Комиссар сглотнул. Он как-то даже не задумывался о таких масштабах. По сравнению с ними его работа с Лонгсдейлом это просто песчинка в песочных часах.
Вот почему, сказал консультант, мне нужна помощь. Девочки обратились в мараббекк, сейчас их осталось шесть, но если они продолжат охотиться в разных частях города а они продолжат
Не может же мистер Лонгсдейл разорваться, перебил комиссар. В прошлый раз все тоже началось с набегов нежити. Если за этим стоит человек вроде Ройзмана, его нужно обезвредить как можно скорее. У вас есть связи в полиции?
Саварелли сокрушенно покачал головой:
С этим у нас трудно. Наша полиция, мягко выражаясь, не блещет энтузиазмом, и потому у нас нет полной криминальной сводки, а значит, нет и точного числа жертв. Может, этот человек орудует тут уже несколько месяцев, охотясь на бездомных.
Тоже верно, кисло заметил комиссар. Проклятие! Неужели местные настолько бесполезны? А он-то надеялся В любом случае, нам нужно осмотреть место преступления то есть комнаты девочек в приюте и допросить персонал, а также воспитанниц. Заодно и обыскать все здание, осмотреть прилегающую территорию, допросить местных жителей, бездомных, нищих
А вы, я смотрю, привыкли лихо браться за дело, заметил кардинал с каким-то странным веселым одобрением. Это у вас в Риаде так принято?
В полиции да, сухо сказал комиссар. Но как мне намекнул мистер Лонгсдейл, без вашей санкции в приют не попасть. Собственно, за ней мы и пришли.
Консультант смущенно закашлялся. Пес фыркнул.
Ну что ж, заключил его преосвященство, поднимаясь из-за стола, как кит из морских волн, раз вы так настаиваете, то, пожалуй, я не только позволю вам нарушить покой приюта, но даже сам буду при этом присутствовать.
Снаружи приют оказался похож на тюрьму. Разве что решеток на окнах не хватало. Консультант, Бреннон и кардинал со своим сопровождением подплывали к узкой полоске мостовой на двух лодках в одной под плотным навесом с комфортом расположился Саварелли, в другой мокли под редким дождиком консультант, пес и комиссар.
Глухое местечко, тихо заметил Натан. Проводить ритуалы можно хоть еженедельно за такими стенами никто ничего не услышит и не увидит.
Полагаете, что наш злоумышленник из числа работников приюта?
Или может входить сюда, не вызывая никаких подозрений. Например, плотник, каменщик, врач или священник.
Почему вы их так не любите? полюбопытствовал Лонгсдейл. Бреннон решил не объяснять, почему он считает священников в массе своей бесполезными фанатичными баранами тем более что лодка Саварелли вплотную подошла к гондоле консультанта. Комиссар тут же сурово спросил:
Где все?
Какие все? удивился кардинал.
Где оцепление, дежурные полицейские, работающие на месте преступления офицеры или детективы?
А. Ну, как бы вам сказать Саварелли тяжело вздохнул. Полицейские посетили приют утром, констатировали смерть девяти воспитанниц, составили протокол и отбыли восвояси. Оцепление не выставили, поскольку, как я понял, они не нашли следов убийства.
Бреннон несколько секунд молчал, переваривая услышанное. Он многое хотел сказать, но ограничился кратким:
Даже дежурных около места убийства не оставили?
Мужчин в приюте для девочек при женском монастыре? Разумеется, нет, с горестной усмешкой отозвался кардинал.
Лодки причалили. Пес первым выбрался на берег и потрусил к высокой серой ограде, окружавшей здание приюта. Небольшие окна на одной из стен смотрели на канал; Бренон сразу нашел те, из которых выбросились девочки, на них не было ни рам, ни ставней, а проемы уже забили досками. Саварелли ударил в колокол у наглухо запертых ворот. В оконце мелькнуло лицо привратницы.
Открывайте, величаво повелел князь церкви. Женщина испуганно пискнула, тут же заскрипели засовы и замки, а затем в воротах распахнулась узкая калиточка, в которую кардинал протиснулся боком, кое-как втянув живот.
