Может, и нет, Лойт медленно поднялся серые складки на сером плаще с негромким шелестом расправились. Советник повернулся к ней правым боком, так, чтобы она увидела на большом кармане изображение весов. За каждым решением закреплено последствие. Не нам судить, правильно ли вы поступили тогда. Дело сделано, и теперь вам следует подумать о том, что из этого получится.
Я обрекла на вечные страдания невинную душу. Элисон повторяла это перед сном, чтобы никогда не забывать о совершенном ею злодействе. Повторила вслух и теперь. Я сделала это ради Зартоса, а что толку? Я собиралась освободить его, чтобы разузнать о девушка запнулась, не зная, как выразиться. Старик терпеливо ждал: ни один мускул на его лице не шевельнулся. О том, что внутри меня. О происхождении этой силы. Я пожертвовала другим человеком. Долина поглотила его душу вместо души Зартоса. Правильно ли я поступила? Зачем это было нужно? Зартоса снова сделали пленником, а я ничем не могу ему помочь, как не помогла Тате и Дарвину. Я даже не знаю, жив ли он еще!
Райнер освободил Зартоса днем ранее, сообщил Советник как бы между прочим, смыкая руки за спиной. Теперь он служит вашему дому.
Это правда? Элисон в беспокойстве встала и с надеждой посмотрела на Лойта. Солгать он не мог. Только безумец отважится упрекнуть его в лукавстве или лжи. Советник олицетворял чистую, незапятнанную сторону дома Ричи и не смел выступать против традиций их семьи. Девушка не знала, что хуже: Зартос, томящийся в подвале, или Зартос на свободе. Райнер никогда ничего не делает просто так. Для чего он его освободил?
Но тут она вспомнила о причине, по которой сама хотела вызволить рунолога, и ответ ей не понадобился.
Думаю, нам пора, госпожа, объявил Лойт с поклоном. Не будем заставлять вашего брата ждать.
Перед тем, как выйти из комнаты, Элисон позаботилась о том, чтобы на ее лице не осталось ни слезинки.
ГЛАВА 2. ЛОЖНАЯ НАДЕЖДА
Неизменный мрачный интерьер столовой как никогда соответствовал ее внутреннему состоянию. Черные тяжелые шторы преграждали путь дневному свету; темноту разгоняли факелы и свечи, от обилия которых воздух становился удушливым и жарким. Слуги спешно сновали вдоль стола, выставляя различные блюда. Жаркое из свинины с черносливами; яйца, фаршированные овощами и орехами; пироги с капустой и птицей; пирожные с фруктовой начинкой; пудинги и сухофрукты в вине. Любой чужеземец, увидев изобилие еды на столе, подумал бы, что хозяева дома усиленно готовятся к наплыву гостей, но на банкет пришла одна Элисон. Разговорчивый в комнате и молчаливый по дороге до столовой Советник провел девушку к столу и склонил голову перед Райнером. Тот сидел во главе стола и оценивал работу слуг, которые суетились вокруг него с подносами и тарелками.
Вы вместе? старший Ричи удивленно оглядел вошедших. Затем его взгляд, горящий раздражением, задержался на Элисон. А я сижу и думаю, что же могло задержать тебя в пути, дорогая Лойт, спасибо, что сопроводил мою сестру. Теперь оставь нас.
Старик откланялся, а вампир щелкнул пальцами, подзывая кого-то из слуг. Для девушки они все были на одно лицо. Рыжеволосый мальчик резво подскочил к ней и усадил за стол по правую руку от Райнера. Старший Ричи протянул ладонь к Элисон и грубо потрепал за щеку. Прикосновение вампира обдало ее кожу холодом, будто она стояла в открытых дверях склепа.
Это платье тебе к лицу, оценил ее внешний вид Райнер. Рубиновые голодные глаза подолгу задерживались на тонкой шее девушки. «Он говорит о платье, подумала Элисон, но думает совсем не о нем» Великолепная вышивка! продолжал восхищаться вампир. Очень искусная работа. Голубой так подходит к твоим волосам
«Белый цвет волос подошел бы еще лучше», угрюмо подумала она, вспоминая знаки пробуждения силы. Но Райнер ожидал от нее вежливого ответа, поэтому младшая Ричи поспешила поблагодарить его за комплимент.
