А чужая ненависть
Она, конечно, обжигает, но рядом с пламенем любви ее огонь какой-то хилый и неубедительный. Можно и не замечать.
***
Когда?
Завтра ночью.
Не успеем.
А когда?
Хотя бы через сутки. Побольше людей соберем, наши подтянутся.
Четверо мужчин не впервые собирались в этом месте.
Тихо, спокойно, укрыто со всех сторон, единственный минус не видно, если кто-то придет следом. Но можно выставить часовых теперь они так и поступали.
Научились на собственном горьком опыте. Последствия ликвидировали, но подставляться второй раз никому не хотелось. Тем более сейчас.
Когда готовы уже корабли с людьми, когда наточены топоры, когда пара шагов, кажется, осталась до окончательной победы
С ативернцами осторожнее, в очередной раз повторил один из мужчин.
Второй скрипнул зубами, и это не осталось незамеченным. Третий положил ему руку на плечо.
Эльг, ты сам все понимаешь.
Эльг понимал.
И про осторожность, и про мир с Ативерной какая, в конце концов, Эдоарду разница, кто сидит на Вирме? Ему лишь бы мирные договора заключить, а с кем?
Это внутреннее дело острова.
Круг это Круг.
А если Хардринга не остановить сейчас
Гардрен был и прав и неправ одновременно. Бран послужил толчком для изменений на Вирме, понимая, что острову, в таком виде, существовать сложно. Развиваться, идти вперед
Веник силен в связке, а прутиком ничего не сделаешь, даже на песке толком ничего не напишешь.
Бран долго шел к своей цели объединить Вирму под одним сильным правителем.
Интриговал, подкупал да, он выбрал Хардринга, и не пожалел об этом. Но вот другие кланы
Вопрос, почему он, а не я, всегда будет актуален. А потом и второй почему бы не я?
Результат?
Собравшиеся знали, если связку Хардринг Гардрен не разрушить сейчас, не остановить, то вскоре на Вирме появится король. А им этого не хотелось.
Подчиняться там, где ты был полновластным хозяином?
Нет!
А заодно
Не бывает подобных мятежей без заботы о личной выгоде. У каждого из собравшихся были свои враги, свои планы, в том числе и на соседские земли, свои мечты о власти, свои
Торсвег увидел в этом хороший шанс не просто стать главой Клана войти в Круг. Преумножить свою силу и власть и все было бы хорошо.
Но
Тира.
Светлые волосы, громадные голубые глаза, легкая тонкая фигурка, которая, кажется, парит над землей ей бы не клинок в руки, а букет цветов. Только вот видит она не Эльга.
В этом мире для Тиры Эллейг есть лишь один мужчина его высочество Ричард Ативернский. Эльг знал, сейчас они вместе, и это лишало покоя. Бесило, раздражало
Что бы ни случилось, с этой дрянью он поквитается!
Ричарда не тронет, за такое Эдоард всю Вирму кровью зальет и подожжет, чтобы горело жарко, но с этой дрянью
Она ему еще ответит!
Мысль о том, что Тира и не подавала ему никаких надежд, Эльгу в голову не приходила. Подумаешь!
Не оказалось бы рядом этого смазливца, никуда бы девчонка не делась! Легла бы, как миленькая! А тут при-и-инц
Я помню о нашем плане. Ативернцы не пострадают, слово Торсвега, отозвался Эльг после паузы.
Мужчины перевели дух.
Все же, в бою, каждый из них хоть ненадолго, но терял разум. Каждый из них знал, что такое опьянение смертью и кровью. Каждый рисковал, если Торсвег сорвется.
Вот и отлично, подвел итог глава клана Хардар. Значит, через сутки, край, через двое, как дадут знать с кораблей
Сутки или двое?
Значительная разница, особенно когда заговор может вскрыться в любой момент. О чем и сказал третий.
Долго ждать
Зато от Гардрена избавились.
Нам пока ничего не известно.
Не мог он уйти. Не мог. И вообще, теперь чего тянуть?
Голубь из клана Хардар еще не прилетел. Да и вестей о клане Гардрен пока еще не было. Гардрены опасная дичь, такую просто не заполевать. Время требуется.
Вот никто и не волновался.
А день
Так сколько ж тянуть-то можно?
Пора убивать.
На Вирме наступало время перемен. А к добру ли, к худу
Заговорщики считали, что для них это только к добру. А значит вперед.
