Ты прав, Кун, осмотревшись, согласился Валл. Везде трава да плющ Плющ и трава таких следов не оставят. Но как?.. Воплощение глаз и единство в одночасье?
Я не знаю, что это за воплощение, Валл, ответил Кун и претворил свои глаза. Ока Заврини выглядят иначе, охотник указал рукой на обращённый взор.
Валл нахмурился и задумчиво взглянул на Куна. Затем вожак снова подсел к бесчувственному Саласу и ещё раз приподнял ему веки. Глаза юнца по-прежнему были претворены: белки переливались оттенками алого, а причудливые чёрные радужки, как подметил шаман, необъяснимым образом слились со зрачками. Предчувствие Заврини навеяло главарю Большой Охоты мысли о новорожденной звезде, и он погрузился в раздумья.
Валл, Ва-а-алл! седовласый следопыт подтолкнул вожака в плечо.
Дотемна нужно разбить лагерь! внезапно скомандовал Валл. И освежевать тушу. За дело все! поторопил главарь. Тиран, ты присмотри пока за Саласом. Поутру выдвигаемся к стойбищу! Чем быстрее вернёмся, тем лучше будет. И рожны! Вбивайте вокруг лагеря больше рожнов!
Единство
Воплотившись в эссенцию, но не утратив телесную связь, сознание Рошана покинуло тело и принялось медленно вращаться вокруг покинутой плоти. И всё, что происходило за гранью людского взора, явилось перед взором вождя. На сей раз явленность единства не была похожа на прежние единения с Пангеей, и Рошан сразу ощутил это.
Впервые за все времена Её глазами вождь увидел свой стан! Шаман узрел своё обличие подобно обличию рептилий глазами Заврини: бездушная оболочка предстала в единстве телом без кожи, и всё нутро отвратным явленьем обезобразило Храм Созидателя. Смешиваясь со свечением праны, лиловый блеск сочетаний вождя залил тёплым светом просторы подземелья. От потоков зарева символы на стенах пещеры приняли цвет ауры тела шамана, а огни свечей и светочей стали схожи с сиянием ночных звёзд. Всплески подземного ручья и треск полыхающих факелов заполонили явленность видения, и грот Её глазами оживился в новом убранстве.
Осмотрев Обитель Единства, Рошан ещё раз обратил внимание на собственный стан. Людскую плоть соединенья костей, сплетения мышц, паутину вен и сосудов со всех сторон окутывали светящиеся фибры. А в области груди приметно выделялся жизненный источник переливаясь алым пламенем, сердце шамана пульсировало трепетно и мерно, и было видно, как в очаге долгоденствия обращается кровь. Несмотря на жуть и небывалость представленного, Рошан остался смирен. Смирен и готов к новым представлениям.
Видение не стало задерживаться в гроте и по непонятной причине вместо того, чтобы направиться к звёздам, устремилось вниз в основание горы. С рокотом и треском пронзая склады каменных стен пещеры, раскалённая эссенция души с каждым мгновением становилась оживлённей. Она набирала стремительность и, проходя сквозь твердыни, разрывала частицы слаженных форм Великого Вулкана как стрела, рассекающая слаженность живой плоти. Раскалённая суть, обжигая составы каменьев, проникала вглубь горы, а вождь лицом и телом чувствовал жар возгорающихся окаменелостей, будто это он своим станом пронизывал толщу вулкана.
Мимолётом видение попадало в лабиринты тоннелей. В неизведанных коридорах оно на миг замедлялось, давая возможность рассмотреть ходы. А в одном гроте и вовсе зависло над необыкновенными существами. «Продолжения изначальных жизней подземные твари!» додумал вождь. Они не имели ни костей, ни сердца, ни кровавой плоти, но их тела и лапы, по восемь конечностей на каждую тварь, смахивали на гигантских пауков и во взоре Рошана светились праной, словно слагались творения из пламени Пангеи. Эссенция покружилась над тварями и снова устремилась вниз.
