На охотничью группу напали? хранительница вгляделась в бурые пятна на костюме Тамлина. Кто, когда?
Черные псы. Перед возвращением во дворец. Твои элле, насколько я знаю, добрались сюда без потерь. Рад слышать.
Что ж, Дея ослабила хватку пальцев на перильце, давай действительно отложим разговор. И даже не до завтра. Я сама найду тебя спустя пару дней. Но до тех пор, взгляд ее снова отвердел, как хранительница генофонда Аэд элле прошу короля изыскать время для обдумывания известного ему вопроса. Чтобы быть готовым дать взвешенный, благоразумный ответ.
Она сошла со ступеньки и скрылась за спиной, шурша платьем и распространяя запахи книжных страниц и осенних листьев.
Тамлин поднялся по лестнице так медленно, как будто разговор с Деей измотал его больше, чем охотничьи хлопоты, перешагнул порог мастерской. И вдруг крутанулся и ударил закрывшуюся дверь кулаком.
Сжатые пальцы застыли на волосок от дверного полотна. Кривая усмешка исказила черты его лица как грубая трещина на эмали амфоры портит совершенство ее узоров.
В просторной приемной Тамлин не задержался и сразу свернул к ванной, на ходу стягивая одежду.
Три девушки рода Аоэт. Совсем юные, только вступившие в пору совершеннолетия. Против дюжины черных псов озверевших, беспощадных, потерявших за время летних холодов всякий страх.
Первую растерзали на месте мгновенно. Второй раздробили бедренную кость, она истекла кровью у целителей на руках. Третья, самая старшая, без боя не сдалась и вонзила кинжал хищнику под ребра, когда тот вцепился ей в горло. У этой третьей во дворце, кажется, остался маленький сын. Как же, бездна, его зовут Даэн?
Тамлин подставил ладонь под струи воды и умыл лицо. На пальцах проступили разводы грязи. На полу перед купелью лежала его куртка запыленная, забрызганная багровыми каплями.
Он стерег собирательниц у края леса и оставил девушек на поляне без внимания. Глупо было бы атаковать их там, на открытой местности думал он, игнорируя смутное беспокойство. Глупо, самонадеянно и безрассудно. Ни одна тварь в здравом уме на такое не отважится.
В итоге погибло трое собирательниц из двадцати. Воины истребили хищников и по приказу короля отыскали и зачистили логово. Убили кормящих матерей, свернули шеи щенкам.
Тамлин окликнул воителя, что занес кинжал над последним из выводка, сам не зная зачем остановил его руку. Щенок беспомощно дергался и визжал, источая волны ужаса. Ему вкололи седативные и привезли во дворец в качестве подопытного, сейчас он наверняка уже в лабораториях. Скоро этот детеныш позавидует собратьям, расставшимся с жизнью быстро и без мучений.
Плеск воды расслаблял. Тамлин лег на дно купели, обжигая спину могильным холодом мрамора, и приказал себе не думать ни о чем.
Теплая вода обволакивала тело, щекотала затылок и подбиралась все ближе к лицу
На пути в спальню Тамлин прихватил из приемной бутыль с пурпурной жидкостью, откупорил и выпил ее содержимое за несколько глотков.
До капли.
Остановился у большого зеркала в серебряной раме, внимательно себя осмотрел. В сражении он не получил ни царапины, хотя находился в авангарде атакующих и был не вполне трезв, потому что вместо воды положил в переметную суму две бутылки ежевичного вина.
Способность короля Мирисгаэ выходить живым из любых схваток его подданные считали следствием особых воинских талантов и упорной работы над собой. Удивлялись, почему сам король так безразличен к своей одаренности. И недоумевали, отчего не спешит передать свои качества по наследству.
Взгляд Тамлина поднялся выше зеркала, где в золоченой раме висел портрет молодой ремесленницы. Глаза ее цвета чистейшего цаворита сияли особым светом, свойственным сочетанию пытливого ума и доброго сердца.