Уэльстер, окрестности Кардина.
Лиля поглядывала на Милию.
Да, королева ей активно не нравилась. У нее подскочила температура, и Милия большую часть времени проводила в полуобмороке. Лиля с радостью дала бы ей наркоз, но не было!
Даже на опиум согласилась бы, даже на дурман
Не было!
Женщина коснулась пятками боков лошади и догнала Гэла.
Мы будем проезжать мимо деревни?
Должны, ваш-сиясь.
Гэл, позарез нужна или коза, или кормилица.
Хм?
Подозреваю, если у Милии начнется воспаление, ребенка она кормить не сможет. А без молока думаешь, нам простят, если принца уморим?
Вирманин серьезно кивнул.
Сделаю.
Мастер Сальси, который прислушивался к разговору, подъехал поближе.
Лилиан?
Да, Корт?
Ривана недавно родила. Она своего кормит, но у нее молока и на двоих хватит.
Лиля выдохнула.
Это хорошо. Но коза все равно бы нужна. И хоть какие бы травы! Хоть что-то у знахарей найдется?
Что именно поискать?
Ромашка, календула, шалфей, череда, клевер, чабрец, мята, тысячелистник, ноготки
Глаза у вирманина стали большие и круглые. Ясно не запомнил.
От воспаления, и побольше. Успокоительные, если есть, оххх да все бери! Все пригодится!
Гэл, получивший четкую и краткую инструкцию, кивнул.
Все так все. И козу. А лучше парочку.
Лиля тяжко вздохнула.
Ночевать им придется в чистом поле. И для Милии это совсем не полезно. Но что она может сделать? Просто что?
Все ее травы, вся аптечка, все лекарства все осталось в Кардине.
Убила бы этих тварьских заговорщиков! Вот взяла и убила! Медленно и цинично!
Нашли место и время, сволочи.
И как-то там еще Джерисон?
Настроение и без того не блестящее, испортилось окончательно. И Лиля, чтобы расслабиться и отвлечься, обратила внимание на дочь. Хорошо хоть Мири рядом. Девочка послушно ехала то на телеге, то вместе с мамой на лошади, не капризничала, ничего не требовала, даже неуместными вопросами не доставала
Вот так и взрослеют дети. Закаляясь, словно сталь, в огне чужих бед. И не убережешь, не сделаешь ничего а хотелось бы.
Закрыть собой от всего мира, и растить, как тепличный нежный цветок нельзя. Ну так хоть что-то.
Лиля коснулась губами черной макушки.
Мама рядом, малышка. Мама тебя любит и в обиду не даст. Любому, если что, голову откусит и выплюнет.
Мири, ты себя нормально чувствуешь?
Да, мам.
Продержись еще чуть-чуть, детка, скоро ночлег, а там и до безопасного места доберемся.
Продержусь, согласилась Миранда. Обещаю. Помялась немного и тихо-тихо, неуверенно как-то спросила. Мам, а папа справится? С ним все будет в порядке?
Конечно, уверенности в голосе Лили на троих графов хватило бы. Он у нас самый умный и замечательный, как это он не справится? Быть такого не может!
Мири кивнула. Для нее все было просто. Мама сказала мама знает. А вот для мамы
***
Граф Иртон в этот момент ругался с лэйром Ольсеном.
Как так не дадите?
Ни одного человека. Ты что не понимаешь, что это глупость?
У меня жена там!
Да у половины наших там семьи! А идти в город нельзя, ты приметный, мигом узнают. И сам пропадешь, и ее подведешь!
Справлюсь.
С чем?
Под нищего оденусь.
Лэйр Ольсен застонал. Ага, под нищего. Да тебя те же нищие на воротах и пришибут. Это своеобразный мир, у них свои законы, правила, и чужаку там ничего не светит. Нужный довод нашелся в единый миг.
Джес, ты обязан остаться.
Не обязан.
Обязан. Ты пойми, если тебя не будет, кто принц и кто я? Ты-то посол, племянник короля, полномочный представитель, а я просто лэйр. Комендант из захолустной крепости ведь сопрут принцессу, как Альдонай есть, уведут! И так смотрят, что коты на сало!
Джес вздохнул.
Ричард ему за такое голову оторвет. И дядя.
А там, в городе, Миранда и Лиля. И как он жить-то будет, если с ними что-то случится?