Ты уже хорошо спишь, милая? спросил он с заботой, на которую был не способен. Элисон не засчитала ему попытку притвориться хорошим братом. Кошмары больше не беспокоят тебя?
Нет, не беспокоят, солгала она без зазрения совести.
Райнер одобрительно качнул головой, но рукой махнул небрежно подоспевший на жест слуга плеснул ему в чашу красную жидкость.
Моей сестре тоже налей, приказал вампир, к удивлению Элисон.
Прежде ты не разрешал, благоразумно напомнила она. Какое-то дурное предчувствие овладело ею.
То было раньше. Сейчас я хочу, чтобы ты разделила со мной этот прекрасный напиток. Ведь ты стала совсем взрослой! Пора мне пересмотреть некоторые правила. Нашим отношениям это пойдет на пользу. Все-таки ты моя невеста, и я должен относиться к тебе с должным уважением.
Он растянул бледные губы в неприглядной улыбке. Элисон протянула руку к наполненной чаше. Вино никогда ей не нравилось, потому что красный цвет напоминал кровь, которую любили старшие братья. А еще вкус. Он не всегда оказывался приятным. Но делать нечего придется пить.
Выпьем за нас и за будущее нашего великого дома! с излишней торжественностью объявил Райнер и, глядя Элисон в глаза, сделал глоток. Она повторила за ним. Вскоре после первого глотка у нее закружилась голова.
Как тебе? спросил вампир, облизывая красные от вина губы.
Очень вкусно, ответила младшая Ричи и на сей раз не обманула. Вино оказалось сладким: вкус мягко раскрывался на языке благодаря корице и меду, украсившим благородный напиток. Сделав еще один глоток для приличия, Элисон отставила чашу и обвела растерянным взглядом многочисленные блюда перед собой. От большого выбора разбегались глаза: она никак не могла решить, с чего же начать.
Здесь все для тебя, дорогая, сказал Райнер, перехватив ее взгляд, бегающий от одной тарелки к другой. Повара трудились всю ночь, чтобы угодить моей милейшей невесте. Если хорошо поешь, я позволю тебе взять большую порцию клубничного льда. Все, как ты любишь.
Голод вперемешку с желанием искрился в его глазах. Он хочет, чтобы она поела, чтобы затем самому полакомиться ею. «Сытая жертва вдвойне вкуснее», как-то раз сказал ей брат. Райнер следил, чтобы Элисон всегда ела досыта с тем, чтобы она смогла пережить холодный поцелуй в шею (по ощущениям это был именно укус, но братья почему-то называли его поцелуем). Но раньше такое количество еды для нее не готовили. Что это благодушное проявление родственной заботы или же очередная ловушка?
Девушка положила себе в тарелку кусок пирога с капустой и немного икры. Повара полили пирог грибным соусом, сделав его корочку нежной и мягкой. В искусстве приготовления еды в доме Ричи знали толк. После побега Элисон вспоминала готовку Ко́вуна и всех тех, благодаря кому ела вкусно и сытно в стенах поместья. Временами, когда им с Киото становилось нечего есть, девушка начинала скучать по столовой и сожалеть о побеге. Но эта тоска быстро сменялась железной уверенностью, что они поступили правильно. Поместье Ричи живописное, но гиблое место, где никому не суждено обрести счастье.
Тяжелый взгляд Райнера не позволял расслабиться. Вампир потягивал вино и следил за сестрой, ожидая, что она допустит ошибку в поведении за столом. «Он думает, что я все забыла, пока путешествовала, сказала Элисон про себя, запивая еду апельсиновым нектаром. К вину она решила больше не прикасаться. Но он ошибается. Я ничего не забыла». Братья, напротив, делали вид, будто ничего не произошло. Вернувшись домой вместе с Элисон, они посадили ее под замок. Все выглядело так, словно она наказана за какой-нибудь несерьезный проступок. В пещерах подземного города младшая Ричи размышляла над тем, что братья могут с ней сделать, если найдут и мысли, что приходили ей в голову, вызывали мороз по коже.
