Кажется, все вон там, задумчиво произнесла Милена.
Ее слова подтвердились перед самым уцелевшим домом припарковались знакомые машины. Дело в том, что спустя сорок лет смерч прошелся по селу во второй раз, что навевало на мысли о проклятой земле, ведь стихия затрагивала исключительно Сорокину Гору. Большинство семей к тому времени перекочевали в Курск, кто‐то в другие города, а кто‐то в нашу деревню.
У дома перед нами, единственного, еще остались крыша и стены, даже в одном окне сохранились стекла. Я знала, что смерч унес жизнь многих людей, и было как‐то не по себе осознавать, что возможно, мы первые, кто тревожит покой этих мест. Дома здесь когда‐то были красивые, расписные, с яркими ставнями, однако теперь мы видели лишь развалины и запущенные сады вокруг. Было трудно пробираться сквозь высокую, густо разросшуюся траву.
Напомни, что мы здесь делаем? нервно спросила я у Милены.
Мы ищем приключений! ехидно улыбнулась она и спрыгнула с велосипеда.
Оставив своих механических друзей, мы вошли в дом. Я заметила, что Кристина с Женей остались в машине, сводная сестра Красильникова с недовольным лицом раскуривала сигарету.
Наверное, такой цаце негоже ступать в такие руины подметила Анька.
Внутри дом хорошо сохранился. Как и в любом другом деревенском доме, нас встретили сенцы, уставленные гигантскими сундуками и чемоданами из натуральной кожи. Сундуки у деревенских жителей считались предметом сакральным и стоили довольно дорого. В них прятали ценные вещи, украшения, приданое, посуду или что‐то очень близкое сердцу. Дальше стояла длинная скамья, а за ней располагалась дверь, ведущая в кухню. Мы шли на цыпочках, словно боялись быть пойманными непонятно кем.
Я глубоко вдохнула аромат старого опустевшего дома. Удивительно, ведь каких‐то десять лет назад здесь царила жизнь! Воображение рисовало картины домашнего быта покинувшей его семьи.
Парни уже вовсю обшаривали кухонные ящики, даже заглянули в печку, но не смогли вскрыть сундуки. Пока.
Здесь, кажется, жили дети. Аня указала на две маленькие кроватки в большой комнате. На них не было перин, но лежали мягкие игрушки. Жутковатые пыльные одноглазые игрушки.
Долго же вы! так громко сказанул Андрей, что мы подпрыгнули.
Чего шумишь? спросила Милена.
А кто нас услышит? Духи? хохотнул Андрей и пошел осматривать шкаф.
На полу валялись осколки выбитых окон и несколько деревяшек, упавших с обветшалого потолка. Наверняка смерч похозяйничал и здесь. Я только надеялась, что к тому времени семья успела покинуть село. Подойдя к комоду, покрытому изодранной грязной красной скатертью, я увидела рамки с черно-белыми фото. На одном мужчина держит на плечах двух маленьких дочерей. На втором он же обнимает красивую невесту. На третьем лишь его портрет: густые черные брови, такие же усы, проницательный взгляд исподлобья. А рядом я заметила наградной лист в рамочке: «Федорищев Петр Иванович»
Я отшатнулась.
Гайка? подошла Аня. Ты чего?
Милена тут же взяла в руки фото.
Красивый мужчина.
Был, выдавила я.
С чего ты взяла, что он умер?
Прочтите. Я протянула им наградной лист.
Девочки прочли и уставились на меня в недоумении.
Петр Иванович. Ни о чем не говорит?
А должно? покосилась Милена, еще раз обегая взглядом фото.
Господи, память у вас, как у рыб, фыркнула я.
Так объясни
Аглая?
Я вздрогнула, услышав голос Алика за спиной.
Что?
Он явно хотел что‐то сказать, но тут объявился Степа и хлопнул его по плечу.
Ну что, на второй этаж?
Здесь есть второй этаж? в ужасе спросила Аня и подняла глаза.
Потолок наполовину обвалился.
Пойдем, зачем‐то согласилась я.
Наверное, испугалась, что, если Степа уйдет, Алик все же продолжит говорить
Эх, Гайка, ты всегда была бесстрашной! заявил Степан.
Ага, кивнули девочки и разразились смехом. Уж они‐то все мои грешки знали.
