Хорошим комментарием к тезису является глава Создавайте людям хорошую репутацию в книге Д. Карнеги Как завоевать друзей и оказывать влияние на людей. Вот что в ней говорится: если вы хотите изменить человека в некотором отношении, действуйте так, словно данная черта характера уже является одной из его выдающихся особенностей. Шекспир сказал: Делайте вид, что у вас есть добродетель, если ее у вас нет. И было бы полезно считать и открыто утверждать, что другой человек фактически обладает тем качеством, какое вы хотели бы в нем видеть. Создайте ему хорошую репутацию, которую он стремился бы оправдать, и он предпримет огромные усилия, чтобы только не разочаровать вас.
В своей книге Воспоминания: моя жизнь с Метерлинком Жоржет Леблан описывает поразительное преображение скромной бельгийской Золушки.
Служанка из близлежащего отеля приносила мне еду, пишет она. Ее прозвали Мари-судомойка, потому что она начала свою работу на кухне в качестве судомойки. Она была почти уродом: косоглазой, кривоногой, худой и всегда находилась в подавленном состоянии.
Однажды, когда она держала в своих красных руках тарелку с макаронами, я решительно заявила ей: Мари, вы не знаете, какие сокровища скрыты внутри вас.
Привыкшая сдерживать свои эмоции, Мари выждала несколько мгновений, не отваживаясь шелохнуться из боязни катастрофы. Затем она поставила тарелку на стол, вздохнула и простодушно промолвила: "Мадам, я никогда не поверила бы этому". Она не выразила сомнения, не задавала вопросов. Она просто вернулась на кухню и повторила там то, что я сказала, и сделала это с такой убежденностью, что никто не посмел ее высмеять. С того дня ей стали даже выказывать некоторое уважение. Однако наиболее удивительная перемена произошла в самой скромнице Мари. Уверовав в то, что она является носительницей невидимых сокровищ, Мари начала ухаживать за своим лицом и телом столь тщательно, что, казалось, ее увядшая молодость снова расцвела и деликатно скрыла от глаз ее невзрачную внешность.
Два месяца спустя, когда я уезжала, она объявила, что выходит замуж за племянника главного повара. "Я собираюсь стать дамой", сообщила она и поблагодарила меня. Незначительная фраза изменила всю ее жизнь".
Жоржет Леблан создала Мари-посудомойке репутацию, которую та поставила себе целью оправдать и которая преобразила ее
Почти каждый богач, бедняк, нищий, вор прилагает все усилия к тому, чтобы поддержать ту репутацию честного человека, какой его удостаивают.
«Если вам приходится иметь дело с мошенником, говорит начальник тюрьмы Синг-Синг Лоуэс (а кому, как не ему, знать предмет, о котором он говорит), то существует только один возможный путь исправить его, а именно: обращаться с ним так, словно он является почтенным джентельменом. Считайте само собой разумеющимся, что он честный человек. Он будет настолько польщен таким обращением, что откликнется на него и будет гордиться тем, что ему кто-то верит» ()
Итак, если вы хотите воздействовать на людей, не оскорбляя их и не вызывая у них чувства обиды, соблюдайте правило седьмое:
Создавайте людям хорошую репутацию, которую они будут стараться оправдать».
А вот еще одна притча в изложении Евгения Вайсбурда.
Понять себя. Притча для женщин
«Эта притча специально для женщин. Прочитав ее, можно так много понять о себе.
Однажды два друга отправились в дальнее плавание. И вот они попали на один остров. Там они познакомились с двумя сестрами, дочерями вождя. Одна из них старшая была очень красивая, а вот младшая так себе, ничего примечательного.
Я нашел свою судьбу, и принял решение жениться, сказал один из друзей. Я останусь жить на этом острове.
Да ты принял правильное решение, старшая сестра такая красавица и умница, и ты наверняка будешь счастлив с ней.
Нет, ты не понял, я женюсь на младшей сестре.
