Путник протянул девушке несколько серебряных монет и коснулся её руки. Она не отдёрнула руку.
Девушка улыбнулась.
Когда я закончу своё дело, я вернусь сюда и мы с тобой встретимся, хорошо?
Я буду рада, на её лице появилась смущённая улыбка, а щёки едва заметно порозовели.
Путник снова сжал руку девушки.
Меня зовут Марох.
Он и сам не понял, как он это сказал. На севере он собирался использовать другое имя, и даже заранее придумал его, но этот пан совсем вылетел у него из головы, и теперь ему казалось, что так будет правильнее.
Девушку звали Нолла.
* * *
Путник никого не знал в лишённом магии Нэрстане, считавшемся на юге отсталым и грубым, и не мог и предположить, что его приезд может кого-то здесь интересовать. Но о его приезде знал один человек, и теперь этот человек знал также о его посещении ведьмы и даже о том, что он спросил у неё.
Вода в каменной чаше подёрнулась рябью, краски стали тускнеть, очертания теряли чёткость, наконец, картина исчезла, словно растворилась, длинные ресницы задрожали, и девушка, часто дыша, подняла голову от чаши. Снега не было уже давно, но здесь, в лесу, в её лесу, снег лежал почти нетронутый, смёрзшийся так, что, если наступить на него, он даже не сразу ломался под ногой. Урсула в который раз прикоснулась пальцами к ставшей опять прозрачной воде в чаше и пальцы кольнуло холодом вода была очень холодной, но никогда не замерзала.
Урсула понимала, что приезд этого путника, теперь она знала, что его зовут Марох, знаменует начало каких-то событий, в результате которых должно произойти то, что она видела в чаше. Ей было немного страшно, но только немного, неизведанное всегда пугает, но Урсула не сомневалась и не собиралась отступать.
* * *
Выйдя из дома ведьмы, почему-то он не мог назвать его домом Ноллы, Марох легко нашёл дорогу сработали его природные способности: идя за Ноллой, он и не старался запомнить её. Он чувствовал себя странно: всё было ясно и, одновременно, в голове царил сумбур. Всё складывалось просто, но он чувствовал себя так, словно идёт вглубь леса, понимая, что тропинка в любой момент может оборваться, и он останется в чаще один без ориентиров. Но, в то же время, он чувствовал, что это единственный путь, и этот путь его. Он не знал, что его ждёт в конце, но чувствовал, что его жизнь уже не будет прежней.
Узнать, где находится замок Веллар, не составило труда. На следующий день Марох выехал из города. Его путь лежал через Стембриг небольшой городок в дне пути от замка Веллар и прилегающей к нему деревни, что было кстати. Можно будет остановиться на постоялом дворе и немного разузнать о замке прежде, чем идти туда.
В Стембриг Марох въехал уже затемно и отправился на двор ехать ночью, да ещё и зимой не было смысла. Подъезжая к постоялому двору, он с удивлением заметил, что стал привыкать к холоду (или просто научился не замечать его?). По крайней мере, сейчас он чувствовал себя менее уставшим, чем когда въезжал в Остон.
Поставив коня в стойло и спросив номер, он пошёл поужинать в общую залу он хотел послушать разговоры, перекинуться парой слов с местными, чтобы почувствовать, чем «дышит» это место. Именно так, лучше он объяснить не мог.
Марох уселся за свободный стол поближе к центру залы и спросил жаркое и горячий эль. Сам он в прохладные дни предпочитал горячее вино со специями, но на севере южные специи могли позволить себе только нуворы, а Марох не хотел обращать на себя внимание.
Принесённое жаркое оказалось вкусным и сытным он уже начал привыкать к пресной, на вкус южанина, еде северян. Марох ел неторопливо, исподволь разглядывая публику и прислушиваясь к разговорам, когда он поднял голову, почувствовав, что на него кто-то пристально смотрит.