«Почему Она направила меня к основам Земли? размышлял шаман, постепенно вживаясь в происходящее. Ведь явленность воспоминаний была о звёздах, об их таинственном свечении и новорожденной звезде»
В какой-то момент взор Рошана очутился в обширной пещере. Сбавив пыл, эссенция души и разума зависла в просторах подземелья, и в видении шамана сквозь завесу туманности проявилось царство изначальных сущностей. Необъятный грот с множеством ниш, переплетений уступов и ходов кишел насекомыми гигантами сверху донизу! Подземные обитатели роились абсолютно везде: они облепили отвесные стены пещеры, утёсы и торчащие повсюду сталактиты! И каждая из тварей в видении вождя излучала сияние праны.
Свет, исходящий от тварей, распространялся по всему гроту и озарял самые укромные уголки обширного логова, а гигантские насекомые суетливо ползали по склонам и плоскостям, издавая неприятные стрекочущие звуки. Попадаясь на пути один одному, создания прощупывали своими окончаниями друг друга видимо, таким образом определяли себе подобных. Некоторые из тварей имели продолговатые формы тел и обилие конечностей, другие остроконечные шипастые хвосты. Третьи были схожи с теми, что Рошан увидел, погружаясь вглубь горы. Иногда одни существа нападали на существ другого склада, но вскоре после стычек они разбредались по своим надобностям. Иные и вовсе пребывали в неподвижном состоянии.
Зауженные ниши грота местами были измазаны светящейся слизью, в которой лежали то ли гигантские личинки (Рошан не смог разглядеть), то ли яйца. Среди зачатков и омерзительных выделений теснились более крупные виды тварей, внешне похожие на рогатых жуков. Эти тварины, видимо, и порождали яйца-личинки, а может быть просто оберегали их от других существ.
К пещере со всех сторон подходило множество ходов. Тоннели располагались по всей протяжённости подземелья и сверху, и снизу. И по увиденным руслам по пути к логову шаман понял, что большинство ходов пересекались между собой, создавая в сердце Великого Вулкана огромный лабиринт. Сталактиты, увитые повсюду паутиной, в которой болтались останки конечностей тварей, странное переплетение каменных происхождений, множество существ и их отвратительный стрекот и цокот наполняли атмосферу подземного царства опасностью и тревогой. Даже в единстве с Пангеей находиться в обители тварин вождю стало неспокойно. Он на миг представил пребывание здесь наяву в телесной оболочке в абсолютном мраке. Рошан понятия не имел, каков склад разумения у насекомых существ, но предчувствие Заврини подсказывало ему, что тварины сии были очень недружелюбны.
«Недаром соплеменники соорудили заслоны в Храме Созидателя», подумал шаман и тут же решил после единства обязательно закрепить рожны на заслонах и в правом, и в левом рукаве хода.
Между тем эссенция поднялась к центру пещеры и принялась вбирать в себя частицы света, что вблизи источали подземные твари. Гигантские насекомые в округе встрепенулись! Они застрекотали и суетливо забегали по уступам подземелья, резко бросаясь из стороны в сторону, а иногда друг на друга. Отовсюду от существ ко взору вождя видимой дымкой устремились жизненные фибры пламенной стихии, и Рошан подметил, как от этого явления начало гаснуть свечение праны ближайших к видению тварин. Они замедлялись, сжимались и замирали, будто жизнь их обрывалась в этот миг. Поглощая прану подземных обитателей, сущность вождя сама наполнялась энергией. А в один момент, налившись до предела, она содрогнулась и стремительно взмыла ввысь прочь из подземного царства.
***
Когда перевоплощение души вырвалось из толщи горы, Великий Огонь уже стоял в зените, и яркие лучи светила тотчас потрясли глаза шамана Рошану впервые за все времена в единстве вернулся людской зрак! Вождь невольно опустил голову, пряча лицо от ослепительных бликов, а оживлённая эссенция в один миг обратила движение в действо преклонив взор, она направила видение вниз, и перед Рошаном предстала обитель Пангеи в обличии, ранее не виданном: с высоты небес! Леса и овраги, горы и равнины, поля и степи, что окружали Великий Вулкан, здесь всё было как на ладони! Шаман с изумлением оглядел Её просторы и ещё раз убедился в том, что единство сие не было схоже ни с какими другими единениями прежде.