Ты что, ведь она никакая, возмутился его друг.
Это мое решение, и я в нем уверен.
Делать нечего, и друг отправился дальше на поиски своего счастья. А жених пошел свататься к вождю. В этом племени была традиция давать за каждую невесту коров. За самых лучших невест полагалось 10 коров.
И, вот жених подогнал к жилищу вождя 10 коров и сказал:
Вождь, я хочу взять в жены твою дочь и отдать за нее 10 коров.
Ты сделал очень правильный выбор, моя старшая дочь действительно достойна 10 коров, ведь она умница и красавица.
Нет, ты не понял меня, я хочу жениться на младшей твоей дочери.
Ты, наверное, шутишь, ведь она не красива, удивился вождь.
Я уверен в своем решении и женюсь на ней.
Ну, тогда я буду честен с тобой, можешь дать мне за нее 3 коровы, и я буду доволен. Ведь большего она не стоит.
Я хочу дать тебе за нее именно 10 коров.
Так они и поженились.
Прошли годы. И вот странник, возвращаясь из дальних путешествий, по пути решил навестить друга. Идя по дороге, он встретил необыкновенно красивую женщину. Он поинтересовался у нее, где можно найти ему его старого его знакомого. Красавица указала ему путь.
Зайдя в дом, он увидел своего друга в окружении своры ребятишек.
Как ты живешь, поинтересовался путешественник.
Я очень счастлив.
И тут в дом вошла та самая красавица.
Кто эта красивая женщина?
Это моя жена.
Ты что уже успел жениться во второй раз?
Да нет. Это все та же женщина.
Но как такое может быть, что ты сделал с ней, что она так поменялась.
А ты сам у нее спроси.
Друг подошел к красавице и спросил.
Ты извини, что я задаю тебе такой вопрос. Ну как ты стала такой красивой?
Все очень просто, однажды я поняла, что стою десяти коров».
Кто унижает достоинство других, тот сам обладает невысокими достоинствами[12]
Комментарий. Унижать достоинство других можно по-разному. Философы и писатели порой это делают почти бессознательно, не отдавая себе в этом отчет. Вот пример: Михаил Веллер в книге "Всё о жизни" пишет: «В принципе любая церковь и любая религия существуют для стада, толпы, не способной к самостоятельному мышлению и самостоятельной вере. Потребность в вере есть, а оформить самостоятельно её трудно, осознать самостоятельно что к чему мозгов не хватает. А вот тебе, милок, и готовые объяснения и предписания на все случаи жизни. Да? Отлично! Дух подкреплён, ответы на вопросы о мироустройстве получены, потребность в несогласии со многими моментами этого мира удовлетворена, и за всем этим вдобавок стоят авторитетные люди и вековые святыни. Ведите меня к крещению, причастию, молитве, обрезанию, будем читать Тору, Евангелие, Упанишады, Лао Цзы короче, приспособьте меня в какую-нибудь ладью, а то я болтаюсь под ветрами мира, как цветок в проруби, и как-то мне ненадежно, одиноко и беспокойно. Мир тебе, брат во миру».
Вот так, немногими словами М. Веллер оскорбил-унизил большую часть человечества. Ведь большинство людей на Земле верующие (в Иисуса, Аллаха, Будду и т. д.). Они, это большинство, значит, стадо, толпа, не способная к самостоятельному мышлению и самостоятельной вере.
Некоторые считающие себя приверженцами гуманизма пренебрежительно или свысока отзываются о большинстве людей. Мне представляется, что человек, думающий плохо о большинстве людей, об их уме, умонастроениях, не имеет права называть себя гуманистом и вообще не имеет морального права говорить позитивно о гуманизме. Гуманизм как раз и предполагает убеждение, что все, или, по крайней мере, большинство людей вполне разумны, с нормальным умонастроением и вообще нормальны как люди, человеки. Тот, кто стоит на позиции, что большинство людей плохо думают (имеют плохое умонастроение) или даже недолюди, варвары, в сущности мизантроп, человеконенавистник.