Это была девушка, стоявшая в углу у стойки. Яркая чёрные волосы, тёмные глаза, глубокий вырез на простом, но элегантном платье Он улыбнулся ей, она улыбнулась в ответ, и неспеша направилась к его столику. Эта девушка умела соблазнять, как и многие южанки, которых он знал, но при этом держалась более естественно, и это ему нравилось.
Марох заказал девушке бокал красного вина.
И что южанин делает в наших краях зимой?
Так заметно, что я южанин?
Я это заметила, когда ты ещё не начал говорить, девушка улыбнулась, упреждая его вопрос, и дело не только в том, что ты смуглый. Тебя выдаёт нос на севере такие черты лица редко встречаются.
И такие черноволосые девушки как ты тоже.
Да, но не столь редко. Моя мать тоже была черноволосой, но родилась на севере, ему нравилась её свойская манера казалось, он знает её давно.
Так от кого ты бежишь?
Бегу? Я просто решил пожить какое-то время на севере. Я бывал здесь в детстве с отцом, он занимался торговлей.
И ты тоже занимаешься торговлей?
Нет.
Я вижу, ты не купец. И меч неплохой, она игриво провела пальцем по ножнам, Будь это так, ты выбрал бы город побольше, где ты бывал с отцом-торговцем. А наш городок лежит в стороне от больших трактов, она игриво улыбнулась ему.
Мой отец умер, не рассчитавшись с долгами. А у меня нет таких денег, вот я и решил уехать.
Думаешь, спрячешься здесь?
Может быть, на какое-то время. А потом что-нибудь придумаю.
Она опять игриво улыбнулась. Марох так и не понял, поверила она ему или нет. Но с ней было хорошо. Он щедро заплатил за ночь и получил совет попытаться устроиться стражником в замок Веллар. Там работал её брат, и один из старых стражников недавно ушёл.
На прощание Арта, так звали девушку, сказала, что рада будет видеть его на обратном пути, когда служба стражника ему наскучит.
К вечеру следующего дня Марох увидел стены замка Веллар.
Он знал, что замки северян отличались монументальностью, видел их на картинках, но вживую выступающие из-за деревьев высокие стены выглядели так, словно это были сами скалы, которым люди придали форму по своему вкусу. Поневоле вспоминались истории о северных ведуньях и ведунах, которые, некоторые из их, могли заставить скалы расступиться. Вспоминались истории о том, как в период северных междоусобиц какая-то ведунья заставила разверзнуться скалу, чтобы спасающиеся бегством могли спрятаться от преследователей.
Но время междоусобиц давно уже прошло, и новых историй о подвигах ведунов и ведуний слышно не было большинство из них стали занятными старинными легендами. А жаль, думал про себя Марох. Способности северных ведуний и ведунов будоражили умы южных магов и, что греха таить, вызывали у них зависть. Немало магов пытались приоткрыть завесу над этой тайной, выдвигали теории, но дальше этого дело не шло. Их магия просто не работала на юге, равно как и магия юга не работала на севере.
Проехав мимо ворот мрачного замка, Марох направился в деревню. Он заметил, что люди здесь были более любопытными, чем в городе, и на него, не таясь, смотрели как на диковинку. Ну ж, это не так плохо. Арта была права в нём легко было узнать южанина, особенно здесь, где каждый новый человек неизменно обращал на себя внимание.
Он без труда нашёл постоялый двор, и, бросив заплечный мешок в комнате, пошёл ужинать в общую залу. В трактире были только мужчины, и Марох сразу заметил компанию служивых почти в центре залы. Они тоже обратили на него внимание, и он нарочно сел также недалеко от центра, чтобы быть у них на виду. Принёсшая его заказ служанка нежно улыбнулась ему, что не преминули заметить стражники. Он мог ещё избежать открытой конфронтации, если бы просто встал и ушёл. Но в этом случае он не добился бы уважения стражников, и его не приняли бы служить в замок.
Марох ел нарочито медленно, периодически посматривая на стражников, которые, в свою очередь, посматривали на него. Разговоры в зале притихли всем было интересно, чем закончатся «переглядки» стражников с южанином.
