Высоко над головой словно включился прожектор дрогнуло жесткое и темное, как скала, веко, открывая огромный, полный яростного света глаз. Мрак шелохнулся тянущийся вдоль скального уступа хвост толщиной со столетний дуб пошел волной, вздымая зубцы, похожие на узкие треугольные паруса человечьих яхт, кончик хвоста шевельнулся грохот обвала обрушился на зал, вжимая все живое в камень стен. Отделяясь от скалы россыпью драгоценных камней, сверкнул контур громадного крыла
Шшшшш! шипение было негромким, но казалось, оно сдирает чешую со шкуры. Душа сжималась перед давящей силой, корчилась от ужаса, забиваясь в самый кончик трепещущего хвоста. Сама скала оживала, медленно изменяясь и трансформируясь, переливаясь искристым блеском многоцветной чешуи. Сверху хлынули потоки света, оставляя Дину и ее свиту в безжалостном сверкающем круге. Огромная, как корабль, драконья голова, увенчанная сияющим золотым гребнем, медленно склонялась над Диной. Голова закрывала собой все свод пещеры, мир жизнь. Белоснежные клыки блестели, как наточенные сабли, ноздри, как две пещеры, с шумом втянули воздух над склоненной Диной, глаза-прожекторы тускло вспыхнули и
Гибкая, почти болезненно худая женщина расслабленно откинулась на подушки, покрывающие нижнюю ступеньку скального уступа.
Не кажется ли тебе, дочь моя, что твое пристрастие к человеческому облику стало несколько избыточным? Голос ее был глубокий, как пещеры, и звонкий, как бьющий из-под скалы родник.
По пещере прокатился долгий облегченный вздох. Сквозь расползающийся пар послышалось шарканье когтей, шорох царапающих скалу крыльев, густые смешки, на миг мелькнула и снова растаяла за белесой завесой оскаленная в усмешке драконья пасть.
Склоняюсь к хвосту Матери-Владычицы! Дина опустилась на одно колено, подхватывая выглядывающий из-под подола длинного блекло-золотого платья кончик змеиного хвоста.
Владычица Табити-Змееногая окинула ее задумчивым взглядом по-ящериному круглых темных глаз на узком и остром, как клинок сабли, лице они казались особенно огромными. Ровные и гладкие, как черный шелк, волосы ласточкиными хвостами спускались вдоль бледных впалых щек. Высокий жесткий воротник платья поднимался над головой короной или драконьим гребнем.
Мраченка Мин Белая Змея Мин Прозрачно-непроницаемый взгляд темных глаз скользнул по склоненным головам, заставляя их опуститься еще ниже. А что такое с Лаумой? в звонком, как падающая льдинка, голосе мелькнуло легкое удивление.
Дина через плечо покосилась на старуху челюсти той продолжали мерно двигаться, пережевывая остатки добычи.
Она очень сильно расстроилась.
Что могло до такой степени расстроить дочь Ливня и Крови? с брезгливым женским интересом разглядывая морщины и клыки Лаумы, обронила Владычица.
Любимую игрушку поломали, едва слышно шепнула себе под нос Мраченка.
Лаума обиженно всхлипнула и тоненько, на одной ноте заныла.
Найдите ей другую, и побыстрее, так же невозможно! Взмахом тонких длинных пальцев она скомандовала Дине подняться. Секундой позже Мраченка и Белая Змея, как самолеты из пике, вынырнули из затяжного реверанса, лишь Лаума продолжала стоять на коленях, беззвучно всхлипывая и размазывая слезы по морщинистым щекам.
