох, дайте сообразить! Спросите, удобно ли ему в рюкзаке! Понимаете, я ношу его в кошачьем рюкзаке, таком, с окошечком.
Не думаю, что получится, проговорил Эл, отступая на шаг. В языке муарманцев нет слова «рюкзак».
А что есть?
Дом пять разных вариантов слова «дом».
Ох, как же сложно! я застонала. Удивительно, что у вас вообще получилось поговорить с Огурчиком. Вы лингвист?
Нет. Но я очень талантлив, скромно сообщил Эл. Однако мне нужно время, чтобы разобраться в словаре. Как этот Огурчик к тебе попал? Научный эксперимент?
Что-то вроде, я вздохнула и принялась снова плескать на муарманца воду.
Научный эксперимент в туалете?
Да, и в отеле. А еще в примерочной в магазине, я хмыкнула. Хочешь, расскажу.
Хочу, Эл запрыгнул на подоконник и посмотрел в окно. До пятницы я совершенно свободен.
Мы болтали, пока Огурчик не издал невнятный стон.
Сказал, ему больше не наливать, перевел Эл.
Черт! Как же у тебя круто получается с ним говорить! Научи меня! загорелась я.
Вряд ли ты справишься, Эл состроил смешную гримаску. Симпатичный все-таки парень. Это я так, я помню, что у меня бойфренд. Сложный язык.
Понимаю, имплант, позавидовала я. Здорово, наверное?
Ну как тебе сказать. Когда привыкаешь, то вроде как таким и родился.
У нас в универе студентам с имплантами ставят специальную учебную блокировку, чтобы не списывали.
Здорово, наверное?
Что?
Учиться в университете.
А ты разве не практикант из универа? Не стажер? Как же ты сюда устроился?
Меня сюда родители устроили.
Ясно. Мне вот Пайк тоже всегда говорит: ты уже взрослая, подрабатывай. Пайк это мой опекун. Тебе сколько лет?
По факту?
Да, в земном исчислении.
Восемнадцать. А так семнадцать.
А, понятно там, где ты жил, год больше.
Как бы да.
Мне двадцать. У тебя еще куча времени, чтобы выучиться. Заработаешь на обучение, прилетай к нам на Эмерею. У нас много воды, еды и колледжей. И клубов.
Спасибо за приглашение, Эл кивнул с серьезным видом и удивленно посмотрел в окно.
Я сама слышала какие-то выкрики и скандирование.
Что там? поинтересовалась я, подходя к подоконнику.
Эл тактично отодвинулся и «завис» в Сети. Затем тряхнул длинной светлой челкой и сообщил:
Санкционированный митинг. Против клонирования и киборгов. Заявлен еще неделю назад. Пока все прилично.
Я высунулась наружу. Так-так-так. Кажется, намечается веселье. Во дворе Института стояла кучка людей, окруженная кибер-копами. Митингующим явно было неуютно. Они жались друг к другу и робко выражали протест против засилья искусственного разума. «Проснувшись однажды утром после беспокойного сна, ты обнаружишь, что стал киборгом!» гласил один из ретро-плакатов, явно нарисованный вручную и поплывший во влажном климате Лондонополиса. «Клоны людям не игрушки!» сообщал второй плакат. «Секс с живым человеком лучше!» было накарябано на третьем.
Интересное утверждение, задумчиво проговорил Эл.
Старой бабушки сундук! фыркнув, констатировала я. Пойдем научим народ, как нужно митинговать. У меня черный пояс по протестам, сообщила я удивленному парню. Состою в семи экологических организациях и в трех течениях. Мой принцип: хочешь, чтобы тебя услышали ори погромче. Да, Огурчик? я принялась упаковывать муарманца в бумажный пакет, вытащенный из туалетного «набора» в одной из кабинок.