Наконец, окончив трапезу, Марох расплатился, попутно наговорив всё той же служанке любезностей, от которых на её щёчках вспыхнул стыдливый румянец. Когда он вышел из трактира, стражники последовали за ним. Долго идти ему не пришлось один из стражников окликнул его, как только он отошёл на достаточное расстояние от трактира. Это было примечательно: городские, скорее всего, устроили бы потасовку прямо в трактире, впрочем, на юге тоже. Только на севере ещё сохранилось чувство общности моя земля, мои людиВозможно, именно поэтому все многочисленные попытки южан захватить север провалились. Сейчас и север уже меняется, время воин уже прошло, настало время торговли в самом широком смысле этого слова, почему-то с тоской подумал Марох, продавалось и покупалось всё. И маги, первоначально обслуживавшие интересы торговцев, со временем сами превратились в них. По сравнению с торговлей, война была гораздо менее прибыльным занятием.
И что занесло южанина в наши края?
Я путешествую.
Сбился с тракта? Может, указать дорогу?
Я собираюсь остаться здесь на некоторое время.
Что же тебя здесь привлекло? Уж не Нисса ли?
Видимо, она встречалась с кем-то из компании, или, может быть, была чьей-то сестрой.
Я слышал, в замке есть место стражника.
И зачем мне брать такого как ты?
Вряд ли ты найдёшь в деревне кого-то лучше.
Вызов был брошен. К Мароху подошёл один из компании и обнажил меч. Северяне ковали огромные, часто двуручные мечи чтобы управляться с таким мечом требовалась недюжинная сила. Нанесённые им ранения, впрочем, тоже не могли быть лёгкими. Слабой стороной такого тяжёлого оружия было то, что оно отчасти лишало мечника манёвренности. В отличие от северян, южане пользовались более лёгкими мечами, что превращало битву на мечах в искусство. Искусные партнёры могли соревноваться часами, не нанеся друг другу ни одной царапины только до первой крови. Марох не был столь искусен, но надеялся, что его умений хватит, чтобы выиграть этот бой.
Начало было не очень удачным для Мароха противник теснил его, и Марох успевал только уходить из-под ударов. Друзья его противника посмеивались они были уверены, что ещё пара выпадов, и южанин признает поражение убивать его, естественно, не собирались, не звери же. Но противник сделал ещё пару выпадов, а южанин со своим «детским» мечом всё держался.
Постепенно Марох начал находить лазейки для атаки, и северянину уже приходилось и защищаться, а не только атаковать. Тут и сказалась его неповоротливость, обусловленная не только чрезмерно тяжёлым мечом, но и недостатком умений. Атаки следовали со стороны Мароха всё чаще, и вот уже северянин больше защищался, чем нападал. Конечно, северянин опешил, и это тоже сыграло свою роль. Ещё один обманный выпад, разворот, и конец «детского меча» южанина оказался у горла северянина. Северянин вздрогнул. Молча, теперь уже молча, наблюдавшая за боем компания издала удивлённый вздох. Марох опустил меч, и протянул северянину руку. Северянин пожал её.
И где ты научился так танцевать?
В детстве отец отдал меня в хорошую школу.
И такому умельцу не нашлось места на всём юге?
Мой отец умер, не рассчитавшись с долгами. Мне тоже нечем их платить. Вот я и уехал.
Думаешь всю жизнь прятаться?
За мной нет погони. У нас был дом, у отца было немало дорогих вещей, думаю, этого им будет достаточно.
Чем занимался твой отец?
Торговал древностями.
Ты мог бы продолжить его дело.
Я не хочу. Это не моё.
Ну, раз не твоё, приходи в замок завтра поутру. Спросишь Востера, это я. Представлю тебя нувору. Знаешь, кто это?
Знаю, я читал о Нэрстане.
Вот и славно, читать умеешь, на этом месте Востер усмехнулся, и нас научишь своим фокусам. А сейчас иди, отдыхай.
В университете Марох мало занимался на мечах, но тело не забыло.
