Я успел записать эту фразу.
Как представители старшей школы, вы уже можете и должны заниматься самостоятельной химической деятельностью
Что он несет?.. прошептал мне Саня.
проявлять фантазию
Саня что-то еще возмущенно добавил.
и оригинальность мышления!
«Неплохо!» помню, подумал я.
Итак, в этом учебном году вы должны, используя любые школьные реактивы, провести своего рода химическое исследование. Ваша задача выбрать любой класс соединений из органической или неорганической химии и подробно изучить его на примере двух-трех простейших представителей. Желательно действовать одному, но можно объединиться в группы впрочем, количество объединившихся в каждой группе не должно превышать шесть человек. Имейте в виду: объем работы увеличивается с увеличением числа работающих над ней. Это я особенно проконтролирую.
Что же до самой работы, то результаты ее нужно представить в двух видах: доклад, объемом не менее десяти листов, и видеозапись проведенных субъектом исследований химических реакций. Оценка будет рассчитана из количества баллов, что вы наберете. Запомните: классы повторяться не должны, об этом позаботьтесь сами. В противном случае 0 баллов автоматом вам обеспечены! Задание должно быть выполнено к весне. Вероятно, в апреле я и начну проверку. Наличие работы строго обязательно! Без нее об аттестате можете даже не думать!
Все это Бандзарт выпалил так внезапно, что нет ничего удивительного в том, что мы оказались в положении истинных дураков остаточный шок после данной новости еще очень долго продолжал на нас действовать, и мы боялись точнее, никак не могли! хоть что-то противопоставить монологу Феликса. Даже задать какой-нибудь подходящий к теме вопрос для нас было делом совершенно невозможным или, по крайней мере, трудноосуществимым. Впрочем, как и все то, что нас обязал выполнить Бандзарт.
Только спустя немалое количество секунд Саня все-таки решился выказать общее возмущение. Он произнес вполголоса какие-то ругательства в адрес Бандзарта и еще скривил на редкость сердитую физиономию. Правда, лучше бы он этого не делал.
Топоров! Встаньте! приказал Бандзарт.
Если кто-то еще и осмеливался что-то говорить шепотом, то теперь все точно замолкли. Снедаемый тягостной тишиной и ослепленный большим количеством взволнованных взглядов и еще одного самого острого взгляда, Саня медленно встал.
Повторите, что вы сказали! потребовал Бандзарт.
Да я ничего и не говорил, промямлил Саня.
Врете! Немедленно повторите! настаивал Бандзарт. Я желаю знать все, что вы обо мне думаете!
Саня покраснел. Он смотрел в пол и испытывал явное, но столь редкое для него чувство стресса. Так продолжалось около пятнадцати секунд. Наверно, именно в это время, потому что другого времени не было, Сане и пришло в голову произнести единственное цензурное слово:
Диктатор
Бандзарт с полминуты смотрел на Саню, очевидно, продолжая его таким образом мысленно испытывать. Затем он прошелся вдоль кафедры и молвил:
Вот, значит, какого вы обо мне мнения очередная пауза. А я смотрю, что вы стали очень умны сидите там, на галерке, бесконечно базарите с Лавровым, ни хрена не делаете, еще ругательства про меня сочиняете, не подозревая даже, что у меня отличный слух Наверно, это самое удобное для вас положение вести себя нагло, но забиться в угол. Так ведь? Отвечайте!
Н-н-нет тихо произнес Саня.
В таком случае следите за речью! А лучше молчите! Думается, только цианид калия заставил бы вас замолчать, но я все же надеюсь на ваш личный самоконтроль и вашу субординацию. Вам все понятно?
Да, понятно, с облегчением ответил Саня.
В таком случае мы продолжим. А вы можете садиться.