Пока Саварелли растолковывал привратнице, зачем и к кому им надо попасть, Бреннон осмотрел внутренний дворик небольшой и квадратный, сущий каменный мешок, со скамьями вокруг чахлого фонтанчика. С трех сторон его обнимала крытая галерея, соединяющая сам приют, здание монастыря и церковь. Пес принюхался, потыкался носом в каменные плиты и разочарованно заворчал.
Ничего?
По крайнем мере, во дворике никаких следов магии нет, пробормотал Лонгсдейл, втихаря водя в воздухе каким-то амулетом. Нечисти и нежити тоже.
Пойдемте, сказал Саварелли, нас проводят к настоятельнице, которая руководит приютом.
Мать Агнесса выглядела точно ожившая мумия худая, как палка, сморщенная и с глубоко посаженными бесцветными глазками, которыми она враждебно уставилась на Бреннона, Лонгсдейла и пса из недр своего клобука. На вид женщине можно было дать от сорока до шестидесяти.
Наш приют заботится о сиротках во имя Господа уже пятьдесят лет, прошипело это божье создание и меленько перекрестилось. Мы смиренно вынесем и это ужасное испытание
Да, холодно изрек кардинал. Однако смерть сразу девяти девочек требует самого пристального рассмотрения и дознания насчет их жизни и условий в приюте.
У нас есть благословение папы!
Мы помним. И настоятельно рекомендуем вам предоставить нашим консультантам все, что им потребуется.
Этим людям? осведомилась мать Агнесса таким тоном, будто перед ней валялись запойные пьяницы, только что выловленные из канавы. Клык удостоился отдельного негодующего взора. Пес оскалился и развалился на ковре перед камином. Но ваше высокопреосвященство, нравственность наших воспитанниц
Никак не пострадает, если они и дальше будут прыгать из окон? наконец вмешался комиссар. Время, черт возьми, не ждет! Они с Валентиной должны уехать сегодня вечером ну, завтра утром самое позднее.
Я бы хотел осмотреть комнаты девочек, кротко сказал Лонгсдейл. Мать Агнесса сжала четки, словно хотела огреть ими по физиономии это порождение сатаны.
Живее! цыкнул Саварелли. Настоятельница с кислой миной склонила голову и позвонила в колокольчик. Явившейся на звон монахине она велела проводить консультанта в комнаты воспитанниц и с видимым облегчением перевела дух, когда пес ушел следом за Лонгсдейлом.
Ну, что ж, начнем. Бреннон сел за стол и раскрыл блокнот. Кардинал с любопытством следил за всеми его действиями. Опишите последовательно все события того дня, начиная с утра.
Мать Агнесса пробуравила комиссара таким взглядом, которому позавидовал бы враг рода людского, но после требовательного жеста Саварелли неохотно приступила к рассказу. По ее словам, жизнь в приюте текла своим чередом ровно до полуночи, когда при обходе дежурная монахиня обнаружила, что девять девочек исчезли, а окна в их комнатах выбиты.
А еще были какие-нибудь эксцессы? До этой ночи? Странное поведение, подозрительные разговоры, непонятные явления, может, кто-то пронес сюда необычные предметы?
Вы намекаете, что диавол проник в стены, осененные благословением Иннокентия Восьмого?! восшипела монахиня.
А как благословение может этому помешать?
Кардинал кашлянул. Мать Агнесса залилась бледной краской.
Где вы были в ту ночь и кто может это подтвердить? спросил Бреннон.
Я была в своей келье и молилась! негодующе воскликнула монахиня.
На какую сторону выходят окна вашей кельи?
Я не понимаю, почему я должна подвергаться столь возмутительному допросу, когда такое несчастье
Отвечайте, веско проронил Саварелли.
На Большой канал.
Ага, и при этом вы бодрствовали. Что слышали?
Ничего! Я была погружена в молитвы Господу нашему
То есть когда несколько окон выпало в канал вместе с рамами и ставнями, а затем туда же отправилось девять тел вы ничего не слышали, оглушенная силой истинной веры?
Мать Агнесса так крепко сжала губы, что кожа на остром подбородке и скулах туго натянулась.
