Третий случай связан с возникновением инсайтного чувства наряду с активацией неадекватного решения. Такого рода опыт описывал А. Пуанкаре, указывая, что основанием ложного инсайта всегда служит эстетически привлекательная идея. Тополински и Ребер, исходя из своей гипотезы происхождения инсайтного чувства, считают возможным вызвать его путем экспериментальных манипуляций, например, предъявление текста на ярком или темном экране (Topolinski, Reber, 2010).
Наконец, возможен и четвертый случай. Он происходит в результате того, что активация решения не означает его автоматического осознания. При решении сложной задачи, где активация процессов сознательного поиска снижена, автоматические процессы приводят к нахождению адекватного принципа, однако при этом чувство инсайта не возникает или не оказывает по тем или иным причинам достаточного воздействия на сознание. В этом случае возникает «латентное решение», которое не формулируется испытуемым, но может быть выявлено специальными экспериментальными приемами типа прайминга или анализа глазодвигательной активности. В конечном счете мысль, не попавшая в поле сознательных процессов, «в чертог теней уходит».
Возможно, что чувствительность субъекта к инсайту составляет один из аспектов умственной одаренности (Ушаков, 1997, 2000).
Модель впервые наводит мосты между объективной и субъективной сторонами инсайта, причем показывает приспособительную функцию последней. Она согласуется с известными экспериментальными данными, а также позволяет предсказать и проверить целый ряд неочевидных феноменов. В частности, модель дает объяснение ранее описанному феномену Ага-подсказки.
Из модели вытекает и предсказание, позволяющее оценить вероятность того, что решение будет субъективно восприниматься как инсайтное. Модель констатирует, что одни и те же задачи иногда могут решаться инсайтным путем, а иногда неинсайтным. Решение субъективно воспринимается как инсайтное в описанном выше втором главном случае. В первом главном случае решение также достигается, но не оценивается субъективно как инсайтное. Второй случай в отличие от первого возникает при условии, что активность сознательных процессов снижена. Отсюда возникают предсказания, которые эмпирически легко отличимы от предсказаний теории фиксации и могут быть экспериментально проверены.
Эти предсказания были протестированы на материале анаграмм, которые представляют собой задачу из области вербального интеллекта. Вербальная сфера представляет собой одну из важнейших когнитивных областей (Ушакова, 1985, 2004). Решение анаграмм зависит от частотности различных буквосочетаний в языке. Многочисленные исследования решения анаграмм показали, что решение находится легче, если в нем используются высокочастотные биграммы (сочетания из двух букв). Например, в русском языке биграмма «ка» является высокочастотной, в то время как «еь» не встречается вообще. В процессе решения анаграмм испытуемые выдвигают своего рода гипотезы, образуя сочетания из части предъявленных букв и используя их в качестве ключей для извлечения слов из долговременной памяти. При этом они склонны образовывать сочетания из более высокочастотных комбинаций, игнорируя низкочастотные. Отсюда большая легкость нахождения решений, образованных высокочастотными буквосочетаниями.
Исходя из теории фиксации, можно было бы предположить, что вероятность инсайта тем выше, чем в большей степени задача провоцирует возникновение исходной фиксации. Чем более частотные буквосочетания составляют предъявленную испытуемому анаграмму, тем больше вероятность, что испытуемый будет фиксироваться на этих буквосочетаниях. Чем менее частотны эти буквосочетания, тем меньше вероятность, что на них произойдет фиксация. В соответствии с теорией фиксации, инсайт происходит в случае наличия фиксации, следовательно, его вероятность тем выше, чем более частотные буквосочетания содержит предъявленная анаграмма.
В соответствии с сигнальной моделью инсайта следует выдвинуть прямо противоположное предположение. Вероятность инсайта выше при снижении активности сознательных процессов. В случае решения анаграмм сознательная активность состоит в выдвижении гипотез, т. е. образовании различных фрагментов, используемых в качестве ключа для извлечения слов-решений из долговременной памяти. Чем более частотны исходные буквосочетания в анаграмме, тем большие усилия требуются для их «разрывания» при выдвижении гипотез и тем выше, следовательно, сознательная активность. Отсюда возникает предсказание модели, что высокая частотность буквосочетаний анаграммы приведет к повышению сознательной активности и тем самым к снижению вероятности решений, оцениваемых испытуемыми как инсайтные.