Алик нахмурился, проводил нас взглядом и ушел в кухню. Мы со Степой осторожно поднялись по лестнице, которую сначала и не приметили. Она скрывалась за потертой шторкой в сенцах. На втором этаже стояла большая двуспальная кровать и из‐за плотно закрытых ставен было так темно, хоть глаз коли.
Давай руку, предложил Степа.
Жест доброй воли от Кузнецова меня удивил, но я все же не стала придуриваться и взяла его за руку. Здесь действительно можно было наткнуться на что‐нибудь. Мы медленно пробирались к середине. Я заметила на тумбочке две свечи. Одна согнулась пополам от жары, а воск от второй стек на стол и так и застыл. Половицы под нами скрипели так, что резало уши, а ведь мы на них еле наступали.
Наверное, надо было сюда подняться кому‐то из девчонок, а не мне, посетовал Степа.
Его ладонь стала влажной, и он был абсолютно прав. Под его весом пол стонал.
Господи, спаси, сохрани и помилуй! вдруг закричал Степа.
Я так перепугалась, что вырвала руку и в панике осмотрелась. Поняв, что привело в шок этого здоровенного парня, я завизжала во все горло. На кровати, рядом с которой мы стояли, лежал полуистлевший труп.
Гайка! Степа! кричали снизу ребята.
А я продолжала визжать, пятясь назад. Степа зажал мне рот ладонью, словно боялся, что я сейчас разбужу скелет с остатками плоти. Удивительно, но в комнате не чувствовался смрад разложения.
Бежим, Алька! только и успел сказать Степа.
Прямо под его ногой провалилась половица, а затем пол вообще «пошел по швам» и мы с Кузнецовым полетели вниз. Дальше темнота.
4 июля, вечер
Аглая! Аглая!
Мое имя звучало где‐то вдали, приглушенно. Я открыла глаза и несколько раз моргнула. Фокус восстановился, звуки стали громче, а боль нестерпимой.
Слава богу! вздохнула Аня.
Мы со Степой лежали на полу, вернее на обвалившихся досках, продолжая держаться за руки. Наши взгляды встретились, и мы одновременно отдернули свои конечности. Степа встал так, словно и вовсе не падал с высоты второго этажа, и отряхнулся от паутины. Я разразилась приступом кашля. Тут ко мне подлетели Вова и Алик, оба протянули руки, чтобы помочь подняться.
Ты в порядке? спросили они в один голос.
Что‐то у меня в ушах и глазах двоится прокряхтела я.
Отдав предпочтение Вове, я протянула обе руки ему. Как‐то неловко было касаться Красильникова, а вот Вовка был мне, можно сказать, братом.
Гайка, что стряслось? хлопотали Аня с Миленой, отбирая меня у Вовы.
Там Я даже не знала, как правильно объяснить увиденное.
Труп, закончил за меня Степа.
Голову и спину пронзила боль. Я, прихрамывая, держалась за поясницу, пока мы выходили из этого адского домишки.
Труп?! воскликнули все хором.
Прямо на снова начала я.
В эту же секунду заскрипел потолок, и все бросились врассыпную. Не выдержав, он обвалился окончательно, и на первый этаж рухнула постель вместе с убийственным сюрпризом.
А-а-а-а!
Все закричали так громко, что пришлось зажать уши. Меня вытолкнули из дома и насильно погрузили в машину. Только когда водитель завел двигатель и резко дал по газам, я поняла, что в салон меня пихнул не кто иной, как Алик. Сзади запрыгнули Степа с Анькой и Миленой.
И куда мы едем?
Подальше отсюда, ответил Алик.
А я уже даже свыкся, а ты, Гайка? хмыкнул Степа.
Конечно, ведь мы первые встретились с этим ужасом.
Наверное, следует вызвать скорую и полицию прошептала я.
Зачем? к немалому моему удивлению, возразила Милена. Никому не было дела до этого дома, а так нас еще и отругают. Мне лично проблемы не нужны. А этот хилый потолок мог обвалиться и без нашей помощи.
Я пожала плечами и тут же вздрогнула от боли. Ныла вся спина. Я решила осмотреть руки и обнаружила несколько порезов мы свалились прямо на сервант.
Никогда раньше трупов не видел. Только по телику. У меня дед обожает сериал «След», знаете такой? нервно произнес Степа.