Да не заматывай ты его, сказал Эл, спрыгнув с подоконника. Скажи всем, что это кибер-кактус, игрушка, для тех, у кого нет времени заниматься живыми цветами. Я видел похожие в магазине в Сети. Говорят, они излучение от комфонов впитывают.
Точно! восхитилась я. Как я сразу не сообразила?
Мы вышли во двор со стороны «курилки». Там как раз с несчастным видом, наблюдая за мероприятием сквозь голопары́, дымили виртуальными сигаретами двое сотрудников. Митингующие не пытались прорваться в здание Института, а лишь вяло скандировали: «Даже генетика против!». «Отторгай и неотторжим будешь!»
Расступись! весело гаркнула я, подходя ближе. Эл, сформулируй суть того, что хотел бы озвучить.
Эл призадумался и предложил:
«Не хочу быть киборгом»?
Старомодненько, но сойдет, я прищелкнула языком и настроила свой комфон. Из него над головами митингующих поднялась большая голограмма с предложенными Элом словами.
Мы же за аутентичность, робко запротестовала прыщавая девушка слева, видимо, настолько аутентичная, что даже обычные средства от гнойников на лице категорически отвергались ею как элемент модификации.
Нужно шагать в ногу со временем, я строго ее пожурила. Разумеется, не взваливая на себя антиэволюционный балласт. Кто там, я указала на здание Института, заметит ваши бумажки?
Правильно, поддержала меня стоявшая справа дама в линялых джинсах. Мы не против технологий. Мы за разумное их использование.
Несколько человек протянули свои комфоны. Я показала им нужное приложение, «плакаты» взмыли в небо, и с этого момента митинг пошел куда веселее. Постепенно во дворе Института скопились зрители. С неба протестующих снимал журналистский дрон, видимо, тоже санкционированный.
Вы уверены, что контролируете свои творения?! кричала я.
Не хочу быть киборгом! орал Эл.
Занимайтесь любовью друг с другом, а не с машинами!!! голосила прыщавая девушка. Долой виртуалов!!!
Оживление нарастало. До того момента, как я заметила в толпе свою начальницу. Профессор Бронски рассматривала митингующих с непроницаемым видом. Взгляд ее задержался на мне и переместился на Эла. Тот замолк, бросив:
Кажется, мне пора.
Мне тоже, пробормотала я, словно кролик под взглядом удава выходя из толпы и направляясь к профессору. К моему удивлению, Эл шел рядом.
Мисс Лейнер? ровным тоном спросила Мария Бронски.
Да.
Что вы делаете?
Выражаю свою общественно-политическую точку зрения.
В рабочее время?
Я еще не в штате. Официально вы пока не приняли меня на стажировку. Я ждала, но вас не было в лаборатории.
Ах да, верно, не в штате, медленно произнесла профессор, изучая меня взглядом с головы до ног. Что это? она кивнула на муарманца, очень спокойно перенесшего шум и гам мероприятия.
Это мой кактус. Он впитывает излучение от комфона.
Он шевелится.
Это кибер кактус.
А-а-а, протянула профессор, мне было страшно даже представить, что подумала обо мне начальница. А ты? Бронски неожиданно обратилась к Элу.
Он со мной, храбро сообщила я. Гулять так гулять!
Как это? лицо начальницы вдруг сделалось озадаченным.
Не ругайте Эла. Это я его позвала.
На митинг против киборгов? брови Бронски поползли наверх.
Да. Мы с Элом разделяем одну общественно-политическую позицию.
Профессор помолчала, несколько секунд глядя на Эла с непонятным выражением, похожим на благоговейный ужас, и кинула мне:
За мной. Нам с вами нужно поговорить. А ты в лабораторию, велела она парню. С тобой тоже будет разговор.
Глава 6. Спецзаказ
Маша вышла из лаборатории в отвратительном состоянии, угрюмом и напряженном. Даже предстоящая встреча с сестрой не могла развеять хандру. И кто только разрешил проводить митинги на территории научного учреждения?