Саня сел, а Бандзарт принялся до самого конца урока убеждать нас в том, что мы все потенциальные химики, и что мы все можем и должны проявить свою химическую фантазию при работе над заданием. Честно говоря, в этот момент мне очень сильно захотелось убить его, не только за Саню, а за всех вообще, кому не повезло учиться у него, причем сделать это красиво. Сначала связать его так прочно, как будто какой-нибудь ковалентной связью, затем свернуть и обернуть в бумагу, изрисованную химическими формулами; далее найти стену, выдолбить из нее шестиугольное отверстие, кинуть туда обезвреженного Бандзарта и все замуровать; потом покрасить стену краской, содержащей ароматические соединения, и нарисовать на стене формулу какого-нибудь взрывчатого вещества например, того самого, о котором Бандзарт как-то говорил, что «он может убить всех!» Вот тебя, мертвого, и украсит. И поделом! Круто же!
После этих мыслей резонно заметить, что, пока Бандзарт ораторствовал на весь класс, Саня Топоров парализованно молчал, и, по-моему, до самого звонка он не произнес ни слова.
Впрочем, молчали и все остальные, и лишь когда Бандзарт закончил свой монолог, а до конца урока осталось две минуты, Костя не выдержал и спросил:
Феликс Павлович, позвольте узнать: почему именно нашему классу вы дали такое задание? Насколько мне известно, ни один из пяти одиннадцатых классов, что оканчивали школу за последние три года, такие задания не выполнял, хотя преподавали у них вы. Так в чем же дело?
Хороший вопрос, и вы здорово владеете информацией, отметил Бандзарт. Но могу сказать, что идея дать это задание принадлежит вовсе не мне. Ее автор совсем другой человек, и вы его очень хорошо знаете.
И кто же это? с колоссальным интересом спросил Костя.
Эта идея принадлежит Людмиле Арнольдовне Барнштейн, сухо ответил Бандзарт.
Все так и охнули. Кажется, после произнесения этой фамилии шок был еще больше, чем тот, что охватил нас в тот момент, когда мы впервые узнали, что сегодня будет химия.
Но скажите, зачем же директрисе, то есть Людмиле Арнольдовне Барнштейн, понадобилось это? Неужели мы ей чем-то не угодили? снова обратился Костя к Бандзарту.
А вот это вопрос не по адресу, заявил Бандзарт. Если вы что-то хотите знать обращайтесь к ней. Могу сказать лишь следующее. Первое я жалею, что эта идея появилась так поздно, когда вы уже перешли в старшую школу. Это надо было придумать раньше. Второе проблемы вы создаете себе сами! Вспомните вчерашнюю линейку. Может, и вопросов не будет.
Раздался звонок. И сейчас он лучше всего подходил под наше состояние.
Все очевидно: маты Сани на линейке, злость Барнштейн, гнев Бандзарта на уроке, задание А еще наше нехорошее предчувствие. Все это связано. И теперь, после слов Бандзарта, в этом даже сомневаться не приходится.
Однако мне совсем не хочется обвинять Саню. Все получилось настолько случайно, что он и сам, конечно, ничего подобного ожидать не мог. Но директриса! Вот истинный злодей! О, как мы ее возненавидели с того дня! Правда, пусть Читатель не подумает, что раньше мы к ней относились значительно лучше. Напротив, между ней и нашим классом уже давно были враждебные отношения, и то и дело возникали ссоры. Иногда, особенно после них, нам казалось, что теперь Барнштейн успокоится, угомонится, перестанет досаждать нашему классу, и весь конфликт перейдет, наконец, в фазу перемирия. Замечу, что мы искренне на это надеялись. Но, увы Барнштейн сама все портила, каждый раз возвращаясь к старому. И не было конца ее закоренелой неприязни, которая, кажется, снова дает о себе знать. Ведь очевидно, что вчерашний инцидент это прекрасный повод для Барнштейн снова начать травлю нашего класса. И это самое ужасное. Учиться придется еще год, а уже, с 1 сентября, опять начинается! И ведь черт его знает, что еще может произойти за ближайшие девять месяцев.
Увы, так исторически сложилось, что аж с шестого класса Барнштейн нас невзлюбила. Она всегда говорила, что мы «окраина общества, шпана, хулиганье в общем, ни на что не способные тупицы». Барнштейн вечно ставила в пример параллельный класс, даже когда он явно не мог похвастаться какими-либо достижениями, и приговаривала при этом, что после девятого класса нас вообще следует изгнать из школы мол, мы здесь лишние. К счастью, пожелания ее не сбылись вмешались некоторые хорошие люди, и мы здесь почти в том же составе. Но Барнштейн наверняка осталась не удовлетворенной таким исходом и вот теперь решила сделать нам очередную пакость. На сей раз через Бандзарта.