"Все просто. Тебя больше нет, Иффэн. И говорить мне с Деей не о чем".
Тамлин присел на кровать и выпустил из руки пустую бутылку та с дребезжанием покатилась по полу. Король проводил её задумчивым взглядом, затем вытянулся на простынях и приказал себе уснуть. Невзирая на то, что знал, какого рода сновидения его посетят.
Отчасти даже на них рассчитывая.
Его разбудила Шаниэ. В руках у нее был плащ с куньим воротником.
Прибытие гостей из Андаро означало, что состоится обмен мастерством.
Согласно контракту, составленному на предыдущих торгах, обитатели горного королевства привезли в лесное известняк и мрамор, руду и сплавы металлов, химикаты для эликсиров и неограненые самоцветы в расчете обменять их на мирисское ежевичное вино, выделанные меха, заготовки для стрел и древесину, превращенную повелителями стихий в симбионт для андарского мрамора.
Такой масштабный обмен деятельностью между королевствами требовал совместной работы их обитателей. Каждый совершеннолетний элле во дворце выполнял определенные обязанности согласно роду и светлой линии. Плодами коллективного труда распоряжался управляющий, который от имени королевства составлял обменные контракты с соседями.
Эмриат с ходу заявил, что заберет весь андарский сыр, хотя его и не было в списке товаров, обязательных к осеннему обмену. В Мирисгаэ не разводили коз в таком количестве, чтобы излишки молока позволяли экспериментировать с его ферментацией. Управляющий Андаро об этом знал, поэтому рискнул добавить в обоз несколько десятков сырных головок разных сортов. И в свою очередь не торгуясь забрал все украшения, созданные королем Мирисгаэ несмотря на то, что горное королевство исстари славилось мастерами, работающими с драгоценными камнями и благородными металлами.
Принадлежность к светлой линии лин означала одаренность в ювелирном деле; Тамлин был знаменит в Аэд не только как искусный воин, но и как непревзойденный ювелир. Его работы, утонченные и долговечные, легко взаимодействовали с любым типом направленного влияния, от симпатической магии повелителей стихий до встраивания в биосистему носителя, в чем нередко нуждались хранители.
Поговаривали, что дело в особой магии, которая насыщает вещи ручной работы частицей духа их создателя. А еще в затраченных на работу времени и усилиях, на которые король никогда не скупился. Тамлин сам отливал, спаивал и полировал каждую деталь, отбирал и гранил камни для инкрустации и не прибегал к отливу изделий по восковым формам или к любимому молодыми мастерами ювелирному принтингу. Отчего стоимость его изделий взлетала до небес.
Эмриат старательно поддерживал эту легенду и каждый раз на обмене использовал ее на пользу лесного королевства.
Хотя сам считал, что покупатели платят не за магию, а за уникальность вещицы. И за психологический эффект переноса этого качества с украшения на его владельца.
В этот раз ему удалось заполучить ворох шелка с бархатом и с десяток рулонов суперпрочных тканей за серьги и кольца с корундами, золотые и платиновые диадемы и одно дивной красоты бриллиантовое ожерелье.
Спустя пару дней управляющий явился к королю с первыми отчетами о работе и показал предварительный контракт на следующий обмен, запланированный на летнее солнцестояние.
Тамлин просмотрел бумаги и протянул их обратно.
Андаро заказывает меха, вино, древесный уголь и мед, а также эликсиры и саженцы плодовых деревьев, Эмриат подравнял стопку пергамента и взглянул на короля. И еще одну любопытную деталь.
Какую?
Король сидел за верстаком в мастерской и ворошил россыпь прошедших предогранку гранатов, таких запыленных и невзрачных, что неискушенному глазу было бы сложно узнать в них драгоценные камни.
Тебя, Таэм.
Тамлин поднял голову.
Деаэлру настаивает, пояснил Эмриат, чтобы в Андаро на летний обмен приехал король лесного королевства, а не управляющий.
