«Вот почему я их не услышала», догадалась Золушка.
Дверь, ведущая в коридор первого этажа, скрипела при открывании. Золушка никогда её не смазывала, чтобы слышать, если к ней подкрадывались лихие родственницы. Их шутки были частыми и злыми, поэтому приходилось постоянно быть начеку. А вот петли двери, ведшей на лестницу прислуги, она регулярно натирала гусиным жиром. Золушка постоянно пользовалась ею, а зимой, чтоб затопить камины, девушка поднималась в спальни мачехи и сестер очень рано. Делать это нужно было бесшумно, чтобы не потревожить спящих мегер, вот она и старалась исключить все возможные звуки.
«Наверное, Тория заметила это и подговорила мать прокрасться сюда по ней».
Золушка взглянула на старенькие ходики, висевшие на стене. Они были вырезаны из дерева и имели форму совы, а качавшийся внизу маятник заставлял глаза птицы смотреть то влево, то вправо.
Ну так и есть! Совсем я не проспала, у меня в запасе еще десять минут. З
олушка повернулась к закрывшейся за сестрами двери и, смешно сморщив милый нос, показала язык.
Вредины, тихо проворчала она.
Бросив в печь мелко нарубленные щепки, она разворошила затухшие угли огромной кочергой.
Несмотря на полную несправедливости тяжелую жизнь, Золушка была оптимисткой. Пара пощечин, окрасивших в ярко-розовый цвет бледные, словно у фарфоровой куколки, щечки не могли испортить ей настроение. Ведь сегодня пятница, а по пятницам и средам в особняк на Южном холме приходил учитель танцев.
Золушка подхватила тяжелый,медный чайник и поставила его на плиту. Потом быстренько спустилась в погребок и принесла холодный кувшинчик со сливками, колбасу, сыр и приготовленные вечером пирожные. На огромный серебряный поднос она установила сервиз из розового фарфора, который мачеха желала видеть по утрам, и белые тарелочки с завтраком.
Двигалась девушка легко, порхая от плиты к очагу и обратно так, словно не выполняла несправедливо возложенные на неё обязанности, а танцевала. Собрав все нужное, Золушка подхватила увесистыйподнос и, прогибаясь под его тяжестью, пошла на второй этаж.
Первой по коридору находилась спальня Хильды. Открыв дверь носком сабо, Золушка вошла в комнату и накрыла маленький столик для завтраков. Лежавшая на постели сестрица предпочитала по утрам пирожные, сладкий какао и клубничный пудинг.
Заштопай мои чулки и пришей к бежевой перчатке оторванный палец, приказала Хильда вместо благодарности.
Во второй спальне Тория сидела за письменным столом и покусывала кончик красивого пера. Пальцы её были измазаны чернилами, а на листке красовалась пара крупных клякс. Старшая из сестер вела обширную переписку, как с подругами по балам, так и с потенциальными ухажерами. Еще она баловалась написанием стихов и часто зачитывала свои «шедевры» гостям, у которых от этого кисли лица.
На желтой шляпке оторвалась лента, кивнула она на ворох вещей, как попало сваленных в кресле.
Пришью, присев в книксене, отвечала Золушка.
И ототри пятна на синем платье. Прямо на лифе. Кажется, это малиновое варенье. У Годрихов к бисквитам подавали малиновое варенье.
Золушка хотела посоветовать сестрице есть поаккуратнее, но вслух сказала:
Я попробую отстирать, но если это действительно малина, то ничего не выйдет.
Что?! подскочила Тория. Да ты знаешь, сколько оно стоит?! Я сейчас же пожалуюсь на тебя маменьке!
Увидев испуг в глазах сводной сестры, девушка возликовала.
Не нужно, пробормотала Золушка, я я вышью на лифе маки, и пятна будут совершенно незаметны.
Маки? засомневалась Тория.
Да. Они очень модны в нынешнем сезоне. А на синем алые цветы будут смотреться просто восхитительно, уговаривала Золушка. Они подчеркнут твой румянец.