Но мысли большинства учащихся были сейчас не о ней. В основном все думали о химии, и это не случайно, ибо в классе витало грустное, но стойкое чувство, что выполнять задание Бандзарта придется всем, а, значит, всем придется напрячь извилины, чтобы обмозговать перспективы предстоящей исследовательской деятельности. Строго говоря, как выполнить задание Феликса, никто не знал. Но и надеяться на «доброго Бандзарта», который однажды вдруг возьмет да и отменит задание, было бессмысленно.
Костя, понимая, какое у нас сейчас настроение, как мог, пытался подбодрить нескольких явно приунывших ребят.
Ничего, прорвемся! И не из такой задницы вылезали! В конце концов, у нас времени до жути! Да и в группу можно объединиться, чтоб хоть что-то сделать.
Но как мы это сделаем? выглядел озадаченным Арман. Мы не химики, да и к ЕГЭ надо готовиться, а не химией заниматься!
Вот и надо было ему про ЕГЭ напомнить, молвил Леша.
И что? Думаешь, он бы все отменил? возразил Саня.
Кто ж его знает?..
Да брось! Уж тут мы его хорошо знаем. Раз он сказал значит, все железно! сказал Саня.
И чего тогда делать?
Ладно, не катастрофа, не терял оптимизма Костя. Главное приступить. А там уж как пойдет. Не получится ну, значит, он сам это увидит. Но важно показать ему, что мы хотя бы что-то пытаемся сделать, а что есть на самом деле второстепенно. Поняли меня?
На несколько секунд воцарилось молчание. А потом Арман опять начал:
Но все-таки: как мы будем выполнять задание? У нас даже нет реактивов!..
Это правда, согласился я.
а брать реактивы у него едва ли хорошая мысль
Согласен! продолжил Костя. Но и это не проблема. У меня есть один знакомый, он работник химического предприятия, и ему всего двадцать четыре года. Не сомневаюсь, что он нам поможет.
Что, прямо так поделится реактивами? не поверил Миша.
Разумеется! заявил Костя. Должен выручить.
Связям Кости с уважением подивились многие. Однако Леша спросил:
Но как быть с самим заданием?
Что ж, положимся на собственные знания, интернет и хороших знакомых. Из тех, кто выпускался из школы в последние годы, есть люди, неплохо разбирающиеся в химии. Я тоже постараюсь, добавил Костя.
А кто именно хорош в химии? спросил Миша и тут же пояснил: Из тех, кто выпускался
Это сейчас не важно! коротко произнес Костя. В любом случае сначала мы будем делать сами. Если не выйдет, а так вполне может быть, то воспользуемся связями. Работать же начнем со следующей недели. Договорились?
Все поддержали Костю.
На МХК, как ни удивительно, класс наш пребывал в весьма молчаливом состоянии; все как-то спокойно сидели и слушали учителя. Действительно, это очень странно, ибо обычно на МХК проявляют себя в полной мере наши главные любители побазарить: Сергей, Арман, Карина Наверное, все по-прежнему думали о химии. Особенно же задумчивым выглядел Дима Ветров. Ему наверняка предпочтительнее было бы получить подобное задание по физике, там бы он себя проявил на все 100% это уж точно. Но не судьба! Химия не физика, а Ломанова (наш учитель физики) не Бандзарт.
После МХК мы пошли к Долганову на физкультуру. К счастью, он решил нас особенно не мучить (хотя любил это делать) все-таки первый день. Мы спокойно пробежали свои два километра на улице и там же сыграли в футбол 5x5 (наверно, это был редчайший случай, когда все парни пришли на физкультуру). Команда Кости, за которую, помимо него самого, играли я, Арман, Дима и Саня, легко, со счетом 30, одолела другую команду, где играли остальные. Что ж, такая победа это, конечно, пустячок, но приятный.