Ты, конечно же, ответил ей отказом.
Вообще-то я согласился.
Тамлин усмехнулся, выбрал крупный овальный гранат, капнул на него масла из стоящей рядом бутылочки и покатал между пальцами.
Камень как по волшебству из пыльной горошинки превратился в прозрачный огненно-красный пироп. Король поднял его на просвет и скривил губы, подсчитывая трещины и пузырьки в глубине самоцвета, до того скрытые пылью.
Даже не представляю, чем могло быть вызвано твое согласие, сказал он, вглядываясь в камень. Может, моей одаренностью в составлении выгодных контрактов? И заключении справедливых сделок?
Очень смешно, скривился Эмриат. Ты прекрасно знаешь, что в торговле справедливых сделок не бывает. Как, впрочем, и в любви. Бывают сделки, с условиями которых согласны обе стороны. Мне как ремесленнику осознание этой истины приносит удовольствие от каждого товарообмена. А тебе как воину кажется, что такой принцип делает вселенную фальшивой насквозь. Ты со своим нежеланием спорить о цене разоришь королевство в первый же день торгов, поэтому придется послать с тобой Тариэна и Минну.
Тогда поясни-ка мне, Тамлин поднял голову, глаза его холодно блеснули, какого хаоса я должен ехать летом в Андаро и руководить обменом, если никакой выгоды королевству это не принесет? Что я там, бездна побери, забыл?
Потому что я вижу, как будут развиваться события, и это мне не нравится, Эмре хлопнул бумагами по столу. И не кривись, как будто напился кислого вина. Я подозреваю, зачем Деаэлру так требует твоего внимания. И опасаюсь, что она воспользуется правом хранительницы решить твою судьбу без учета твоих же желаний. Ты не выезжал из Мирисгаэ очень давно, так почему бы не отправиться в Андаро на солнцестояние? Подозреваешь, что Дея будет настаивать, чтобы ты провел время с ее дочерью? Так проведи, я бы тоже этого хотел. Вы ведь с Эллой прекрасно ладили. Когда-то.
Не вижу, какая от этого может быть польза.
Уж вреда от того, чтобы побыть рядом с дружественно настроенной женщиной, не будет точно, съязвил Эмриат. Кто знает, может она одна такая в Аэд и осталась.
Тамлин не ответил и взял новый камень для проверки.
Эмриат вздохнул и продолжил другим тоном.
Я знаю, о чем ты думаешь. Что все вокруг тебя закоренелые лгуны и лицемеры, прикрывающие недостатки мнимой добродетелью. Твои мысли так явно проступают на лице, что молодые девушки скорее предпочли бы встретиться с чудовищем за пределами Сферы, чем столкнуться со своим королем в полутемном коридоре дворца.
И что мне теперь делать? Последовать твоему примеру и начать улыбаться каждому встречному?
Бездна упаси! Не могу даже представить, какое впечатление ты начнешь производить.
Тогда к чему этот разговор?
К тому, что король должен вызывать у своих подданных еще какие-то эмоции, кроме ужаса, Таэм! Дай окружающим шанс проявить себя, позволь просто находиться рядом. Во имя бездны, позволь им захотеть находиться рядом с тобой! Ты удивишься, но помимо недостатков мы все полны достоинств, за которые нас можно если и не полюбить, то решиться провести бок о бок некоторое время. Ничего страшного не произойдет, если общество подруги детства выжмет из тебя каплю снисхождения к окружающим. Наоборот, такая мера спровоцирует развитие здоровой конкуренции за твое внимание. В результате чего на престол Мирисгаэ взойдет девушка с качествами, приятными тебе, а не Дее.
Здоровой конкуренции не бывает. Как и справедливых сделок. А я никуда не поеду, отрезал Тамлин.
Эмриат в бессилии возвел очи горе.