Вампиры славились своей безжалостностью, но ее братья, как она думала, превосходили в жестокости всех. Хейки доказал это, убив ее, совершенно безоружную и беспомощную. Если в безумной горячке он совершил убийство той, которую, по его словам, беззаветно любит, то на какие зверства он способен пойти с холодной головой? А про Райнера с его страстью к издевательствам Элисон и думать не хотела. И все же они до сих пор ничего ей не сделали. «Все еще впереди», невесело подумала девушка и уже без особого аппетита доела пирог. Райнер неодобрительно посмотрел на Элисон.
Ты очень мало съела, заключил он. Посмотри, сколько здесь еще еды.
Так что же, мне придется съесть все блюда без исключения?
Ее тон не понравился вампиру. В алых глазах закипал гнев.
Если я прикажу, ты съешь их все, проговорил он нарочито медленно, чтобы она расслышала каждое слово. Съешь еще что-нибудь. Этого будет достаточно, чтобы
Чтобы ты мог испить моей крови, мрачно закончила за него Элисон.
Прежде чем стеклянная чаша в его руке треснула, она уже знала, что это произойдет. Райнер выражал свои эмоции через насилие: он выплескивал на других ярость, чтобы скрыть разлад с самим собой, борьбу с человечностью и слабостью, оставшимися в нем после превращения. Вино расплескалось, осколки перемешались на столе, огни свечей бешено заплясали. Слуга ринулся вытирать капли, но Райнер остановил его и прогнал, предварительно выхватив у него из рук полотенце. Младшая Ричи опустила глаза в тарелку, гадая, какую часть ее тела он сейчас ударит. Щеку, не иначе. Или плечо. Но вместо удара вампир протянул ей полотенце.
Труд поможет тебе забыть о дерзости, сказал он более чем спокойно. Хотя бы на время. Ты виновата в том, что все пролилось. Убирай. Райнер кивнул на полотенце и стал ждать, когда она возьмет его. Элисон желала, чтобы он целую вечность просидел с протянутой рукой, вот только смысла в этом было немного: вампиры не чувствуют усталости.
В этом виноват ты, а не я, она постаралась, чтобы ее голос звучал твердо и уверенно. И все же у нее не получилось сделать его в точности таким, как в коридорах замка. Тебе и убирать.
Лицо Райнера оставалось бледным и каменным, но в его глазах разверзалась настоящая буря. Он скрутил обеими руками полотенце, разорвав его на крупные лоскуты. Затем он ударил ее слабее, чем в тот раз, когда она предприняла попытку защитить Дарвина, но все равно ощутимо. Элисон стерпела и это. Не подавая признаков обиды или злости, она молча смотрела на вампира.
Старший брат поднялся из-за стола и подал ей руку со словами:
Раз ты закончила, идем.
Такая внезапная перемена в его настроении не могла не насторожить, но девушка подчинилась, и они проследовали в гостиную.
Возле камина с полыхающим зеленью огнем их дожидался Хейки. Он встретил родственников неискренней улыбкой.
Жаль, тебя не было с нами, серым голосом бросил ему Райнер. Ты пропустил такое зрелище!
Правда? заинтересовался Хейки. Какое же?
Наша сестра смела дерзить мне за столом.
О, я думаю, ты заслужил, вампир премерзко улыбнулся и развел руками. Сожалею, но я ничего не мог поделать. Следовало уделить время важным делам. По правде сказать, я боялся не успеть до вашего появления.
Даже если бы ты не успел, никто бы не расстроился.
Особенно ты, братец.
Скажу больше: твое отсутствие меня бы только обрадовало.
Не сомневаюсь. Итак, милая сестра, где твои слезы радости?
Хейки обратил взгляд на Элисон, которая, оторопев от увиденного, застыла в дверях. Комната, до отказа заваленная подарочными свертками и блестящими коробками, отхлестала ее самоуверенность почти как ладонь Райнера ее щеку.
Нет Элисон медленно отступала назад. Ей бы возвратиться в столовую и залпом выпить вина, чтобы провалиться в крепкий сон. Но Райнер схватил ее за запястье и рывком втащил в комнату.