Необъятная роща араукарий, что стелилась у стойбища и за пределы которой ещё не ходили первые люди, всё так же пряталась за горизонтом, и краёв её не довелось увидеть. Размах хвойного леса оказался гораздо шире, чем его видимые очертания с уступов пещер обиталищ старцев. И это не могло не утешать Рошана. Зелёный покров араукарий был настоящей благостынею Пангеи, так как хищные рептилии крупнее Рапторов в этих краях не замечались. И несмотря на то, что в лесу расплодились и Рапторы, и Стервятники, а травоядные Полосуны совсем недавно начали покидать эти места, следопыты, выгадывая удачный жребий Большой Охоты, всегда радовались роще, как малые дети цветным крыльям болотных стрекоз. Травля Полосунов среди оврагов и возвышенностей, поросших древами араукарий, даже среди Рапторов была куда безопасней, чем выслеживание гигантов в лиановых лесах или беннеттитовых равнинах. А жребий, как повелось, давал возможность вожакам охотничьих отрядов выбрать сторону света промысла первыми.
Направив взор к юго-западу, шаман сосредоточил видение на лиановом полесье. Густые кроны гигантских лиановых деревьев, словно возвышенные холмы, выступали над окрестностями. Вершины лиственного покрова изрядно покачивались от дуновения ветра, и с поднебесья казалось, что задувающие порывы создавали обильные волнения растительного плато как волнистая рябь на водной глади возникает после сильных потоков ветреной стихии. Длительное созерцание вершин вызвало иллюзию во взоре Рошана. Вождь на миг поддался однообразным изменчивостям крон, и ему стало казаться, что лиственный покров деревьев парит над землёй. Ощутив в видении обман, шаман освободил зрак и вновь взглянул на лиановый лес. Он тотчас подметил, что над кронами возле опушек роились повелители небес могучие и ярые хищники Птерозавры. Но с высоты полёта воплощения души небесные охотники выглядели крохотными. И всё величие Птерозавров становилось в тот момент ничтожным по сравнению с величием увиденного вокруг.
Вождь взглянул на границы бора и прежний пройденный путь. Вожак узнал охотничьи тропы и последний привал в лесистой гряде. Воспоминания о землях, по которым к Великому Вулкану привели следы предков и сама Пангея, навеяли Рошану переживания о прошлом
Постоянное возвышение эссенции души открывало вид на незнакомые края с юга, запада и востока. Опушка лианового леса с юго-западной стороны едва заметно перерастала в плоскогорье беннеттитовых полей. Поля смешивались то ли с вереницами хвойных, то ли с пышными саговниками, а может быть и вовсе с пальмовидными деревьями всё с высоты стало схожим. Пределы плоскогорья подходили к лесистым холмам, а за холмами тёмно-синей полосой, словно брошенное невзначай лассо, извивалась широкая река. Кое-где она обрывалась в овраги, и в этих местах были видны её резкие и бурлящие спады. Извилистые берега водной стихии обильно окутывали джунгли, лиановые гиганты и прочие древа.
Бор на западе упирался в возвышенности. Но взор уже поднялся так высоко, что растительность на этих холмах тоже стала неразборчивой. А вот на юго-востоке нежданно проявились опушка рощи араукарий, и возникшие там почвы чётко передавали огненные оттенки полумёртвых степей. Багровые засушливые земли в некоторых областях незнакомых далей были усыпаны зеленеющими тонами растительного покрова, и Рошану показалось, что там, среди зелени, поблёскивали одинокие ложбины озёрец.
На северо-западе в ведомых краях за лесистыми грядами уже виднелась болотная долина. Но если бы шаман не знал о её существовании, то вряд ли с такой высоты смог разобрать, что это за местность.