Нашел у В. И. Даля в «Словаре живого великорусского языка» очень близкое по смыслу высказывание: «Уничижая других, и сам не возвысишься».
* * *
Скромность, гордость, самоуничижение, высокомерие
Скромность и гордость одинаково важны; они дополняют и обусловливают друг друга.
Скромность без гордости самоуничижение; гордость без скромности гордыня, высокомерие.
Скромность должна быть в меру и к месту. О ней много говорят те, кто не имеет иных достоинств. Некоторые авторы высказывают даже сомнение в положительной нравственной ценности скромности. Артур Конан-Дойл сказал устами Шерлока Холмса: «Я не согласен с теми, кто причисляет скромность к добродетели. Логик обязан видеть вещи в точности такими, каковы они есть, а недооценивать себя такое же отклонение от истины, как преувеличивать свои способности». Д. И. Менделеев говорил еще более резко: «Скромность мать всех пороков». Думается, А. Конан-Дойл и Д. И. Менделеев имели в виду не скромность как таковую, а ее абсолютизации. Это и самоуничижение, и забитость, и чрезмерная робость, застенчивость, и то, что выражается в известных фразах: "Мне что, больше всех надо?..", "А я что? я человек маленький", «Вот такое я ничтожество».
Японская пословица справедливо утверждает: «Кто не уважает себя сам, того не будут уважать и другие».
С другой стороны, значение скромности трудно переоценить.
Возьмем, например, философию.
Пифагор в свое время сказал: мы можем быть только любителями мудрости, а не мудрецами (таковыми могут быть только боги). Отсюда термин «философия» (буквально «любовь к мудрости»)[13].
Таким отношением к мудрости философы как бы оставляли «открытую дверь» для творчества нового (для познания и изобретения). Как видим, в самом термине «философия» заключен принцип интеллектуальной скромности.
Позже Сократ заострил вопрос в виде парадоксального высказывания: «Я знаю, что ничего не знаю»[14]. По форме это логически противоречивое утверждение (если человек ничего не знает, то не может знать и о том, что он не знает). По содержанию же это своеобразная попытка сформулировать принцип познавательной скромности. (Сравните: Олкотт: «Пребывать в неведении относительно собственной невежественности такова болезнь невежд». Или Дж. Бруно: «Тот вдвойне слеп, кто не видит своей слепоты; в этом и состоит отличие прозорливо-прилежных людей от невежественных ленивцев».)
Сократовский парадокс указывает на такую особенность познавательного процесса: чем больше мы узнаем, тем больше соприкасаемся со сферой незнаемого, т. е., грубо говоря, чем больше мы знаем, тем больше знаем, что не знаем. Физик Р. Милликен говорил: «Полнота познания всегда означает некоторое понимание глубины нашего неведения». Такое противоречие можно наглядно представить следующим образом:
С познанием, т. е. увеличением круга знания увеличивается сфера соприкосновения с миром незнания. Вот что писал по этому поводу Д. Данин:
«Вполне логично говорить, что научное открытие уменьшает область неизвестного. Но не менее логично утверждать, что она при этом увеличивается. По вине самого открытия и увеличивается. Когда человек идет в гору, перед ним все раздвигается горизонт, но и все протяженней становятся земли, лежащие за горизонтом. Об этом давно замеченном свойстве научного прогресса прекрасно сказал однажды Луи де Бройль:
«В большой аудитории Сорбонны на отличной фреске, созданной Пюви де Шаванном, изображены на обширной поляне фигуры, несколько стилизованные, согласно обычной манере этого художника; они символизируют человечество, наслаждающееся самыми возвышенными духовными радостями: литературой, наукой и искусством; но эту светлую поляну окружает темный лес, который символически указывает нам, что, несмотря на блестящие завоевания мысли, тайны вещей продолжают окружать нас со всех сторон.