Заполнявший тронную пещеру пар начал медленно оседать, словно ниспадал тяжелыми складками занавес. Каменные колонны мерцали, испуская молочно-белый свет. В воздухе, сплетаясь в причудливые узоры, танцевали пестрые огоньки, а за ними гонялись змейки с яркими павлиньими крылышками. По грубым каменным складкам пещерных стен мелькали причудливые тени, вспыхивали, отражаясь в чешуе драконов, цветные блики. Порывистые огненные в черной, желтой, оранжевой, алой и темно-багровой чешуе, водные всех оттенков голубого и синего, зеленые, коричневые, песочные и цвета палой листвы земляные. То опускаясь, то подлетая в воздух, мелькали почти бесцветные воздушники. На застеленных коврами каменных уступах сидели разряженные двуногие ящеры-сэвы ящерицы кокетничали с драконами, ящеры выглядели не очень довольными. Меж когтистых лап крылатых змеев скользили ползучие змеи-ямм: с завитыми волосяными гривами, витыми рожками, украшенными драгоценными камнями крохотными крылышками, лапками с позолоченными коготками и усами-вибриссами, обсыпанными цветной пудрой, они элегантно обвивались вокруг украшенных гирляндами цветов качелей, болтая с воздушниками о высоком, а с земляными о земном.
Ква! Квек! Бре-кек! множество лягушек зеленых, желтых, коричневых древесных, совсем крохотных и весьма внушительных восседали на листах кувшинок в крохотном пруду и на торчащих прямо из скалы древесных корнях. Прудик отгораживал от остального зала глубокую нишу в стене, откуда, словно из театральной ложи, пялилась громадная пупырчатая жаба. Голову жабы венчала крохотная золотая корона, а в зеленой лапе с наманикюренными коготками она держала кубок.
Бесчисленное количество мелких змеек-прислужниц скользили на хвостах, балансируя поставленными на головы подносами: чаши с вином, блюдечки с разноцветными лепестками, широкие листья с червячками и мошками, и на отдельных подносах крохотные рюмочки с молоком и тарелочки с шоколадными конфетами. Воздушная драконица, полупрозрачная даже в человеческом облике, наигрывала на флейте, а бескрылый змей-ямм хвостом отбивал ритм на барабанчике. Чуть дальше компания совсем юных змеев и змеечек бережно передавала по кругу наушники Мр3-плеера и закатывала глаза, восторженно прищелкивая хвостами. Вся эта толпа болтала, создавая под сводами гул голосов, изредка прерываемый сдержанным ревом, раскланивалась, помахивая крыльями и лапами, а иногда руками и шляпами, цепляясь хвостами и ножнами мечей. Кое-кто салютовал чашами стоящей перед троном Дине, та только едва заметно опускала ресницы, давая понять, что видит, помнит, но не сейчас, не сейчас
Я обеспокоена, обронила Табити, и ее равнодушный взгляд скользнул поверх головы Дины, словно Владычица и не с ней разговаривала.
Что или кто осмелился встревожить Мать-Владычицу? почтительно поинтересовалась Дина. Маменька-Командирша отлично знает, как бесит эта ее манера разговаривать будто со стенкой, а потому раздражаться нельзя, не-ет!
Вы, дитя мое! судя по направлению взгляда, в «дитя мое» Мать-Повелительница записала неровно висящую гирлянду под сводом.
Право, не стоит я совершенно здорова и счастлива, с благодарностью, столь трепетной, что уже граничила с насмешкой, заверила Дина.
На тонких губах Табити мелькнула едва заметная усмешка и тут же погасла, непроницаемые, лишенные выражения глаза наконец устремились на Дину:
Меня беспокоит не ваше здоровье, а ваше поведение, дочь моя Гроза. Мне доложили, что вы нашли моих пропавших сыновей Великих Драконов и бросили их в лапах похитителей!
По тронной пещере прокатился сдержанный гул похоже, о самом факте похищения здесь слышали впервые. Ужасно хотелось самой похлопать глазками и осведомиться: «А разве они действительно пропали?» или на худой конец: «Разве это мое дело? По-моему, кто-то ах, кто же это был? велел не лезть куда не просят». Все же жизнь Змеевых Пещер иногда ужасно противоречит самой сути змейского характера. Но когда в Повелительницах самая большая гадина, гадючки поменьше быстро учатся придерживать раздвоенные язычки.
Вам доложили нечто странное, Мать моя и Владычица. Я не совсем понимаю, о чем речь: мы никого не нашли и, соответственно, никого не могли бросить.
Табити в молчании разглядывала стоящую перед троном девушку. Пауза затягивалась Из-за трона вдруг высунулась змеиная голова, увенчанная витыми антилопьими рогами. Нижнюю челюсть рогатого змея увенчала короткая бородка клинышком, а глаза украшали очки с выпуклыми линзами (специальной конструкции гибкие дужки цеплялись за рога).