Эссенция торопливо поднималась ввысь, и с каждым мгновением обитель творца отдалялась от взора шамана, скрывая подробности стана и разрастаясь в величии одновременно. Очень скоро Она оказалась так далеко, что углядеть в Ней даже самые высокие холмы и деревья стало невозможным. Земли Пангеи теперь разнились лишь бледными оттенками цветов застилающей их растительности, а черт перерастающих друг в друга местностей и вовсе не было видно. Да и Великий Вулкан с высоты небес уже не казался таким величественным. Но на его вершине ещё можно было разглядеть силуэты порослей: одиноко торчащие деревья гинкго, юкки, папоротниковые заросли, травянистый покров и границы холмов скалистые уступы и резкие склоны.
Необъятные просторы Пангеи со всех сторон окутывал непрерывный горизонт, и вождя поразило увиденное! Он впервые узрел, как кругозор сомкнулся кольцом, гранича лишь с небосводом. Округлые формы горизонта с каждым мигом отдаления становились выразительней и давали понять, что слаженность мира, как и Великий Огонь, как Луна и звёзды, схожи между собой в очертаниях. И это представление разрушало в голове шамана множество домыслов и раздумий о складе создателя.
Всё выше и выше вождь поднимался к небу, а стать Пангеи становилась всё необъятней и неизмеримей. Её размах был настолько велик, что не хватало способности видеть, чтобы разглядеть проявившиеся дали у краёв Её формы. Обличие творца постепенно воплощалось в округлую гигантскую Землю. И Земля уже пребывала столь далеко от Рошана, что взора достаточно было, чтобы взглядом охватить Её грани!
Внезапно шаман заметил, как высоты небосвода начали менять цвет. Их видимые черты постепенно обступала таинственная чернящая мгла, а над Пангеей образовалась белая густая пелена. И сквозь неё, охватывая края величественного плато, стали виднеться бушующие воды. Небесного цвета воды, с северных берегов которых, по сказаниям предков, сделал первый шаг в сторону Великого Вулкана светлокожий Заврини.
Неожиданно мощный порыв стихии всколыхнул эссенцию души. Рошан лицом ощутил дуновение холодных течений и вздрогнул. Ему почудилось, что стихия нарушила лёт. Эссенция будто преодолела невидимую грань и, ослабив порывы стремления, остановилась. Телом шаман восприял ранее неведанную лёгкость, словно стан его утратил Её притяжение. Через мгновение высоты поднебесья, что миг назад окутывала мгла, окончательно растворились, и вокруг очертаний творца проявилась звёздная обитель ночи.
***
Яркие звёзды охватили взор Рошана. Холодное сияние бесчисленных светил и малых, и великих усыпало долину тьмы. И не имела та долина ни границ, ни горизонтов.
Шаман обомлел от увиденного даже в ночи с уступов Великого Вулкана не проглядывало столько звёзд! И поразился вождь их множеству и просторам, что краёв не имели не только сверху, по обыкновению, но и снизу, где склад Её обители ступать по тропам позволял, и со всех концов света, где горизонт граничил с чем-либо!
И следом, поодаль от стана Пангеи, бросился во взор Рошану Великий Огонь.
Словно одинокий костёр в полночной пустоши, полыхал Великий Огонь в бескрайней пустыне мрака. И не было вокруг никого, кроме Земли да звёзд тьмотемных. И огненное светило, что согревало каждый новый день, что предвещало сумерки закатом, в тот момент больше не слепило взор шамана. Глаза Её вернулись к вожаку и смягчили яркость ослепительных лучей, позволив рассмотреть слаженность раскалённой стати.
Огненная смесь свечения и жара возбуждала в стане Великого Огня сгустки пламенных стихий! Кипел склад Великого Огня, словно кипящая в чане вода, и бурлящие потоки, казалось, вот-вот прольются в обитель ночи. Вождь, очарованный действительностью увиденного, затаил дыхание и снова ощутил, как тревожно бьётся сердце его плоти в Храме Созидателя.