Да, мы находимся в центре огромного темного леса. Понемногу мы освобождаем вокруг себя небольшой участок земли и создаем маленькую поляну. И теперь, благодаря успехам науки, мы непрерывно и во все возрастающем темпе раздвигаем ее границы. Однако все время перед нами пребывает эта таинственная опушка леса непроницаемого и безграничного леса Неведомого».
То, что так велеречиво высказал ученый, суховато выразил писатель:
«Наука всегда оказывается неправой. Она никогда не решит вопроса, не поставив при этом десятки новых».
Узнается почерк Бернарда Шоу: раз общепризнанно, что на стороне науки всегда есть доказанная правота, ему нужно было убедить нас в обратном она всегда не права.
Он подумал о науке в момент ее торжества в момент открытия, когда она и вправду безоружна перед лицом новых «почему», обращенных ею же самой к чуть поредевшему лесу Неведомого. Нет у нее покуда ответов на эти новые «почему», которых никто и не задавал бы до состоявшегося открытия. И она в очередной раз «оказывается неправой» именно на гребне успеха. И чем масштабней открытие, тем более «неправой» оказывается она: тем больше вопросов приводит оно с собой»[15].
Сократовский парадокс Энтони де Мелло выразил таким образом:
«Мастеру нравилось, когда люди признавали свое невежество. Мудрость растет прямо пропорционально осознанию собственного невежества, заявлял он.
Когда его просили объяснить, он говорил так: Если вы обнаружили, что не так умны сегодня, как вам казалось вчера, значит, сегодня вы стали мудрее».
Скромность человеку нужна во всех сферах жизни, при всех обстоятельствах.
Можно выделить два типа скромности: внутреннюю и внешнюю.
Внутренняя скромность касается отношения человека к самому себе. Она говорит человеку: не думай, что ты всё умеешь и знаешь, что достиг всего, забрался на все вершины. Внутренняя скромность учит человека самокритичности, учит его быть недовольным собой даже в ситуации успеха, не успокаиваться на достигнутом.
Внешняя скромность касается отношений человека с другими людьми; она говорит человеку: не заносись, будь осторожен в демонстрировании своей значимости перед людьми. Они не любят нескромных-заносчивых-высокомерных.
Гордость самоуважение, чувство собственного достоинства. Она только тогда в меру, нормальна, когда сопрягается со скромностью. Иными словами, гордость зеркальное отражение скромности. Мало гордости значит слишком много скромности вплоть до самоуничижения. Много гордости значит мало скромности. Это гордыня, самомнение, высокомерие, надменность, кичливость.
Гордыня непомерная гордость, высокомерие.
Высокомерие высокое мнение о себе и низкое о других. И. Кант писал: «Высокомерие, в отличие от гордости, не есть притязание на оценку собственного достоинства наравне с другими, но притязание на более высокую оценку собственных достоинств и более низкую достоинств других».
Надменность гордость, унижающая и презирающая других.
Кичливость стремление подчеркнуть свою значимость перед окружающими, горделивость, заносчивость, спесь, чванство.
Не говори лишнего. Три сита Сократа
К Сократу прибежал человек и говорит:
Послушай, я должен тебе сказать, что твой друг
Подожди, подожди говорит Сократ просеял, ли ты то, что хочешь сказать, через три сита?
Какие?
Первое это сито правды. Ты хочешь сказать, это правда?
Не знаю, я так слышал.
Достаточно! А просеял, ли ты это через сито доброты? Действительно то, что ты мне хочешь сказать это что-то созидающее или доброе?
Не знаю, наверное, нет.
Тогда просеем через ещё одно сито, так ли необходимо, что бы ты мне об этом сказал?
Нет, необходимости в этом нет.
А, значит, если в этом нет ни необходимости, ни правды, ни доброты, не обременяй ни меня, ни себя.