Завтра уже выступим, лэйр Ольсен положил Джерисону руку на плечо, я распорядился, записочку нашему герцогу послали, мол, крепость захватили, Лазурные в плену, завтра будем. Крепость в порядок приведем, кровь отмоем, перекусим, а то раненых хватает в лицо они друг друга все знать не могут, переоденемся, и попробуем войти в столицу. А там уж либо Альдонай, либо Мальдоная.
Джес вздохнул.
Если мои жена и дочь
А мы еще одно письмецо-то и отправим.
Какое?
Что захватили тут графа Иртон. Пока живого. Без принцессы.
Хм
Джес задумался, и кивнул.
Да, при таком раскладе его прикажут привезти к самозванцу. А то и пришлют за ним, еще рассредоточив силы. Это хорошо.
А еще, если Лиля и Мири у Альсина, если они живы, их убивать подождут. Это ж рычаг воздействия на Джерисона!
Спасибо, лэйр.
Кровью на войне сочтемся.
Джес улыбнулся. Старая воинская поговорка. Но приятно. Его приняли, не просто как чужого графа, его считают своим. С чужими так не шутят, ведь завтра ты можешь оказаться с ними на разных сторонах.
Скоро уже.
Очень скоро. Пойдем, напишем письмо
***
Альдон Петерс не удивился, услышав от секретаря о визите герцога Альсина. Нет, совсем не удивился.
Этим все и должно было кончиться. После вчерашнего-то
Сам альдон на приеме не присутствовал, но в любом дворце есть ворота, и есть слуги. И нет никакой возможности удержать информацию за стенами дворца.
По каплям просочится.
Сказать, что альдон горевал о смерти Гардвейга?
Да вы, господа, шутить изволите?
Горевать о смерти человека, который в любую минуту мог отправить тебя на плаху? И заменить на другого, более послушного альдона?
Никогда!
Настолько благородство Петерса не простиралось
А вот опасения были. Мало ли Альсин и с ним может поступить столь же решительно. Запросто.
Поэтому герцога Петерс принял со всей любезностью, распорядился подать вина, и доброжелательно указал гостю на удобное кресло.
Рад видеть вас в добром здравии, герцог.
Благодарю вас, альдон. Вашими молитвами, не иначе
Последовал неизбежный обмен любезностями, но собеседники были слишком возбуждены, чтобы его затягивать. И Альсин переел к делу.
Завтра к вечеру должны состояться похороны его величества Гардвейга.
Что ж все мы смертны. Уэльстер постигло великое горе, но жизнь продолжается, герцог. Не так ли?
Альсин покивал своим мыслям. Этого он от Петерса и ожидал. Примерно этого. Не будет альдон душой радеть ни за Гардвейга, ни за его детей.
Я надеюсь, альдон, вы не откажетесь отслужить службу, по ушедшим от нас?
Это мой священный долг. Надеюсь, ее величество Альбита будет присутствовать на церемонии?
Да, конечно.
Я сделаю все, от меня зависящее.
Робер кивнул. И перешел к более сложному делу.
Через некоторое время приедет сын его величества. И ее величества.
Я буду рад знакомству с молодым человеком, дружелюбно улыбнулся Петерс.
И его надо будет короновать.
Разумеется, герцог. Страна не может быть без короля. Но вы же понимаете, что в стране не может быть и смуты?
Робер понимал.
Первого и единственного сына короля.
И новый кивок.
Фактически, альдон назвал свою цену.
Он будет участвовать в этой афере, только если будет полностью уверен в выигрыше. То есть ее величество и их высочества должны умереть. Но это не расходилось с планами Робера, так что герцог кивнул.
Да похороны в королевской семье, особенно когда их несколько это так затратно!
Такое горе
Два подонка отлично поняли друг друга.
Осталось только поймать приговоренных. Но это уж точно дело Альсина.
***
Альдон Петерс не был бы спокоен, если бы узнал еще об одном факте.
Доверять храмовным крысам?
Да Гардвейгу и в голову такое бы не пришло. Доверять тем, кого ты регулярно травишь? И заставляешь делать, что хочется тебе, а вовсе не им?
И надеяться, что тебя не ударят в спину?
Это уж вовсе солнечная наивность.
Ей не отличался Гардвейг, ей не отличался Альтрес Лорт. А потому
Секретарь альдона давно был завербован. И прилежно и радостно стучал на своего начальника так, что дятлы в лесу грустно вздыхали от зависти.