Кхе-кхе В вашу пещеру, Повелительница Грозы, был направлен гонец, однако вас не застал.
Дина лениво и молча перевела взгляд на рогатого змея: ну был направлен, ну не застал и что? Змей аж штопором завился под этим взглядом и наконец выдавил:
Владычица и Повелительница наша, да будет вечно ее крыло над нами, желает знать, где вы были.
Дина все так же медленно перевела взгляд обратно на Табити: что, правда желает? Точно-точно? Возражений со стороны Табити не последовало.
Вылетела на зов Великого Дракона моей стихии, равнодушно сообщила Дина.
Великий Водный не пропадал, его многократно видели в городах и селениях Ирия, потому сейчас он Владычицу и не интересует! нетерпеливо бросил рогатый змей.
Великий Водный пропадал. Но нашелся, педантично поправила Дина. Я понадобилась ему, потому что он бежал из плена.
По толпе драконов снова прокатилось тревожное шевеление.
Нам ничего об этом не известно, неуверенно начал рогатый змей.
Вот Великий Водный почтит своим присутствием Пещеры, и вы, Гивр-ямм, ему лично объясните, почему у вас голова не знает, что делает хвост, мило предложила Дина.
Так где сейчас мой сын Айтварас? осведомилась Табити.
Когда я оставила его, направлялся к Алатырь-камню.
Так вы все-таки бросили Великого Водного? спросил рогатый змей с надеждой, словно и впрямь рассчитывал, что Дина сейчас подтвердит: «Да-да, бросила, причем с моста. С Калинова».
Я и мои змеицы остались на подходах к Калиновому мосту, чтобы отрезать погоню тварей Прикованного.
Гул драконьей толпы стал угрожающим.
Тварей Прикованного там нет и быть не может! возмутился змей.
Сомневаюсь, что змей-ямм осмелится сказать драконице-Лун, что та лжет, разглядывая змея с задумчиво-гастрономическим выражением (очки-то и сплюнуть можно, а рога вдруг пищевод поцарапают?), рассуждала Дина. Синяя чешуя змея вдруг словно выцвела, а очки неожиданно запотели, и он принялся нервно протирать их кончиком хвоста. Вероятно, вся вина на мне. Вероятно, я приняла за тварей Прикованного кого-то совсем другого, переодевшегося в них шутки ради. Дурного тона вышла шуточка в моем отряде есть погибшие.
Лаума жалостно вскрикнула и принялась раскачиваться еще сильней. Желтый проблеск мелькнул из-под полуопущенных век Табити:
Кто погиб?
Они не были представлены Матери-Владычице. Не змеи, уклончиво ответила Дина.
Отдавшие жизнь за змейское дело сутью своей становятся драконами! чуть склонила голову Табити.
Как угодно Владычице, покивала Дина. Видит Шешу, из Добрыни Никитича, Сент-Джорджа и Сигурда вышли бы неплохие драконы не будь все трое драконоубийцами. Пусть даже не настоящими, а выведенными хортицкой ведьмой из зеркала. Тихо. О Хортице даже не вспоминать!
Вы прикончили тварей? прогудели из драконьей толпы.
Противник от нас бежал, невозмутимо заверила Дина. Правда, некоторая его часть бежала в другую сторону в погоню за Иркой и ее свитой. Остается надеяться, что не догнали. После чего мы отправились к месту возможного пленения остальных Великих, но никого не обнаружили.
А-а-а, все же были Великие! со всем рвением возродившейся надежды вскинулся змей.
Дина поглядела на него с сочувствием, как на тяжко хворого:
Вы в Ирии, Гивр-ямм, здесь четыре Великих!
Не следует издеваться над рвением верных слуг, дочь моя, наставительно сообщила Табити. Пусть оно и отдает неприятным скудоумием. Чешуя змея выцвела еще сильнее. Так что там все же с моими сыновьями Вереселенем Роригом и Сайрусом Хураканом?