Проводить обмены твоя прямая обязанность, продолжал король. Никто не справится с ней лучше, чем ты. А я нужен здесь. За то время, пока я не выезжал из королевства, уровень смертности в Мирисгаэ упал почти вчетверо. И подданные, как ты верно заметил, уже не опасаются выхода за Сферу так сильно, как раньше. Тебе как ремесленнику это представляется благом, но я как воин скажу, что жизни для гармоничного развития необходим страх. И если молодежь уже не боится смерти, то пускай боится меня.
Ты невыносим, управляющий покачал головой. Даже не верится, что твоя мать была той самой поэтессой, которая подарила Аэд так много сказаний о красоте, любви и надежде. Обещай хотя бы подумать над моими словами.
Эмре, я вежливо вытерпел эту беседу потому, что мы друзья. Очень тебя прошу, не переходи границы дозволенного. И не испытывай мою каплю снисхождения на прочность.
Управляющий фыркнул, формируя красочную мыслеформу об упрямстве друга. Тамлин не обратил на нее внимания и выбрал новый камень для проверки.
Капелька масла снова превратила ничем не примечательный камень в сияющий огненный кристалл, внутри которого глазу наблюдателя стали красноречиво видны все его недостатки.
Деаэлру потребовала аудиенции спустя пять дней, во время торжества на Саммайн в последний день веселья для хозяев и гостей перед подготовкой к аномалиям Йолле.
Тронный зал с утра был переполнен. Элле, одетые в лучшие платья, прохаживались по залу, обсуждали тонкости ремёсел или с упоением сплетничали, собираясь в группки по три-четыре персоны.
Вездесущие дети, которым вход на торжество был заказан, конечно же проникли в зал и шныряли под ногами у взрослых в надежде стащить со щедро накрытых столов коричную булочку или теплое, пахнущее миндальной крошкой печенье. Рыжий мальчуган с набитыми карманами взбежал на возвышение, где стоял королевский трон из белого мрамора, и замер, разглядывая открывшийся вид.
Вплетенные в навершие высокой спинки синие астры горели призрачным отсветом магии, не позволяющей им увядать. Изголовья четырех деревянных кресел, стоящих по сторонам, были украшены белыми астрами и оттого казались полночными облачками, подсвеченными с обратной стороны светом луны.
Маленький элле хотел было примоститься в одном из них, но был пойман за ухо и препровожден на выход.
На закате распахнулись массивные створки восточных дверей. Хозяева и гости прервали разговоры и шурша платьями расступились, чтобы дать дорогу королю. Тамлин, в кои-то веки в парадной одежде, прошел сквозь зал, подметая подолом мантии пол, поднялся на возвышение и после секундного раздумия сел на трон. В пепельно-белых волосах его блеснул венец, инкрустированный бриллиантами и муассанитами.
Вслед за королем по ступеням взошли еще трое. Зеленоглазый Эмриат Илуфер, управляющий дворцом и глава рода ремесленников, был одет в простой костюм из черной с золотом ткани, но скроенный так искусно, что отвести от него взгляд было просто невозможно. На золотых волосах управляющего лежала тонкая вязь венца с россыпью цаворитов. Эмриат присел в кресло по правую руку от короля.
Главная хранительница Мирисгаэ, Ассеатэ Виртаэн сухощавая эльне в белом платье, увенчанная сапфировым венчиком заняла дальнее кресло слева от Тамлина. Проницательный взгляд серых глаз хранительницы отличался особой искрой теплоты, свойственной целителям светлой линии атэ.
Четвертой на возвышение поднялась миниатюрная девушка с глазами цвета янтаря, пронизанного солнцем. Среди колец ее огненных волос поблескивала диадема с крупными рубинами на висках и ниспадающими на зеленый бархат платья золотыми филигранями. Миннаэта, глава рода Аоэт и всех элле, работающих с дарами флоры и фауны в Мирисгаэ, заняла свое место рядом с Эмриатом.
Последнее кресло слева от трона осталось пустым.