Ну хорошо с сомнением согласилась Тория. Только платье должно быль готово завтра. Я одену его на прием к Селинонам.
Как скажешь, склонила голову Золушкане переставая в это время накрывать сестрице завтрак.
Тория предпочитала встречать утро жасминовым чаем, яичницей и тостами с маслом.
Последняя дверь на этом этаже, вела в хозяйские апартаменты. Это была непросто спальня, а несколько комнат соединенных между собой дверьми. Из коридора Золушка попала в маленькую гостиную, стены которой были затянуты розовым шелком. От туда в разные стороны вели две дверина половину хозяина и хозяйки. К каждой спальне примыкали гардеробные, а к спальне хозяйки еще прилагался будуар с зеркалами в пол. Мачеха отыскалась в огромной постели, в которую вернулась после утреней прогулки на кухню.
Ваш завтрак, который раз за утро присела в книксене Золушка.
Наконец-то, устало отозвалась Диана Лидия, урожденная Гаушен, а ныне баронесса Троксонвок.
Утомилась ждать. И махнула рукой в сторону маленького столика на коротеньких ножках.
Его нужно было ставить на постель, чтобы её милость, кушая, не утомилась еще больше.
Она любила испить поутру крепкий кофе с изрядной порцией жирных сливок, закусить его сдобными булочками с корицей и изюмом. Еще мачеха ела кашу, колбаску, сыры. Не гнушалась пудингом.
Сегодня сразу после урока танцев натри паркет в бальном зале. Обязательно почисть столовое серебро. Взбей и перестели все постели на третьем этаже. Баронесса, как всегда по утрам, давала задания падчерице. За день к ним добавлялась приличная доля новых. Сегодняшние гости, если засидятся, могут остаться переночевать. Пусть все будет свежим. На ужин, кроме уже оговоренного, приготовь запеченного гуся. Баронесса Годрих в прошлый приезд была от него в восторге
На это замечание Золушка счастливо улыбнулась.
Она глупа и ничего не понимает в изысканной кухне. Мачеха быстро осадила в девушке радость. Но если хочет, пусть ест.
Пока миледи неторопливо завтракала, Золушка прибрала разбросанные по комнате вещи, расставила по местам сдвинутые кресла, протерла пыль. Она старалась вести себя как можно тише, чтобы не привлекать к себе лишнее внимание сварливой мачехи. И, к её счастью, утреней «шутки» мачехе было пока достаточно. Женщина неспешно отхлебывала парующий кофе и лениво поглядывала в окно. День обещал быть чудесным.
Собрав ворох белья, нуждавшегося в починке и стирке, девушка откланялась и с облегчением спустилась в относительно безопасную кухню. После смерти отца она находилась в этом доме на положении бесправной служанки, а ведь по рождению была даже высокороднее сводных сестер.
Довольно давно её отец, барон Генри Троксонвок, получил хорошее наследство и считался завидным женихом. В двадцать пять лет он женился на прекрасной женщине своего сословия. Анна Свонк была хрупка и восхитительна, она подарила горячо любимому супругу дочь, и чета жила в своем богатом поместье счастливо. Но недолго. Когда Золушке исполнилось пять, её мать тяжело заболела и умерла. В доме воцарилось уныние и печаль. Генри забыл о делах, дочери и имении и полностью отдался горю. Он много пил только вино спасало его от черных мыслей и одиночества. Иногда он все же поспешал друзей и на одном из приемов встретил привлекательную вдову. Потеря супругов стала их общей темой для разговоров. Диана была женщиной хитрой и знала, на какие струны души нужно надавить, чтобы получить желаемое.
Подумайте о вашей девочке, нашептывала она на ухо мужчине, держа его за руку. Ей нужно воспитание, соответствующее титулу. Ей нужна компания. А как ваша крошка живет все это время? Одна, в полной изоляции. Юной особе это не пристало. Если бы я была её матерью, непременно сделала бы её счастливой. Диана томно вздыхала и озабоченно обмахивалась веером. Позвольте мне и моим дочерям навешать её. Уверена, они непременно подружатся.
Подругами девочки не стали, а вот Диана Гаушен достигла цели стала баронессой Троксонвок. Войдя в дом хозяйкой, женщина сбросила маску, за которой прятала свое истинное лицо, и во всей красе показала нрав. Все ей было не так, все не соответствовало вкусу. Не нравилось убранство комнат, бесила прислуга, быстро устававшая от постоянных скандалов, и поэтому менявшаяся чуть ли не ежедневно.
Мой дом куда удобней, говорила баронесса каждый день. Там мне и девочкам было привычнее, и соседи Она приводила тысячу доводов для переезда в её имение и давила, давила В конце концов, это выбор большинства! ярилась она. И с нашими скромными финансами будет не так дорого его содержать.
А стала ли Золушка от этого счастливой? Точно нет!
Супруг, который понял свою ошибку, принялся пить с еще большим усердием и быстро сдался. Семья собрала вещи и переселилась на Южный холм в небольшой особнячок, оставшийся у Дианы от первого брака.
Но настроение новоявленной баронессы не улучшилось, ведь главная причина её раздражения осталась с ними. Падчерица. Диана возненавидела её с первого взгляда и всем сердцем. В девушке было все то, о чем сама женщина безнадежно мечтала: богатство, красота, происхождение. Природа щедро наделила девочку утонченностью и красотой, на фоне которой её собственные дочери с их простоватыми манерами смотрелись грубыми крестьянками и уродинами.
И ещё Диану бесил характер девчонки. Как ни старалась она побольнее уколоть падчерицу, та держалась стойко, редко радуя слезами. Золушка бесило даже это вычурное имя была подобна росшей во дворе траве: сколько ни вминай её в грязь, сколько ни топчи каблуками ей хоть бы что. Смотришь поутру, а она, как прежде, зеленеет.
В присутствии супруга мачеха сдерживалась и не позволяла себе делать девчонке замечания. Все-таки она побаивалась барона он мог урезать ей содержание, ведь деньгами семьи распоряжался муж. Даже незаметные, но болезненные щипки, доставались девочке только в его отсутствие.
Поэтому после кончины папеньки жизнь Золушки стала совсем ужасной.
Это был несчастный случай, для всех ставший неожиданностью. Для ежедневной прогулки он оседлал свою лошадь. Но, вскочив в седло, изрядно пьяный барон не удержался и, свалившись, свернул шею.
Новоиспеченная вдова ликовала. Теперь никто не мешал ей распоряжаться поместьями, после свадьбы едва державшимися на плаву. Для вида она обронила над могилой супруга пару слезинок, а обязательный траур сняла уже через пару месяцев.
Я обязана вывозить дочерей в свет, они не должны прекращать поиски подходящей пары, несмотря на мою потерю, объясняла она свой поступок знакомым. И ни к чему омрачать людям праздничное настроение этими черными платьями. Да разве оно что-то значит? Моё горе навсегда останется со мной, вот здесь, и она прикладывала руку к груди, где билось её черствое сердце.
Диана любила транжирить деньги и не любила их считать. Платья, украшения, балы, приемы. За несколько лет от обширных земельных угодий, оставшихся в наследство Золушке, осталась лишь малая часть, и та приносила крохи, которых едва хватало откупиться от кредиторов. Фамильный особняк Троксонвоков был продан, а дом, где все они сейчас жили, давно заложен. Золушка теперь выполняла работу прислуги, на оплату которой денег не было. Вот так из единственной наследницы большого состояния она стала безропотной служанкой в доме сводных сестер и мачехи.
Глава 2
Тим, ты уверен, что нам уже пора возвращаться? поинтересовался Кевин.