На следующее утро он явился в замок, как и было сказано. Нуворы, отец и сын, но, в большей степени, отец, были неприятно удивлены, увидев южанина. Нувор молча выслушал пояснения Востера, и попросил провести поединок. На этот раз противником Мароха был сам Востер. Эта победа далась ему немного сложнее, но поединок решил дело нуворы были заинтересованы. После Востера сразиться с ним захотел молодой нувор. Нувор был обучен не в пример лучше стражников, но к этому времени Марох уже окончательно вспомнил свои навыки.
Мароху пришлось ещё раз рассказать свою историю, на этот раз, с большими подробностями, после чего он был принят. Помимо работы стражника он также должен был давать уроки другим стражникам и молодому нувору.
В тот день он расплатился с хозяевами трактира, забрал свои вещи и лошадь, и перебрался в выделенную для него в замке тесную комнату. Впрочем, всё самое необходимое там имелось, а на большее он не рассчитывал. Вечером он выпил со стражниками, которые оказались совсем неплохими ребятами, а на утро приступил к выполнению своих обязанностей. Можно сказать, что первая самая лёгкая часть его плана была выполнена.
Глава 2. Проклятая
Миэлла проснулась раньше обычного, было ещё темно, но она сразу почувствовала, что больше не заснёт. Сонливости, приятного расслабления, которые обычно чувствуешь, проснувшись ночью, не было. Миэлла чувствовала какое-то напряжение, будто утром её ждало важное дело, на котором были сосредоточены все её мысли. Но это было не так. Важных дел у нуворы Миэллы давно уже не было.
Камин давно догорел, даже угли уже не тлели, свечи тоже погасли. С тех пор, как Миэлла заболела, ей не нравилась темнота, она словно давила на неё, заставляла чувствовать страх, хоть Миэлла и не понимала, чего именно она боится. В соседней комнате спала горничная на случай, если нуворе Миэлле что-то понадобится так продолжалось уже несколько месяцев. Миэлла редко беспокоила Дитту по ночам, ей просто было спокойнее знать, что в соседней комнате кто-то есть.
Миэлла поднялась с кровати, пошатнувшись при этом одним из симптомов её «болезни» была периодически накатывавшая неустойчивость, словно она вся превращалась в качаемую ветром высохшую травинку. Сердце забилось сильнее, дыхание сбилось. Когда это происходило, у Миэллы начинало стучать в ушах, ей казалось, что она слышит биение неведомого сердца глухие размеренные удары. Миэлла была уверена, что это её собственный пульс стучит у неё в ушах, просто у страха глаза велики. Иногда при этом на глаза будто находила какая-то тень, и ей казалось, что всё вокруг стало серым, но это бывало редко.
Живший у них в замке травник осматривал Миэллу она решилась обратиться к нему, когда поняла, что это ей не кажется, странные симптомы стали повторяться регулярно. Травник осматривал её неоднократно, обращая особое внимание на сердце, но ничего не находил. Он готовил для неё успокаивающие и укрепляющие отвары, Миэлла пила их, но ничего не менялось. И ещё холод её постоянно преследовал холод. Сначала он накатывал только временами, независимо от того, находилась ли она на улице или в помещении, как она была одета Постепенно холод стал накатывать чаще и приступы стали более продолжительными. Иногда при этом у Миэллы подрагивали руки. Сначала Миэлла думала, что это от холода, но потом поняла, что нет. Этот холод был другим, не таким, как, например, когда зимой распахнёшь окно, и тебя окатит морозным воздухом, и не таким, какой чувствуешь, долго гуляя по улице зимой. Обычно, первыми замерзали руки и ноги, от холода по коже бежали мурашки, здесь ничего подобного не было. Она ощущала холод всем телом, нигде не больше и не меньше, ёжилась, куталась, но холод не отступал. Со временем она не замерзала сильнее, ощущения не менялись, а когда холод отступал по телу не разливалось приятное тепло, покалывая озябшие конечности, как бывало, когда она долго гуляла на улице она просто вдруг ощущала температуру помещения, в котором находилась, словно холод был сном, и она проснулась.