И вот наконец закончился этот, в целом, куда менее приятный день! Я шел домой и не мог выкинуть из головы сегодняшнюю химию, потому как меня всерьез ужасала мысль, что на этой неделе нам предстоит еще три (!!!) раза встретиться с Бандзартом. Что и говорить, не самая радостная перспектива!
А на улице где-то с 14:30 поднялся сильный ветер. Такой, что идти было противно. Стих он только спустя час уже после того, как я пришел домой.
Глава 5. Все хорошо!
Оставшиеся четыре дня недели прошли относительно спокойно, и этому способствовало одно очень важное обстоятельство: Бандзарт заболел. В результате пятница и суббота получились укороченными по пять и четыре урока соответственно. Радости нашей, конечно, не было предела, но про существование задания никто не забывал.
За этот период мне больше всего запомнился пятничный урок ОБЖ. Так получилось, что параллельно ему у 11а класса, с которым мы были особенно дружны, была физ-ра, и проходила она на улице, ибо погода выдалась уж больно хорошая. Ну и, разумеется, добрых полчаса «ашки» играли в футбол, а мы вглядывались в окно и наблюдали за тем, как идет игра (кабинет ОБЖ находился на первом этаже, и наблюдать за футболом было очень удобно). Сначала наш препод, Долгов Евгений Петрович, не понимал, в чем дело. Он спокойно рассказывал нам про обязательную подготовку граждан к военной службе и думал, что все его слушают. Пожалуй, он даже и не обращал внимания на то, что наши взоры уже давно направлены явно не на него. Потому рассказ его был непрерывным. Позже в классе стали раздаваться первые крики, ахи и вздохи. Очевидно, это было следствие забитых мячей, и Долгова сильно заинтересовала такая реакция. Но он отчего-то подумал, что данные эмоции выражают наше истинное восхищение его рассказами, а потому стал продолжать вещать с еще большим энтузиазмом, словно пытался понять сам и представить нам всю глубину изучаемой темы. Но вот, когда до конца урока оставалось еще десять минут, а, следовательно, до конца футбола пять, все сильнее стали раздаваться возгласы:
Хорош!
Кати!
Фланги! Фланги!
Охренеть у них вратарь
Горишь!
Ошибется!
Да бей уже! и другие.
Болельщицкие пристрастия в нашем классе разделились, но Долгова это вряд ли интересовало. Он и так явно не ожидал заметить, что класс уже некоторое время совсем его не слушает. Однако, разобравшись в ситуации, Долгов поступил не менее неожиданно: к нашему удивлению, он не только не занавесил окна, но еще и рассмеялся и разрешил досмотреть-таки футбол. А мы, видимо, были настолько поражены его действиями, что даже и забыли на несколько секунд о том, что Долгов и сам любитель футбола, ибо он уже тридцать лет болеет за «Зенит» и «Баварию» и по-прежнему считает лучшим игроком в истории футбола немца Герда Мюллера. Отсюда и следует, что не случайно сегодняшний футбол на стадионе оказался ему небезразличен. Он посмотрел вместе с нами последние пять минут игры и, кажется, остался доволен и содержанием, и результатом. Сыграли 22.
Надо сказать, что Костя в первые дни этого учебного года очень активно занимался делами Компании. Мы условились на выходных съездить на природу, дабы приготовить вкуснейшие шашлыки, причем в планы Кости входило собрать не меньше двадцати человек. Эта тема на некоторое время и стала центральной.
Особенно много Костя разговаривал с Дашей; позже он рассказывал нам, что просил ее созвать всех своих подруг, чтобы выезд получился еще более интересным и увлекательным, и Даша обещала ему помочь в этом деле. Следовательно, можно было не сомневаться в том, что нас ждут прекрасные выходные. Однако не могли Костя с Дашей обойти стороной и тему исследования, ибо, даже в контексте болезни Бандзарта, звучала она по-прежнему пугающе и угрожающе, а беспокойство многих наших товарищей день ото дня только усиливалось.
В такой ситуации самым логичным решением, для начала, выглядело объединение в группы. Тут и принцип «Одна голова хорошо, а две лучше» работает, и волнения меньше, и веселее становится Но нашлись в нашем классе и одиночки, например, Сергей Бранько, не раз уже успевший заявить: