Эх! словно в преисподнюю скрипнул лыжами последние полшажочка Алёшка.
Зажмурив глаза, и стиснув зубы, он попытался обнять девушку. Но вместо упругого тела руки поймали пустоту. Пару секунд он недоумённо стоял, боясь открыть глаза. В чувство его привёл весёлый заливистый смех. Он бежал вперёд по тропинке, постепенно стихая за её изгибом.
Алёшка сокрушённо вздохнул и повернул лыжи в крепостицу. Вот такой раздор случился между ватажником и молодым казаком осенью прошлого года.
Не простил, значит, меня Епишка, прошептал юноша, придя через двое суток в сознание.
Но решил он не мстить злопамятному мужику. Ну его. Другие мысли не давали ему покоя.
«Айсинь, как она там? Поди места себе не находит, что не идёт он к ней тёмной ноченькой. Что не прижимает он её к своей груди и не говорит ласковых слов».
Не прошла даром та встреча на тропинке. Слюбились молодые в огненном дурмане длинных зимних ночей. Воздухом стали друг для друга. А без воздуха нет жизни человеку. Если для ватажников длинной длинью тянулась эта бесконечная зима, то для Алёшки промчалась она словно тройка удалая. Обдала казака снопом хрустящего снега из-под копыт да нырнула за поворотом Гайтерского мыса.
Поздно вечером предательски скрипнула дверь ватажной избы, выпуская в мартовский воздух осторожную тень в накинутом на плече полушубке. Проводив Алёшку прищуром осуждающего взгляда, есаул нервно дёрнул плечом.
«Здоровья на полушку, а всё туды же, недовольно подумал он. Не намилуются никак». И натянув полу тулупа на голову, попытался уснуть.
Скоро уйдёшь? грустный голос любимой рвал душу на части.
Так ить дело служилое, государево, тяжело вздохнул Алёшка. За побег можно в железа загреметь, а то и головы лишиться.
Держи, девушка вложила в ладонь юноши какую-то вещицу.
Огня в хижине не было. Жильё обогревалось при помощи кан. В темноте пальцы нащупали что-то рельефное и непонятное.
Што это?
А ты посмотри.
Алёшка выбил искру, и запалил лучину. Из полумрака на него смотрело бородатое лицо костяного человечка.
Ух, ты! совсем по-детски восхитился парень. Красотища-то какая!
Выросший среди простого люда юноша впервые видел такую искусную поделку. Нет, конечно, и в Якутском остроге были умельцы, и сами якуты в резьбе по клыку были горазды. Но в этом воине было что-то особенное. От него веяло некой старинной тайной.
Глянь-ко, так он же улыбается! воскликнул Алёшка, разглядев мимику на лице воина. Откель он у тебя?
От рождения, потеплевшим голосом ответила Айсинь. Он всегда был в нашем роду. Его передавали по наследству. Род наш не простой, мои предки были князьями. Когда-то очень давно всеми здешними землями и землями в Чжунго правили смелые и сильные люди. Этот народ звался чжурчжэнями. Но пришли злые завоеватели мангулы и уничтожили мой народ. Остатки выживших укрылись в тайге. Мы желаем, чтобы теперь улыбающимся князем владел ты. Когда возьмёшь его в руки, вспомнишь нас.
Знатный подарок, продолжал рассматривать игрушку Алёшка. И цены, видно, сказочной.
Есть вещи, которые нельзя купить или обменять, прошептала девушка.
То верно, согласно мотнул головой казак, и остановился на полуслове. Погодь-ко, а кто это «вы»? До него дошло, что девушка одарилась во множественном числе.
Боги подарили мне новую жизнь, смущаясь Алёшкиного взгляда, Айсинь спрятала лицо у него на груди. Когда ребёнок впервые откроет глаза, ты будешь уже далеко.
Юноша растерянно замер. Ребёнок? Какой ребёнок?
Разве ты не слышал, что от любви бывают дети? подмигнул ему бородатый чжурчжэнь и улыбнулся ещё шире.
Конечно же, костяной воин молчал. Если бы он заговорил, то многое мог рассказать. Его раскосые глаза видели и радость и горе. На его глазах казнили и миловали. Перед ним проходили целые эпохи. Он улыбался и героям, и подлецам. А теперь он становился свидетелем очередной человеческой драмы.
Это мой сын? дрогнувшим голосом спросил молодой казак.
Да, любимый, оторвав от его груди голову, взглянула в глаза юноши Айсинь. Но Боги не сказали мне, сын это или дочь.
Целый мир рухнул и заново родился в душе у Алёшки. Этот ещё не родившийся ребёнок заставил парня принять решение, которое уже давно крутилось в его голове. Но пугаясь серьёзности поступка, молодой казак постоянно прогонял его прочь. Теперь всё, теперь ух!
Я остаюсь с тобой, произнёс Алёшка и вложил улыбающегося воина в руку девушки. А игрушку мы подарим нашему ребёнку.
Айсинь молчала. Она тихо лежала на груди пришлого воина, и боялась спугнуть поселившееся в ней счастье. Она не будет уговаривать его уйти с сородичами. Она не позволит ему тосковать по родным местам. Она сама станет его родиной.
Не могу я, батя, с ватагой взад, на Якутск-городок возвертаться, выдавил Алёшка еле слышно.
Это как это? не поверил своим ушам есаул. Пошто не могёшь?
Дитё у меня будет. Не должон ребетёнок без родителев горе мыкать, не по-Божески это. Крепнущим голосом произнёс парень.
Вот Айсинька, вот стервь! хлопнул себя по ляжкам Андрейка. С ней нагулял?
Не собачь девку, хмуро сверкнул глазами Алёшка. Жена она мне перед Богом и мати моего дитя.
Да как же ты тута станешь-то один среди бусурман? Не дозволяю я тебе! Андрейка даже в толк не мог взять слова сына.
Здеся тожа люди живут, чай не забидят.
Как жа! взъярился есаул. После того, што мы тута с Ярофеем Павловым натворили, поди не добром станут вспоминать.
Люблю я её, батя, света белого без неё не чую. Не жить мне без своей любушки в родной стороне. Если надо, на смерть ради неё пойду, с надрывом произнёс юноша.
Эко, молодец, как тебя зацепило! покачал головой отец, вглядываясь в глаза сына. А ты ведаешь ли, што, коли останешься, то веры нашей отступником станешь?
Никогда я не стану веры отступником и дитё в вере нашей православной воспитаю, горячо ответил Алёшка, понимая, что отец начинает сомневаться.
Так бери её с собой, коли невмоготу.
Не осилит она хребта Станового и ребёночка сгубит, покачал головой юноша. Богом прошу, отпусти ты меня, не то сам уйду!
Што ж просишь, ежели сам всё решил, хмуро оборонил отец и, скрипнув дверями, вошёл в избу. Понял казак, что никак не слабее духом его Алёшка, а даже покрепче будет.
Отгремел по Амуру ледоход. По песчаным косам лежали выдавленные неимоверной силищей огромные глыбы льда. Жаркое майское солнце и амурский ветер дубили коричневой краской бородатые лица ватажников.
Домой! загребая тяжёлыми вёслами, думал каждый из сидящих в дощаниках.
Так и сгинул твой Алёшка в тайге тутошной, пытливо взглянул на есаула Хабаров. Жаль, славный был казак.
Когда в следующий раз на Амур-реку пойдёшь? вместо ответа спросил Андрейка.
Пошто спрашаешь?
С тобой пойду.
Бог даст, сходим ещё, ответил атаман, вдыхая полной грудью долетающие со стороны берега запахи весеннего разнотравья.
Не ведал ещё Хабаров Ерофей Павлович, что не увидит он более суровой таёжной реки. В кандалах увезут его из Якутска на Москву. Не ведал и Андрейка Иванов, есаул на службе государевой, что не увидит он сына своего Алёшку и внука Андрейку, народившегося от шалой любви тунгусской девки и молодого казака.
Не жалеешь, что не с ними? прижимаясь к сильному плечу, прошептала девушка. Ведь там твоя родина.
Ты моё отечество, ласково прикоснулся губами к девичьему виску Алёшка. Земля везде одинаковая. И горя и радости на ней вдосталь насыпано. А человек должон там жить, где его корень на веки вечные укрепиться. И радости должно быть в жизни больше, чем горя. А без тебя и дитя нашего только горе на остаток всех моих дней уготовано.
И продлилась жизнь в замершем на века уголке таёжного края, притоком новой и сильной духом крови. Затаилась она на несколько веков под тёмными лапами вековых кедров да колючих лиственниц. И пошёл новый род христианский в далёкой дали от земли Русской.
Глава 6.
Февраль 1908 года
Резкий хлопок, который донёсся с улицы, испортил аппетит Алексея напрочь.
«Самозарядный армейский револьвер системы «Наган», где-то на уровне подсознания сработало понимание человека, всю свою сознательную жизнь имевшего дело с оружием, и появилась вторая, не менее своевременная мысль. Определённо госпожа Эммануэль имеет способность притягивать несчастья».
И он оказался прав, потому что вслед за первым выстрелом за окнами «Версаля» разыгрывалась нешуточная баталия. Хлёсткие хлопки пистолетных выстрелов переплелись с переливчатыми свистками дворников.
Ротмистр не стал ждать, когда появится полиция. Он вынул из потаённого кармана, подшитого к подкладке сюртука, браунинг.
Алексей Владимирович! прошептала побледневшая женщина. Не оставляйте меня одну, мне страшно.
Сударыня, спрячьтесь за столом, ротмистр опрокинул стол и подтолкнул женщину за массивную столешницу. А я пойду, полюбопытствую, кто там балует с оружием?
Он едва успел отклониться от влетевшего в фойе дворника.
Что там?
Стреляют!
В кого?
А кто их разберёт, мабуть, в господ полицейских.
«Надо бы помочь, подумал ротмистр».
Пуля просвистела где-то у виска, едва он высунулся на улицу. Но зная по опыту, что в неподвижной мишени дырок больше, Алексей одним прыжком оказался во мраке февральской ночи. В первые мгновения, оказавшись после света в темноте, он совершенно ослеп.
Упав на тротуар, Алексей откатился к стене гостиницы и стал стрелять по вспышкам от огня нападавших. Он вёл огонь в ту сторону, где слышались крики на китайском языке. Первой мыслью было то, что хунхузы напали на город.
А-а-а! раздался протяжный крик.
«Попал! позлорадствовал ротмистр».
Стрельба велась со всех сторон. Когда глаза привыкли к темноте, он невольно присвистнул. С хунхузами воевали не войска и не полиция. Похоже, что в смертельной схватке сцепились две банды. А он оказался в эпицентре событий.
«Может быть это и не вы, ротмистр, подстрелили того бедолагу, подумал он самокритично о стрельбе вслепую. Какого рожна вы вляпались в это г? Хотели помочь братьям по оружию, а оказалось, что их тут и в помине нет?».
Одно в данной ситуации было неплохо, стрелять можно было в любую сторону. Своих всё равно не зацепишь. И Алексей так и поступил.
Теперь он стрелял с обеих рук. К браунингу подключился штатный наган. Если ты неплохо стреляешь с седла, то, спешившись, становишься настоящим снайпером. Алексей продемонстрировал ночным нарушителям тишины, что такое боевой офицер кавалерии, ступивший на тропу войны.
Нервы бандюганов не выдержали, послышались крики об отступлении, тем более что где-то вдалеке слышались трели свистков спешащей на помощь полиции.
Да уж, покачал головой полицейский чин. Наворотили вы здесь, господин ротмистр.
Это они между собой, скромно пожал плечами Кублинский. Я старался бить по ногам.
Так-то оно, так, недоверчиво усмехнулся полицейский. Хотя если судить по личностям убиенных, то каких иноземцев здесь только нет. Даже кавказцы присутствуют.
Где? насторожился ротмистр, вспомнив показания горничной из доходных номеров, где провёл свои последние дни господин Вишняк.
Да вот же он сердечный привалился.
И действительно, направленный в темноту луч карманного фонаря высветил застывший оскал южного гостя.
Алексей внимательно осмотрел лицо погибшего, шрамов не было. Но это не исключало того, что в городе может орудовать межэтническая банда. А лежащий перед ним труп кавказца был одним из членов шайки.
«Пора идти на доклад к господину полицмейстеру, подумал он. Делиться информацией и версиями. Ведь не зря он параллельно с чинами из сыскной полиции поручил заниматься этим делом и мне».
Мне необходимо вас покинуть, обратился Алексей к приставу.
Никак невозможно-с, всполошился тот. Я обязан снять с вас допрос.
Завтра я сам вас найду, усмехнулся ротмистр, понимая его беспокойство. А сейчас тороплюсь, увольте. Дела службы.
В ресторации Алексей отыскал Эммануэль.
Прошу меня великодушно простить, поцеловал он кончики её пальцев. Но я вынужден вас покинуть, необходимо быть у полицмейстера.
Вы не можете покидать меня здесь, среди крови и трупов! брезгливо передёрнула плечиками Корсатти.
Согласен с вами полностью сударыня, улыбнулся ротмистр. Обязуюсь лично доставить вас к месту проживания.
Зачем вам было полезать под пули? Вы должны командовать, а не подставлять свой лоб, с укором постукала она указательным пальчиком по его голове, когда они сидели в пролётке. Эти негодяи могли сделать вас совсем убитым.
Счёл своим долгом защитить вас, улыбнулся в темноте Алексей. Ибо нет ничего важнее, как спасение дорогого вам человека.
О! вырвалось у Эммануэль, и она плотнее прижалась к молодому офицеру. Грацио, синьор. Вы настоящий рыцарь. Я никуда вас сегодня не отпускать. Поклянитесь бедной девушке, что, исполнив дела государственной важности, вы вернётесь к ней.
Деваться было некуда, пришлось дать слово.
Последние события собрали в управлении всех, кого надо, и кого не надо. Находился в своём кабинете и Лединг.
Господин полицмейстер примет вас, но позже, произнёс фон Брук, прикрывая за собою двери в кабинет начальника.
Алексей, сидя на кожаном диване в приёмной полицмейстера, от нечего делать изучал висящую над столом картину. С репродукции Васнецова на него хмуро взирали три богатыря. Правда, Алёша Попович как-то не очень серьёзно относился к службе и смотрел немножко ехидно. Что, мол, брат ротмистр, служба не мёд?
В голове ни с того ни с сего всплыла картина его знакомства с Ледингом. Случилось это в феврале тысяча девятьсот пятого года во время операции под Мукденом. Как всегда, при воспоминании о Мукдене Алексей заскрипел зубами. И силы одинаковые, и в войсках хорошие настроения, но бездарное руководство высшего командования и главнокомандующего Куропаткина лично на блюдце преподнесло победу самураям.
Генрих Иванович был человеком не робкого десятка. За спины подчинённых не прятался. И в той атаке на самураев он был впереди батальона.
Вперёд! сипел он простуженным горлом, увлекая за собой затоптавшихся на месте солдатиков.
Увлёкшись атакой, он не заметил, как отстали фланги и как японцы немедленно этим воспользовались.
Господин ротмистр! привёл его в чувство голос адъютанта. Нас окружили!
Только теперь до него дошло, что самураи применили старую как мир азиатскую хитрость заманить, отсечь и окружить.
Занять круговую оборону! приказал он, понимая, что это может быть и концом.
Шквальный пулемётный и артиллерийский огонь накрыл вторую линию японских окопов с засевшей там русской пехотой. Напрасно пытались однополчане вызволить своих из окружения. Японские пулемёты напрочь выкашивали встававшие в атаку цепи.
И в тот момент, когда солдаты прощались с жизнью, откуда ни возьмись, лихой кавалерийской атакой с фланга были атакованы пулемёты противника. В мгновение ока пулемётные расчёты были вырублены шашками кавалеристов, и перед ротмистром Ледингом довольно улыбался бравый поручик.
Выручил брат! прижал к груди спасителя Генрих Иванович. Кто таков?
Поручик Кублинский!
Век не забуду!
Надо бы отходить, господин ротмистр, пока самураи не очухались, посоветовал Алексей.
Не очухаются, поручик. Теперь-то мы с твоей и Божьей помощью не оплошаем.
Такое не забывается. Это по его рекомендации после выхода в отставку Кублинский оказался во Владивостоке в своём нынешнем положении.
Господин ротмистр, отвлёк его от воспоминаний голос адъютанта. Господин подполковник желает вас видеть.