Точных сведений не имеется, по-военному четко отрапортовала Дина. Завершив операцию прикрытия, мы направились к заброшенной башне, на которую указал нам Великий Водный, в надежде обнаружить там остальных Великих, но похитители, вероятно, успели вывезти своих пленников.
И снова драконы тревожно загудели.
«Сейчас бы не на Маменьку преданно взирать, а к толпе приглядеться кто и впрямь обеспокоен, а кто старательно скрывает облегчение. Может, змеечки что-нибудь заметят?»
Жаль, что мои сыновья не здесь, мне не хватает их в Совете, обронила Табити. Из-под полуприкрытых век мелькнул еще один острый взгляд, и уже совсем тихо, так что кроме Дины никто ее и не слышал, она прошипела: И еще более жаль, что после твоих активных поисков об их исчезновении стало известно так много, что пришлось в нем признаваться. Но ты ведь знала о похищении раньше, чем тебя призвал твой Великий, верно? Круглые глаза Табити вдруг распахнулись широко-широко, и она уставилась на Дину, будто хотела вобрать ее взглядом всю, от каблуков сапог до кончиков волос. Откуда, дитя?
Я уже имела честь сообщить Владычице. Я сопоставила и поняла
Ты Гроза, оборвала ее Табити. Молнии, шторм и грохот это твое, а понимание и сопоставление Табити медленно покачала головой: Не сопоставляла, не сопоставляла и тут вдруг сопоставила. Она холодно и страшно усмехнулась. Как раз когда мы услышали, что это чудовище монстр извращение природы, более отвратное, чем все твари Прикованного хортицкая ведьма осмелилась явиться в Ирий!
Бабах! Золотой кубок вывалился из жабьей лапы и булькнул в прудик, распугав лягушек с листьев кувшинок. Горло коронованной жабы раздулось, словно вот-вот лопнет, и пронзительное кваканье разнеслось по всей пещере: Бре-ке-ке-ке!
Мы все умрем! выдохнула в толпе впечатлительная змеица-ямм и бессильно, как обрезанная веревочка, скользнула в обморок, прямо под ноги молодому воздушному дракону. Тот нервно поджал когти. Пещера забурлила, как забытый на огне котел:
Человечья маньячка? Убийца драконов?
Девчонка драконоубийца? Могучие, но это жабам на смех, будь она тысячу раз как ее ведьма!
Действительно, крылатые, она убила всего одного дракона!
Хотите, чтоб убила еще? Меня удивляет ваше легкомыслие! Само ее появление оскорбление нам всем!
Человеческая ведьма, из-за которой я навлекла на себя неудовольствие моего Великого и Владычицы? переспросила Дина. Когда-нибудь она поплатится за свою наглость! Лицо ее сохраняло полнейшую невозмутимость, зато мысли скакали, как блохи в собачьей шкуре (чтоб там Хортица ни говорила о собаках!). Где? Где именно их заметили? Пальцы Дины заледенели, и на мгновение стало не хватать воздуха. Было несколько возможностей, и от того, какая из них верна, многое зависело!
Табити подалась вперед ее огромные круглые глаза оказались близко-близко, казалось, выворачивая Дину из собственной шкуры:
Хортица здесь? Говори! Она идет к нему? словно тонкая струйка сквозняка, уха Дины коснулся завораживающий, обессиливающий шепот.
К кому «к нему»? челюсти сводило, будто зубы склеились липкой карамелью. Владычица изволит говорить загадками!
Не паниковать! Не врать напрямую! Маменька, конечно, почует, что от нее что-то скрывают, но любой крылатый змей вроде летающей шкатулки с секретами, все что-то скрывают.
Ведьма, которую ты пыталась убить в людском мире! Удлинившиеся когти Табити вонзились в плечо, Дина почувствовала, как под посеребренной кожей костюма по руке стекает кровь! Она здесь? Ты ее видела? Она направляется в Мертвый лес? Когти стискивались все сильнее, чешуйки серебряной драконьей брони хрустели, сминаясь и вдавливаясь в плоть, Дине потребовались все силы, чтобы не отшатнуться.
Иномирские ведьмы не осведомляют меня о своих планах! глядя в тонкое яростное лицо широко распахнутыми от боли глазами, выдохнула Дина. Во всяком случае, не обо всех!