Я слышала плеск и звук падения, сказала она наконец. Тогда я вышла из кельи и была среди воспитанниц и монахинь, что могут подтвердить они все.
Гм. Ранее вы утверждали, что тревогу подняла дежурная монахиня.
Мне кажется, даже вы можете догадаться, что это произошло одновременно, процедила мать Агнесса. Я вышла из кельи и спустилась к комнатам воспитанниц, где встретила сестру Бенедику. Это произошло около полуночи, и, разумеется, после никто уже не смог уснуть.
Когда вы вызывали полицию?
Около шести часов утра.
Почему так поздно?
Потому что мы молились! в ярости рявкнуло тощее создание, и Натан удивленно поднял брови.
Что, не меньше пяти-шести часов? Допустим, час на то, чтобы угомонить панику, я согласен, но потом-то?
Кардинал снова покашлял, намекая на пресловутую силу веры.
Я оказывала моим монахиням и воспитанницам духовную поддержку, прошипела мать Агнесса.
Шесть часов? Пока трупы ваших девочек плавали у вас под окнами?
Они не плавали!
А куда ж они делись?
Настоятельница замолчала и после долгой паузы буркнула:
Их унесло течением.
В вашей Натан чуть не сказал «вонючей канаве», вашем канале такое сильное течение, что сносит девять тел за несколько минут?
Я не смотрела вниз.
То есть вы увидели пустые постели, выбитые окна, но вниз не посмотрели? Ладно, а дежурная монахиня сестра Бенедика догадалась это сделать?
Она тоже ничего не видела.
Гм-м-м? Что ж, полагаю, об этом она и сама нам расскажет. Бреннон захлопнул блокнот и встал. Мне потребуется комната, где я смогу допросить всех монахинь и воспитанниц.
Ни за что! взвилась мать Агнесса. Это совершенно недопустимо в стенах нашей обители! Даже полицейские проявили больше уважения к дому Божьему и нашим чадам!
При допросах буду присутствовать я, властно изрек кардинал и пристально посмотрел на настоятельницу: Вы ведь не считаете, что общение со мной нанесет духовный вред воспитанницам и монахиням?
После короткой внутренней борьбы мать Агнесса сдалась и сквозь зубы сказала:
Я распоряжусь насчет комнаты.
Вы напрасно настроили мать Агнессу против себя, вполголоса заметил Саварелли, когда они спускались к комнатам погибших девочек. Настоятельница выделила им помещение на том же этаже, и Натан решил заодно посмотреть, как дела у Лонгсдейла.
Завоевать ее любовь и симпатию мне бы все равно не удалось. К тому же ее поведение еще ничего не значит. Уйма людей, совершенно ни в чем не виновных, относится к полиции крайне неприязненно. Тем более что для нее я и полицейским-то не являюсь.
Кардинал нахмурился:
Вам не кажется, что в ее показаниях что-то не сходится?
Конечно, хмыкнул комиссар. Уверен, что она высунулась из окна и прекрасно разглядела трупы или их отсутствие. Или присутствие нежити. А это вполне могло напугать ее настолько сильно, что теперь она не хочет об этом говорить.
Или она сама к этому причастна.
Тоже вариант, согласился Бреннон и с некоторым удивлением оглядел дверные проемы, закрытые ширмами. Что это такое?
Двери полностью сгнили, донесся до него голос Лонгсдейла, как и все предметы внутри.
Натан отодвинул ширму и вошел. Пятна плесени на стенах и потолке, прогнившие потолочные балки, остатки кроватей, матрасов и постельного белья Лонгсдейл уже снял доски с окон, и Бреннон перегнулся через подоконник. Под ним до самой воды тянулась длинная широкая полоса чего-то вроде морской губки. Но комиссар сразу понял и еще кое-что. Когда в комнату заглянула монахиня, он резко повернулся к ней и сердито гавкнул:
Кто посмел убраться в комнатах?!
Женщина отшатнулась:
Чт-т-то? Здесь? Мать Агнесса велела помыть пол и всякое постели сложить, ну что осталось
До или после приезда полиции?