Мы с бабушкой смотрим по вечерам в городе. Здесь, кроме Первого канала, ничего не ловит, хмыкнула я. Все‐таки приятнее наблюдать такое по телевизору, а не вживую.
Да ладно, Гайка, ты же собираешься стать врачом. И не такого насмотришься, взлохматила мне волосы Милена.
У-у-у, медицина это серьезно, кивнул сам себе Степа.
Я не уверена, что что буду врачом, почти шепотом сказала я.
Услышал эти слова только Алик и тут же посмотрел на меня с прищуром. Машина покачивалась на кочках, Алик крепче схватил руль, а я взялась за верхний поручень.
Так куда мы едем? снова спросила я.
Небо стало таким темным, затянутым тучами, что не осталось мельчайшего просвета. Можно подумать, сейчас не восемь вечера, а далеко за полночь. Как по заказу, прогремел гром, и сверкнула ослепительная молния.
Сейчас пойдет ливень, констатировала Аня. Наверное, лучше поехать домой. Вы сможете нас отвезти?
Нет, оставим в поле, под деревом, хмыкнул Алик.
Что‐то мне подсказывало, что он на такое вполне способен.
Какое геройство, еще недавно ты был не прочь меня угробить, шепотом возмутилась я, чтобы сзади меня никто не услышал.
Отвернувшись к окну, я заметила первые капли дождя.
А кто сказал, что я передумал? хмыкнул он.
Я резко обернулась и успела заметить короткую ухмылку. Придурок. Признаться, это была одна из самых уютных поездок в моей жизни. Ливень бил по стеклам, Алик вел машину с минимальной скоростью, чтобы не застрять в многочисленных ямах, в салоне стояла абсолютная тишина, нарушаемая лишь громом и ливнем. Велосипеды, как сообщил нам Степа, закинули в пикап. Понятия не имею, как им удалось их разместить в одном багажнике, поэтому тихо молилась о том, чтобы мой оттуда не выпал.
В первую очередь мы отвезли Миленку. Я видела, как из Мишиного пикапа выходит Андрей и забирает два велосипеда. Затем мы отправились на левую сторону. Алик завез Степу в его двухэтажный кирпичный домик, потом Аньку они жили через дом. Как только я осознала, что осталась с Красильниковым в машине наедине, мне стало не по себе. Я вжалась в кресло.
Слушай, ты не мог бы остановить вот здесь? попросила я.
До твоего дома еще как минимум четыре участка.
Ничего, я дойду.
Ты хотела сказать, доплыву?
Просто останови машину, взъелась я.
На самом деле главной причиной было далеко не стеснение и даже не раздражение, которое вызывал Красильников. Дело в том, что если дед заметит меня, катающуюся один на один с Аликом, то мне крышка.
И не подумаю.
Я нахмурилась и кое‐как поборола желание перекинуть ногу через коробку передач, чтобы выжать тормоз. Мне было стыдно признаться Алику в том, что меня ждет дома, и в то же время выводило из себя это его «и не подумаю»!
Пожалуйста в последний раз попросила я, когда мы проезжали мимо соседей Дементьевых.
Однако все оказалось хуже, чем я могла предположить. Дедушка как раз возвращался от Дементьевых в не самом трезвом духе.
Это мой дедушка, пожалуйста, выпусти!
Алик резко затормозил, чем привлек внимание деда. Я вышла из машины и подбежала к нему, даже не попрощавшись с Аликом, хотя тот не собирался сдавать назад или разворачиваться (его дом располагался возле Степиного).
Не понял кое‐как выговорил дед. Это еще что такое?
Привет, деда, начался дождь, и мы
Но дедушка словно не слышал. Он уже рассмотрел водителя и пустое пассажирское место.
Ты что, шашни крутишь?! взревел он.
Нет, клянусь, меня просто подвезли, как и всех остальных
Бегом в дом! заорал дед.
В тот момент Алик как раз двинулся дальше, и я, еле сдерживая слезы, молилась, чтобы он не увидел, как дед схватил меня за волосы и потащил в дом. Бабушка встретила нас на крыльце, в глазах ее застыл испуг. Она бросила картошку, которую чистила, в здоровенный таз с водой, вытерла руки и выбежала мне навстречу.
Витя, Аглая, скорее в дом, молнии не утихают!
Дедушка толкнул меня вперед, и я чуть не свалилась на ступеньках.