Сегодня день твоего совершеннолетия, дорогая, ласково проговорил Хейки, протягивая к ней руки для объятий.
Райнер торжествующе ухмылялся. Их общая задумка удалась на славу.
Быстрый стук ее сердца заглушал все остальные звуки его удары эхом раздавались в голове. Тук-тук-тук-тук-тук. Подобно часам, оно отстукивало, сколько всего она упустила. Ей исполнилось шестнадцать, а это значит, что она достигла возраста вступления в брак. Как ей удалось забыть о приближении столь важного дня? Но Элисон забыла: во-первых, время пролетело мимо нее молнией, пока она скрывалась от вампиров, а во-вторых, переживания и ночные кошмары настолько истощили ее разум, что у нее просто не хватало сил думать о чем-то еще. Вот почему Райнер освободил ее из-под стражи и позволил пить вино за завтраком
От безысходности у девушки подкосились ноги, но Хейки легко подхватил ее и усадил в кресло.
Бедняжка. Это все твое вино, с наигранным обвинением обратился он к брату.
Ничего, она привыкнет к этому ощущению, уверял Райнер. Да и выпила она не так много.
Привыкнет? Ты погляди на нее. Она же пьяна! Как ты мог допустить такое? Ей нельзя столько пить.
«Нет, я не пьяна, чуть не выкрикнула Элисон. Но я осознала, что скоро состоится коронация Райнера, а мне придется выйти за него замуж. За это чудовище! Нет, я не пьяна. Разве что от необыкновенного и невыносимого счастья!» Неужто они правда думают, что ей стало плохо от вина?
Когда коронация? сипло спросила она.
Вопрос Элисон сделал Хейки угрюмее тучи, зато Райнер весело ответил, будто хвастаясь:
После полнолуния.
Так скоро! Хорошо, что она уже сидела, иначе эта новость сбила бы ее с ног.
Дорогая, тебе нехорошо? спросил Райнер, сияя белозубой улыбкой.
Да откройте окно, попросила она, а потом вспомнила, что в поместье окна открывают только по ночам. Элисон пожалела, что не владеет силой, которая позволила бы на расстоянии управлять предметами. Уж тогда бы она открыла все окна и изжарила светом бездушных монстров, что смеют зваться ее братьями! Хейки так же, как и сама Элисон, после озвучивания сроков коронации пребывал в дурном настроении и не разделял восторга старшего брата. «Можно попробовать сыграть на этом, подумала она, краем глаза наблюдая за Хейки. Я могла бы подговорить его сорвать церемонию, если бы только была уверена, что он не содействует Райнеру». Ничего лучше не придумав, младшая Ричи решила давить на жалость.
Разве невозможно, чтобы тебя короновали без меня? с отчаянием обратилась она к старшему Ричи. Элисон хотела воззвать к его разуму, если он у него еще сохранился. К чему эта глупая традиция? У нас не родятся дети, ведь вампиры не могут иметь потомства. Наш род прервется ты этого хочешь?
Райнер настороженно посмотрел на нее, обдумывая ответ, после чего сказал:
Не прервется. Благодаря тому, что я вампир, наш род будет существовать вечно.
«Я его не убедила».
Но зачем тебе нужна я, когда я ничего не могу тебе дать?
Как это ничего? старший Ричи изобразил искреннее удивление. Ты ключ ко всей Вейссарии. Ты способна открыть передо мной все двери и проложить дорогу к новым свершениям. И притом, я не могу пойти против традиций нашей семьи. Моя коронация не состоится, если я не женюсь на тебе. Он перевел взгляд на Хейки и улыбнулся, с удовольствием наблюдая за его видимым, но тихим гневом.
Элисон с трудом сохраняла трезвость рассудка. Хейки пожелал сменить тему, спросив у нее:
Ты не хочешь распаковать подарки?
Она не хотела, однако согласилась раскрыть при вампирах один, чтобы они поскорее оставили ее в покое. Девушка выбрала белый сверток с розовым бантом и развернула его. Глазам предстала шелковая ткань такого же цвета, как и праздничный бант. На ощупь она оказалась мягкой и гладкой, как и положено настоящему шелку.