До
Лонгсдейл, который стоя на коленях, что-то изучал под окном, поднял голову и сказал:
Тогда это многое объясняет.
Еще как, процедил Бреннон. Неудивительно, что полицейские не нашли никаких следов убийства. Намеренно или нет, но настоятельница постаралась уничтожить все улики.
Будете снова ее допрашивать? с интересом осведомился кардинал.
Да, но позже. Пусть пока помаринуется. Где вещи девочек? повернулся он к монахине.
У наших воспитанниц нет вещей, прошелестела та. Только одежда и обувь. Мать Агнесса велела сжечь.
Почему?
Она сказала, на них скверна. Ведь если они самоубийцы, то то Женщина запнулась.
Часто у вас тут сразу девятеро девочек решают, что лучше самоубиться, чем так жить?
Монахиня затравленно на него посмотрела.
Чьи это кровати?
Магдалы и Каталины, прошептала она.
Вы что-нибудь слышали? спросил Лонгсдейл, поднимаясь с колен. Женщина испуганно уставилась круглыми глупыми глазами на его пса, потом на него. Кардинал шепотом пояснил, что сестра Бенедика, выросшая в приюте, умственно не слишком развита.
Это ты присматривала за ними в ту ночь? уже помягче спросил комиссар. Твоя была смена?
Женщина сперва кивнула, а потом отрицательно замотала головой:
Нет, я поменялась. С сестрой Анной. Она должна была, но попросила поменяться, потому что Она наморщила лоб. Не помню почему. Я согласилась. Мать Агнесса не запретила.
А обычно запрещает? Обычно вам можно меняться?
Ну, иногда.
Кардинал недоумевающе перевел взгляд с монахини на комиссара. А вот на морде Клыка появилось очень понимающее выражение, как и на лице Лонгсдейла.
Вы видели что-то странное той ночью? спросил консультант. Сестра Бенедика облизнула подрагивающие губы и перекрестилась. Может, не видели, но слышали?
Вода, еле слышно пробормотала монахиня. Я слышала капает и течет. Тихо-тихо, но громко-громко. Почти как музыка.
Ты сказала матери Агнессе? Позвала кого-нибудь?
Нет, помотала она головой. Они мне не поверят. Но она капала! Тихо тут, сестра Бенедика обвела рукой комнату, но громко тут, и постучала пальцем по лбу. Я слышала и потому открыла дверь пораньше. Я думала, она тут течет, а она не текла. И их не было. Монахиня кивнула на кровати.
Ясно, заключил Натан. Пойдем-ка с нами. Кардинал тебе ничего худого не сделает. Вы еще будете здесь работать? обратился он к Лонгсдейлу.
Да. Это только первая комната, а впереди еще три. И я еще намерен осмотреть спальни этажом выше и этажом ниже.
Хорошо. Тогда встретимся у лодок. Чую, мы тут засядем до вечера, вздохнул комиссар.
Бреннон устало глядел на маслянистые, мутные воды канала и гадал, насколько сильно обижена Валентина. Он ушел с Лонгсдейлом утром и пропал до глубокого вечера. О чем ей думать, как не о том, что даже в свадебном путешествии муж не в силах сосредоточиться только на своей жене?
Натан раскаивался, но ничего не мог поделать: допросы персонала и воспитанниц приюта затянулись на долгие часы. К счастью, кардинал довольно быстро ухватил, в чем суть, и активно, даже с радостью приступил к работе. Затем к ним присоединился закончивший с осмотром комнат Лонгсдейл. Комиссар дал себе слово, что утром он увезет Валентину на юг как только обсудит с консультантом результаты осмотра.
Колокол на большом красивом соборе пробил одиннадцать раз. Бреннон вдохнул сырой воздух. Пока они торчали в приюте, погода в городе улучшилась, дождь кончился, и вечер был приятно прохладным. В чистом темно-синем небе мерцали звезды и плыл узкий серп луны. Даже не верилось, что в тихих каналах плещется нежить.
А где вы хороните мертвых? спросил кардинала Натан, когда их лодки поравнялись.
На берегу Илары есть несколько кладбищ. Земля на островах Фаренцы слишком дорога и ее не так много, чтобы тратить на погребения.