Лучший друг принца, маркиз Фицуортинг, был человеком тихим и не публичным, поэтому возвращение с охоты оттягивал, как мог.
Ты же знаешь моих сестер! Если мы не вернемся к обеду, они и все присутствующие во дворце дамы отправятся на наши поиски, ответил принц и пришпорил своего белоснежного скакуна. Поверь, это будет для них неприятным приключением и станет большим испытанием для их восхитительных нарядов. И, конечно же, за это меня будет мучить совесть.
На охоту молодые люди отправились на рассвете и, как всегда, вчетвером. Друзья с самого младенчества редко развлекались по отдельности. Король за постоянные проказы, которые мальчишки устраивали во дворце, однажды прозвал их взбалмошными лордами. И сейчас, повзрослев, они все еще не собирались остепеняться. Никто из золотой четверки еще не был женат, хотя старшему из них Римусу, маркизу Мердоку уже исполнилось двадцать семь. Милорды легко обходили расставленные придворными дамами брачные сети и эгоистично наслаждались свободной жизнью.
Наперегонки! крикнул Карл и хлестнул коня. Кто последний взойдет на ступени замка, тот
Идиот! хохотнул Римус и пустил лошадь в галоп.
Все четверо, забыв о накатанной дороге, поскакали через поле. Из-под копыт коней летели комья влажной земли, а ветер развевал волосы всадников. Они подбадривали своих коней веселым гиканьем и с легкостью преодолевали зеленые изгороди, делившие землю на участки. Шестеро егерей и пять загонщиков, следовавших за ними в отдалении, только покачали головами и продолжили путь в замок по безопасной дороге никому не хотелось свернуть шею развлечения ради. Нет, это забава для господ, желающих пощекотать себе нервы, а простые смертные приеду домой не спеша и расскажут близким, как резв молодой принц.
Первым влетел на террасу перед черным ходом принц. Возвращаться с конных прогулок он старался как можно незаметнее. Как бы ни пытались его обогнать друзья, но скорость королевской лошади и умение наследника управлять ею были лучше. Бросив поводья конюху, ждавшему у балюстрады, принц взбежал по мраморным ступеням.
Тим, встретимся за столом! крикнул ему в след Римус, приехавший вторым.
Да. Обязательно, не оборачиваясь, ответил принц и прямиком отправился в свои покои.
Еще было время принять ванну и переодеться. Не хотелось пугать гостивших во дворце сестер видом растрепанного дикаря.
Четыре года назад Федерика, самая младшая из принцесс, вышла замуж, и во дворце воцарилось спокойствие, которого раньше не было из-за галдежа многочисленных фрейлин. Её брак считался довольно поздним, но оказался чрезвычайно удачным. Теперь короли трех стран, граничащих с Каливстерским королевством, были женаты на дочерях Людвига IX. Другие три сестры были замужем за монархами более отдаленных княжестви тоже носили короны. Не меньше двух раз в год дочери навещали своего престарелого отца и своенравного брата. Обычно приезжали по отдельности, но иногда, сговорившись, съезжались в отчий дом все разом. В такие времена дворец напоминал разворошенный муравейник.
Став королевами, девушки не путешествовали налегке. Навестить дедушку привозили и многочисленных внуков вместе с няньками, учителями и гувернантками. С ними приезжала и половина придворных, в основном то были незамужние девицы и их маменьки. Каждая из сестер втайне от других надеялась, что единственный брат женится на девушке, подобранной ею. Однажды сестры даже поспорили на довольно внушительную сумму, которой их мужьям хватило бы построить военный корабль, подданной какой страны будет невестка их отца. После этого визиты сестер в отчий дом участились.
Сейчас в замке гостили пять из них, а шестую ожидали со дня на день. В залах, на лестницах и террасах стоял постоянный гул, сплетенный из детских криков, женского смеха и мелодий клавесина, на котором играли постоянно. Туда-сюда сновали целые армии слуг, носившие подносы с едой, корзины со свежим бельем, букеты цветов и напитки.