Это предположение было проверено эмпирически. Анализу были подвергнуты пятибуквенные анаграммы, использованные в экспериментальном исследовании А. А. Медынцева (Медынцев, 2011). В этом психофизиологическом исследовании испытуемые решали пятибуквенные анаграммы и среди прочего должны были сообщать о том, носило ли решение инсайтный характер (произошло ли при решении озарение). Авторами был произведен анализ данных этого исследования, цель которого состояла в том, чтобы оценить вероятность сообщения испытуемыми об инсайте при решении анаграмм, образованных буквосочетаниями различной частотности. Был разработан специальный метод анализа частоты встречаемости двух-буквенных сочетаний в тексте. Написана соответствующая программа (на языке программирования Java), анализирующая текст с подсчетом всевозможных двухбуквенных сочетаний, произведен подсчет сочетаний букв в тексте. Написана программа, выделяющая из текста пятибуквенные слова для сравнения их с пятибуквенными анаграммами по частоте сочетаний (язык программирования Object Pascal), и программа, позволяющая подсчитывать частоту встречаемости двухбуквенных сочетаний в зависимости от перестановки букв, т. е. от типа анаграммы (Object Pascal). В соответствии с этим производится анализ частоты буквенных сочетаний в данном типе перестановки с вероятностью правильного решения и с вероятностью инсайта при решении.
Полученные результаты соответствуют предсказаниям сигнальной модели и противоречат предсказаниям теории фиксации. В регрессионной модели наблюдается значимая отрицательная связь частотности буквосочетаний анаграммы и вероятности заявления испытуемого, что анаграмма решена инсайтным путем (бета=0,13, р=0,007).
* * *
Валуева Е. А., Ушаков Д. В. Сигнальная модель инсайта: от исторических предпосылок к эмпирическим предсказаниям // Современные исследования интеллекта и творчества. Ред. А. Л. Журавлев, Д. В. Ушаков, М. А. Холодная. М.: Изд-во «Институт психологии РАН». 2015. С. 1547.
Медынцев А. А. Влияние результатов выполнения побочного задания на количество «решений озарениями» при разгадывании анаграмм // Материалы итоговой научной конференции Института психологии РАН (2425 февраля 2011 года). М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2011.
Пономарев Я. А. Психология творчества. М.: Наука, 1976.
Ушаков Д. В. Одаренность, творчество, интуиция / Основные современные концепции творчества и одаренности / Под ред. Д. Б. Богоявленской. М., 1997. С. 7889.
Ушаков Д. В. Психология одаренности и проблема субъекта // Проблема субъекта в психологической науке / Отв. ред. А. В. Брушлинский, М. И. Воловикова, В. Н. Дружинин. М.: Академический проект, 2000.
Ушаков Д. В. Когнитивная система и развитие // Когнитивные исследования: Проблема развития: сб. науч. тр. Вып. 3. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2009. С. 514.
Ушакова Т. Н. Проблема внутренней речи // Вопросы психологии. 1985. 2. С. 3951.
Ушакова Т. Н. Двойственность природы речеязыковой способности человека // Психологический журнал. 2004. Т. 25. 2. С. 516.
Topolinski S., Reber R. Gaining Insight Into the Aha Experience // Current Directions in Psychological Science. 2010. Т. 19. С. 402405.
Т. Л. Валуйская[28]
Интеллектуальная инициатива: от дифференциации к интеграции
Белорусский государственный педагогический университет имени Максима Танка (Минск)
В современной психологии творчества происходят интенсивные процессы дифференциации и интеграции. В соответствии со взглядами специалистов, придерживающихся дифференционно-интеграционной парадигмы развития (Поддьяков, 2009; Чуприкова, 2009), это может свидетельствовать о высоком темпе и качестве развития данной области научных исследований. Ученые все чаще выходят за пределы сложившихся исследовательских традиций. Прослеживаются тенденции рассмотрения креативности в контексте единства личности и среды; отказа от узко когнитивного понимания творческих способностей; привлечения в объяснительные схемы некогонитивных (особенно личностных) факторов; разграничение креативности «наивной» и «зрелой» на основе введения критерия релевантности, рассмотрения интеллекта как необходимого, но недостаточного условия креативности. Преобладают многофакторные концепции креативности (творческих способностей), отражающие не только сложность и многоаспектность самого изучаемого феномена, но и попытки исследователей систематизировать всю накопленную информацию по данной проблематике в традициях структурализма. Однако в большинство моделей неизменно включается дивергентность мышления, которая как бы «обрастает» новыми подробностями. Попытки объяснить творческие достижения способностями к дивергентному мышлению не оправдали возложенных надежд. И. М. Кыштымова отметила, что вызывают сомнения 1) представления о креативности как о дивергентном мышлении, на основе которого разрабатываются принципы построения диагностических методик; 2) отождествление креативности с оригинальностью (а оригинальности, в свою очередь, с редкостью ответов); 3) внесистемный поэлементный анализ продуктов творческой деятельности; 4) низкие корреляции тестовых оценок с объективными творческими достижениями (Кыштымова, 2008). Анализируя зарубежные исследования, Д. Б. Богоявленская и И. А. Сусоколова подчеркивают, что «хотя с самого начала дивергентное мышление не исчерпывало всю область креативности, но в работах последнего времени все чаще появляются данные о необходимости связи конвергентного и дивергентного мышления» (Богоявленская, Сусоколова, 2007).