Витя! вскрикнула бабушка.
Сидишь дома до дня рождения. Поняла меня?!
Лицо деда было прямо напротив моего, и меня чуть не вывернуло от запаха перегара. Господи, как в человеке могут уживаться две личности? Трезвый дедушка пусть и суровый, но чуть более адекватный. Я от «обоих» не раз получала шлепки скакалкой, и все же этот, пьяный, был страшнее и агрессивнее.
Витя!
Это все, на что была способна бабушка. Она знала, что, стоит ей влезть, и она тоже получит. Так что всегда выбирала себя, но неизменно надеялась, что ее оклики принесут пользу и успокоят деда.
Хорошо, кивнула я и убежала в спальню.
А вот самое печальное в том, что спали мы все в одной комнате.
Глава 6
7 июля, левая сторона
Итак, дедушка смилостивился и выпустил меня из дому. Наверное, ему надоело слушать мои рыдания, в разбитом состоянии я совсем не годилась для сбора малины и ежевики. Меня дважды успела атаковать армия красных муравьев, поэтому ноги, которые зудели еще после падения, огнем горели от боли.
С праздником, Аглая! поприветствовала меня утром бабушка. Дед поехал в Абрикосовку, к Леоновым.
И тебя, бабуля, кивнула я.
Он пробудет там до вечера продолжила она.
И?
Можешь встретиться с девочками. Я скажу, что ты останешься у бабушки Люси. Только тебе действительно придется у нее остаться. Хотя, может, дед у них переночевать решит. Вряд ли он будет в состоянии вести машину.
Странно, что он не потащил нас с собой.
Он решил, что ты все еще в каком‐то роде наказана, поэтому оставил дома.
Я взглянула на бабушку, и мы рассмеялись. Вот уж что я ненавидела пуще, чем быть под домашним арестом, так это поездки «в гости». Они заключались в том, что я сидела пнем не вправе рта раскрыть и несколько часов кряду наблюдала за эволюцией алкогольного опьянения родственников, а также выслушивала дискуссии на самые животрепещущие темы: политика, экономика, соседские сплетни.
Только не вздумайте ходить сегодня на водокачку, пригрозила бабушка, выкладывая в мою тарелку гренки.
В нашей деревне день Ивана Купалы отмечали своеобразно. Все друг друга обливали. Поливали из шлангов, окатывали из ведер, тазов, и все это прилетало внезапно, исподтишка. Когда нам с девчонками было по десять, мы отправились к водокачке, которая стояла в самом конце кукурузного поля. Вид оттуда открывался прекрасный растущая кукуруза, подсолнухи, пасущиеся лошади, коровы. И мы в честь праздника решили облить себя самостоятельно, по очереди вставая прямо под небольшое отверстие, из которого капала вода. Домой мы вернулись мокрые до нитки, за что хорошенько огребли, и на следующий день все трое свалились от простуды.
Не волнуйся, ба, не так уж это было и круто. И все же лучше, чем внезапно прилетевшее в тебя ведро воды, хихикнула я.
Сегодня жара, так что будь аккуратнее.
Я надела тонкую белую майку, которая доходила почти до колен, и короткие джинсовые шорты. И только когда добрела до Анькиного дома, спохватилась, что не надела лифчик. Я совсем забыла, что теперь его необходимо носить даже в деревне. Наверное, заметь меня дедушка, пришиб бы на месте.
Гайка!
Аня спрыгнула с крыльца и выбежала мне навстречу, впуская в объятия.
Дед смиловался? поинтересовалась она.
Подруга заходила на следующий же день после поездки в заброшенное село, и я намекнула на то, что наказана (рядом стоял дед, и мы не могли откровенничать).
Уехал к родственникам.
Я так рада, что ты пришла! Мы ведь не могли пропустить этот праздник!
Да уж, вернуться домой промокшей мечта, хмыкнула я.
Погоди, может, нам еще удастся увильнуть. Кстати, схожу за ведрами.
Аня поспешно удалилась в дом.
Аглая, привет! В мою щеку прилетел неожиданный поцелуй.
Ой, Елена Сергеевна, здравствуйте! улыбнулась я Аниной маме.
Они были похожи как две капли воды. Обе светлоглазые блондинки, невысокие, с пышными формами. Тетя Лена держала в руках охапку сена.