Сейчас сигнализировать было некому. Но секретарь все равно прилежно записал весь разговор. Как говорится, был бы компромат, а кому его слить
Найдем.
Рано или поздно обязательно найдем.
***
Почему ты не хочешь к нам, в Ивернею?
Не то, чтобы Лидия была против Уэльстера. Но насолить Ричарду она не отказалась бы. Ирония ситуации он предпочел ей другую девушку, а брат Лидии увел у Ричарда невесту. Разве это не изящно?
С точки зрения Лидии весьма и весьма. Вот она и старалась, капала на уши Марии.
Получалось плохо.
Принцесса невозмутимо расчесывала волосы и убеждаться не хотела.
Я слово дала.
Твой отец. А знай он, как жизнь повернется, может, и выдал бы тебя замуж за Мигеля.
Сейчас об этом говорить смысла нет, отмахнулась Мария. И не стоит меня уговаривать. Я никогда ни на что подобное не соглашусь. Это подлость.
Это военный маневр! возмутилась Лидия.
Увы, безуспешно. Мария вздохнула
Лидия, я признаюсь честно, хорошо?
Да?
Мне просто Мигель жутко не нравится. Он совершенно не в моем вкусе.
Лидия едва не возмутилась, но вовремя заметила веселые искорки в карих глазах. Ах, ты еще шутить изволишь?
В браке один любит, а второй позволяет себя любить. Лучше быть той стороной, которая позволяет.
Кто это сказал? заинтересовалась Мария.
Лилиан Иртон, моя подруга.
Принцесса резко помрачнела.
Граф так и не знает, что с ней, с ума сходит от беспокойства он жену любит.
Он? Да Джерисон Иртон не умеет любить!
Ты на него посмотри, весь черный.
Это он умыться позабыл.
Мария невольно хихикнула.
Да, яда у милых дам хватило бы на отряд королевских кобр. Жаль, нельзя было поменяться, кобры сейчас оказались бы как нельзя более к месту.
***
Дамы и господа, позвольте представить вам ее величество Альбиту.
Дворянское собрание.
То, что есть везде и всегда. Просто иногда короли забивают на него большой гвоздь кувалдой и правят сами, а иногда дворянское собрание умудряется подмять под себя короля. А уж как оно там называется
Сейм, палата пэров, парламент
Это уже никому не нужные детали. Но в Уэльстере не морочили себе голову.
Дворяне собрались для решения вопросов?
Отлично. Быть дворянскому собранию.
Сказать честно, при Гардвейге господа собравшиеся играли чисто декоративную функцию, дружно аплодируя любым королевским словам и одобряя любые решения его величества. И попробовали бы они что-то вякнуть.
Особо умных Гардвейг моментально укорачивал на голову или развешивал в художественном беспорядке. Его это не спасло, но Альсин, кстати, в дворянском собрании и не числился. Оно ему и даром не надо было.
Отняли привилегию?
Подавитесь!
Сейчас он тоже не входил в собрание, он им руководил.
Именно он дал приказ собрать всех по домам. Именно он распорядился доставить вежливо, а не бить ногами. А мог бы приказать и обратное. И исполнили бы, и никто не посмел бы пискнуть. Робер почти физически ощущал вкус власти на языке. Острый, пряный, чуть горчащий и невообразимо пьянящий.
Именно он остаток ночи сортировал бумаги, разыскивая компромат на тех, на кого у него еще ничего не было. И копии отдельных бумаг вручались сейчас дворянам при входе в зал.
А зачем приставлять к горлу нож?
Проще пообещать отнять кошелек или извалять в грязи репутацию. Иногда это ничуть не хуже, но куда как доходчивее. Если уж на то пошло
Признать-то они могут и из-под палки. Но потом ими еще и править!
Альсин хотел усесться надолго. Навсегда.
Это будет достойная месть Гардвейгу. И следа его в Уэльстере не останется, твари!
Аристократы входили, занимали свои места, переглядывались и перешептывались. Потом на возвышение, на котором стоял королевский трон, медленно вышел Робер Альсин.
Под руку он вел женщину в алом и белом.
Королевский пурпур и белая, как снег, ткань.
И бриллианты.
На голове Альбиты сияла королевская корона. Запястья, шея, пальцы все было унизано бриллиантами так, что новогодняя елка застыдилась бы своей бедности.
Альбита вознаграждала себя за годы и годы в шкурке загнанной крысы.
И ее узнавали.