Все чаще в исследованиях творчества подчеркивается важность использования системного подхода, выделения не только структурных элементов творческого мышления и связей между ними, но и системообразующих факторов или «ядра» творческих способностей. Речь идет о соотнесении теоретических систем, возникших в результате исследования различных предметных областей: личности, мышления, способностей и т. д. (Корнилова, 2010; Клочко, Галажинский, 1999). Попытки построения единой системной теории креативности не прекращаются, существуя для ученых всего мира как образ идеального конечного результата. Для достижения этого результата крайне важным является понимание исходных оснований, системообразующих признаков каждой концепции, подлежащей интеграции в общий контекст теории творческих способностей.
В современной когнитивной психологии способность к творчеству предстает как способность к преобразованию (Волкова, 2011). В этом контексте перспективной представляется опора на две важнейших идеи Я. А. Пономарева: о психологическом механизме решения творческих задач и о внутреннем плане действия (Пономарев, 1999). В исследованиях Я. А. Пономарева речь идет о решении творческих задач, работы Д. Б. Богоявленской (Богоявленская, 2009) смещают акцент на стадию инициации мышления. Интеллектуальная инициатива является «недостающим звеном» в цепочке поиска психологических механизмов творчества и творческой одаренности личности. Изучение интеллектуальной инициативы, опирающейся на операцию преобразования и выражающей надситуативно-преобразовательный характер творчества, перспективно в теоретическом, практическом и прикладном аспектах.
В нашем исследовании интеллектуальная инициатива определена как способность личности к обнаружению (постановке) проблемы и самостоятельной оптимизации процесса познавательной деятельности. Внешнее проявление интеллектуальной инициативы самостоятельная оптимизация субъектом способа познавательной деятельности на основе выявления скрытых закономерностей. Психологическая (внутренняя) сущность интеллектуальной инициативы это движение мысли субъекта в наиболее глубокие пласты познаваемого объекта и/или ситуации с последующим преобразованием этого объекта и/или ситуации. Можно также утверждать, что речь идет о ментальной репрезентации ситуации, которая выстраивается субъектом с опорой на существенные скрытые свойства объекта (ситуации), об интеллектуальной проницательности личности, позволяющей выявлять в объекте то, что остается скрытым для других. Интеллектуальная инициатива предстает как интеграция ее внутренней сущности и внешнего поведенческого проявления, как метасистема, включающая как минимум три основных системы: личность (субъект), познаваемый объект и ситуацию взаимодействия.
Интеллектуальная инициатива это механизм, «запускающий» интеллектуальную активность, а также фактор саморегуляции интеллектуальной активности. Переход от одного типа интеллектуальной инициативы к другому предполагает качественный скачок в глубине познания субъектом объекта и степени преобразования объекта и ситуации.
На основе разработанных Д. Б. Богоявленской принципов конструирования психодиагностических методик, образующих метод «Креативное поле», нами была создана оригинальная и экономичная авторская методика диагностики интеллектуальной инициативы личности. Методика прошла необходимую психометрическую проверку. В исследовании также использованы: «Прогрессивные матрицы» Дж. Равена сокращенный вариант (для диагностики невербального интеллекта), «Ведущий способ группировки» (ВСГ) А. П. Лобанова (с целью выявления релевантных интеллектуальных стратегий: ассоциативной и понятийной), «Стиль мышления» А. К. Белоусовой (для выявления меры представленности стратегий мышления); «Опросник творческих характеристик личности» Ф. Е. Вильямса в модификации Е. Е. Туник (для определения степени выраженности творческих личностных характеристик).
Результаты иерархического кластерного анализа (Евклидова метрика, метод объединения метод «ближайшего соседа») на выборке 80 студентов гуманитарных специальностей свидетельствуют о том, что стратегии группировки являются наиболее близкими к интеллектуальной инициативе объектами. Выполняя задания методики ВСГ, респонденты мысленно объединяют объекты в триады с целью запоминания максимального количества слов. Следовательно, высокие суммарные значения количества релевантных задаче группировок (ассоциативных и понятийных) свидетельствуют о развитом внутреннем плане действий.